Дойдя до развилки, а вернее до соединения двух линий железных дорог, если считать, что всё таки люди едут из Москвы, чем в Москву, хотя я думаю у мужа на этот счёт была своя теория, Димка предложил Игнату устроить привал. Мужу нужно было теперь прочувствовать эту точку пространства, а для этого требовалось время и определённые усилия.
Надо было отдать должное «моим героям», они протопали несколько километров без принятия на грудь, увлекшись разговорами, а это дорогого стоило. Не мне ли знать. Юрка скинул с плеч небольшой рюкзак, современного вида, такой с каким можно было бы ходить и в институт и класть в него учебники и тетрадки с конспектами, но в основной массе, такие рюкзаки продавались в спортивных магазинах, где его Юрка и купил, многие использовали его для велосипедных прогулок на байках. А «мои» алкоголики носили в нём выпивон и закусон. Из недр рюкзака появилась на свет бутылка коктеля «джин тоник», пара стаканчиков и плавленый сырок, не важно какого названия. Игнат налил и товарищи по магии махнули, чтобы перевести дух и сосредоточится на теме своего визита.
Немного отвлекусь от заумных бесед мужа с Юркой и немного напишу общего о них и о себе. Раз уж я затронула спортивную тему, описывая их дорожный рюкзачок, то не могу не сказать, про окружение этих горе волшебников. Куда уж было Амиду с Игнатом иметь по байку? Муж мне рассказывал, что они не раз думали с Юрцом взять хоть один велик на двоих, чтобы быстрее перемещаться по городу по делам, но так и не отважились. Во первых, как я понимала даже без дополнительных объяснений, у них не было никогда достаточной суммы, чтобы хоть один то велосипед купить. ДВО вторых, если бы и купили они его, то давно бы где-нибудь его оставили. Муж мне не раз рассказывал, что не помнил, как вообще добирался до дома. На тоже жаловался и Юрка, со слов Димы. Поэтому велосипеды и вообще всё, за что нужно было нести ответственность, было не для этих двух тунеядцев. По их словам то, конечно, они оба были ого-го какие крутые, но сами понимали, что что-то есть и не про их честь.
Про Юрку я конечно ничего сказать не могла, с ним я не жила и не так много общалась. Могла бы судить о нём со слов подруги, в ту пору, когда я была Леной и мы дружили с Ольгой, что я прочитала в своей первой части романа. Но сейчас я с ней не дружила. После того, как меня перетащили на два года вперёд, я и думать то не могла о ней ничего, так как просто ничего не помнила. Я стала другим человеком, и теперь, в этой новой моей реальности у меня не было подруги. Я даже не могла себе представить как я бы это припёрлась к незнакомой женщине и сказала, что я её подруга. Нет, она бы меня узнала, но я то ничего не помнила. С её стороны, со взгляда Ольги на меня, я бы для неё оказалась бы наверное больной. Она бы признала, что у меня амнезия, и стала бы относиться как с больной. Я не хотела, чтобы меня считали за больную. Я же за больную себя не считала! Поэтому размышляла я, что толку мне переться к ней в гости?
Муж мне рассказывал, что Ольгиному малышу уже исполнилось три годика, а я ничего не знала о нём. Не знаю, что Юрка наврал Ольге про меня. Например сказал, что я обиделась на неё сильно или зазналась. Не мог же он открыто сказать, что меня превратили в другую девушку? Хотя кто и знает. В первой части романа, откуда я черпала сведения о своей подруге написано про нас было мало. Только то, что мы были не разлей вода тогда. Созванивались каждый день, обсуждали наших, но большинство тем, на которые мы с ней говорили не вошли в роман, и я не могла ничего вспомнить и не могла нигде прочитать. Я как-то спросила у Димки: « Дим, а помнишь, я дружила с Ольгой?»
- Помню, - ответил он.
- А я нет. Совсем её не помню, хоть убей, - поплакалась я.
- А откуда же ты узнала, что ты дружила с Ольгой, - спросил он.
- Прочитала в своём романе. Я же о себе писала?
- Всё правильно. Интересно, почему ты не помнишь? - забеспокоился муж или сделал вид, решив повалять дурака.
«Вот ведь гад» - подумала я тогда про себя. Скорее всего знает, что я не помню. Наверное, специально так сделал, а теперь придуривается. Димка конечно пел складно. Сказал, что пытался изо всех сил сохранить мне память при переносе меня в другую личность или при создании меня, как другой личности, или при изменении моей личности, в общем не помню, как там у него, дело не в этом. Дальше он говорил, что это или последствие временного переноса или то, что слишком уж он много раз со мной уже экспериментировал и это последствия - временная, а может и постоянная амнезия.
