…демон – служба, работающая в фоновом режиме без прямого общения с пользователем...
Денисов Р. С. Введение в информатику. – М.: Основа, 1999. – С. 666.
- Ваш пропуск, пожалуйста, – охранник требовательно протянул руку, пристально глядя на пожилого мужчину в дорогом костюме.
Михал Семеныч достал из внутреннего кармана пиджака небольшой пластиковый прямоугольник и отдал его двухметровому детине в черной униформе. Внимательно осмотрев карточку с обеих сторон, охранник открыл ворота. Массивные металлические створки шумно раздвинулись, и Михал Семеныч вошел внутрь.
- Ну и режим у вас здесь, доктор. Прям секретный объект какой-то.
- Иначе, Михал Семеныч, нельзя. Мы здесь все-таки не простуду лечим.
- Вы уже что-нибудь решили по моему делу?
- Я остановился на трех, по-моему, отлично подходящих для вас вариантах. Если позволите, я покажу.
Доктор нажал на клавишу компьютерной мышки. На плазменной панели, висевшей на стене, возник экологически чистый рабочий стол Windows XP с тремя папками в центре: «Прогревание», «Химиотерапия» и «Массаж».
- Учитывая пожелания, оставленные в анкете, мы разработали для вас индивидуальные сценарии, из которых необходимо будет выбрать один.
- И в чем заключаются эти ваши сценарии?
- Не торопитесь, Михал Семеныч, я все расскажу по порядку.
На панели появилась фотография охваченного пламенем автомобиля с крупной подписью в центре: «Сценарий №1. Объятый пламенем».
- Это первый вариант. Из всех трех, что я вам предложу, он наименее затратный как с технической, так и с финансовой стороны...
- Вы прекрасно знаете, что с деньгами у меня нет проблем, – перебил доктора Михал Семеныч.
- Я об этом помню. Но дело не в том, сколько денег вы готовы потратить на организацию собственной смерти, а в том, как все пройдет. Разумеется, поскольку вы являетесь нашим VIP-клиентом, любой из сценариев, предложенных вам, будет достаточно дорогим и уникальным. Но я уже неоднократно говорил вам, и повторю сейчас, что нашей целью не является выуживание денег у клиентов, и мы ни в коем случае не наживаемся на их проблемах. Напротив, стараемся поддержать до последнего момента. Свою работу мы делаем максимально качественно, поверьте, и плату за труд берем соответствующую. – Доктор выдержал паузу, чтобы его слова успели дойти до собеседника. – Можем продолжать?
Михал Семеныч молча кивнул.
- Так вот, первый вариант, о котором я сейчас расскажу подробнее, действительно наименее затратный в плане организации. Он не потребует от вас особой физической отдачи. Это словно съемки боевика, где вы – главный герой. События будут развиваться следующим образом: наши люди инсценируют нападение – они на ходу забросят в вашу машину бомбу. То, что вы сами водите – очень кстати. Предварительно, за полчаса, вам сделают укол, который полностью заблокирует все болевые импульсы. Так что в момент смерти вы ничего не почувствуете. Сила взрыва будет рассчитана таким образом, чтобы вы наверняка погибли, но ваше тело при этом пострадало минимально. Нападение произойдет в центре города, и ваша фамилия гарантированно долго будет на слуху. Взорвут вас настоящие профессионалы, лучшие в своем деле, поэтому выглядеть все будет очень эффектно – красочнее, чем салют на 9 мая.
Слова доктора иллюстрировали меняющиеся на экране слайды. Фотографии живописно взорванных машин чередовались с хитроумными чертежами и графиками.
- Этот вариант не подходит, – отрезал Михал Семеныч. – Во-первых, я не хочу погибать такой грубой смертью. К тому же сейчас не девяностые, и подобный беспредел обязательно вызовет много ненужных вопросов. Любой из моих конкурентов, решив меня устранить, сделал бы это гораздо аккуратнее. – Михал Семеныч выдержал паузу, словно решая озвучивать свои мысли дальше или нет.
- Кроме того, – продолжил он, – вашим людям будут серьезно мешать и, возможно, даже убьют. Меня круглосуточно опекают двое телохранителей, убрать которых от себя я не могу. Несколько дней назад я застраховал свою жизнь на крупную сумму. Страховая компания в качестве гаранта приставила ко мне охрану. Это обязательное требование, нарушение которого влечет за собой автоматическое аннулирование договора, без возврата страхового взноса. – Михал Семеныч вновь выдержал паузу. – Есть и еще одна сложность: страховой случай наступает лишь при условии, что я умру насильственной смертью или в случае катастрофы. Самоубийство, смерть по старости или состоянию здоровья не учитывается.
- Михал Семеныч, вам не о чем беспокоиться. Думаю, наши люди без труда справятся с парой телохранителей.
- Не будьте так уверены, молодой человек. Это настоящие профессионалы. Меня ознакомили с их послужным списком, и я вам скажу, что, не задумываясь, доверил бы им свою жизнь, в случае необходимости. Насколько я знаю, каждый день работы этих парней обходится страховой компании в тысячу долларов.
- А выходной у вашей охраны есть?
- Нет. Но каждый день на пару часа они оставляют меня одного. При этом я должен носить с собой специальный мобильный телефон, оснащенный тревожной кнопкой, на которую обязан нажать в случае опасности.
- Можно его посмотреть?
Михал Семеныч протянул доктору изящную трубку «Vertu», инкрустированную драгоценными камнями. Невооруженным глазом было видно, что вещь эта очень дорогая.
- Меня предупредили, что в телефоне также установлен специальный датчик, который реагирует на сильное сотрясение, повышение температуры и влажности, и это расценивается моей охраной как сигнал к действию.
- А, что если вы не успеете вовремя подать сигнал или ваши телохранители опоздают?
- В таком случае страховая компания проведет независимую экспертизу, и если окажется, что в момент смерти я объективно не мог воспользоваться тревожной кнопкой, то страховка все же будет выплачена.
- Михал Семеныч, а вы знаете, насколько далеко находится ваши секьюрити, когда отпускают вас, так сказать, отдохнуть от своего пристального наблюдения?
- Нет, но предполагаю, что они где-то поблизости и следят за мной.
- Почему вы так думаете?
- Как-то я случайно выронил телефон, а примерно через две минуты эти архаровцы были тут как тут.
Доктор тяжело вздохнул:
- К сожалению, второй вариант, в связи со вновь открывшимися фактами, нам не подходит. Но вот третий... – Он несколько раз щелкнул на клавишу компьютерной мыши, и на экране появилось изображение мощного грузовика с комментарием: «Сценарий №3. Жертвуя собой».
– Это инсценировка героического поступка. Вы погибнете, спасая беременную женщину из-под колес грузовика. Разумеется и женщина, и водитель – специально обученные люди. Вы, как бы случайно окажетесь на месте трагедии и спасете будущую мать и ее еще не рожденного ребенка ценой собственной жизни. При этом, вы даже ничего не почувствуете, поскольку будете находиться под действием сильного обезболивающего, которое даже после вскрытия никто не сможет обнаружить. Спасенная женщина даст несколько слезливых интервью, пообещает назвать ребенка в честь своего спасителя... ну и все в таком духе. Наши люди в СМИ сделают информацию о вашем героическом поступке главной новостью. Представьте заголовки газет и интернет-изданий: «Герой-олигарх пожертвовал жизнью, спасая беременную женщину» или «Олигарха причислят к лику святых»...
- И сколько нынче стоит стать великомучеником? – спросил Михал Семеныч с ухмылкой.
- Думаю, за сумму с семью нулями мы договоримся с синодом.
- Долларов?
- Ну что вы, рублей. Это же РПЦ – они патриоты.
Михал Семеныч задумался.
- Вариант, конечно, интересный, но он тоже не подходит. Страховая компания может расценить мое самопожертвование как факт самоубийства. Мне необходимо погибнуть так, чтобы обстоятельства смерти не зависели от меня, но при этом я должен умереть как герой – это одно из главных условий. Я приеду к вам послезавтра, надеюсь, к этому времени вы сможете придумать что-нибудь стоящее.
- По правде говоря, Михал Семеныч, создать героический образ из человека, погибшего без самопожертвования, будет непросто. Боюсь, на то, чтобы разработать несколько вариантов, понадобится больше времени...
- Постарайтесь успеть в срок, я вам за это деньги плачу.
- Михал Семеныч, поймите, что подобные разработки требуют не только полета творческой фантазии, но и точного математического расчета, вплоть до мелочей. От этого, прежде всего, зависит качество работы...
- Молодой человек, я не люблю ждать – предпочитаю действовать быстро и не оглядываться назад, именно поэтому являюсь тем, кем являюсь. Учтите, цена, о которой мы с вами договаривались две недели назад – предварительная, вы можете не стеснять себя, продумывая план моей героической кончины. Я готов заплатить столько, сколько вам потребуется для проведения качественной работы в максимально короткие сроки. Ждите меня в среду.
Доктор закрыл за Михал Семенычем дверь, подождал несколько секунд, а затем громко выругался. Александр Комаров – так его звали, был тридцатипятилетним мужчиной среднего роста с небольшой рыжей бородкой, веснушчатым носом и светлыми голубыми глазами, укрытыми за толстыми линзами очков. Сотрудники центра психологической помощи «Делит», в котором Комаров числился главврачом, не оказывали поддержку брошенным дамам, не проводили анонимные сборища алкоголиков и коучинг для менеджеров среднего звена. Их работа заключалась в выполнении заказов специфического рода – организации убийств. Центр существовал официально и даже исправно платил налоги. Идея его создания пришла Комарову еще в мединституте, когда он несколько недель проходил практику в онкологическом отделении. Видя ежедневные страдания неизлечимо больных пациентов, Комаров твердо убеждался в том, что смерть для некоторых людей – единственное спасение. Он искренне не понимал, почему врачебная этика запрещает эвтаназию. Комаров был уверен: главная обязанность доктора – избавление пациента от боли. И если для этого необходимо пойти на преступление и умыть свои руки кровью, значит, врач обязан это сделать.
Как оказалось впоследствии, подобная гуманность может перерасти в очень доходный бизнес. Это только на первый взгляд кажется абсурдным предлагать людям лишать их жизни за собственные деньги. Но, учитывая стремительно растущее количество неизлечимо больных, а многие из них достаточно богаты, возможность заработать на предоставлении подобных услуг не кажется таким уж бредом. Поскольку официально ни один врач не поможет откинуть коньки, порядком натершие ноги, возникает необходимость прибегнуть к услугам нелегальных структур. Конечно, человек, ежедневно испытывающий боль, может помочь себе в этом вопросе сам. Но здесь вмешиваются такие факторы как страх и религия. К примеру, для ревностного христианина самоубийство – страшный грех. Поэтому даже отпевать покойного не будут. По крайней мере, бесплатно. Кроме того, заканчивать жизнь самоубийством, многим кажется недостойным, особенно тем, кто прожил ее роскошно. Куда лучше умереть эффектно, чтобы о тебе потом еще долго вспоминали, причем, хорошее. Для профессионалов организовать такую «подходящую» гибель не составляет особого труда. Схематично это выглядит примерно так: берется автобус с подставными пассажирами, который затем слетает с моста в реку. Клиент как бы случайно оказывается на месте событий и, невзирая на грозящую гибель, спешит на помощь утопающим. Ему самому это не стоит особого труда, ведь всю грязную работу за него выполняют специально обученные ребята. Они организуют падение автобуса в воду, незаметно достают из салона немногочисленных пассажиров и подстраховывают заказчика на всем протяжении его спасательной миссии. Заранее клиенту вкалывается лошадиная доза обезболивающего, а в придачу – пара кубиков экзотического яда, который убивает безболезненно, но только через определенное время после укола. Так что погибает наш герой в полной безопасности от остановки сердца, вытащив на берег последнего пассажира. Разумеется, участники событий в курсе дела, а потому все, по большей части, проходит гладко. Тем более, что до этого сценарий прогоняется не один раз. Хотя периодически и случаются накладки, но в таком деле без них не обойтись. Чаще всего проблемы возникают с подставными после проведения операции. Они люди хоть и купленные, но со стороны, а потому заставить их держать язык за зубами гораздо сложнее. Те смельчаки, кому заплаченных денег кажется недостаточно, начинают шантажировать Центр. Но подобную наглость пресекают все те же ребята-исполнители, нехитрым и действенным способом.
Загоревшись идеей организовать социальный газенваген для страждущих, Комаров начал поиск людей, готовых вложиться в это дело. Приходилось действовать крайне осторожно, поскольку в России, равно как и в любом другом «правовом» государстве, подобные услуги караются по всей строгости. Через полгода поисков в интернете Комаров вышел на нужных людей. Один очень влиятельный человек заинтересовался его идеей и предложил покровительство. Это был Валентин Эммануилович. Бывший криминальный авторитет считался неформальным королем игорного бизнеса Москвы, а официально, к тому же, заседал в гордуме в качестве депутата от одной из известных фракций. Валентин Эммануилович быстро поставил гуманистические идеалы Комарова на коммерческие рельсы, и вагон смерти «Делит» помчался вдаль, ритмично чеканя монеты своими стальными колесами.
Громко заиграла гитара, и Джеймс Хетфилд запел своим хрипловатым баритоном: «New blood joins this earth, and quickly he's subdued...». Комаров посмотрел на монитор видеоглазка и открыл дверь. В кабинет вошел невысокий полный мужчина с коротко стрижеными волосами и небольшими усиками. Это был Жора Иванов – помощник Комарова.
- Ты как? – спросил Жора, вальяжно развалившись в широком кожаном кресле.
- Достал меня этот старик. Я неделю для него сценарии разрабатывал, а он все зарубил на корню.
- Сколько этот привереда готов бабок отвалить?
- Много. Три лимона баксов, без учета страховки.
- Неплохо. А твоя доля?
- Сто штук. Психологи его никак обработать не могут – времени не хватает. Он у них на собеседовании всего один раз был и то не больше пяти минут. Говорит, занят очень. Боюсь, как бы этот клиент не сорвался до оплаты.
- Не дай бог, конечно, а не то Эммануилович нас с говном съест. Но если что, Петя с олигархом твоим поработает, как следует, ты же знаешь правила.
- Не так-то просто Пете будет до него добраться: у этого хмыря охрана крутая. Он, оказывается, свою жизнь застраховал на космическую сумму, а страховики в качестве гаранта к нему двух амбалов приставили, которые теперь с ним днюют и ночуют.
- Вот жук! Не волнуйся, Санек, не первый год замужем. Куда твоему Михал Семенычу деваться? Если мы его через пару месяцев не грохнем, он сам от рака ласты склеит.
- Лишь бы он это понимал. Кстати, что там с Виктором Олеговичем? Как решили вопрос по той старухе, что на нас заяву накатала?
- Сказал, сегодня на собрании сделает доклад.
- Надеюсь, удастся разрулить это без шума, иначе к нам обязательно с проверкой сунутся. Валентин Эммануилович уже звонил по этому поводу, обещал всем ноги переломать, если оплошаем. Сказал, что помогать не будет. Так что по любому надо с этой бабкой договориться.
- Не переживай, Санек, все будет в лучшем виде.
Начав свою деятельность как подпольный кабинет в подвале одной из новостроек на окраине города, за восемь лет «Делит» перерос во вполне солидное учреждение с собственным офисным зданием. В Центре даже появились свои уровни сервиса. К примеру, вариант «7 дней» относился к эконом-классу. Механизм его был прост и, вместе с тем, гениален. Сводился он к тому, что клиент не ожидает смерти, а потому относительно спокоен и расслаблен. Приходил такой бизнесмен средней ноги Василий Пупкин с неизлечимой стадией рака и просил лишить его мучительных терзаний бренного мира и даровать вечный покой и избавление. С ним заключался договор на оказание услуг, оформлялись все необходимые документы, проводилось собеседование. Причем, все на вполне законных основаниях. Официально Пупкин проходил курс психологических консультаций и платил за это три-четыре тысячи долларов. Реально же услуги обходились ему раз в сорок дороже.
После подписания необходимых бумаг и оплаты оговоренной суммы, клиенту сообщалось, что убийство состоится не раньше, чем через неделю: мол, семь дней, необходимые на подготовку, он в последний раз может прожить спокойно и непринужденно. Но уже на второй день его убивали. Выглядело это, чаще всего, как несчастный случай. Однажды даже случился курьез: клиент так волновался, ожидая скорую смерть, что скончался самостоятельно от сердечного приступа.
Главное условие договора заключалось в том, что вся информация о Центре сохранялась в полной тайне: клиент не имел право рассказывать кому бы то ни было о его существовании. Для этого он подписывал необходимые бумаги, к тому же, его основательно обрабатывали психологи. Но все это делалось, скорее, для успокоения души. Проблем с клиентами не возникало, все они приходили в Центр по протекции Валентина Эммануиловича и прекрасно понимали, что ждет их самих и их близких в случае разглашения.
Весь процесс подготовки занимал от трех месяцев до полугода, в зависимости от уровня клиента и его запросов. С «пациентом» проводились психологические «беседы по душам» с использованием НЛП и прочих зомбирующих методик, гарантирующих, что клиент не соскочит в последний момент и не передумает заплатить по счетам. Составлялся подробный сценарий убийства, который тщательно прорабатывался сначала на бумаге, а затем – на реальных тренировках. За все время существования «Делита» на его счету накопилось столько загубленных душ, что хватило бы не на один пожизненный срок. Разумеется, при такой повышенной конфиденциальности, клиентов было немного: в год – пятнадцать-двадцать человек.
Валентин Эммануилович имел большие связи в крупных бизнес-кругах и правительстве. Поэтому Центр периодически оказывал услуги по устранению разных нежелательных элементов. Больше трети всех нераскрытых громких убийств последних лет были на совести «Делита». Это и опальные журналисты, и криминальные авторитеты и даже некоторые высокопоставленные чиновники. Но, видимо, связей Валентина Эммануиловича для полной свободы действий было недостаточно, поскольку ему самому вместе с подопечными приходилось соблюдать крайнюю осторожность.
Валентин Эммануилович забирал семьдесят процентов всех заработанных денег, а тридцать оставлял на зарплаты и премии сотрудников. Заказчики платили много, поэтому даже небольшого процента вполне хватало. К тому же, иногда оплачивались и так называемые левые заказы, но это случалось нечасто, и деньги получали лишь исполнители – разработчикам ничего не доставалось.
Возражать или требовать что-то у Валентина Эммануиловича было бесполезно. Однажды Комаров выразил недовольство по поводу того, что не имеет доступа к заработанным деньгам, за что получил физическое предупреждение и несколько дней пролежал в постели. Комаров не мог никуда уехать, он находился под постоянным контролем. Сотрудникам даже не разрешалось иметь собственные автомобили. На работу и обратно домой их развозил автобус в сопровождении вооруженной охраны. Валентин Эммануилович объяснял это желанием оградить подопечных от непредвиденных ситуаций, таких как автомобильная авария или нападение недоброжелателей. Но Комаров прекрасно понимал, что все они давно находятся под колпаком, вырваться из-под которого уже вряд ли получится, по крайней мере, живыми.
