Уроки семейной жизни с математикой
Начались дни учебы, так как они и могли начинаться. Только, если те, кто учился с ней в одной группе, спешили к себе в комнаты, то Елизавета спешила в читальный зал, который был тихим и огромным. И уже после ужина в столовой возвращалась в комнату, где ее ожидали свободные от забот о зачетах и лекциях соседки. К вечеру начинали в комнату приходить и их друзья. И не только уже друзья, а уже будущие мужья. Сентябрь был на удивление теплым, тихим и не дождливым.
- И как там справляются первокурсники с учёбой? – спрашивал Елизавету Сергей жених Виолетты.
- Помощь нужна? – добавлял Александр жених Людмилы.
- Какая от вас помощь, вот к свадьбам готовитесь, наверное, - отвечала им Елизавета.
- И чтобы понимала в семейной жизни, а уже комментирует, - присоединилась к разговору Виолетта.
Людмила молчала, у нее теперь была тетрадь, в которую она записывала все то, что нужно знать молодой жене с началом семейной жизни. Тетрадь была зеленая и толстая, и сколько времени ни сидела над ее листами Людмила, все же в ней все эти листы оставались незаполненными. Она часто пыталась понять, как же распределится их общий бюджет с Александром, а потому и окружающие были в курсе ее проблем.
- Зарплата молодого инженера будет рублей сто или сто десять. Потом и налоги. Значит, вместе у нас будет рублей двести. Помогать нам некому. Значит, это и будут все наши деньги.
- Нам родители все купят, - говорила Виолетта, - но это не главное, сами тоже работать будем.
- Конечно, самое главное хорошее распределение получить.
- А в аспирантуру тоже можно пойти, - добавил Сергей, - но мы будем вместе, а потому и распределимся вместе, а там уже в научном институте и пойдем в аспирантуру.
- Вместе? – с улыбкой спросила Виолетта.
- Конечно, всегда вместе.
Ежевечерние беседы о какой-то семейной жизни утомляли Елизавету, она и не могла представить какая это важная тема оказалась для ее соседок по комнате и их женихов, точнее будущих мужей. За окном был вечер, но светлый, и пока еще солнечный.
- Ладно, пойду, погуляю, - заунывным голосом сказала Елизавета.
- Нет, постой.
- Что еще?
- А за тобой мальчики в школе ухаживали? – спросила Виолетта.
- Ухаживали. Но мне все равно не интересно было.
- Надо же какая капризная.
- Просто у меня есть тоже жених.
Эти слова в комнате вызвали общее веселье. Стулья задвигались, их поставили ближе к столу, Но так, что получилась будто сцена, все на стульях, четверо, а Елизавета в центре ближе к двери. Все глаза были устремлены на создание, которое произнесло великие святые слова, к которым шли не один год. А тут, никакого уважения к таким понятиям.
- И где наш жених? – Виолетта первая начала перекрёстный допрос, к которому все были готовы.
- В Ленинграде учится, в военном училище, и еще поет и танцует в ансамбле песни и пляски военного округа.
- Боже, что они делают в семнадцать лет.
- Мы тоже хотели пожениться после школы. Зовут его Владимир. И он старше меня на один год.
- Старик. Восемнадцать лет. Нельзя пропускать время. Он прав. Потом не будет никаких шансов, - комментировал это сообщение Сергей.
- И кто помешал молодым сыграть свадьбу?
- Мама паспорт не дала получить. Только перед поездкой в Москву получила паспорт, чтобы ехать поступать в наш институт.
- Нет, конечно, мама поступила жестоко. А так отбыла бы молодая жена в Ленинград по месту учебы мужа, и занялась бы там обустройством семейного гнезда в общежитии. Как? – включился в разговор Александр.
- Почему в Ленинград? Я здесь хотела учиться. В Москве. А он в Ленинграде. Какая разница. Я не хочу в Ленинград. Мы не будем мешать друг другу.
- А он об этом знает?
- Может и знает. Не спрашивала. Мы переписываемся.
- И где эти письма, современного военного и будущего инженера-физика.
- А он представляет, куда тебя занесло? Что у тебя будет, и что ты будешь делать? Он знает, что в институте почти одни только юноши учатся.
- Сколько в вашей группе девочек?
- В нашей группе 3 девушки, и 13 юношей, а в другой, куда я хотела, вообще нет девочек, - ответила Елизавета.
- А когда работать пойдешь, то может оказаться, что не будет совсем в коллективе девочек, успеют или из института уйти, или семьями обзавестись, как мы, вот собираемся.
- Послушаем же, что там пишет Ромео из Ленинграда?
- Письма я рву, что их собирать.
Елизавета вспомнила письма, которые она получала каждый день. И эти письма совсем отличались от того, о чем они говорили с Володей в Курске. Письма, казалось, писал совсем другой человек, уже с какими-то заботами, а не легкий и простой, каким он был раньше. Да, и сама Елизавета тоже стала какой-то другой. Но пока ей было не ясно, какой и другой, и с чем это было связано. Володя писал о том, что большой город не для нее, и она должна вернуться в Курск и там должна его ждать, пока он будет учиться. Хотя о том, кто и где будет учиться, было им известно давно, и каждый готовился туда ехать куда хотел. Володя рассказывал о том, какое плохое влияние на Елизавету могут оказать другие люди, что он должен быть уверен в ней. И это требование было таким странным. И каждое письмо становилось все строже и строже. И нужно было отвечать подробно о каждом дне, а и без этих писем хватало дел, и занятий, и времени, вообще, не было никакого. Вот последних несколько писем она даже и не читая выбросила. И все так казалось теперь от нее далеко, и получалось, что говорят они на разных языках, вот слова одни и те же, но предложения из этих слов такие разные и непонятные.
- Значит, письма выбрасывает. Это серьезный знак. Молодого военного в скором времени будет ждать сюрприз.
Но у Елизаветы не было желания и дальше продолжать эту веселенькую тему и она решила ее закончить.
- Пойду, погуляю. На один час. А потом спать буду. Мне рано на лекции.
- А нам, что придется уходить? – спросил Сергей.
- Надо было ее перевести в другую комнату раньше, как хотели. Но к сентябрю все укомплектовано. Я ходила к коменданту. Нужно ждать до зимней сессии и зимних каникул. Вот что значит несовпадение интересов и возрастов, - сказала Виолетта.
- А мне такой возраст нравится, - заметил Сергей.
На улице, идя между корпусами общежития, Елизавета думала над словами Виолетты, что они уже пытались от нее избавиться, и просили чужих людей перевести ее в другое место. Опять одна она оставалась и здесь среди тысяч студентов, и опять занимала такое место, которое уже кому-то было нужно.