Я не знала, что думать и что сказать. Как себя вести. Наброситься с кулаками по причине того, что я потеряла подругу или не стоило так делать. Я рассудила, что ежели я не помню, что у меня была подруга – значит её могло и не быть. А вдруг даже то, что написано в начале романа – не правда, а муж только придуривается и издевается надо мной в очередной раз. Тогда я буду выглядеть просто глупо. Ну вот, размышляла я дальше. Ещё один раз, как я чего-то решилась после того, как стала Надей. Теперь и рёбенка опять таблице умножения учить и подруги нет. В прошлый раз, когда обошлось без временных перемещений, я как-то спокойнее перенесла преобразование меня из Лены в Наташу. Хорошо хоть что муж по-прежнему называл меня писательским псевдонимом Викулей и я как-то мирилась с тем, что я уже не Лена, а кто я после того, как не Лена была и есть мне было и не так важно. Я сидела дома, была вся в работе и не с кем не общалась. У меня не было подруг, не было коллег по работе, не было родителей, то что меня зовут Надей, я слышала только из уст дочки. Паспорт я найти не могла, вернее мы найти не могли, так как муж его тоже со мной искал и думали, что потеряли во время переезда. Так как он мне вроде был не нужен, да и мы не теряли надежды его найти, я не шла в милицию или как там по новому, в полицию, что его утеряла. Вроде как и муж не советовал, пока я ещё «не вжилась в новую личность». Я боялась себе и представить как это будет. Я не помнила, где родилась, кто были мои родители, жила уже похоже давно по съёмным квартирам, да и похоже всё-таки на этот раз с «крышей» был не полный порядок, раз я не помнила, что у меня пятилетняя дочь. И как интересно то вообще меня знали воспитатели в саду, куда я отводила её. Я и сад то вспомнить не могла.
Первый раз Димка со мной пошёл, показал из какой группы забирать Алёну. Похоже, что у меня как приступ какой случился. Я проснулась днём в новой квартире, одна в комнате, в постели. На кухне кто-то был. Оказалось Димка. Он сказал, что я вчера себя плохо почувствовала и выпив снотворное легла спать. Утром он не мог добудиться и отвёл ребёнка в садик сам. И может быть снотворное было какое просроченное и неизвестно откуда я его взяла, он так и не нашёл упаковку, чтобы прочитать, то ли что, но он очень волновался и хорошо, что я проснулась. Только оказалось, что я помнила всё какими-то кусочками, которые никак не хотели складываться в мозаику. Постепенно, благодаря рассказам мужа, да и тому, что я перечитала свой роман, кое какая картина у меня выстроилась в сознании и я вспомнила, как познакомилась с Димкой, когда была ещё Леной Петуховой. Как потом была и осталась писательницей Викторией Игнатовой, только в моём паспорте имена постоянно менялись, как и фамилии, когда мы переезжали с мужем с одной квартиры на другую. Так как временно я не работала, то опять села за писанину, перерабатывая дневники мужа. Вот и сейчас я сидела за письменным столом уже прилично продолжительное время, горела настольная лампа, передо мной лежал раскрытым дневник и стоял ноутбук на который я набила очередную главу про мужа, как он ездил в Петушки.
Начав новую главу, ту которую вы сейчас читаете, я решила немного отступить от повествования про «заколдованный итальянский треугольник» и поплакаться немного,
что как тяжело иметь проблемы с памятью. Если бы не муж волшебник, то я бы точно считала себя ненормальной, которую сбили мотоциклом, как меня, когда я была Ирой. Ну всё, продолжаю повествование про треугольник. Извините, что отвлекла ваше внимание на себя.
***
Спиртное придало мыслям Амида определённую гибкость. Какое-то время они с Игнатом сидели молча, любовались относительно удалённым от цивилизации местом, где пели птички, светило солнце, дул приятный июльский ветерок, росла густая, сочная, по пояс трава. К железке на допустимое расстояние подходили лесополосы и ничто не отвлекало от испытываемых ощущений.
Наконец Амид произнёс:
- Игнат, я расскажу тебе небольшую легенду о влиянии магии на Русь.
- С удовольствием выслушаю, - обрадовался Юрка. Он очень любил, когда муж рассказывал ему что-то профильное, связанное с их деятельностью.
Муж начал.
Когда то давно, лет пятьсот назад, когда Русь то даже не Русью называлась, а Тартарией, никто и кирпичей то в глаза не видел, а стоили всё из дерева. Русичи дикими были. Толи все были под гнётом Иго, то ли его и не было. Кончилось тяжёлое время для русичей или не кончилось, только к власти пришёл Иван Васильевич и как Эхнатон в своё время начал не то, чтобы единобожие продвигать, а как-то дар у нег был договариваться с другими людьми и не всё только силой добиваться, а ещё и словами. Взял он себе в царицы Софью (Зою Палеолог), племянницу последнего византийского императора, что укрепило Русь, а Софья отреклась от католичества и христианство приняла. Не стала шпионкой, а муж связи с итальянцами наладил, что выписывать их стал, чтобы те ему Кремль строили. Ну мы даже об этом уже сегодня с тобой говорили, помнишь?