Вообще вся жизнь Комарова последние восемь лет была круглосуточной игрой в шпионов. Каждый раз он ложился спать в страхе, что ночью в его квартиру ворвутся вооруженные люди. Выходя из подъезда и садясь в автобус, Комаров боялся, что вместо работы, его привезут на какой-нибудь пустырь и расстреляют, а тело найдут разве что при археологических раскопках лет через пятьсот. Единственное радостное событие, которое время от времени он вспоминал, была недельная поездка в Париж. Комаров тогда только познакомился с Валентином Эммануиловичем и вел с ним переговоры. Он уволился из больницы, где четыре года отработал терапевтом. Получив расчет и собрав немногочисленные сбережения, Комаров купил путевку в Париж.
Париж покорил Комарова. Здесь все было прекрасно. На второй день экскурсии их группу повезли в Версаль. После Петергофа, увиденного Комаровым еще в институте, Версаль не произвел на него особого впечатления. Пока он не наткнулся на небольшой пруд. Сначала Комаров не обратил на него внимания. Но вдруг заиграла музыка, из пруда ударили струи воды и в такт мелодии закружились в изящном танце. Это великолепие длилось несколько минут, после чего пруд затих и вновь превратился в скучный лягушатник.
Единственное неприятное воспоминание о Париже у Комарова было связано с экскурсией на Эйфелеву башню. Оказалось, что посещать главный символ Франции со стеклянными бутылками строго запрещено. Никакие доводы не смогли убедить сурового жандарма, и купленное на добрую треть всех имеющихся денег «Шато Шеваль Блан» пришлось в спешке дегустировать из горла прямо у подножия башни. Комаров отпил из бутылки, сколько мог, а остаток выбросил в урну. Вкус дорогого французского вина не показался ему сколько-нибудь приятным. К справедливости сказать, Комаров не был ценителем элитных алкогольных напитков. Просто когда-то он прочитал в одном из глянцевых журналов, рассчитанных на мужчин средних лет с несредним достатком, что человек, хотя бы раз в жизни не попробовавший хорошего французского вина, проживает эту самую жизнь зря. Несмотря ни на что, Париж показался Комарову лучшим местом на земле. И он поклялся обязательно вернуться в сказочный город.
В конференц-зале собрался весь теоретический состав Центра: психологи Петя, Володя и Борис Борисович, Виктор Олегович – специалист по информационной безопасности, разработчики сценариев Кирилл и Остап, Жора и сам Комаров. Вообще в неофициальный штат «Делита» входило двадцать три человека. Но, подавляющее большинство составляла охрана и бригада исполнителей – все они напрямую подчинялись Валентину Эммануиловичу.
- Всем добрый день, – поприветствовал коллег Комаров. – Я полчаса назад разговаривал по телефону с Эммануилом Валентиновичем. Он пообещал всем нам оторвать яйца, если мы в ближайшее время не решим проблему с противной бабкой, которая накатала на нас заяву. Виктор Олегович, что мне сказать Эммануилу Валентиновичу, когда он перезвонит?
- Скажите ему, что все под контролем, – ответил пожилой мужчина в клетчатом костюме-тройке и жутком цветастом галстуке-бабочке. – Я проверил по своим каналам информацию – никаких проверок в ближайшее время не предвидится.
- И сколько продлиться это ближайшее время?
- Точно не могу сказать, Александр Дмитриевич, думаю, полгода-год.
- Хорошо. Если появятся какие-либо изменения, прошу вас немедленно сообщить мне.
- Непременно, Александр Дмитриевич.
Комаров повернулся к сидящему слева от него Жоре:
- Георгий Иванович, а как у нас с документацией дела обстоят?
- Нормально. Вся документация в порядке, отчетность подается вовремя, налоги и взносы платим своевременно, так что претензий никаких не ожидается.
- Спасибо. Кирилл и Остап, какие новости по тому клиенту, что месяц назад на нас вышел? Королев, кажется?
- Все идет по плану, Александр Дмитриевич, – ответил Остап – худощавый парнишка с бледным лицом и длинными светло-русыми волосами.
- Так точно, – добавил Кирилл. Из-за всклокоченных черных волос, торчащих в разные стороны, и мутноватых глаз он был похож на пьяного ежика. – Мы ему несколько вариантов накидали, он пока на двух остановился, сказал, что через пару недель даст окончательный ответ.
- А какие варианты ему понравились?
- С убийством в сауне и тот, что на пароходе.
- Держите меня в курсе, ребят, хорошо? И планы сценариев занесите после собрания, я их тоже гляну.
- Хорошо, – слаженно ответили Кирилл и Остап.
- Теперь, господа психологи, несколько вопросов к вам. Борис Борисович, что с нашим новым клиентом Михал Семенычем? Я знаю, что он не особо балует вас своим вниманием. И все же за то недолгое время, что вы с ним общались, какие можно сделать выводы?
С места поднялся грузный – килограммов в сто восемьдесят – похожий на моржа мужчина с гладко выбритой головой, пышными усами и маленькими круглыми очочками, спущенными на кончик носа:
- Пока ничего не могу сказать. Нам с ним, как минимум, час нужно поработать, чтобы получить всю необходимую информацию. Сейчас даже предварительные прогнозы делать рано.
- Хорошо, я постараюсь уговорить Михал Семеныча посетить вас в ближайшее время. А теперь, если ни у кого нет вопросов, предлагаю всем заняться делом.
После собрания Комаров вернулся в свой кабинет и продолжил разработку сценариев героической смерти Михал Семеныча. Он торопился сделать как можно больше до конца рабочего дня. Конечно, удобнее было взять все домой и там в спокойной обстановке погрузиться в материал. Но сотрудникам Центра запрещалось выносить из здания какие-либо предметы – на выходе всех тщательно осматривал охранник.
Комаров жил один. Заходя в квартиру, он закрывал за собой дверь, после чего непременно несколько раз дергал ее, проверяя на прочность. Комаров боялся, что его могут похитить. Кто – не имело значения. Это мог быть и сам Валентин Эммануилович, и его враги. Со временем этот страх перерос в настоящую паранойю, и каждый раз Комаров все сильнее дергал дверь, но два надежных швейцарских замка пока еще ни разу не дали слабины.
С того момента, как Комаров начал работать на Валентина Эммануиловича, не было дня, чтобы он не думал о побеге. Комаров прекрасно понимал, что уйти из Центра он может только в мир иной. На его банковском счету уже хранилось около миллиона долларов, но снять деньги и потратить их он не мог. Валентин Эммануилович выдавал сотрудникам средства по мере необходимости и по заранее написанному заявлению. Если, по его мнению, необходимость в расходах была недостаточно аргументирована, то он отказывал. По сути, все находились у Валентина Эммануиловича в рабстве.
Год назад Комарову в голову пришел план своего спасения. Он решил, что, создав иллюзию собственной смерти, сможет, наконец, вырваться из стальных оков покровителя. Благо, опыта в этом деле у Комарова за восемь лет накопилось достаточно. Оставалось только придумать, как воплотить эту идею в жизнь. Поскольку охрана контролировала его действия в течение рабочего дня, единственным временем, подходившим для организации псевдокончины, были вечера. Комаров продумал все до мелочей. Наиболее оптимальным решением был поджог квартиры. В этом случае Комаров мог избавиться от основного камня преткновения – своего тела. Главное, чтобы все выглядело максимально правдоподобно, и подготовленная им инсценировка не вызвала у Валентина Эммануиловича никаких сомнений. Кроме того, необходимо было каким-то образом снять со счета свои деньги и скрыться с ними за границу. Как это сделать, Комаров пока не знал, но почему-то был уверен, что у него все получится.
Наступила среда. Комаров разработал для Михал Семеныча два, на его взгляд, удачных сценария, правда, первый был значительно хуже второго, и неслучайно. Этим проверенным способом Комаров пользовался каждый раз, чтобы подтолкнуть клиента к «правильному» варианту.
Зазвонил рабочий телефон, и охранник сообщил, что Михал Семеныч Морозов прошел в главные ворота. Комаров нажал на кнопку и бронированная дверь в его кабинет шумно открылась.
- Добрый день, Михал Семеныч, – поприветствовал вошедшего Комаров.
- Здравствуйте, доктор, – сухо ответил тот и присел в кресло.
- Я подготовил два сценария, полностью соответствующие вашим требованиям. Если позволите, я представлю их по порядку.
На протяжении всей презентации Михал Семеныч оставался с кислой физиономией, всем своим видом давая понять, что и на этот раз ни один из вариантов его не устраивает. Не угодил ему ни сценарий, по которому он должен был кануть в Лету, став жертвой милицейского произвола, ни уж тем более, тот, где массивная бетонная плита сплющивает его Майбах.
- Это должна быть трагедия, причем не для меня одного. Я хочу утащить с собой в могилу как можно больше людей. Понимаете, доктор?
- Не совсем. Откуда такая жестокость, Михал Семеныч? Чем вам невинные люди-то помешали? Мы, конечно, можем организовать такое, но насколько это будет гуманно?
- Приберегите свою гуманность для других, меня интересует лишь одно: моя смерть должна быть не только яркой, но и запоминающейся. Я хочу, чтобы о ней помнили, по крайней мере, те, для кого она тоже станет трагедией. Пусть это будет, скажем, террористический акт с захватом заложников. Это всегда вызывает широкий общественный интерес. Кстати, было бы неплохо, если бы вы заодно ликвидировали и мою охрану: их постные физиономии мне порядком надоели. Я готов вложить в это дело еще миллион, при условии, что все пройдет идеально. Как только вы покажете сценарий, который меня удовлетворит, я начну перевод денег. Надеюсь, что к концу недели вы меня, наконец, порадуете.
Проводив клиента, Комаров начал прикидывать в уме возможные варианты террористических актов. Организация подобной инсценировки требовала не только точного расчета, но и львиной доли цинизма, от недостатка которого Комаров страдал еще в институте. Он ввел в Google «виды террористических актов» и получил историческую справку от всезнающей Википедии:
«Терроризм в Средние века. Классическим примером террористической организации Средних веков, которая значительно развила искусство тайной войны, диверсионной практики и насильственных средств достижения цели, является секта хашашаинов («курителей гашиша»), или, в европейском произношении, «ассассинов».
Проведя в сети пару часов и наковыряв необходимую информацию, Комаров начал разрабатывать сценарий. За основу он взял захват пассажирского самолета. Комаров посчитал, что этот вариант наиболее оптимален. Во-первых, количество жертв исчисляется десятками. К тому же, как полагал Комаров, Михал Семенычу не составит особого труда договориться о встрече с одним из своих партнеров, живущих в другом конце страны, а еще лучше – за границей. Основная сложность заключалась в том, чтобы группа исполнителей пробралась на борт самолета с оборудованием, необходимым для проведения операции.
Комаров открыл новый документ и начал быстро конспектировать рождающиеся в его голове идеи:
«Группа исполнителей по поддельным паспортам и с измененной внешностью проникает на борт самолета. Двое летят в бизнес-классе, где будет находиться объект ликвидации вместе с телохранителями. Еще двое – в экономе, чтобы обезвредить остальных пассажиров и часть экипажа. В оговоренное время клиент идет в туалет, разумеется, как минимум один из телохранителей должен будет стоять возле кабинки и, как преданная собака, ждать его выхода. В этот момент все четверо исполнителей, надев защитные маски, открывают баллоны с удушающим газом и бросают их в проходы между сидениями. Предварительно нужно будет устранить телохранителей, чтобы не мешали. Поскольку на борт с оружием их не пустят, они смогут обороняться лишь голыми руками. Но сделать это необходимо так, чтобы на теле осталось как можно меньше следов насилия (хотя не факт, что после падения самолета можно будет что-то разобрать). Находясь в туалете, клиент надевает заранее оставленную там защитную маску. Ему делают инъекцию Х-125, и он занимает свое место. В это время устанавливается взрывчатка так, чтобы после ее детонации, у самолета оторвало хвост. Группа исполнителей покидает борт через аварийные выходы, используя парашюты».
Комаров был вполне доволен предварительным наброском сценария и начал детально продумывать возможные трудности. Достать поддельные паспорта не составит труда. Комаров точно знал, что Валентин Эммануилович обладал необходимыми для этого связями. А вот пронести на борт самолета парашюты, а уж тем более баллоны с удушающим газом, оружие и взрывчатку, представлялось маловероятным.
Комаров набрал в поисковике «как незаметно пронести в самолет оружие». Покопавшись в море информационного мусора про «раздевающие» сканеры в британских аэропортах, вязание в самолете и прочую ненужную дребедень, на одном из форумов он все же нашел подходящие сведения. Комаров узнал, что практически все системы безопасности, установленные в аэропортах, далеко не совершенны и имеют ряд слабых мест. Интроскопы, просвечивающие багаж рентгеновскими лучами, не покажут на мониторе четкий силуэт пистолета, если тот аккуратно уложен в металлическую коробочку. Да и вообще работники аэропортов, отвечающие за безопасность, довольно халатно относятся к своим обязанностям. На форуме приводилось немало примеров, когда в ручной клади, притом совершенно открыто, провозились запрещенные предметы – холодное оружие и даже боеприпасы. Чаще всего контролеры, смотрящие в монитор интроскопа, не обращают особого внимания на содержание сумок. И если оружие будет выглядеть непривычным для их восприятия образом, можно быть уверенным на сто процентов, что они его пропустят. Металлоискатели – тоже не панацея. Оружие из материала, не содержащего металл – высокопрочного пластика или сложного стекловолоконного сплава – они не заметят.
Приведенную на форуме информацию сложно было проверить, поэтому Комаров решил отдельно заняться этим вопросом или оставить решение проблемы на совести самих исполнителей.
Оставалось выполнить главную задачу: создать для клиента посмертный героический образ. Сделать это в придуманном Комаровым сценарии было непросто. Перебрав несколько вариантов, он решил, что без подсадного лица здесь не обойтись. Нужно было посадить на самолет человека, который после крушения останется в живых и расскажет о героизме Михал Семеныча. Это должна быть женщина, лучше преклонного возраста. У Комарова на примете как раз была подходящая бабуля – Светлана Викторовна. Центр уже не раз привлекал эту бойкую старушку. Светлана Викторовна сочетала в себе внешность божьего одуванчика и физическую силу атлета. Эта интеллигентная и хрупкая с виду шестидесятилетняя женщина в прошлом была чемпионкой СССР по многоборью и имела разряд по самбо. Она и сейчас пребывала в прекрасной физической форме. По замыслу Комарова, после проведения операции Светлана Викторовна вместе с группой исполнителей должна покинуть самолет. Главная проблема заключалась в том, чтобы сделать ее чудесное спасение наиболее натуральным.
На улице было еще светло, когда автобус с сотрудниками «Делита» отъезжал от Центра. Комаров, достав из портфеля небольшой самоучитель французского языка, погрузился в чтение. Он купил его накануне путешествия в Париж, почему-то решив, что за неделю запросто осилит французский. Но Комаров явно переоценил свои лингвистические способности. И вот теперь он читал самоучитель всякий раз, как у него появлялась свободная минутка, зазубривая французские слова и выражения. Ведь самой заветной мечтой Комарова было поселиться на Монмартр, чтобы, сидя в небольшом и уютном кафе, попивать горячий кофе с круассанами и пожирать глазами раскинувшийся внизу прекрасный, ветреный, изящно-пошлый и вечно молодой Париж...
Lecon 1 – Урок 1: Connaissance – Знакомство.
- Bonjour!
- Bonjour!
- Permettez-moi de me presenter. Mon nom est Gaston. Comment vous appeller-vous?
- Je m'appelle Alexander.
- D'ou etes-vous?
- Je suis de la Russie.
- Aimez-vous Paris?
- J'adore Paris!
- Здравствуйте!
- Здравствуйте!
- Разрешите представиться. Меня зовут Гастон. Как вас зовут?
- Меня зовут Александр.
- Откуда вы?
- Я из России.
- Нравится ли вам Париж?
- Я обожаю Париж!
Комаров не успел дочитать диалог – автобус остановился у подъезда его дома. Попрощавшись с коллегами, он вышел на свежий воздух, но тут же скрылся в темном душном подъезде, не успев, как следует, надышаться вечерней прохладой, которой ему так не хватало в последнее время.
Аццкий Сотона
Комаров сидел в своей комнате и смотрел в окно. На улице шел дождь, и немногочисленные прохожие, укрывшись зонтами, бродили по тротуару, словно шустрые двуногие грибы. Комаров любил дождь, когда сидел в тепле с кружкой горячего кофе, укутавшись в старый советский плед из верблюжьей шерсти.
Вечера он чаще всего проводил, заучивая французские слова. Ему нравилось произносить их и смотреть на картинки, иллюстрирующие парижские достопримечательности. Больше всего Комарову полюбился диалог «В ресторане». Он обожал повторять названия французских блюд. Закрывая глаза, Комаров представлял себя респектабельным французом, сидящим за столом, и официанта с маленькими усиками, а-ля Эркюль Пуаро в исполнение Дэвида Суше, который обходительно суетился вокруг него, предлагая отведать Шато Марго 1953 года. Но как только Комаров открывал глаза, перед ними вновь возникала его старенькая однокомнатная хрущевка, и невыносимая тоска глодала его, как он в своих фантазиях высасывал из панциря внутренности улитки.
В одной из сувенирных лавок недалеко от Нотр Дам де Пари Комаров купил небольшую статуэтку горгульи. Он до сих пор не понимал, зачем сделал это. Вообще, в поездке Комаров максимально экономил, не считая покупки «Шато Шеваль Блан», о которой с досадой вспоминал всякий раз, когда ностальгировал по Парижу. Вырезанная из материала, похожего на кость, фигурка представляла собой сидящее на корточках крылатое чудовище. Оно подпирало руками массивную голову с крючковатым, как орлиный клюв, носом и небольшими рожками и бессовестно показывало язык. Когда Комаров дотрагивался до горгульи, то ощущал, как по его руке проходит волна приятно обжигающего тепла. Будучи закоренелым материалистом, он, разумеется, списывал это необъяснимое явление на причуды психики.
Фаршируя пустой вечер начинкой из воспоминаний о Париже, Комаров заучивал написанные в самоучителе выражения:
- Вулонти – охотно... же мбу кули шансон францез – я очень люблю французские песни... жопу паси – я могу пройти?.. иль ни я подумал – ничего страшного...
Когда в половине десятого Комаров услышал в коридоре громкие голоса, его охватил страх. Это была обычная реакция на все, что казалось подозрительным и потенциально опасным. Комаров отложил самоучитель в сторону и подошел к двери. За ней раздавался громкий женский голос, разбавляемый невнятными мужскими:
- Я смерть зафиксировала, дальше ваша работа.
- И че с ним делать? У нас через полчаса дежурство заканчивается.
- А что вы предлагаете, здесь его до завтра оставить?
- Барышня, может, вы его с собой возьмете?
- Сдурели, что ли, у меня на сегодня еще три вызова. Нам что, с трупом по городу ездить?
Комаров прильнул к глазку. Напротив его квартиры стояли двое мужчин не первой свежести, одетые в униформу такого же вида, и женщина лет сорока пяти в белоснежном медицинском халате. Перед ними на бетонном полу лежали носилки, накрытые простыней. Соседская дверь была открыта.
«Вот тебе и жопу паси, – философски про себя заметил Комаров. – Неужели Пашка умер?».
- В общем, нечего тут рассуждать, меня больные ждать не будут, – закончила пререкания врач и вышла из поля зрения дверного глазка.
Мятые мужики крепко выругались, прикрыли дверь и тоже покинули обозреваемое Комаровым пространство, прихватив с собой носилки.
Ночью Комаров спал плохо. Ему снились горгульи в белых халатах. Они кружились над Эйфелевой башней, отхлебывая вино из бутылок и бросая их к подножью железной махины, где под белой простыней на носилках лежало бездыханное тело Комарова.
В пятницу пришел Михал Семеныч. Комаров детально расписал ему план захвата самолета. Михал Семеныч на удивление быстро согласился и пообещал в ближайшие дни перевести аванс. А вечером к Центру подъехали две неприглядные иномарки, из которых вышли шестеро крепких мужчин. Они беспрепятственно прошли в конференц-зал, в котором их уже ждал Комаров.
- Клиент попался привередливый, – говорил Комаров оправдывающимся тоном. – Но он платит хорошие деньги, и Валентин Эммануилович уже дал добро.
- И че ты нам предлагаешь, из-за этого хмыря самолет захватывать? Ты представляешь себе, сколько людей погибнет? Ты вообще своей башкой подумал, прежде чем клиенту такое предлагать? Или у тебя там понос, а не мозги? – говоривший издал звук, похожий на громкое испускание газов, и стукнул себя по лбу. Остальные громко засмеялись.
- Ты вообще представляешь себе, как мы через систему охраны в самолет взрывчатку и парашюты протащим? А потом на полном ходу из него выпрыгнем? Ты, парень, по ходу, боевиков насмотрелся, – мужчина презрительно зыркнул на Комарова, достал из внутреннего кармана своей кожаной куртки сигару и начал смачно ее раскуривать.
Это был командир группы исполнителей Владимир – сорокапятилетний гигант с высоким лбом и зачесанными назад черными волосами. С сигарой во рту он был очень похож на Арнольда Шварценеггера. Сами подопечные называли Владимира Полковником. Обладая неимоверно накаченными мышцами и ростом в метр девяносто, всем своим видом он внушал уважение.
С Полковником и его бригадой Комаров встречался каждый раз перед исполнением заказа. Он доносил до исполнителей информацию о предстоящей работе. Комаров детально объяснял, где и каким образом нужно ликвидировать клиента. Если сценарий был сложным, приходилось репетировать на загородной базе с точной реконструкцией места проведения операции.
Комаров никогда не видел, чтобы люди с такой легкостью могли решать любые задачи. Казалось, они умеют все. Своих имен никто из команды не произносил, друг к другу они обращались по кличкам. Мотор, Бурый, Труба, Змей, Чип и сам Полковник работали слаженно и эффективно. Все заказы выполнялись на высоком уровне. До сих пор ни одно из проведенных ими убийств не было раскрыто. Комаров не знал, где Валентин Эммануилович нашел этих ребят, правда однажды он краем уха услышал словосочетание «спецназ ГРУ» и фамилии Бирюченко и Ларионовы, но это ему мало о чем говорило.
Вечером, медленно поднимаясь по серому бетонному трапу хрущевки и как всегда внимательно оглядываясь по сторонам, Комаров проговаривал про себя французские фразы из самоучителя. Когда он подошел к своей квартире, то увидел торчащий в двери напротив большой конверт. Сначала Комаров не придал этому значения, но, вспомнив вчерашних санитаров с носилками, тут же заинтересовался неожиданной находкой. Позвонив несколько раз и стукнув для приличия, Комаров понял, что в соседской квартире никого нет. Конверт выглядел очень старым. На обеих его сторонах красовалось с десяток круглых и прямоугольных почтовых штампов. Присмотревшись, Комаров заметил, что датированы штампы разными годами. Вероятно, письмо долго не могло дойти до адресата и кочевало по почтовым отделениям.
С одной стороны, Комаров понимал, что читать чужую почту, а уж тем более, почту покойного, не совсем прилично, с другой – его распирало любопытство. Комарову хотелось своими глазами увидеть, что за информация так долго блуждала по территории бывшего Союза. Недолго думая, он вынул конверт из щели и быстро зашел в свою квартиру.
Конверт, действительно, был странным. Сейчас Комаров мог рассмотреть его детальнее. Из пучины черного моря почтовых штампов маленькими островками выглядывали две бледно-коричневые марки номиналом по шесть копеек. На прямоугольниках размером с пол спичечного коробка был изображен ни то спящий, ни то глубоко задумчивый Махатма Ганди. Его слегка приоткрытая грудь почему-то вызвала у Комарова эротические ассоциации. За круглыми очками глаза Ганди были закрыты, и морщинистое лицо выражало крайнюю степень одухотворенности и спокойствия.
Комаров аккуратно открыл конверт. Внутри был небольшой, с ладошку, листок с рваными краями, заполненный странными символами. Текст состоял из разнообразных палочек, крючочков, точек и непонятных завихрений. В нескольких местах он разбавлялся четко прорисованными значками, в некоторых из них угадывались животные и части человеческого тела. Манера письма показалась Комарову до боли знакомой, но где и когда он с ней сталкивался, вспомнить не мог. То, что листок является частью какого-то документа, было видно и по его неровной форме, и по содержанию: некоторые символы обрывались по краям. Кроме того, это был пергамент, причем очень тонкой выделки.
Комаров понимал, что явно древний кусок пергамента обладает не только культурной, но и денежной ценностью. И его, скорее всего, будут искать. Однако случись это, Комаров ответил бы, что никакого письма в глаза не видел. Домофон на подъезде не работал уже два месяца, и зайти туда мог любой, кому не лень.
Весь вечер Комаров провел за расшифровкой странного текста. Благодаря интернету ему достаточно быстро удалось его перевести. Оказалось, что листок, бессовестно украденный Комаровым, был фрагментом Ветхого Завета, написанным на иврите, а небольшие рисунки между строк – египетскими иероглифами:
«И повелел Господь Бог человеку так: от всякого дерева в саду можешь есть. Но от древа познания добра и зла, не ешь, ибо в день, когда станешь есть от него, смерти предан будешь…».
Комаров вспомнил, почему манера письма показалась ему знакомой. В детском доме он часто играл с похожим кусочком пергамента. По правде сказать, долгое время это было его единственным развлечением. С остальными детьми маленький Саша не мог найти общий язык, и поэтому в совместные игры его не брали. Вообще, в детдоме Комарову приходилось несладко: за его замкнутость и неумение ладить с окружающими его постоянно унижали и били. Комаров был по-настоящему счастлив, когда смог, наконец, покинуть это ненавистное место со всеми его обитателями. Проводя с куском пергамента большую часть времени, он наизусть выучил символы, аккуратно выведенные на нем чьей-то умелой рукой. Потом лоскут куда-то исчез. Кажется, Комаров потерял его в песочнице. Воспитательница Маргарита Семеновна рассказывала, что небольшой кусочек старой выделанной кожи был в корзинке, в которой Комарова подбросили в приют.
Раздался дверной звонок. Это случалось крайне редко, навещать Комарова было некому, и поэтому он испытал неподдельную тревогу.
- Кто там? – спросил Комаров и получил предсказуемый, словно в дешевой пьеске, ответ: «Откройте, милиция».
Комаров отворил дверь. Поднялся занавес, и зрители затихли в ожидании.
«Фемида …ля комедия». По мотивам произведений Ф.М. Достоевского. Акт первый.
На сцене двое: суровый страж порядка в серой форме и Комаров. Фоном играет симфония №5 Людвига ван Бетховена.
Милиционер: Покойного вы знали?
Комаров: Да, я знал его. Сюда он с матерью приехал из Твери. Но жизнь, увы, недолговечна. Сначала мать сошла в могилу от хандры, а вслед за ней и сын, избави, Господи, его от вечных мук.
Милиционер: А видели его вы накануне?
Комаров: Нет, сударь, вот уже полгода, как не встречал его я на своем пути. Всему виной ритм жизни современной. Забыли мы привычки старины – к соседям по клетке внимательны редко.
Милиционер: А чем по жизни занимался ваш сосед?
Комаров: Он был студентом – юности беспечной образец.
Милиционер: Мы все когда-то были молодыми, но старости к нам близится пиз...ец.
Комаров: Aetas mala merx est.
Пушкин: Друзья мои, прекрасен наш Союз!
Милиционер: Печально младость улетит, и с ней увянут жизни розы!
Комаров: Увы, мне кажется, я все сказал. Погасли свечи и окончен бал.
Милиционер: Ну, что же, вывод очевиден, не смею вас задерживать, мой друг. Мы смертны все: и старики и дети...
Комаров: Нет повести печальнее на свете...
Занавес. Аплодисменты.
Сосед учился на истфаке. Его отец был известным в узких кругах археологом и работал не то в Средней Азии, не то на Алтае. Он погиб еще в восьмидесятых во время очередных раскопок. Комаров был уверен, что отправил письмо именно Пашин отец. Возможно, он скрыл ценный экспонат и решил оставить его сыну в качестве наследства. Хотя было непонятно, почему письмо так долго кочевало по некогда большой стране и при чем тут Ветхий завет.
После ухода участкового Комаров вновь засел за расшифровку обрывка древнего манускрипта. Если с основным текстом все было более-менее понятно, то значение небольших рисунков, беспорядочно разбросанных по куску пергамента, оставалось неясным. Комаров решил, что эти знаки очень похожи на египетские иероглифы. Он без особого труда нашел в сети словарь египетского языка. Каждому символу в нем соответствовала определенная латинская буква. Рисунки на пергаменте действительно оказались египетскими иероглифами. Комаров попробовал перевести их, но получился только несвязный набор букв: httpwwwcjnjyfcom.
Комаров уже начал сомневаться, что правильно подобрал ключ для расшифровки древних иероглифов. Он еще раз посмотрел на буквы, и его словно ударило током. Комаров аж взвизгнул от радости и удивления. На исписанном листе в клеточку растянулась, словно зэк на нарах, интернет-ссылка.
Не медля ни секунды, Комаров набрал в адресной строке http://www.cjnjyf.com и затаил дыхание. Однако его ожидания не оправдались: Firefox сообщил, что не может найти сервер. Комаров нажал F5, но страница так и не загрузилась. А затем компьютер и вовсе перестал работать. Монитор резко погас, и системный блок замолчал без видимых причин. Сначала Комаров подумал, что отключили свет. Но посмотрев на телевизор, где горела красная лампочка, понял, что свет есть.
Комаров включил компьютер. Системный блок сначала громко задребезжал, а затем из него повалил едкий черный дым, мгновенно заполнив всю комнату. Комаров практически ничего не видел и с трудом дышал. Он почувствовал, что начинает задыхаться и побежал к окну, чтобы открыть форточку, но, не успев сделать и пары шагов, рухнул на пол. Последнее, что он увидел, перед тем как потерять сознание, была фигурка горгульи. Оживший сувенир летал по задымленной комнате, размахивая крыльями, и громко пел песню Эдит Пиаф:
Avec mes souvenirs
J'ai allume le feu
Mes chagrins, mes plaisirs
Je n'ai plus besoin d'eux!
Balayes les amours
Avec leurs tremolos
Balayes pour toujours
Je repars a zero...
Non! Rien de rien...
Non! Je ne regrette rien...
Ni le bien, qu'on m'a fait
Ni le mal, tout ca m'est bien egal!
Когда Комаров пришел в себя, дыма уже не было, а посреди комнаты стоял высокий мужчина. Он был одет в строгий черный костюм и белоснежно белую сорочку. Его сухое скуластое лицо с большими темными глазами, пристально смотревшими на Комарова, выражало легкую иронию.
Lecon 2 – Урок 2: Arrivee – Прибытие.
- Bonjour, Monsieur. Je peux vous aider?
- J'ai reserve une chamber pour une personne.
- Oui... A quel nom, s'il vous plait?
- Sotona.
- Pardon?
- Atroce Satan.
- Добрый день, месье. Я могу вам помочь?
- Я забронировал одноместный номер.
- Да… На чье имя, будьте добры?
- Сотона.
- Простите, как вы сказали?
- Аццкий Сотона.
- Ну, чего замер, как истукан? Не бойся, я тебя не съем, ты не в моем вкусе, – сказал мужчина и звонко рассмеялся. – Чего молчишь, как Сфинкс? Сам, главное, меня вызвал, а теперь сидит с глазами по восемь прут.
В голове у Комарова мгновенно родилось сразу две идеи. Одна заключалась в том, чтобы, тут же, не медля ни секунды, подскочить с кресла и бежать из квартиры вон, без оглядки. Вторая идея была менее логичной: Комаров решил, что настало время вспомнить о перенесенном в детстве, словно ветрянка, крещении и, громко произнеся «Избави Господи», трижды совершить крестное знамение – авось животворящий крест и поможет.
Но ни на один из вариантов Комарову не хватало духа, и он продолжал молча сидеть, смотря на незнакомца полными ужаса глазами.
- Ты не молчи, – широко улыбаясь, продолжил мужчина. – Если боишься, то так прямо и скажи, мол, боюсь.
- Боюсь, – робко выдавил из себя Комаров.
- Вот и молодец, – похвалил Комарова незнакомец. – Начало разговору положено. Это еще что, вот я помню, когда Ницше явился, такое было... Он потом до конца жизни оправиться не мог. Так и помер в лечебнице…Ты мне лучше вот что скажи: звал меня с какой-то определенной целью или так, побаловаться решил с потусторонними силами?
- Я, – Комаров говорил сильно заикаясь. – В-ва-ас нь-не выз-зывал.
- Ты, знаешь чего, обращайся ко мне на «ты». А то мне уже больше миллиона лет, и у меня, понимаешь, брат, комплекс на этой почве образовался. Давай по-простому, как будто ты меня сто лет... – мужчина сделал паузу, – хотя нет, сто лет это для тебя многовато. Как будто ты меня десять лет знаешь. Договорились?
- Дог-г-гов-в-ворились, – все еще заикаясь от страха, ответил Комаров и снова замолчал.
- Ладно, вижу, от тебя ничего не добьешься. Давай, я сам предположу: ты, наверное, хотел как этот, как его там... Ну, ты должен знать… Круглый, такой, его еще съели в конце?
Комаров никак не мог вспомнить, кого там съели, да еще и круглого. Единственное имя, которое возникло в его голове, было Кук.
- А, вспомнил, – радостно произнес мужчина. – Колобок.
- Почему Колобок? – удивился Комаров. Он даже перестал заикаться от такого неожиданного поворота.
- Ну, как же, тот и от бабушки ушел, и от дедушки тоже слинял по-тихому. А ты от своего Валентина Эммануиловича сбежать хочешь. Да еще так, чтобы он тебя не нашел никогда. Верно?
- Верно, – подтвердил Комаров и его глаза вновь округлились от удивления.
- А знаешь что, – продолжил мужчина, – я тебе помогу. Эммануилович твой, конечно, мужик серьезный, и если уж захочет тебя найти, то обязательно это сделает. Но у меня, пожалуй, есть на примете одно местечко, где он тебя точно не разыщет.
- И что я для этого должен сделать? – спросил Комаров, постепенно отходя от шока.
- Тариф во все века один...
- Душа? – почему-то вырвалось у Комарова. Он сказал первое, что пришло в голову.
- Душа? – повторил незнакомец – Блиа! Ниибаццо жжош! А ты хоть знаешь, что такое душа? Где она, и с чем ее едят?
- Где-то внутри должна быть, вроде, хотя я точно не знаю.
- То-то и оно, что никто этой вашей души в глаза не видел, а на каждом углу языками мелят, мол, бессмертная душа и все такое. Услуга за услугу. Я помогу тебе, а ты соответственно – мне. И никакую душу сюда или еще какую муть приплетать не будем. Договорились?
Комаров кивнул.
- Я тебе сейчас вкратце объясню, что к чему, если не дурак – поймешь. Но для начала давай познакомимся. Как тебя зовут, и who ты есть, я знаю. Теперь обо мне. Из всех известных определений, пожалуй, самым подходящим будет демон. Но чтобы у тебя не возникало никаких религиозных ассоциаций, можешь называть меня Денисом. Вообще-то у меня много имен: Бельфегор, Мефистофель, Велес, Плутон, Айтварас... С этим вашим человеческим стремлением все опошлить... Абсурд, как только для одних я становился добрым и отзывчивым божеством, у других я сразу же превращался в исчадие ада. Мир, в котором ты живешь – пошлый кусок дерьма. Моя задача заключается в том, чтобы по мере возможностей облагораживать вашу жизнь и дозировано делиться тайными знаниями с людьми. Именно дозированно, а то вы даже из такой мирной вещи как расщепление атома, умудрились сделать оружие массового поражения. Вы, Комаров, странные существа, сколько живу, а более диких и недалеких представителей фауны не встречал. Я, конечно, не обобщаю, и на моем пути встречались трезвомыслящие люди, хотя это, скорее, исключения, подтверждающие правила, – Денис горестно вздохнул. – Но мы отвлеклись от сути. Короче, я такая волшебная фея, которая в мгновение ока может для милой и послушной золушки смастерить из тыквы карету, а из старого бабушкиного хрустального сервиза и суперклея – оригинальную и практичную обувку. Поскольку совершенно непонятно, как отразится на вашем мире моя помощь, и в какое русло вы направите полученные от меня знания, я предпочитаю оказывать содействие избранным. Хотя и среди них немало идиотов. На этот раз избранный – ты. Не подведи меня, ладно?
- Постараюсь, – ответил Комаров.
- Ты думаешь, почему у некоторых – талантов куча и деньги, и слава, а прочие всю жизнь спину на заводе гнут и все равно подыхают в нищете?
- Наверное, кому-то просто больше везет.
- Я тебя умоляю, – Денис всплеснул руками и посмотрел на Комарова так, будто перед ним сидел наивный ребенок. – Какое, нафиг, везет, ты еще скажи, что они всю жизнь горбатились не покладая рук, а теперь, вот, плоды пожинают. Хе-хе! – Денис звонко рассмеялся. – Просто некоторые люди вовремя поняли, как в этом мире все устроено и не постремались обратиться за помощью к нужным товарищам. Лично я помог стольким вашим светлым умам человечества, что если всех перечислять, язык отвалится. В общем, либо ты принимаешь мою помощь в облапошивании твоего Валентина Эммануиловича, либо я убираюсь туда, откуда пришел, и ты меня больше никогда не увидишь. Ну как, согласен?
Комаров несколько секунд молчал, а затем произнес:
- Согласен. Кровью договор подписывать надо?
Денис засмеялся так громко, что внутри у Комарова все похолодело.
- Это ты фильмов насмотрелся тупых голливудских. Мне твоя банальная кровь второй группы с положительным резус-фактором ни к чему. Комарам отдай, им нужнее. Я вообще формальностей всяких не люблю. Ты, что же, если не будут учтены условия сделки, в Арбитражный суд пойдешь? Да и тем более я выступаю как частное лицо, у меня статуса ИП или ООО нет. Поэтому мы с тобой обменяемся крепким рукопожатием и дадим друг другу честное слово, что каждый со своей стороны исполнит все от начала до конца.