- Да, - согласился Игнат. Он понял, что Амид копал ещё дальше по истории. Что-то он знал, но ему интересно было послушать историю Амида. Он был уверен, что в его исполнении она обрастёт дополнительными подробностями.
- Так вот, дружище. Эти приезжие итальяшки были не кем иными как магами и что не просто они и башни в Кремле строили и называли, а со своим тайным, известным им умыслом, - сказал Димка и сделал паузу, продолжая пристально смотреть на друга.
Игнат с некоторым сомнением и удивлением посмотрел на Амида. Нет, он конечно уважал мнение такого мага как муж, но считал, что сие просто не доказуемо. Обращаясь к Димке, он сказал:
- Дим, что-то я подозреваю, что архитекторы и маги – это разные люди.
Муж ответил:
- Конечно, сейчас может быть и разные, а в то время любые башни и большие сооружения носили магический характер. Начать рассматривать первую башню кремля Тайницкую, которую построил Антон Фрязин, приехавший в свите с поляками для подготовки брака и первый на Руси стал использовать кирпич. Чем не магия? Ты ж должен понимать.
- Более менее понимаю, не без этого конечно, - усмехнулся в свою редкую бородку Игнат. А муж продолжал.
- Что касается башни, то хоть её и разбирали и взрывали, но восстанавливали, а до революции ежедневно в полдень стреляли с неё, как из петропавловской пушки в Питере. Чем не магия тоже? Древнейшая башня. Древнейший кирпич. Сильная магия.
- Согласен, - подумав, озвучил свой вывод, сделанный после небольшого раздумья Игнат.
- Заметьте, уважаемый кудесник, что фрязины ещё со времён золотой орды активно торговали с татарами. После куликовской битвы их контакты то поослабли и они видели выход на князя московского, как возможность дальше строить планы в поддержании контакта с татарским ханом.
- Точно, Амид. Я припоминаю, их выводили на чистую воду, пока они под видом строительства кремля чего мутили.
- Игнат, как вообще твоё мнение насчёт того, что строительство крепости, которой безусловно является кремль, было поручено иностранцам?
Юрка задумался. Было над чем. Ему вспомнилась сказка про лису-плотника, которая построила для медведя курятник, а потом таскала кур через потайной ход.
- Ты прав, Амид. Что-то тут нечисто.
- Не то слово, Юрок. Не то. В дополнение к этому, в награду за услуги по облагораживанию Москвы фрязины получили земли. Вот мы сегодня тут в одной из их вотчин.
- Да, Амид. Дедушка Ивана Грозного много чего сдал на милость магии, получается. Даже двухглавый орёл был взаимствован у Византии. Тем не менее, именно он перестал дань платить. Может потому, что итальяшки договорились с татарами в итоге, что каким-то образом магически всё-таки подчинят себе Русь?
- Я тоже пришёл к такому выводу, Юр. Византия – древняя цивилизация, потомственная Древнему Риму, просуществовавшая десять столетий. На Руси их ещё греческим царством называли. После войн они остались на греческой территории и язык у них государственный греческий был. Столицу их мы в древней Руси Царьградом называли.
- Греки – древняя нация. Вспомнить хотя бы их мифологию – чего стоит. Там магии – конь не валялся. А Царьградом говорят и Вавилон именовали.
- Вавилон же столица Вавилонии, которая просуществовала полторы тысячи лет до завоевания её Александром Македонским в четвёртом веке до нашей эры. Разве она может иметь отношение к Греции? Она же находилась где сейчас Ирак?
- Кто и знает. Есть теории, - подмигул Юрку муж. -Игнат, а ты вспомни, кто вообще Русь крестил?
- Византийцы?
- Угадал. Считается что так. В десятом веке, когда Русь Киевской была. В Киеве и крестили. Мы тогда говорят им угрожали. Владимир почти войной не шёл на Царьград, так хотел на царице Анне жениться. Её братья в итоге согласились, но Анна потребовала, чтобы Владимир крестился и принял христианство или братья её уговорили, после чего стали и церкви по Руси строить с подачи Анны.
За разговором, кончилась одна, а потом и вторая литровые бутылки джина с тоником и друзья, получив небольшой перерыв в их разговоре в распитии предпоследней ёмкости, сменили тему беседы на то, что нужно бы и в обратный путь, чтобы затариться ещё, сесть на электричку и поехать дальше. В их планах было посетить Павловский Посад и доехать всё-таки до Петушков.