Денис откуда-то из-за пазухи достал небольшой тонкий прямоугольник и начал сосредоточенно тыкать в него пальцами.
- Уникальная модель iPad, семидюймовая – их всего три штуки, и в вашем мире – ни одного. Стив Джобс лично подогнал. Я ему столько услуг оказал – одна покупка «Pixar» чего стоила. Если бы я тогда Марки, как следует, не обработал, хрен бы ему Лукас студию продал. А о поле искажения реальности слышал? Тоже я научил. Здесь, правда, прошивка пиратская. У меня до этого корейский планшет был, тоже подарок, но он по сравнению с яблоком, конечно, отстой полный. Мне кой-какую инфу по тебе уточнить надо, чтобы понять, как из цепких лап Валентина Эммануиловича твое бренное тело вырвать.
Денис продолжал быстро тыкать и водить по прямоугольнику пальцами.
- Комаров, ты какого числа родился?
- Двенадцатого марта, тысяча девятьсот...
- Год не надо, – перебил его Денис, не отрывая взгляд от прямоугольника. – Ты знаешь, что если в поисковике Google набрать специальный код, то откроется доступ к уникальным ресурсам, там даже за моющейся Курниковой подглядеть можно, – Денис посмотрел на Комарова и озорно ему подмигнул.
- Все, готово. Теперь я знаю о тебе больше, чем ты сам.
- Как это? – удивился Комаров.
- А так. Вот ты, например, знаешь, когда твой одеревеневший и выпотрошенный в морге труп закидают двухметровым слоем грунта?
- Нет.
- Хочешь, скажу? – Денис лукаво улыбнулся.
- Не надо.
- Это правильно, Комаров, меньше знаешь – крепче спишь. Короче, смотри, единственный вариант для тебя улизнуть от Валентина Эммануиловича – летальный исход.
Комаров заметно побледнел, и его глаза наполнились тревогой.
- Это мы тебе устроим без проблем. Не переживай, смерть будет натуральной, страшной, но безболезненной. Мы разыграем твою славную кончину так, что комар носа не подточит. Короче, ты и сам знаешь, как это делается, не мне тебя учить. Главная проблема во всем этом – забрать у Эммануиловича твои кровно заработанные миллионы.
- А разве это проблема? – удивился Комаров. Он был абсолютно уверен, что для его собеседника нет ничего невозможного.
- Понимаешь, в чем дело… Я, в принципе, могу все, ну, или почти все. Скажем, если бы деньги хранились у Эммануиловича в сейфе, то мне не составило бы труда изъять оттуда все содержимое. А эта сука их в таком месте держит, что к ним просто не подобраться. Тут явно темные силы замешены, и я даже догадываюсь, кто именно ему помогает. Видишь ли, в вашем мире много подобных мне, конечно, они не такие талантливые, но все-таки смышленые заразы. Некоторые из них тоже помогают людям, другие – наоборот. В общем, все, как везде. Есть и такие, кто просто любит пошалить. Они в основном безвредные – так, прикинутся привидением или какой другой бабайкой. Ваши страхи и врожденное суеверие делают за них всю работу. Иногда хватает просто постучать в соседней комнате по батарее, чтобы человек вообразил себе невесть что. Особенно, если накануне он посмотрит какой-нибудь жуткий триллер, с полтергейстами и кровавыми мертвецами. Кстати о триллерах. Ты думаешь, откуда у режиссеров и сценаристов в головах такие жуткие идеи рождаются? Тоже наша работа. Лично я долгое время работал с вашим Гоголем и с Кингом тоже. А «Твин Пикс» помнишь? Жуткий фильмец получился для своего времени. Обожаю вишневые пироги. Меня тогда Марк попросил ему помочь, оставалось вопрос с Линчем решить. Я предложил Марку в Снокуэлми перебраться. Там психоэнергетический полюс сдвинут донельзя. Дэвид медитацией увлекался, думал, к космическому информационному полю подключается. Я ему все и внушил, что следует. Кстати, у Линча этого дерьма столько в голове – до конца дней отмечен. Я тебе честно скажу, Комаров, без нас вы, люди, полные нули. Все идеи, когда-либо рождавшиеся в вашем примитивном мозге, происходят от нас. Многие уверены, что это они сами совершили великие открытия и придумали гениальные произведения, но тем забавнее смотреть на вас со стороны. Ты не представляешь, какая это комедия, когда какой-нибудь идиот-профессор, совершивший прорыв в науке, ведет себя, словно напыщенный индюк. Мы же всегда рядом с вами. Смотрим, подсказываем, если есть необходимость. Просто кто-то знает о нашем существовании и просит о помощи. Другим мы помогаем тайно. Ничего не поделаешь, вас надо развивать. А то так бы и бегали по лесам с каменными топорами в медвежьих шкурах.
Комаров слушал Дениса, не в силах воспринимать получаемую информацию. Его разум словно окутал густой туман.
- Не удивляйся, Комаров. Между прочим, тебе лично я подкинул не одну идею. Да что там тебе: с Гоголем, к примеру, очень долго дружил. Вообще, Николай мне искренне нравился. Я ему многие сюжеты подсказал. Он когда рукопись старинную нашел и меня вызвал, тоже, как ты, сначала чуть богу душу не отдал. А потом успокоился. Решил, что я его муза. Даже ангелом меня называл. А после того, как в Италии поселился и там кому-то из святош местных проболтался, ему голову и запудрили: что я Дьявол и искушаю его. После Италии он чересчур в религию ударился. До этого, конечно, тоже верил, но не так фанатично, что ли. Да еще этот Матфей, когда обо мне узнал, тоже начал Николая на меня натравливать. Кстати, Гоголь текст, с помощью которого меня можно было вызвать, во второй том «Мертвых душ» включил. А когда помешался, рукопись сжег и даже все черновики с упоминанием обо мне уничтожил. Говорю ему: «Пеши исчо», – а аффтар жжот. Он вообще тогда сдвинулся. Я ему, помнится, пытался объяснить, что нет никакого дьявола и бога тоже нет, но он и слушать не хотел, все причитал «Изыди, изыди», как будто слов других не знал, и крестился, как одержимый. У самого слезы на глазах, иконку со стены снимет, и в меня тычет, словно я вампир какой. Жаль Николая, я ведь к нему всем сердцем. Хороший мужик был… А все эта религия – уж скольких она талантливых людей сгубила. Нет, чтобы спокойно ко всему относиться, трезво, без паники, так ведь понапридумают себе богов и защиты у них просят. А от кого, спрашивается? – Денис тяжело вздохнул. – Но мы отвлеклись. Чтобы взломать систему банка, где твой Валентин Эммануилович бабки хранит, нужно будет очень и очень постараться. И далеко не факт, что нам удастся с этой задачей справиться. Особенно учитывая, что помогает твоему Эммануиловичу мой старый заклятый соперник. У нас с ним, видишь ли, своеобразное соревнование, кто кого уделает.
- Выходит, многие знают о вас?
- Ну что ты, если бы многие, то каждый второй был бы богачом и гением. А так только один из миллиона.
- А зачем вы вообще помогаете людям?
- В этом наше призвание, Комаров. Мы – своеобразный канал связи между Создателем и людьми. То есть, мы передаем его мысли понятным для вас языком.
- Создатель – в смысле Бог?
- Создатель – в смысле Создатель. И прошу тебя, при мне не произноси это слово «бог» всерьез. То, что вы, люди, вкладываете в это понятие – дикая глупость. Я понимаю, было бы средневековье на дворе. И то, даже тогда находились люди, понимающие абсурдность существования какого-то там бога. А уж вам – поколению, летающему в космос, клонирующему друг друга и имеющему интернет – такое примитивное мышление как-то не к лицу.
- Значит, – Комаров сделал паузу, – Создатель все же существует?
- Разумеется, иначе ты мог бы смело списать мое присутствие на помешательство своего рассудка. Но вопрос не в том, существует он или нет. Главное, что ты подразумеваешь под этим определением. Если ты думаешь, что Создатель – это седой старец с пучком молний, восседающий на облаках, существо с птичьей головой, или жадный иудейский бродяга, объединивший своим учением горстку отщепенцев-богохульников, которая впоследствии раздулась до двух миллиардов, то ты – идиот. Создатель – это Создатель. Причем, вполне вероятно, что он и вовсе ничего не создавал, а воспользовался уже имеющимся. Представь, что вселенная, как вы наивно полагаете – бесконечная, это вполне конкретная вещь – механизм. Я – часть движущей силы, созданной специально, чтобы его совершенствовать. Мы передаем людям знания, которыми владеем, тем самым продвигая человечество в техническом и духовном плане, чтобы, в конце концов, ваш мир стал идеальным. Вы, люди, – тоже часть механизма, только на порядок ниже. В чем заключается наша основная функция, ты, я думаю, уже понял. Что же касается людей, то истинный смысл вашей жизни в том, чтобы воплощать идеи, которыми мы с вами делимся. Понимаешь, Комаров, демоны – это и есть идея в чистом виде. Если говорить научным языком, то демоны – теоретическая, а люди – практическая часть бытия, – Денис сделал паузу. – Но есть еще одна сила. Ее главная функция заключается в том, чтобы все идеи, которые мы вам передаем, до адресата не дошли. Или дошли, но в искаженной форме.
- И что это за сила?
- С ее проекциями ты встречаешься на протяжении всей своей жизни. Если называть вещи человеческим языком, то эта враждебная нам сила называется религией. Главный у них – огромная трехголовая хрень. Но вам он известен как Иудаизм, Ислам и Христианство. Так вот, это чудище всячески нас пытается дискредитировать в ваших глазах. Он и его приспешники перехватывают идеи, которые мы вам внушаем, искажают их или вовсе уничтожают. Когда это им не удается, они начинают ликвидировать получателей идей: истребляют одних людей руками других. Охоту на ведьм помнишь? А Джордано Бруно?
- Не понимаю. Если ислам и иудаизм – это одно и то же, то почему арабы с евреями и американцами воюют постоянно?
- Это они свои ряды чистят. Вроде как кишечник опорожняют периодически. Слишком много людей тоже не нужно. Плюс к этому, создают видимость конкуренции, чтобы никто об их единстве не догадался. Да и людей легче сплотить против реального врага, а не против ветряных мельниц. Но мы с тобой еще об этом поговорим. А теперь давай вернемся к нашему делу. Я завтра с тобой на работу поеду.
Комаров удивленно посмотрел на Дениса.
- Не переживай, меня никто кроме тебя не увидит. Если конечно в твоем окружении какого-нибудь сильного парапсихолога нет.
- Есть у нас один парень со сверхспособностями – Петя Брагин. Он особо тяжелыми клиентами занимается. Зомбирует, кого нужно, может память стереть.
- Ну-ка, давай поглядим, что за рыба, этот ваш Брагин, – сказал Денис и начал водить пальцами по планшету. – Интересно. И как же такое чудо вас всех до сих пор к праотцам не отправило. Не удивлюсь, если этому засранцу кто-нибудь из сильных ангелов помогает. С Петей вашим, нужно быть осторожней, он только с виду покорный и спокойный. Ты с Брагиным в течение рабочего дня часто видишься?
- Не так, чтобы очень, но как минимум два раза – когда нас автобус развозит на работу и обратно.
- Я сделаю так, чтобы он меня не видел, но, все равно, постарайся не контактировать с ним в ближайшее время.
- Хорошо, как скажешь.
- Я сейчас давай отдыхать, у нас завтра очень тяжелый день. Утром я тебя разбужу, – сказав это, Денис широко улыбнулся и мгновенно исчез. Он словно растворился в воздухе, не оставив и намека на недавнее присутствие в комнате.
Комаров долго не мог заснуть. Когда же его уставший мозг, наконец, перестал анализировать фантастические события прошедшего вечера, он провалился в сон, настолько глубокий, что кроме беспросветной тьмы в нем не было ничего.
Утром Комаров в сопровождении Дениса вышел к автобусу. Они поднялись в салон, и Комаров, буднично поприветствовав коллег, уселся на привычное место. Правда, чтобы выглядеть при этом естественно, ему пришлось потрудиться. Присутствие рядом Дениса сильно мешало Комарову: он переживал, что того могут заметить. Но никто в автобусе даже не смотрел в их сторону. Денис, в отличие от Комарова, был совершенно спокоен. Он стоял в проходе рядом с ним и внимательно рассматривал пассажиров.
- И кто из них Брагин? – спросил Денис.
Комаров испуганно взглянул сначала на Дениса, а потом на коллег. Но все они по-прежнему безучастно смотрели в окна, не обращая на Комарова и его спутника никакого внимания.
- Ты чего, Комаров, испугался? Не переживай, меня никто кроме тебя не слышит. Только ты не вздумай мне отвечать, иначе решат, что ты с катушек съехал. Если понял, то быстро моргни два раза, если нет – шмыгни носом или можешь икнуть, как тебе больше нравится, – Денис громко рассмеялся и Комаров опять непроизвольно огляделся по сторонам. – Шучу, можешь просто в уме проговаривать все, что хочешь мне сказать – я услышу. Где Брагин?
Комаров слегка повернул голову в сторону салона и краем глаза посмотрел в дальний угол, где сидел Петя Брагин. В отличие от остальных пассажиров, он вел себя несколько беспокойно: время от времени отворачивался от окна и подозрительно оглядывался, словно пытался разглядеть что-то, скрытое от его глаз. Комаров сначала испугался, что Петя увидит Дениса, но тот даже не смотрел в его сторону, а шарил глазами рядом с собой.
«Тот, что в дальнем углу сидит, вон оглядывается. Это Брагин и есть», – подумал Комаров.
- Понятно. Он сейчас один, поэтому и не видит меня. Хотя и сам по себе сильный, сукин сын. Еще пара лет, и он такое начнет вытворять, что ай-ай-ай. Крынздец всем придет. Но не бойся, Комаров, я тебя уберегу от этого кошмара. Будешь, как у Христа за пазухой, – Денис вновь громко рассмеялся, но Комаров уже никак на это не отреагировал.
Вапщеубилонах
Зайдя в кабинет, Комаров закрыл массивную стальную дверь и сел в кресло. Такая надежная охранная система была предусмотрена вовсе не для его безопасности, как ценного работника, а для сохранности важной документации, которая хранилась у Комарова в компьютере и сейфе.
- Мне нужно еще кое-какие вопросы решить, – сказал Комаров, включая компьютер. – На мне заказ серьезный висит. А там заморочек столько, что не один месяц работы.
- А что за клиент?
- Некий Михал Семеныч. Большие деньги предлагает.
- И чего он хочет?
- Погибнуть смертью храбрых, и при этом еще бабок поднять.
- А на хрена они ему там?
- В наследство сыну решил оставить – щедрый папаша.
- Еще более бестолковый вариант. Его сынок промотает отцовские деньги ровно за полгода, а через две недели после этого отправится на встречу с заботливым родителем.
- Откуда ты знаешь? – удивился Комаров.
- Это у него на лбу написано и еще кое-где, оттуда не сотрешь.
- Я разработал для него неплохой сценарий, – Комаров осекся, – То есть, наверное, это ты мне его подсказал.
- Нет, я не сторонник таких методов. Кто-нибудь из товарищей по цеху тебе мыслишку подкинул. Ты, кстати, когда планируешь этого хмыря грохнуть? Дату уже обговорили?
- Не знаю, мы пока работаем без даты.
- Как-как вы работаете? – переспросил Денис.
- Без даты, – повторил Комаров удивленно. – А что?
- Хе-хе! – Денис засмеялся, и его рот расплылся в улыбке, обнажив стройный ряд белоснежных зубов. – Ржунимагу! Ну ты улыбнул. Петросяна фтопку, Комар – царь зверей! Ладно, забей. Давай лучше подумаем, как твоего Эммануиловича сюда затащить. Он здесь частый гость?
- Нет, очень редко бывает. Так, заезжает иногда, для порядка – раз в квартал, не чаще. Он, в основном, звонит.
- А сам ты его никак не можешь вызвать?
- Для этого повод серьезный нужен, а по пустякам его лучше не беспокоить – опасно для здоровья.
- Я смотрю, у вас тут порядки похлеще, чем на зоне строгого режима.
- Что есть, то есть.
- А если здесь пожар начнется? Или, скажем, к чертям собачьим полетит все оборудование? Этого будет достаточно, чтобы Эммануилович сюда подъехал?
- Не думаю. Начальник охраны здесь вроде его зама. Если что-то серьезное происходит, то он сам все разруливает, а Эммануиловичу по телефону сообщают, что и когда случилось, и как эту проблему решили.
- Что ж он у вас такой недосягаемый, – с досадой сказал Денис. – Мне по-любому нужно, чтобы Эммануилович здесь оказался. Только так я смогу узнать, как твои бабки у него изъять.
- А разве ты сам не можешь к нему смотаться и все устроить?
- В том-то и дело, что не могу. Я всегда должен быть рядом с тем, кто меня призвал на помощь, до тех пор, пока эта помощь не будет оказана. Корпоративная этика, мать ее.
Денис задумался, от чего его и без того демоническая внешность показалась Комарову вовсе мистической.
- У меня возникла одна идея, – вдруг радостно заявил Денис. – Можно будет устроить захват заложников, прямо здесь – в офисе. Тогда Эммануилович твой точно сюда примчится.
- Вряд ли. С какой стати?
- А это будет не просто захват заложников, а захват конкретного заложника, Комаров, – тебя. Чуешь, к чему я веду?
- Пока не очень, – недоверчиво ответил Комаров.
- Злоумышленники проникнут в твой кабинет, заблокируют дверь и выдвинут требование, что если Валентин Эммануилович лично не удостоит их своим вниманием, они сначала убьют тебя, а затем предадут огласке всю документацию, которая здесь хранится.
- Какой-то фантастический план, – возразил Комаров. – Во-первых, где мы возьмем таких террористов-смертников, которые осмелятся наехать на Валентина Эммануиловича? А во-вторых, как они сюда проникнут? Система охраны в этом здании – на высоте.
- Ну, со смертниками, как ты выразился, проблем не будет. Я их сам организую. Тебе, Комаров, кого из коллег не жалко?
- В смысле?
- В прямом. Кем бы ты смог пожертвовать ради благого дела без зазрения совести?
- Даже не знаю.
- Ладно, я сейчас сам посмотрю.
Денис достал планшет и несколько минут что-то внимательно изучал.
- Как насчет Виктора Олеговича?
- Шедловского?
- Ага. Пойдет?
- А почему он?
- Ну, во-первых, потому что он агент под прикрытием и вот уже три года сливает информацию о Центре конкурентам Эммануиловича. А еще он метит на твое место и подумывает, как бы тебя изжить со свету. Но главное даже не это. У Виктора Олеговича есть несколько секретов, которые очень хорошо его характеризуют. То, что представительницам прекрасного пола он предпочитает маленьких мальчиков – еще полбеды. Самое страшное, что он их потом убивает. Слышал, наверное, про неуловимого педофила, который за последние два года изнасиловал и задушил пятнадцать школьников. А еще он мать родную убил, чтобы ее квартиру продать. Причем, сделал это крайне цинично: подсыпал в чай яд, а потом смотрел, как старуха несколько минут корчилась на полу от боли. Если бы ты, Комаров, видел ее глаза в тот момент, они бы тебе потом всю жизнь снились. А эта мразь стоял и спокойно смотрел прямо в них, внимательно смотрел, и ни один мускул у него не пошевелился. Продолжать?
Комаров отрицательно кивнул головой.
- Поэтому будем исправлять ошибки природы. Воздадим пидору по заслугам.
Денис убрал планшет и достал из кармана брюк небольшой бумажный сверток. Развернув его, он вытащил несколько сморщенных, похожих на сухофрукты, предметов и протянул Комарову:
- На, съешь.
- Что это?
- Псилоцибе. Грибы такие. По собственному рецепту приготовлены.
Комаров вопросительно посмотрел на Дениса.
- Не бойся, ничего страшного с тобой не произойдет. На пару часов покинешь этот бренный мир, отдохнешь. А если повезет, то сможешь получить ответы на волнующие тебя вопросы.
- Зачем мне это?
- Тебе не стоит видеть то, что сейчас здесь будет происходить.
- А что здесь будет происходить?
- Ну, если не вдаваться в подробности, то сейчас сюда придет Виктор Олегович. Он закроется изнутри, позвонит Эммануиловичу и пригрозит ему, что если тот не появится в Центре в ближайший час, то тебя, Комаров, найдут в кабинете без признаков жизни, а вся информация о деятельности «Делита» станет достоянием общественности.
- И что потом?
- А это уже неважно, главное, чтобы Эммануилович клюнул и приехал сюда.
- Как-то все это слишком … – Комаров попытался подобрать подходящее слово, – наигранно, что ли. Вряд ли Валентин Эммануилович клюнет на такой шантаж. Он просто прикажет охране взломать дверь и снести Шедловскому башку.
- А если он заблокирует дверь так, что открыть ее можно будет только с внутренней стороны. Она же у тебя бронированная? Такую даже автогеном не возьмешь – только тротилом рвать, и то придется полздания заодно сносить. А что касается наигранности, то может же Шедловский слить всю информацию о Центре в интернет? И Эммануиловичу это будет ой как неприятно.
- Теоретически – да. Но все документы защищены паролем. Знаю его только я и начальник охраны.
- Это уже частности. Не нужно доводить до крайности. Пусть Виктору Олеговичу не удастся выпытать у тебя пароль и слить информацию. Главное то, что он пригрозит сделать это, если Эммануилович не приедет.
- Ну, хорошо, а что будет со мной, как же мое алиби? Ведь если я ничего не предприму, Валентин Эммануилович меня точно убьет.
- Поверь мне, Комаров, в это время ты уже будешь убитым. Лучшего алиби придумать просто нельзя. Ешь.
Комаров послушно, хотя и нерешительно взял горсть сушеных грибов и положил в рот. Вкус показался ему неприятным, но не настолько, чтобы не проглотить. Съев грибы, Комаров сел в кресло и, откинувшись на спинку, закрыл глаза.
- Минут пятнадцать надо подождать, – раздался в темноте голос Дениса. – Отдыхай и постарайся ни о чем не думать.
Вскоре на Комарова напала сильная зевота. Он зевал до такой степени широко и часто, что почувствовал сильную боль в челюсти и висках. Просидев с закрытыми глазами некоторое время, Комаров ощутил, как стремительно проваливается в сон.
Когда Комаров открыл глаза, то увидел, что находится уже не в своем кабинете, а в каком-то странном месте. Он сидел на вершине горы – очень высокой, судя по мелким строениям внизу. В домиках размером со спичечные коробки горели огни. Высоко в темном небе висел бледный диск Луны. Ее черты отдаленно напоминали человеческое лицо – доброе и грустное. Казалось, Луна вот-вот заговорит – пожалуется на одиночество и на то, что никто не понимает ее многозначной молчаливости. Комаров с детства обожал рассматривать Луну, особенно полную. Этот холодный и вместе с тем невероятно притягательный круг в ночном, усеянном мелкими звездами, небе казался Комарову родным существом. Комаров посмотрел вниз, где по-прежнему в окнах крохотных домиков горел свет.
- Как ты думаешь, кто-нибудь из них догадывается о твоем существовании? – раздался откуда-то сверху звонкий мужской голос.
От неожиданности Комаров испытал жуткий страх – его мгновенно прошиб холодный пот. Он нерешительно поднял глаза и остолбенел. Луна, еще мгновение назад висевшая высоко в небе, теперь находилась в нескольких метрах над его головой. Это было уже не безликое небесное тело: у огромного светящегося шара имелись реальные человеческие глаза и рот. Комаров сразу вспомнил, где он видел это странное лицо раньше. Именно так выглядел спутник Земли у Жоржа Мельеса в его легендарном «Путешествии на Луну» – любимом фильме Комарова.
- Испугался? – спросила Луна.
- Немного, – только и смог выдавить из себя Комаров, все еще находясь в шоке. Сначала он попытался убедить себя в том, что все происходящее – лишь галлюцинация, вызванная действием грибов. Но и Луна, и окружающее пространство были настолько реальны, что списать это на расстройство психики не получалось.
- Не бойся, я тебя не обижу, – сказала Луна и улыбнулась, широко растянув полоски бледных губ. – Да и что я могу? Разве что хранить тайны и помогать романтикам писать стихи о любви.
Комаров смотрел на своего необычного собеседника, и с каждой секундой его неуверенность в реальности происходящего становилась все слабее.
- Здесь редко бывают гости. Раз уж ты оказался на Олимпе, значит, ты достоин узнать правду. То, что я расскажу, может показаться тебе сущим бредом, но запомни: чаще всего именно истина звучит наиболее абсурдно. Что ты знаешь о золоте?
- Это драгоценность, – неуверенно ответил Комаров. Он совершенно не ожидал такого странного вопроса.
- В принципе, правильно, но не совсем точно. То, что ты называешь золотом – материальное воплощение Солнца на Земле. Это не просто драгоценность, а способ контролировать людей, управлять ими, заставлять уничтожать друг друга. Золото приносит богатство и власть. Тот, у кого больше золота, становится богом среди людей – вассалом Солнца. Он забывает о том, что сам является человеком из плоти и крови. Его мысли и поступки контролирует неиссякаемая жажда золота – за него он готов предавать, убивать и калечить. Когда-то давно люди не знали золота. Жители Земли были чисты и непорочны. Главной ценностью они считали природу – верили в то, что должны беречь и сохранять ее для своих детей. Природа была для них единственным божеством, которому они поклонялись. Люди уважали природу, и она отвечала им взаимностью. Ни одно дерево не было срублено без надобности, ни один зверь не был убит из-за жестокости и любопытства. Все пребывало в гармонии, пока люди не познали золота, созданного по образу и подобию Солнца – такого же яркого, пленительного и жестокого. Вместе с золотом появились алчность и религия. Последняя оказалась наиболее разрушительной. Люди перестали ценить природу, напротив, ее начали стремительно уничтожать в погоне за желтым металлом. Они начали покланяться Солнцу – божеству, что одарило их доселе невиданным богатством. Вновь избранному богу стали приносить кровавые жертвы – сначала животных, а затем и людей. Это делалось ради одного: получить от божества как можно больше золота. Практически все человеческие религии, известные сегодня, берут свое начало от культа Солнца. Все они ужасны и циничны: в них нет ни капли сострадания. Различные заповеди о любви к ближнему – лишь уловка, способ скрыть истинную цель и заставить человека беспрекословно подчиняться воле наместников бога на земле. А цель у них одна – золото. Христианство, пожалуй, наиболее опасное и кощунственное явление – это своего рода венец религий, результат долгой эволюции культа Солнца. Вспомни любой храм – особенно православный. Какой металл преобладает в его убранстве?.. Догадываешься, кому служат все эти святоши?.. Церковь – своеобразный перерабатывающий комбинат, где сырьем служат сильные человеческие эмоции, такие, как вера, любовь или страх, а конечным продуктом является золото. Но не думай, что это увесистые слитки из желтого металла. Теперь я говорю о настоящем золоте. То, что непосвященные наивно считают золотом, таковым на самом деле не является. Все, что люди носят на себе, вставляют в рот, добывают на приисках и хранят в банках – мишура, красивая уловка, позволяющая управлять сознанием масс. Абсурдно полагать, что те же алхимики с помощью Философского камня пытались добыть вульгарный желтый металл. Это им как-то не к лицу. Настоящее золото – вещество совершенно иного рода. Описать его с точки зрения физики или химии довольно сложно. Золото – основа мироздания, то, из чего состоит Вселенная, ее звезды, черные дыры, галактики и даже мы с тобой. Это абсолютная власть над всем – энергия, приводящая в движение Вечный вселенский двигатель. И вырабатывать эту энергию способны только люди. Как не обидно это звучит, но человек – лишь батарейка, от которой, однако, зависит судьба всего нашего мира. Ведь, если людей не станет, то и Вселенная прекратит существовать: ей просто будет неоткуда подпитываться энергией. Главная проблема заключается в том, что большая часть этой самой энергии остается на Земле и не используется по назначению. Те, кто задерживает ее, называют себя каббалистами – хотя имен у них за всю историю человечества сменилось предостаточно. Золото необходимо им, чтобы управлять всеми мировыми процессами: экономическими, политическими, духовными. В масштабах Земли сила золота становится безграничной. Правда, есть одно но: поскольку золото предназначено для поддержания жизни Вселенной, ее высокая концентрация в одном месте опасна. Поэтому напрямую золото не используется. Его хранят в специально оборудованных местах глубоко под землей. Иногда, правда, случаются утечки: золото в виде плазмоидов, просачивается на поверхность планеты и улетает в космос – где ему самое место. Некоторые даже принимают эти плазмоиды за космические корабли пришельцев. Это абсурдное мнение активно поддерживается хранителями, чтобы скрыть правду. Каббалисты нашли способ использовать силу золота без прямого контакта с ним. Они создали для него своеобразный эгрегор, а его носителем сделали знакомый тебе желтый металл. Чем сильнее люди желают этот металл, тем могущественнее становится настоящее золото. Именно для этого на протяжении тысячелетий людей убеждают в том, что именно аурум является тем самым богатством, к которому необходимо стремиться. Таким образом кабалисты убивают сразу двух зайцев: с помощью человеческой алчности раскачивают силу золота и сохраняют его втайне от простых смертных. Хотя некоторые из непосвященных все-таки пытались в разное время разгадать тайну. Эти герои невидимого фронта вошли в историю как алхимики. Правда, не все из тех, кто носил имя «алхимик», являлись таковыми на самом деле. Многие воспринимали алхимию не больше, чем модное увлечение, другие просто хотели быстро разбогатеть. Однако были и истинные мастера. Нечего удивляться тому, что все они рано или поздно пали жертвами церковной инквизиции. Некоторые слишком близко подобрались к секрету, а одному даже удалось самостоятельно получить золото. Современники прозвали его Черным Лекарем. Правда, прожил он после своего фундаментального открытия недолго – его даже не судили, люди из секретной службы Папы просто задушили несчастного в собственной же мастерской. Сегодня на производство золота помимо Церкви работает вся кино-, радио- и телеиндустрия. В золото преобразуются любые человеческие эмоции, но особенно ценны крайне положительные и крайне негативные. За первые в основном отвечает религия, хотя и негатив она тоже иногда берет на себя. За вторые – телевидение. Поэтому в современном эфире так много криминальных сводок и кровавых боевиков. Вся энергия стекается в церкви с помощью специальных передатчиков. Например, у христиан – это нательные крестики. Там психоэмоциональный материал и преобразуют в золото, которое затем направляется в подземные хранилища. Это если вкратце. Я бы конечно могла еще многое рассказать но, боюсь, тебе пора. Сейчас здесь появятся те, с кем не стоит встречаться.
- А куда мне уходить? – спросил Комаров, оглядевшись по сторонам. Вокруг были раскинуты залитые лунным светом горные вершины, а за спиной Комарова, метрах в трехстах, росли высокие деревья, которые, судя по всему, были началом густого леса.
- Прыгай вниз.
- Вниз? – переспросил Комаров.
- Да.
Комаров недоверчиво посмотрел на собеседника:
- Здесь же высоко.
- Не бойся, ничего страшного с тобой не случится. Однако если ты задержишься здесь хотя бы на минуту, я не могу гарантировать тебе безопасность. Тем более, что они уже здесь.
- Кто они?
- Ассассины. Обернись и посмотри сам.
Комаров повернул голову в сторону высоких деревьев. На полянке перед лесом стояло десять человеческих фигур в черных балахонах, с капюшонами на головах. Их было хорошо видно из-за света, который исходил от Луны.
- Прыгай! – услышал Комаров и, не медля больше ни секунды, шагнул в пропасть.
Когда Комаров открыл глаза, он увидел Валентина Эммануиловича. Тот сидел в кресле напротив. Это был крепкий мужчина лет сорока пяти в розовой тенниске «Polo», из-под ворота которой выглядывал огромный золотой крест, утопавший в зарослях черных кудрявых волос. Зато его увесистая голова была начисто лишена растительности, лишь в тех местах, где по идее должны были находиться брови, виднелся еле заметный пушок. Широко открытые глаза мужчины не выражали никаких эмоций, отчего всем своим видом он напоминал каменную глыбу, местами покрытую мхом.
- С добрым утром! – радостно крикнул Денис. Он стоял за спиной Валентина Эммануиловича и совершал странные манипуляции. Денис водил над его головой своим планшетом, словно пытаясь сканировать ее содержимое.
Комаров понимал, что Валентин Эммануилович не слышит Дениса, но машинально понес палец к губам. От этого непроизвольного жеста он сначала побледнел, как смерть, а потом резко покрылся румянцем.
- Ну, и что ты мне скажешь? – спросил Валентин Эммануилович, при этом выражение его каменного лица никак не изменилось.
Комаров не знал, что ответить, и вопросительно посмотрел на Дениса.
- Скажи ему, что ничего не помнишь, – посоветовал Денис, не отвлекаясь от странного процесса.
- Я ничего не помню, Валентин Эммануилович.
- Скажи, что вызвал Виктора Олеговича, чтобы обсудить вопрос об утечке информации, – продолжал подсказывать Денис. – Ты открыл дверь, он чем-то прыснул тебе в лицо, дальше – провал памяти.
Комаров вновь повторил за Денисом, пытаясь выглядеть естественно. Хотя это у него и не очень хорошо получалось.
- Вот сука! Я ведь давно догадывался, что здесь кто-то информацию сливает! – закричал Валентин Эммануилович. – Ты вообще, что ли ничего не помнишь?!
- Нет, – ответил Комаров, – вообще.
Он посмотрел в сторону двери: на полу у порога лежал Шедловский.
- Что с ним? – спросил Комаров.
- Пулю себе в висок пустил, когда понял, что живым ему отсюда не выйти. Тебя он тоже, кстати, грохнуть хотел. Не пойму, почему в живых оставил. Есть идеи?
Комаров отрицательно покачал головой.
- Ладно, мне ехать пора. Я и так из-за вас, баранов, важную встречу пропустил. С тобой мы еще отдельно поговорим. А пока уберите этот кусок дерьма и узнайте, с кем он мог выйти на связь, пока здесь был. Все понятно?
- Да, – ответил Комаров.
- И все документы проверь.
- Слушаюсь.
Валентин Эммануилович встал и, не прощаясь, вышел из кабинета. Денис, все это время что-то внимательно читающий в планшете, посмотрел на Комарова. По его довольному лицу было видно, что задумка удалась.
- У меня для тебя две новости, Комаров – хорошая и плохая. С какой начать?
- С хорошей.
- Считай, что твои деньги у тебя в кармане.
- А плохая?
- Не так-то просто будет спрятать тебя от Валентина Эммануиловича. Этот бык под защитой серьезных парней.
- И что делать?
- Не ссы, камрат, прорвемся! Есть у меня еще порох в пороховнице да влага во... В общем, что-нибудь придумаю.
На следующее утро Комаров проснулся как всегда рано. Денис уже сидел в кресле и, довольно улыбаясь, внимательно смотрел на него:
- Сегодня можешь не идти на работу, считай, что у тебя законный выходной.
- Почему?
- Закончилась, Комаров, твоя невольная жизнь. С сегодняшнего дня начинается новая, и поверь, скучной она не будет. Ночью я перевел деньги на твой счет. Там то, что тебе причитается по праву, плюс пара миллионов в качестве компенсации за моральный вред.
- И что теперь?
- А ничего. Я полностью обчистил твоего Валентина Эммануиловича, то, что у него осталось, направил на благотворительность. Пусть от этих грязных денег хоть какой-нибудь толк будет. А чтобы твой бывший шеф не устроил тебе райской жизни, мы должны скрыться в неизвестном направлении. Готов?
- К чему?
- Скрыться в неизвестном направлении.
- И куда мы поедем?
Денис лукаво улыбнулся:
- Если я тебе скажу, какое же оно будет неизвестное? Не бойся, ты обо всем узнаешь, только позже. Сначала мне нужно тебя подготовить к этому непростому путешествию. А начну я с основ: с самого начала сотворения мира. Когда мир только создавался, он был похож даже не на пустыню: Вселенная появилась как бы из неоткуда. Я сам, признаться, не все понимаю.
- А я слышал теорию о глобальном взрыве, – попытался поддержать разговор Комаров.
- Нет, взрыв тут не при чем. Взрыв – это всегда разрушение, а Вселенная была создана в результате кропотливой работы. То, что я расскажу, может показаться тебе невероятным, хотя за последнее время твой рассудок должен был привыкнуть к такого рода информации. Представь себе, что наша Вселенная со всеми ее параллельными плоскостями, выпуклостями и прочими прибамбахами – это аппаратное и программное обеспечение компа, стоящего где-нибудь в Ухрюпинске. Пользователь этого писишника пописывает на досуге программки разной сложности и нужности. К тому же свой компьютер он сам смастерил из подручного говна. Этот забитый ананюга-тинэйджер и есть великий Создатель. Но, великим он считается лишь по отношению к тому, что сотворил сам, ведь в любую минуту может разбить свой комп, тем самым, уничтожив Вселенную со всеми нами в придачу. Правда, на это он не пойдет, по крайней мере до того момента, пока не вырастет, не устроится на работу и не накопит достаточно денег для покупки нового компа. Что касается его статуса в том мире, где он, лишь один из многих, то, возможно, даже peace_duke из тамошнего Бобруйска в разы круче него. Хотя я не исключаю, что нам все же достался солидный Создатель. Тот мир, который ты привык видеть каждый день – операционная система. Она время от времени обновляется, появляются новые компоненты и программы, а устаревшие – удаляются. И здесь мы плавно подходим к важной теме. Ты знаешь, Комаров, как появились люди? Только не надо мне сейчас в очередной раз пересказывать теорию Дарвина или сказку про Адама и Еву. Инопланетяне здесь тоже не при чем – их просто не существует.
- После того, что ты мне рассказал, я уже ни в чем не уверен, – осторожно ответил Комаров.
- Так вот слушай. Те, кто полагают, что они созданы по образу и подобию бога и являются венцом природы, – на самом деле уже восьмая версия одной очень нужной, но чертовски недоработанной программы. Демоны, то есть мы, тоже программы, но иного рода. Мы являемся связующим звеном между людьми и пользователем нашего вселенского компа. Демоны – древнейшая программа: мы живем с самого сотворения мира и будем жить до его конца. Я помню еще первую версию sapiens. Те люди были мало похожи на современных. Время от времени ваша программа обновляется, иногда даже две версии работают параллельно, чтобы в борьбе доказать создателю свое преимущество. Они, как два антивируса, пытаются сожрать друг друга. Так, например, было с неандертальцами и кроманьонцами. Кроманьонцы тогда оказались более приспособленными. Вот уже почти сто лет с переменным успехом функционирует восьмая версия – home sapiens. Это усовершенствованная модель линейки homo sapiens. Долгое время она казалась Создателю продуктивной, порой, даже совершенной. Однако вскоре он понял, что и эта версия нуждается в обновлении. Создатель пытался вас улучшить: на протяжении веков, с помощью нас, добавлял функции. Ты, наверное, слышал об уникальных личностях, периодически появлявшихся на свет, таких как Тесла, Ванга, Сидис, – это демоверсии обновлений. Потом Создатель понял, что одними обновлениями лучше вас не сделать. Он решил полностью заменить модель homo sapiens на homo perfectum. Те, кого вы называете детьми индиго – почти законченный вариант. Он во многом превосходит предшествующую версию. Во-первых, значительно улучшится интерфейс, к тому же, будут устранены недочеты старой модели. Начало обновления произойдет совсем скоро. Вас не зря пугают пророчествами древнего народа, который вы называете майя. Конец света для вас стартует в конце 2012 года. Заключаться он будет в том, что всех представителей homo sapiens удалят – сотрут с винчестера. На вашем месте появится более совершенный тип человека. Конечно, это не произойдет мгновенно, как может представить себе примитивное человеческое воображение. Нет. Просто, начиная с конца 2012 года, на свет начнут появляться только обновленные версии sapiens, а устаревшие постепенно окончательно исчезнут. В течение десяти лет Земля будет подвергаться страшным катаклизмам, в основном, это будут сильные землетрясения и аварии техногенного характера. Неизлечимые болезни уничтожат более пятидесяти процентов мирового населения. У новой версии будет иммунитет, и эти напасти ее не коснутся. Что же касается вас, то примерно к 2050 году на планете не останется ни одного home sapiens.
- Выходит, я тоже погибну? – выдавил из себя Комаров, находясь в ступоре от услышанного.
- Не дрейфь, Комаров, тебя я в обиду не дам. То место, где ты совсем скоро окажешься, сия чаша разрушений минует.
- И что это за место такое?
- Байос.
- Что?
- Биос – если тебе так понятнее.
- Биос? – удивленно переспросил Комаров. – Как в компьютере?
- Точно, – ответил Денис. – Это мой мир, и там живут существа, подобные мне.
- Демоны?
- Не только. И об этом я сейчас тоже хочу с тобой поговорить. Наш уговор «ты – мне, я – тебе» помнишь?
Комаров молча кивнул.
- Так вот, пришло твое время оказать мне одну небольшую услугу. Я, как и договаривались, твои кровно заработанные у Валентина Эммануиловича изъял. Найти он тебя не найдет. Поэтому с тебя причитается.
- И что я должен сделать?
- Как бы это пафосно не звучало: воплотить волю Создателя.
Комаров удивленно посмотрел на Дениса:
- Как?
- Об этом позже. Для начала послушай еще одну небольшую, но очень поучительную историю. Знаешь, люди не всегда думали о богах и прочей религиозной лабуде. Они, правда, тогда вообще мало о чем думали. Но с каждым последующим обновлением программы sapiens их сознание требовало все большего развития. Демонам пришлось непосредственно вступать в контакт с людьми и ликвидировать пробелы в знаниях. В то время все демоны действовали сообща, и люди, с присущей им примитивностью, создавали своеобразные пантеоны богов, решив, что мы и есть создатели этого мира. Так появилась религия, и первым ее ростком стало то, что сейчас называют язычеством. Демоны очень долго жили в мире и согласии друг с другом и людьми. Тогда мы относились к почитанию со стороны людей, как к побочному эффекту такого плотного сотрудничества, который рано или поздно должен был пройти. Но, к сожалению, этого не произошло. Религиозность стала только укрепляться в человеческом сознании, пока не превратилась в маниакальную идею, засевшую глубоко на генном уровне. А потом одному из нас захотелось, чтобы люди покланялись только ему. Земное имя этого тщеславного демона – Яхве. Он возжелал абсолютной власти. Так среди людей появился культ одного бога, который известен как иудаизм. Для своих целей Яхве выбрал один обособленный клан, члены которого были очень предприимчивы и активны. Он убедил их в том, что является Всевышним, и что они – избранный народ. Остальные демоны первое время пытались сообща противостоять Яхве. Но вскоре многие из нас тоже поддались его заразительному влиянию и начали отделяться. Они отбивали друг у друга народы в погоне за мировым господством. Каждый хотел, чтобы именно его люди считали богом. Когда Яхве укрепил свою власть на Земле, другим тщеславным демонам пришлось довольствоваться малым, и они создали небольшие секты и религиозные сообщества. Все это время по другую сторону шахматной доски формировалась армия сопротивления. В нее вошли демоны, которые остались верны своему призванию – совершенствованию человечества. Война между нами длится уже не одно тысячелетие. Что происходило в это время на земле, я думаю, ты знаешь и без меня. Крестовые походы, колонизации с последующим процветанием работорговли и насильственным обращением аборигенов в новую веру, религиозные войны, гонения тайных обществ и колдунов – все это последствия борьбы демонов за власть. Людям внушили, что старые боги – зло, представители темной силы. Большинство некогда почитаемых святынь было разрушено или осквернено. И хотя мы по-прежнему пытались донести до людей знания, они натыкались на непроходимую стену, которую воздвигли прихвостни Яхве. Иудаизм, а затем христианство и ислам стали главным оружием наших противников. Нам ничего не оставалось, как принять правила этой игры. На нашей стороне оставались те люди, кто не отрекся от религии отцов: индуисты, буддисты, синтоисты и прочие язычники, как их прозвали. Святыни предков оказались для них важнее призрачного благополучия нового мирового порядка. Но если в Африке и Азии мы могли открыто противостоять сопернику, то в Европе нам пришлось уйти в подполье и создавать тайные общества: алхимики, масоны, иллюминаты – наиболее известные из них. Через своих адептов мы по-прежнему передавали людям знания, которые получали от Создателя. Разумеется, все, кто был замечен в связях с нами, подвергались жестоким гонениям со стороны Церкви. Но ни унижения, ни страшные пытки не могли сломить тех, кто искренне в нас верил. Правда, с каждым годом героев становилось все меньше. Однажды гонения приняли настолько крутой оборот, что мы были вынуждены придумывать новые способы донести до людей правду. Так появилось книгопечатание, пресса, а позже и радио с телевидением. Но главными нашими изобретениями, конечно же, стали компьютер и интернет. Мы просто создали модель вселенной в миниатюре. Через всемирную паутину нам, наконец, удалось пробиться к массовому сознанию людей. Однако Церковь тоже не отставала. Сначала святоши объявили дьявольской машиной печатный станок, а все новые технологии – происками Сатаны. Все, что помогало человеку понять суть вещей и открывало глаза на окружающий мир, представляло опасность для Яхве и его приспешников. Они боялись, что люди узнают правду и тогда перестанут слепо верить их сказкам, перестанут подчиняться. Поняв, что прогресс уже не остановить соперники начали использовать наше же оружие. Так появились религиозные издания, телепередачи, интернет-ресурсы. Яхве запустил свои руки везде, где только можно. На него трудятся и ему поклоняются миллиарды людей. И чем больше их становится, тем могущественнее становится он и его диктатура. Наша война будет продолжаться до тех пор, пока человек не поймет, что находится в плену – и, прежде всего, в плену собственных страхов. Ведь страх – это главное оружие Яхве. Человек, который перестанет бояться смерти, религиозных страшилок, непонимания окружающих и ответственности за свою судьбу, обретет свободу. С появлением homo perfectum у нас появится шанс на победу в этом затянувшемся противостоянии. Новый человек будет отрешен от всякого рода предрассудков и стереотипов. Он станет воплощением силы, мудрости и истинного гуманизма. Надеюсь, в дальнейшем у нас хватит сил уберечь его от ошибок предыдущей версии и влияния Яхве. Иначе история повториться, и со временем homo perfectum тоже придется обновлять. К сожалению, уничтожить самого Яхве и тех, кто с ним, невозможно. Все демоны, и хорошие и плохие, – одна система, и без нас вселенная превратится в обычную груду железа, которое сгодится разве что на металлолом.
Закончив свой монолог, Денис достал из кармана небольшой блестящий портсигар, а оттуда – немного смятую папиросу.
- На, покури, – сказал Денис, протягивая папиросу Комарову.
- Что это?
- Мана. То, что я тебе тут наговорил, слишком тяжело для восприятия. Покуришь и сам все увидишь.
Комаров неуверенно взял папиросу. Денис ловким движением извлек из зажигалки огонь и рот Комарова мгновенно наполнился едким маслянистым дымом. Он затянулся и тут же почувствовал, как дым начал проникать в горло, а затем – в легкие. Комаров громко закашлял.
- Это с непривычки, – ободрил его Денис. Твои невинные легкие просто офигели от такой наглой попытки лишить их девственности.
- Хрень какая, – откашлявшись, сказал Комаров.
- Сейчас нормально пойдет, ты главное затягивайся, как следует, и дыхание задерживай, если сможешь.
Комаров через силу сделал несколько глубоких затяжек и провалился в небытие…
Когда он очнулся, двенадцать темных фигур медленно и торжественно шли по коридору, освещенному тусклым светом потрескивающих факелов. Комаров словно бы находился среди них и одновременно был вне происходящего. Он будто видел сон и осознавал это. Когда фигуры, облаченные в черные балахоны с высокими конусообразными капюшонами, остановились, Комаров вспомнил, где видел их раньше. Именно эти люди неожиданно вторглись в его фантастический разговор с Луной. Ассассины, как их назвало светило, один за другим поднялись по массивной металлической лестнице и, к большому удивлению Комарова, оказались в мавзолее Ленина. В центре плохо освещенного помещения находился саркофаг со ступенчатым верхом и стеклянными стенками. Он был пуст. Тело вождя мирового пролетариата лежало на полу в окружении пяти свечей, которые образовывали вершины пятиконечной звезды. Расставленные в стороны руки и ноги Ленина и его голова выступали в роли лучей этой звезды. Обнаженное тело Владимира Ильича напоминало высохшее бревно с глубокой продольной трещиной посередине. Один из пришедших подошел к Ленину, достал из-под балахона длинный кинжал и, отрезав от левой ноги вождя небольшой кусочек плоти, положил его себе в рот. Затем он встал на колени перед Ильичом и замер. Эту же процедуру проделал каждый из стоящих вдоль стены людей. Словно причащаясь хлебцами с вином, они бережно разжевывали несвежее мясо Ленина и медленно проглатывали его. Когда последний из присутствующих опустился на колени у тела вождя, фигуры неизвестных образовали замкнутый круг. Люди начали медленно и синхронно раскачиваться взад-вперед, словно живые маятники, издавая при этом звуки, похожие на нечто среднее между стоном и хихиканьем. Их действия были идеально слаженны, будто они долго и упорно репетировали эту сцену. Неожиданно в проеме, через которое ассассины проникли в мавзолей, появилась еще одна фигура. Она была облачена в расшитое золотом одеяние, полностью скрывающее тело неизвестного. Человек подошел к телу Ленину, и в его руках сверкнул нож. Он наклонился и ловким движением отрезал у Владимира Ильича его почти усохший от времени фаллос. А затем аккуратно, словно он боялся его уронить, поднял над головой. Темные фигуры, все это время продолжавшие раскачиваться и стонать, ускорили темп. Человек в золотом одеянии положил фаллос Ленина в черный мешочек и спрятал за пазухой. То, что происходило потом, показалось Комарову очередным наркотическим кошмаром. Посмотрев в центр стонущего хоровода, Комаров увидел, что на том месте, где еще недавно находилось бездыханное тело Владимира Ильича, лежит огромный мухомор.
Затем все происходящее начало стремительно отдаляться. Комарова словно поднимало вверх, через потолок мавзолея. Он увидел Красную площадь, сам мавзолей и длинный подземный коридор, соединяющий его с Храмом Василия Блаженного. Глаза Комарова, казалось, обладают удивительными рентгеновскими способностями. Он мог видеть не только сквозь пространство, но и сквозь время…
Пейзаж резко изменился. Теперь Комаров стоял на вершине невероятно высокой постройки облицованной блестящим глазурованным кирпичом ярко-голубого цвета. Это был зиккурат – ступенчатая башня, состоящая из семи уровней. Словно огромный шуруп она была вкручена в небо, соединяя его с землей. Внизу копошились мелкие человеческие фигуры, похожие на муравьев. В центре квадратной площадки, шириной в несколько метров, возвышалось высокое прямоугольное строение. Вход в него был настолько низким, что пройти туда можно было только, низко наклонившись.
Внутри строения находилась небольшая комната, стены и потолок которой украшали рисунки. На них были изображены животные – львы, собаки и быки – и еще один зверь, определить вид которого было сложнее. Его рогатая голова на длинной шее напоминала змеиную. Туловище походило на львиное, правда, задние лапы зверя были как у орла. В центре комнаты располагался широкий золотой алтарь. В солнечном свете, проникающем сквозь отверстие в вершине строения, он сверкал, словно само светило. На алтаре лежала женщина. Кроме повязки, закрывающей глаза, на ней не было никакой одежды. Между ее широко раздвинутых ног стоял обнаженный мужчина. По дряблой коже было видно, что это пожилой человек. Лицо мужчины скрывала золотая маска с прорезями для глаз и рта, из-под которой выглядывала длинная вьющаяся борода с серебряными вкраплениями седых волос. Он ритмично двигался взад и вперед, глубоко вгоняя свой большой эрегированный член в женскую промежность с гладко выбритым лобком. От его грубых движений огромная грудь лежащей на алтаре качалась из стороны в сторону, словно желе. Женщина громко стонала и сладостно извивалась. С каждым новым толчком она начинала стонать все громче и громче, переходя на крик.
Комарову не удалось досмотреть интимную сцену до конца. Он почувствовал, что начинает проваливаться вниз. Комаров, словно на лифте, плавно опускался сквозь перекрытия башни, которые были для него неосязаемы. На следующем по ходу ярусе располагалось небольшое помещение, украшенное рельефами с изображением странного зверя, которое Комаров уже видел выше. Змееголовое существо, словно верная собака, лежало у ног бородатого мужчины в высоком головным уборе и длинном одеянии, расшитом круглым орнаментом. В центре помещения стоял алтарь, но не золотой, как в башне, а серебряный. В отличие от предыдущего ничего непристойного на нем не происходило. Алтарь был испачкан засохшей кровью, а под ним валялись обглоданные кости и куски шкур животных.
Комаров спускался все ниже и ниже. Пять следующих ярусов мало чем отличались от верхних. Менялись только рисунки на стенах, материал, из которого были сделаны алтари, и обстановка. Так, на пятом уровне стоял деревянный алтарь, стены небольшого помещения были покрыты изображением какого-то дерева, а вокруг стояло много лавок, столиков и прочей незамысловатой мебели. Кроме того, Комарову стали попадаться люди, одетые в длинные платья золотого цвета и с серебряными масками, полностью скрывающими лица. На разных уровнях люди вели себя примерно одинаково: либо громко беседовали на непонятном языке, либо молча записывали что-то в большие свитки.
Спустившись на первый этаж, Комаров оказался в очередной комнате. Она была в несколько раз больше, чем предыдущие. В центре зала возвышалась статуя, сделанная целиком из золота. Это был шестиметровый мужчина с длинной бородой, изображение которого Комаров уже неоднократно встречал раньше. Стены зала тоже были покрыты золотом и украшены разноцветными драгоценными камнями. Перед статуей стоял широкий золотой алтарь, откуда вверх поднимались десятки струек тлеющего ладана, а слева находился большой золотой трон. От всего этого великолепия у Комарова зарябило в глазах.
Остановившись на некоторое время, Комаров продолжил движение вниз. Он опустился в темное помещение. Это был еще один уровень башни, но скрытый под землей. Здесь не было того великолепия, что этажом выше. На голых кирпичных стенах висели немногочисленные факелы. Они плохо освещали пространство, отчего все вокруг казалось мрачным и пугающим. Подвал башни был очень просторным – раза в два шире золотого зала – а отсутствие хоть какой-нибудь обстановки делало его еще больше. В дальнем углу подвала Комаров заметил какое-то сооружение. Приглядевшись, он понял, что это большая клетка, сделанная из толстых металлических прутьев. В ней находилось невероятно крупное и странное животное – рептилия размером с грузовик. Ее мощное бочкообразное тело лежало неподвижно. По всей видимости, зверь крепко спал. Комаров раньше уже видел что-то подобное в учебниках по зоологии и в фильмах BBC о доисторических ящерах. Это был один из динозавров с каким-то сложным непроизносимым названием. Массивную голову ящера украшали широкий воротник и два длинных рога. Как давно вымершее животное могло оказаться здесь, для Комарова осталось загадкой.
Из подвала выводил темный коридор. Из него доносились чьи-то еле слышные голоса. Это, правда, нисколько не тревожило спящего гиганта, который по-прежнему продолжал безмятежно лежать. Оказавшись в коридоре, Комаров заметил вдалеке мерцающий свет факела. Когда он приблизился к нему, то увидел небольшую коморку, в которую плотно набилось несколько десятков людей. Один из присутствующих вдохновенно рассказывал собравшимся о том, что нужно беспрестанно сражаться за свою свободу. Комаров не знал языка, на котором он говорил, но странным образом понимал его смысл.
- Братья, мы – избранный народ, истинные сыны Всевышнего. Именно нам Господь повелел управлять этим миром от его имени. Мы должны вернуть себе свободу и наказать тех, кто нас ее лишил…
Люди внимательно слушали оратора, периодически вполголоса подбадривая его. Среди них был кто-то невидимый – большой и злой. Комаров ясно ощущал его присутствие. Словно чьи-то огромные хищные глаза пристально смотрели на него. Это продолжалось несколько секунд, а потом тревога ушла.
Комаров вновь почувствовал, что стремительно проваливается вниз. К его удивлению, вместо очередного темного подвала он оказался на пустынном берегу медленно текущей реки. В ее кристально чистых водах отражались события прошлого. Перед глазами Комарова возникали и проносились вниз по течению картинки, словно кадры какого-то исторического фильма. Он увидел Древний Египет, Античную Грецию и Рим – расцвет великих цивилизаций и их крах: разрушение святынь, кровь, болезни и запустение. Затем в речных водах показалась средневековая Европа. Она была охвачена чумой. Кругом горели костры: в одних тлели останки прокаженных, а на других живьем поджаривались тела невинных еретиков. Вскоре в реке пронеслась история древней Руси. Славянские идолы, излучающие свет и тепло, безбожно разрушались, а на их месте стремительно, словно грибы после дождя, вырастали деревянные избушки с крестами на крышах. Земля была залита кровью, а некогда чистые реки и озера наполнились трупами. И всюду Комаров чувствовал присутствие того, чьи звериные глаза смотрели на него в подвале башни.
Комарова отпустило также неожиданно, как и накрыло наркотической волной. Денис сидел в кресле, уставившись в планшетник:
- Как себя чувствуешь?
- Нормально, – ответил Комаров, тихим и невнятным голосом.
- От тебя в инет выйти можно?
- Да.
- У нас очень мало времени. Все каналы связи контролируются противником. Поэтому ничего не спрашивай и постарайся ничему не удивляться. Где конверт, в котором был пергамент?
- В шкафу на полке.
- Принеси его.
Комаров принес конверт. Денис оторвал одну из марок с Ганди и протянул Комарову:
- Положи на язык и рассасывай, как пастилку для горла.
- А это что? – недоверчиво спросил Комаров, ожидая от Дениса очередной расширяющей сознание гадости.
- Билет в один конец.
Достав из сумки небольшую фляжку, Денис начал обливать Комарова ее содержимым. Делал он это спокойно и быстро. По запаху Комаров понял, что его поливают керосином. Естественно, ничего хорошего это не сулило. Комаров знал лишь одну причину, по которой человека поливают горючим. Он не раз предлагал клиентам вариант с самосожжением, но самому становиться факелом Комарову точно не хотелось.
- Подожди, а как же заграница и мои деньги? – Комаров попытался внести хоть какое-нибудь рациональное зерно в происходящее безумие.
- Какая же ты все-таки, Комаров, меркантильная сущность. Не переживай, там, куда ты отправишься, деньги тебе не понадобятся. Равно как и все остальное, – Денис говорил это совершенно спокойно, продолжая, как ни в чем не бывало, поливать Комарова из фляжки.
- Что ты делаешь? – не вытерпев, спросил Комаров, с твердой уверенностью, что ответ на этот вопрос ему уже известен, и что он от него не в восторге.
- Не бойся, я тебя сжигаю, – ответил Денис обыденным тоном.
Комаров не успел опомниться, как в руках у Дениса блеснула зажигалка. Еще мгновение, и Комарова охватило жгучее пламя. Он почувствовал, как кожа на лице закипает, как плавящаяся одежда прилипает к телу. Но боли при этом не испытывал. Комаров почувствовал лишь невыносимую усталость и потерял сознание.
Фтопку
- Комаров, как ты себя чувствуешь? – голос Дениса раздался из ниоткуда.
- Где мы? Я ничего не вижу, – крикнул Комаров, и ему показалось, что его собственный голос тоже исходил откуда-то извне. Словно он слышал себя со стороны.
- Закрой глаза и представь себе что-нибудь привычное: свою квартиру, кабинет, или любое другое место, которое ты хорошо помнишь.
Комаров мысленно реконструировал свою спальню: зашторенное окно, диван, кресло, журнальный столик, книжный шкаф и письменный стол с компьютером. Когда он открыл глаза, то не поверил им. Комаров стоял посреди родной спальни, а на диване, вольготно раскинувшись, сидел Денис.
- Здесь ты в полной безопасности. Сейчас мы находимся внутри твоей памяти, но ее хватит ненадолго. Поэтому соберись с мыслями и пошли.
- Куда?
- В мой мир.
- Зачем ты меня сжег? – обиженным тоном спросил Комаров.
- Не обижайся. Я лишь выполнил свою часть уговора, спрятал тебя от Валентина Эммануиловича. Поверь, здесь он тебя точно не достанет. К тому же я спас твою задницу от надвигающегося конца света. Когда твой мир будет отформатирован, ты останешься в живых. У нас совершенно нет времени, поэтому я буду по ходу тебе объяснять, как здесь все устроено и что нужно делать. Сразу запомни главное: ничего и никого не бойся. Единственный, кто может тебе навредить – это ты сам. Если чего-то не будешь понимать, спрашивай меня. Понял?
- Понял, – ответил Комаров, все еще находясь в шоке от происходящего.
- Как я тебе уже говорил, наш мир по своей сути – это мощный и достаточно древний компьютер. При этом, часть, в которой жил ты – это операционная система, а та, в которой мы сейчас находимся – железо. Говоря по-другому, это нутро нашей вселенной, ее механизм. Здесь свои правила, а еще здесь полно негодяев, вроде меня, только не все они относятся к людям с такой же нежностью и любовью. Именно с ними у нас совсем скоро произойдет битва. Но не ссы, Комаров, здесь, как в компьютерной игре: стопицот жизней и туева хуча здоровья. При этом всегда можно сохраниться или все начать заново. Твой мир, Комаров, ужасен – его давно пора обновлять. Но некоторые товарищи этого не хотят. Они решили помешать обновлению программы sapiens. Новые люди будут абсолютно лишены предрассудков и такой психической болезни как вера, то есть контролировать их будет практически невозможно. Тем, кто сейчас правит твоим миром, очень невыгодно это преобразование. Они хотят оставить все как есть, и даже Создатель не сможет с ними справиться без нашей помощи. Как неизлечимый вирус, они завладели всей системой и будут медленно, но верно ее уничтожать. Наша задача – остановить их. А для этого нам нужен ты, Комаров. Когда мы выйдем отсюда, ты увидишь мой мир. Не уверен, что он тебе понравится, но уж какой есть. Главное – ничего не бойся. Особенно себя...
Комаров не успел спросить Дениса, что тот имел в виду, поскольку все вокруг резко изменилось. Комната исчезла, и Комаров увидел насыщенно-синее небо над головой и длинную, уходящую вдаль дорогу из непонятного материала – гладкого и прозрачного, как стекло. Вдоль дороги стояли высокие прямоугольники из бледного матового металла.
Денис тоже заметно изменился. Рядом с Комаровым стоял черный, словно смола, трехметровый великан с удивительно тонкими и невероятно длинными руками и ногами. За его спиной были сложены широкие перепончатые крылья. Никакой одежды на Денисе не было, однако ни первичных, ни вторичных половых органов тоже не наблюдалось. Кожа на его теле была абсолютно ровной, туго натянутой. Волосы на туловище и голове полностью отсутствовали. Огромные светло-голубые глаза Дениса, заметно выделявшиеся на черном лице, внимательно всматривались вдаль.
- Не ожидал увидеть такое? – спросил Денис и улыбнулся. – Не страшно?
- Ты же сказал, чтобы я ничему не удивлялся и ничего не боялся, вот я и держу себя в руках. Хотя, по правде говоря, немного не по себе.
- Ты, Комаров, на себя посмотри.
- А что со мной не так?
Денис молча кивнул на один из прямоугольников стоящих вдоль дороги. Комаров посмотрел на него, но ничего не увидел.
- С другой стороны зайди, – подсказал Денис, видя его замешательство.
Комаров обошел прямоугольник сзади. В начищенном до блеска светлом металле он увидел свое отражение. Комаров не поверил глазам: на него смотрело существо с узким прямоугольным туловищем, сделанным из странного материала, похожего на губку для мытья посуды, квадратной головой и небольшими тоненькими рожками. Последнее особенно поразило и даже несколько оскорбило Комарова. Он удивился тому, что сразу не почувствовал таких значительных изменений, но, несмотря на странный вид, ощущал себя в новом теле вполне комфортно, будто прожил в нем всю жизнь. Комаров не мог оторваться от своего пугающего, но все же удивительного отражения. Особенно внимательно он рассматривал прямые, немного закругленные на концах рога.
- Что, никак налюбоваться не можешь? – послышался веселый голос Дениса. – Пошли, успеешь еще насмотреться. Мы опаздываем.
- Что со мной? – спросил Комаров, вернувшись на дорогу.
- Здесь, как и в твоем мире, внешность – вещь функциональная. Дарвина читал? Так вот, в отличие от рогов горного козла, данных ему природой для самообороны и привлечения самок, твои костные отростки выполняют несколько иную функцию. Это своеобразный переходник, позволяющий твоему разуму оказаться там, куда тело попасть не может. В общем, долго объяснять. Потом как-нибудь. А теперь давай двигать, а то все важное пропустим.
Они пошли по дороге и очень скоро оказались на широкой прямоугольной площади. По ее краям высоко вверх уходили тонкие металлические штыри с блестящими шарами на концах. Большую часть пространства заполняли многочисленные существа. Они были настолько необычными, что Комаров даже порадовался тому, что ему досталась не слишком экстравагантная внешность. Некоторые из толпившихся на площади созданий обладали крыльями, которыми периодически взмахивали, задевая рядом стоящих. У других крыльев не было, зато имелись длинные змеиные шеи и шипованные хвосты. Третьи и вовсе выглядели устрашающе и гиперфантастически: их тела необычной формы были усеяны всевозможными отростками, разной длины и толщины. Присутствующие внимательно смотрели в центр площади – туда, где стоял массивный прямоугольный куб черного цвета. На нем в позе лотоса сидела обнаженная, невероятных размеров, человеческая фигура. Огромная, словно девятиэтажка, она возвышалась над всеми. Комаров узнал этого великана, но не мог поверить своим глазам.
- Это что, Будда? – нерешительно спросил Комаров.
- Да, тебе он известен под этим именем. Мы зовем его DMIтричем.
- А почему он такой большой?
- Эгрегор мощный. Ты еще не видел того, с кем нам сегодня предстоит сразиться.
- А он что, еще больше?
- Сам увидишь, – ответил Денис и ухмыльнулся.
Неожиданно Будда заговорил громким и одновременно очень мягким голосом:
- Я рад приветствовать всех собравшихся здесь. Сегодня случится то, к чему мы шли долгое время. И пускай нас мало, но правда на нашей стороне, а значит, мы победим.
Глаза Будды были закрыты, что придавало его внешности максимальную степень спокойствия и мудрости.
- Мусгл и Дамп я приветствую вас, – громко произнес Будда и поднял вверх огромную мясистую руку.
- Это он про нас, – сказал Денис.
Существа, стоящие впереди расступились, и между Комаровым, Денисом и Буддой образовался широкий проход.
- Сегодня от вас зависит исход битвы, – продолжил Будда. Казалось, он прекрасно видит присутствующих даже с закрытыми глазами. – Мы все надеемся на вашу решимость противостоять врагу и смелость, которую вы проявите в бою.
- Почему он нас так назвал? – спросил Комаров у Дениса, когда толпа вновь сжала свои ряды.
- Видишь ли, Комаров, я не все тебе рассказал. То, что ты нашел конверт и попал сюда не случайность. Ты помнишь своих родителей?
- Нет, я воспитывался в детдоме.
- Так вот, как ты уже знаешь, человечество – это программа. Но ты не просто ее часть, а своеобразная лазейка, через которую соединены все уровни нашего мира… – Денис сделал паузу, – как, впрочем, и твои родители. Я хорошо их знал. Не думай, что они бросили тебя. Сразу после того, как ты появился на свет, им пришлось срочно покинуть ваш мир. Они сделали это, чтобы, в первую очередь, спасти тебя. Яхве давно охотился за вами. Если бы он уничтожил последнего из Дампов, наша война была бы проиграна. Я понимаю, что тебе непросто осознать то, что ты сейчас услышал, и нужно время, чтобы разложить все эти знания по полочкам, но времени у нас совсем нет. Скоро начнется бой, и нужно думать только о нем.
Комаров не успел ничего ответить, потому что пространство вокруг пронзил громкий и неприятный визг, похожий на одновременный скрип нескольких сотен дверей. Вскоре показался и сам источник звука. Невероятных размеров туча нависла над площадью. Это было огромное и страшное существо, похожее на Змея Горыныча из русских сказок. Три длинные толстые шеи соединяли массивное туловище рептилии, снабженное громадными перепончатыми крыльями, с небольшими змееподобными головами. Огромный хвост чудовища был покрыт острыми шипами.
- Это что за хрень? – спросил Комаров, невольно отступая назад.
- Тот самый Яхве. Правда, здесь его зовут POST.
- И с ним мы должны сражаться?
- Ага.
- Да он нас раздавит, блин, и мокрого места не останется.
- Сами виноваты. Нехер было его эгрегор накачивать.
- Чего?
- Говорю, на поводу у хитрых джидаев не надо было идти. В богов синтетических верить.
- Но я не готов вот так сразу, – мысли Комарова совершенно спутались. – Я даже не знаю, что делать.
- Нет времени объяснять. Это не твой мир, здесь все решается мгновенно. Просто будь рядом и делай все, что я скажу.
POST приземлился и его мгновенно окружило несколько сотен странных существ. Большинство из них обладало белоснежными ангельскими крыльями. Однако хищный оскал острых зубов и пугающее громкое рычание выдавало их темную сущность. POST вновь издал оглушительный писк, и монстры резко сорвались с места. Одна часть поднялась в воздух и, высоко взлетев, камнями посыпалась вниз, устрашая противника душераздирающим рычанием. Остальные бежали по земле, разделяясь по ходу на небольшие группы. Трехголовый гигант пропищал еще раз, а затем, взмахнув крыльями, поднялся в воздух. Стоящие рядом с Буддой тоже двинулись навстречу неприятелю. Сам же он, поднявшись из позы лотоса в полный рост, присел на корточки и, резко выпрямившись, прыгнул в гущу врагов.
- В бой! – Крикнул Денис и толкнул Комарова в спину.
Комаров побежал вперед, совершенно не понимая, что делать дальше. Вдруг он почувствовал как сзади, кто-то крепко схватил его под руки и оторвал от земли. Испугавшись, Комаров оглянулся. Это был Денис. Расправив огромные перепончатые крылья, он стремительно, словно набирающий высоту самолет, уносил Комарова вверх.
- Так безопаснее! – крикнул Денис. – Нам нужно подобраться вон к той башне. – Денис указал своим острым подбородком в сторону возвышающегося сооружения, увенчанного длинным блестящим шпилем.
К ним присоединились еще девять крылатых демонов.
- Прикрывайте нас, – приказал им Денис, и демоны выстроились клином впереди него.
Это было сделано как нельзя вовремя, потому что через несколько секунд перед ними выскочило два десятка крылатых чудовищ. Ангелы набросились на спутников Комарова, шурша пернатыми крыльями и выставив вперед мощные лапы с огромными когтями. Демоны, отражая атаку, соорудили из своих тел своеобразный щит. Ангелы налетали, и их тут же отбрасывало назад, словно падающего на батут гимнаста. Денис, воспользовавшись моментом, вынырнул из гущи схватки и быстро рванул вперед. В погоню за ним кинулись несколько ангелов.
- Вниз... вниз уходи... влево... вправо! – пытался советовать Денису Комаров, но тот, никак не реагируя, летел по понятной, казалось, ему одному траектории – то резко набирая высоту, то разворачиваясь на девяносто градусов и маневрируя между сцепившимися гигантами. Наконец, ему удалось запутать противника. Сложив крылья и крепко прижав к себе Комарова, Денис полетел камнем вниз. Перед глазами Комарова все прыгало и кружилось. Его бы точно стошнило, будь он в своем старом теле. Отчего-то новый организм практически не чувствовал ни боли, ни усталости, ни страха. Несколько раз ангелы серьезно задевали его своими острыми когтями, пытаясь выбить из рук Дениса, но Комаров испытывал при этом лишь легкий дискомфорт.
- Почему я не чувствую боли? – спросил Комаров, когда они с Денисом приземлились.
- Понимаешь, здесь нельзя уничтожить своего противника, можно лишь вывести его из игры, и то ненадолго. Все мы – и ангелы, и демоны – часть одной системы, и уничтожение одних влечет уничтожение других. Это как в шахматах: твоя задача съесть как можно больше фигур соперника и добраться до короля. Но когда ты убираешь с доски коня или пешку, ты не ломаешь их на мелкие кусочки, а просто отставляешь в сторону. Ведь когда придет пора начинать следующую партию, игра без недостающих фигур будет невозможна.
- Так значит, будут еще партии?
- Ни эта первая, ни эта последняя, Комаров. Помнишь, как в песне: «И вечный бой, покой нам только снится»? Так и живем.
Они стояли у подножия высокой башни, укрывшись за одним из широких выступов. Денис, озираясь по сторонам, подвел Комарова к небольшому плоскому проему, ведущему внутрь.
- Залезай.
- Зачем? Мне тут как-то тесновато будет.
- Ничего, втиснешься. Давай быстрее пока никто не видит.
Выставив вперед свои небольшие рога, Комаров послушно полез в узкую дыру. С большим трудом ему удалось втиснуть свое тело в проход. Он вполз внутрь и, оглядевшись, встал в полный рост. Внутри было просторно. Комаров задрал голову и увидел высокий свод башни. На нем беспорядочно, по крайней мере, так могло показаться на первый взгляд, то загорались, то гасли синие и красные огоньки.
Комаров заглянул в отверстие, через которое влез внутрь. Денис по-прежнему стоял у входа и внимательно следил за окружающим пространством. Увидев Комарова, он наклонился и спешно заговорил:
- Помнишь, я рассказывал, что наш мир, то есть компьютер, подключен к глобальной сети, связывающей все компы всех пользователей. Что-то типа интернета. В общем, эта глобальная сеть – есть высшая форма бытия. А теперь слушай меня внимательно. Сейчас я оставлю тебя здесь одного. Где-то там внутри башни есть узкий тоннель. Ползи по нему. Ты должен оказаться на круглой площадке, сбоку увидишь дверь. Когда подойдешь, она откроется сама, так что за веревочку дергать не придется, Красная Шапочка. Войдешь внутрь. Там будут разъемы, как раз под твои рога. Вставь их туда. Если все будет сделано правильно, открыв глаза, ты окажешься внутри этой самой глобальной сети. А там… – Денис не договорил.
- Что там? – спросил Комаров.
- А хрен его знает. Из нас там никто никогда не был. Могли только твои предки, и теперь – ты. Что делать дальше – разберешься на месте. Насколько я знаю, тебе должны будут помочь. Запомни главное: когда окажешься внутри, сделай все, чтобы не допустить слива.
- Что это значит?
- Понятия не имею. Удачи! – сказав это, Денис взмахнул крыльями и исчез из поля видимости Комарова.
Встав на ноги, Комаров начал искать тоннель. Его он нашел достаточно быстро. Тоннель оказался чуть шире дырки, через которую Комаров попал сюда, и это его немного обрадовало. Собравшись с духом, он пополз внутрь.
Превед Медвед
Комаров стоял в центре просторного круглого зала, стены, пол и потолок которого были сделаны из светлого блестящего металла. Комаров почувствовал неприятный холодок по телу: он представил себя внутри гигантской консервной банки, которую вот-вот вскроют и съедят его, как кильку в собственном соку.
Оглядевшись по сторонам, Комаров увидел табличку. Крупными красными буквами на ней было написано «Выход в МЕМ». Когда он приблизился к табличке, часть стены под ней плавно и беззвучно отъехала внутрь, освобождая проход. Комаров зашел в образовавшийся проем и очутился в абсолютной тьме. Чем дальше он продвигался, тем сильнее эта тьма давила на него.
Вдруг Комаров уперся во что-то твердое и холодное. Он постарался определить наощупь, что за предмет находится перед ним. По ощущениям это было похоже на квадратную металлическую колонну. Комаров протянул руку и нащупал перед собой две узенькие дырочки. Догадавшись, что это, должно быть, и есть разъемы для рогов, он неуверенно вставил их в отверстия. Рога вошли идеально, и Комаров почувствовал себя вилкой, которую всунули в розетку.
Через несколько секунд Комаров почувствовал, как его тело начало стремительно неметь. А еще через мгновение потерял сознание. Когда он пришел в себя, вокруг по-прежнему была беспросветная давящая тьма. Внезапно возникшая яркая вспышка ослепила привыкшие к темноте глаза. Комаров инстинктивно зажмурился. Открыв глаза, он увидел, что находится в небольшом помещении с высоким черным потолком и зеркальными стенами. В центре из черного, как и потолок, пола торчала огромная лампочка, размером с грузовик. Она излучала невероятно яркий свет. За этой гигантской лампочкой в коконе проводов различного цвета и толщины находился огромный стеклянный шар, заполненный водой и еще чем-то большим и шевелящимся.
- Подойди ближе, – раздался в голове Комарова высокий пронзительный голос. Он возник именно внутри, потому что снаружи было мертвецки тихо.
Обойдя лампочку Комаров, сам не понимая почему, сделал несколько шагов в сторону шара. Большую часть его заполненной водой полости занимал огромный осьминог.
- Ближе, – вновь раздался голос, и Комаров понял, что слова внутри его головы каким-то странным образом исходят именно от этого существа.
Комаров сделал еще несколько шагов и остановился в нескольких метрах от аквариума. Теперь он мог внимательнее рассмотреть осьминога. Этот гигантский спрут, с головой в два поставленных друг на друга внедорожника и длинными по десять метров щупальцами, плавно покачивался в прозрачной воде. Его движения завораживали, словно пламя свечи, и Комаров смотрел на осьминога, не в силах оторвать взгляд.
- Очнись! – словно игла, пронзил мозг Комарова громкий голос, и он мгновенно вышел из ступора. – Ты сюда не за тем пришел, чтобы в спячку впадать. Слушай меня внимательно и постарайся запомнить все, что я тебе скажу. От этого зависит успех твоей миссии. Как ты уже, наверное, догадался, я – то, что ты видишь перед собой, то есть огромное и страшное существо. А общаюсь я с тобой телепатически. Если у тебя по ходу моего рассказа возникнут вопросы, можешь смело их задавать. И не утруждай свой артикуляционный аппарат, просто думай все, что хочешь спросить. Понял?
- Да, – произнес про себя Комаров.
- Ты очень похож на своего отца, – продолжил осьминог. – Он, как и ты, приходил ко мне когда-то, такой же молодой. Ему я рассказал то же, что сейчас расскажу тебе. Но для начала позволь представиться. Я Ктулху – хранитель знаний и повелитель МЕМА. Одна из моих обязанностей – сообщать приходящим сюда Дампам инструкцию по предотвращению Глобального Слива. Объясню, что это такое. Ваш враг Яхве стремится выйти из-под контроля системы и переделать все уровни этого мира под себя. Я – часть системы, а значит Яхве – и мой враг тоже. Борьба армии Создателя и армии Яхве длится вечно, и пока никто из них не одержал победу. Моя цель – поддерживать равновесие и не позволить Яхве уничтожить составленную Создателем программу. Каждый раз с помощью своих приспешников в МЕМЕ Яхве пытается стереть информацию о нашем мире. Это и называется Глобальным Сливом. Если ему удастся совершить задуманное, дальше история пойдет по пути, задуманному Яхве. А это может привести только к одному – окончательному уничтожению мира. Ты должен будешь добраться до места Слива. Внешне оно выглядит как огромный унитаз – перепутать сложно. Все, что тебе нужно сделать, чтобы предотвратить Слив – прыгнуть в бачок. Дело нехитрое. Именно для этого и предназначен каждый Дамп. Твое тело обладает особенностью разбухать при контакте с содержимым Глобального бочка и засорять его систему. Не бойся, ничего страшного с тобой не случится: ты просто выйдешь из МЕМА и окажешься там, откуда пришел – целый и невредимый. Поскольку время играет против нас, отправляться нужно прямо сейчас.
Ктулху замолчал, и из-за стеклянного шара показалось еще одно странное существо. Это была креветка, размером с огромную сторожевую собаку.
- Прошу любить и жаловать, – вновь возник в голове Комарова голос Ктулху, – один из моих младших братьев из третьей кладки – Креведко зовут. Он тебя домчит не хуже конько-горбунько. Садись к нему на спину, да смотри, держись крепче. По дороге он подробнее расскажет тебе о предстоящем деле.
Креведко в один прыжок приблизился к Комарову и покорно подставил влажную пластинчатую спину.
- Можете на меня положиться, – стрекочущим голоском прожужжал он и пристально посмотрел на Комарова своими черными шарообразными глазами. – Только, чур, не пинаться. Я, все-таки, не мерин какой, а весьма уважаемая в определенных кругах личность.
Комаров с большой осторожностью уселся на Креведко, как на пони, стараясь не испачкаться в прозрачной слизи, покрывавшей его хитиновое тело.
- Возьмитесь за усы, уважаемый, а то соскользнете, – прострекотал Креведко.
Комаров крепко схватил длинные усы огромной креветки. Он сделал это вовремя, потому что в ту же секунду ракообразный скакун сделал такой мощный прыжок, что Комаров чуть не свалился. Креведко словно телепортировался из зеркальной комнаты на узкую пыльную дорогу, петляющую между покосившимися деревьями и старыми развалинами, в которых угадывались недостроенные многоэтажки и гаражи. Резвое членистоногое прыгало так высоко и далеко, что у Комарова захватывало дух.
- Меня Креведко зовут. Вольдемар Изольдович, – представился рачок. А вас?
- Комаров, – ответил Комаров, и крепко сжал усы Креведко, когда тот в очередной раз подпрыгнул. – Папу Изольдом звали? – из вежливости поинтересовался он, стараясь не смотреть вниз.
- Изей, – ответил Креведко и подпрыгнул так высоко, что у Комарова внутри все похолодело.
Проскакав несколько минут, Креведко остановился:
- Все, допрыгались. Дальше мне нельзя. Пешком идти нужно.
- Куда идти-то? – спросил Комаров, слезая со спины Вольдемара Изольдовича.
- Прямо, а потом налево. Как дойдете до реки – считайте, пришли. Там вас встретят. Главное, ведите себя естественно, тогда и делать даже ничего не придется. Запомните: вы сантехник, и здесь, чтобы починить унитаз. Превед! – Креведко резко развернулся и в несколько прыжков скрылся из вида.
Комаров медленно пошел по указанному Креведко направлению. От прыжков его сильно укачало, поэтому он двигался зигзагообразно, притормаживая через каждые пять метров, чтобы сохранить равновесие. Дойдя до поворота, Комаров услышал шум воды и пошел на звук. Он почувствовал, что с той стороны, куда он движется, доносится тошнотворная вонь. Через двести метров Комаров обнаружил источник неприятного запаха: внизу под крутым склоном журчала мутная, с коричневым отливом река, стремительно текущая вдаль. На перекатах из воды выплывали куски мусора различной формы и ценового диапазона: пустые пивные бутылки, болванки с нелицензионным софтом и одежда от «Bon prix». Несколько раз на поверхности реки мелькнула баннерная реклама, предлагающая увеличить член на пятнадцать сантиметров при помощи уникальных тайских таблеток.
В десяти шагах от того места где находился Комаров, через речку был переброшен бревенчатый мостик. На нем, свесив задние лапы, сидел самый настоящий Медвепут. Он беспорядочно юзал мохнатой лапой iPad и время от времени восторженно похрюкивал.
Когда Комаров подошел совсем близко, Медвепут, оторвавшись от планшета, повернул к нему свою мохнатую с небольшими проплешинами голову.
- Это кто это тут подкрадывается? – спросил Медвепут, вытаращив на Комарова большие и немного глуповатые глаза. – Это кто это тут?
- Это я, – ответил Комаров.
- Это кто это я?
- Это я это я.
По всей видимости, Комарову удалось вывести из строя логическую систему Медвепута, поскольку тот вытаращил свои большие глаза еще шире и замолчал.
- Медвепут, – представился он и протянул Комарову мохнатую лапу. – Прошу не путать с Путамедом. Между мной и этой путаной в костюме медсестры нет ничего общего – вот те крест, – Медвепут неуклюже перекрестился свободной лапой.
- А ты это чего тут? – спросил он, внимательно разглядывая Комарова.
- Сливной бочок пришел проверить, а то он того – неравен час засорится. Итить его налево!
- Да-а-а, – протянул Медвепут, – этого допускать нельзя. Мы, как-никак, общественный сортир международного значения, а не толчок какой-нибудь привокзальный, типа Грузии. У нас одного кафеля на штуку баксов и сантехника импортная. Так ты, значит, из ЖЭКа?
- Точно, – подтвердил Комаров. – Жека из ЖЭКа.
- Поехали, я тебя тут с утра дожидаюсь.
Медвепут отложил iPad в сторону и подошел к деревянному автомобилю, на который Комаров вначале не обратил внимания. Вообще, автомобилем это творение чьей-то больной фантазии можно было назвать с большой натяжкой… на задницу… причем, создателя. В толстом грубо обтесанном бревне на деревянных колесах была выдолблена широкая сквозная дыра. Местами из бревна торчали обрубки сучков, а кое-где виднелись остатки несчищенной коры.
Медвепут просунул заднюю лапу в дыру, а затем неуклюже ввалился в нее всем телом. Судя по тому, что он занял лишь половину пространства, Комаров догадался – перед ним концепткар с достаточно просторным салоном.
- Это «Калина», – пояснил Медвепут. – Стопроцентно натуральный отечественный продукт. Работает на экологически чистом топливе – навозе крупного рогатого скота.
- А что, нормального транспорта у вас тут нет? – спросил Комаров, который явно не хотел лезть в бревно.
Медвепут отрицательно покачал головой:
- Я ведь только наполовину Мед, – печально заметил он. – А на вторую – Пут. Так что приходится соответствовать.
Комаров неохотно влез в машину. «Калина», заведясь в третьего раза, затарахтела и неспеша поехала по бугристой, словно прыщавая кожа подростка, дороге. Каждый раз, наезжая на кочку или попадая колесом в яму, Комаров и Медвепут подпрыгивали и ударялись сначала головой о потолок, а затем задницей о жесткие деревянные сидения. Пару раз Комаров чуть было не налетел глазом на торчащий из потолка сучок.
- Как же можно на такой машине по таким дорогам ездить? – спросил с упреком Комаров.
- А что еще остается делать? – ответил Медвепут немного обиженным тоном. – Ездить-то на чем-то надо, да и по чему?
- Что почему? – переспросил Комаров.
- Что почему? – переспросил Медвепут.
- Что почему, что почему? – переспросил, переспросил Комаров. – Вы чего дорогу не отремонтируете?
- Руки не доходят.
- А зачем ими ходить? Ими делать надо.
- А потому и ходим, что растут они из... – Медвепут не договорил. Он затормозил и внимательно посмотрел на дорогу, извивающуюся впереди змеей с многочисленными переломами позвоночника.
- Так не проедем, – констатировал Медвепут. – Там лежачие полицейские впереди на каждом шагу. Опять начнут под колесами хрипеть-сопеть, останавливать, документы проверять. Задержимся часа на полтора – не меньше. Лучше по объездной. Минут через десять доберемся, – Медвепут свернул налево, и «Калина», съехав с дороги, скрылась в густых зарослях конопли.
Когда «Калина» подъехала к пункту назначения, ее пассажирам отчего-то было весело и светло на душе. Они, действительно, добрались до места минут за десять. Медвепут припарковался у цветущей ромашковой клумбы и, повернувшись к Комарову, спросил:
- У тебя хоть one tooth есть?
- Не только one tooth, но и blue tooth есть, – с гордостью ответил Комаров.
- Ну, тогда пошли.
Медвепут завел Комарова в одиноко стоящую деревянную будку, десять на десять метров.
- Наш центр управления. Главный стратегический толчок, – с гордостью сообщил Медвепут. – Не то, что за границей. Это тебе не их пластиковые биотуалеты, а самый что ни есть настоящий сортир, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Почти все пространство будки занимал огромный, размером с БЕЛАЗ, белоснежный унитаз, надраенный до блеска умелой рукой. Над унитазом возвышался сливной бачок, такой же белоснежный и большой.
- Вот он – вечный двигатель, вращающий Вселенную и дающий ей периодически просраться. Принимайся за работу, а я пока пойду в Twitter душу отведу.
Комаров подошел к унитазу и посмотрел вверх.
- А как туда подняться? – спросил он, указывая на бачок.
- Ты что, в первый раз что ли? Там сзади лестница есть.
Комаров заглянул за унитаз и увидел высокую, тоненькую и хрупкую, словно сделанную из спичек деревянную лестницу. Он аккуратно поставил ногу на первую перекладину и невольно зажмурился, ожидая, что деревяшка не выдержит его веса. Но ступенька оказалась достаточно крепкой и даже не затрещала. Комаров начал ступать увереннее и вскоре забрался наверх. Он встал на ободок унитаза и не спеша, пытаясь удержать равновесие, пошел к бачку. Это было довольно опасно – упади Комаров вниз, он точно бы не уцелел. Эмаль под ногами была очень скользкой, к тому же местами попадались лужицы, и приходилось передвигаться максимально осторожно, чтобы не сорваться.
Добравшись до бачка, Комаров увидел еще одну лестницу, которая вела на самый верх – туда, где торчала ручка слива с блестящим металлическим шариком. Продолжая балансировать, он начал восхождение по еще более хрупкой, чем предыдущая, лестнице. К тому же, здесь она была не закреплена и свободно гуляла из стороны в сторону. Комарову приходилось взвешивать каждый свой шаг – стоило ему не так поставить ногу, и переместившись центр тяжести неминуемо бы увлек и лестницу, и Комарова вниз. Через пять минут опасного балансирования Комаров дошел до ручки.
С трудом открутив большой шар, он посмотрел в образовавшееся отверстие. Это была труба, диаметром в полметра, уходящая глубоко в бочок.
- Ну что там? Cлив будет защщитан? – озабоченно крикнул вернувшийся Медвепут.
- Хер тебе! Ф Бабруйск, жывотнайе! – крикнул в ответ Комаров и, не медля ни секунды, прыгнул в трубу.
В сцылку
Lecon 3 – Урок 3: Au cafe – В кафе.
- Je peux vous aider?
- J'ai reserve une table.
- A quel nom?
- Damp.
- Si vous voulez bien me suivre...
- Я могу вам помочь?
- Я заказал столик.
- На чье имя?
- Дамп.
- Будьте добры, следуйте за мной…
Когда Комаров вылез из башни через узкое отверстие наружу, он увидел Дениса. Тот сидел недалеко от входа на земле и, видимо, о чем-то размышлял, устремив свой взор в чистое небо.
- Ты выполнил свою часть нашего договора и теперь можешь смело отправляться в тот сказочный мир, в который я обещал тебя доставить, – сказал Денис, не глядя на Комарова.
- А разве я еще не там? – удивился Комаров.
- Нет. Ты отправишься туда, где тебя никто не сможет побеспокоить.
- И где это место?
- Ты, если я не ошибаюсь, любишь Париж?
- Люблю.
- Значит, тебе там точно понравится.
Денис протянул Комарову руку. На раскрытой ладони лежал небольшой черный кусочек, определить происхождение которого было сложно.
- Съешь это, Алиса, и твоя жизнь превратится в сказку.
Комаров, привыкший за последнее время к угощениям Дениса, послушно взял кусочек, положил в рот и не разжевывая проглотил.
- Ты скажешь, что это было, или мне лучше не знать?
- Это последнее, что осталось от Владимира Ильича. А еще – пропуск в рай.
Комаров резко ощутил невыносимое чувство усталости, которое просто сбивало с ног.
- Мне только одно непонятно, как я воспользуюсь деньгами, которые мы у Эммануиловича стянули? – спросил Комаров, собрав все силы в кулак, что не рухнуть на землю от накрывшей его волны слабости.
- Элементарно. Я же их в вебмани перевел. Так что можешь смело кутить.
- Оревуар, – услышал Комаров, перед тем как окончательно потерять сознание.
Зафтро
Тело Комарова практически сотлело, образовав небольшую кучу пепла. Всех, кто работал в «Делите» приговорили к тюремному заключению от пятнадцати до двадцати пяти лет, а непосредственных исполнителей посадили пожизненно. Валентина Эммануиловича, естественно, не нашли, он куда-то бесследно исчез. Поговаривали, что бывший депутат и бизнесмен живет в Лондоне, как и пристало всем бывшим депутатам и бизнесменам. Власти не хотели огласки и поэтому всячески скрывали все сведения по этому делу. Но информация все-таки просочилась в интернет и первое время мусолилась на различных форумах и в блогах. Правда, через пару недель шумиха заглушилась более громкими событиями на внутриполитической арене, и о подпольном конвейере смерти практически забыли.
Протестные марши оппозиции, направленные против правительства и Церкви, с каждым разом становились все масштабнее. Как минимум треть всего населения страны участвовала в митингах. Были зафиксированы случаи вооруженных нападений на представителей правопорядка. Патриарха, объявившего о предании анафеме всех, кто не поддерживает президента, народный суд приговорил к ссылке в Украину. Миллионы людей по всей стране в прямом эфире, организованном частной телекомпанией «Серебряные слезы» самостоятельно отлучились от Церкви, синхронно сорвав с груди нательные крестики. Несколько крупных храмов и церквей было разрушено. В городах ввели чрезвычайное положение. После долгих переговоров с представителями оппозиции правительство сложило с себя полномочия. РПЦ была официально отделена от государства. Ее высшее руководство, по решению конституционного суда, выслано из страны. Патриарх, которому удалось скрыться, был объявлен в федеральный розыск.
З.Ы.
День был жарким, и яркое солнце сверкало в чистом небе золотым светом. За столиком небольшого уличного кафе на Монмартр сидел мужчина средних лет. Он не спеша попивал кофе из маленькой белоснежной чашки. Мужчина делал это очень аппетитно, немного причмокивая после каждого глотка.
- Бонжур, месье Жак! Как ваши дела? – учтиво обратился к нему проходящий мимо невысокий пожилой человек в берете. По небольшому мольберту, зажатому под мышкой, и кистям, торчащих из нагрудного кармана его вишневого фартука, было видно, что человек имеет отношение к живописи.
- Бонжур, месье Гастон! Все великолепно! – ответил мужчина за столиком и приветливо помахал рукой. – Когда вы закончите свою картину, я очень хотел бы на нее взглянуть.
- Всему свое время, месье Жак. Живопись не терпит суеты.
Месье Жак сделал еще несколько глотков кофе, а затем, оставив на столике новую хрустящую купюру, спешно зашагал в сторону метро. Нужно было успеть добраться до Эйфелевой башни, прежде чем пользователь загрузит диск с аудиовизуальным курсом французского языка.