Наступило утро. Серые сумерки медленно уползали на запад, открывая бледно-голубое зимнее небо. Был уже конец декабря, но снега ещё не было. Земля остыла и потрескалась от ветра и мороза. Ей давно уже хотелось укрыться в меховую снежную одежду. Деревья, дома, поля, всё съёжилось от стужи, а природа не спешила укрыть их наготу. Как будто ждала чего-то. Холодное зимнее солнце медленно поднималось над озябшей землёй. Оно осветило сидевшую на заборе одинокую ворону, та сидела, повесив крылья. Ночной мороз так густо покрыл их инеем, что она казалась совершенно седой.
На улице появились прохожие. Они кутались, пытаясь укрыться от мороза и ветра, и торопливо бежали куда-то по своим людским делам. Никто не замечал продрогшую стынущую на ветру ворону, никому не было до неё никакого дела. Она смотрела на суетливо бегущих людей с печальным безразличием. Ей вспоминались жаркое лето, родная стая, гнездо на верхушке старой акации. Её глаза начал затягивать белый туман. Вдруг неожиданно она камнем рухнула на промёрзшую землю, распластав свои «седые» крылья. Это мороз добрался до одинокого вороньего сердца. Оно заледенело и перестало биться. Глаза птицы были по-прежнему открыты, но они не видели, ни людей, ни неба, ни солнца. Лишь воспоминание о лете застыло в них.
К вечеру пошёл снег. Он укрыл тело вороны пушистым, плотным одеялом. Но ничто уже не могло согреть и оживить её. Впереди у неё была вечность. Пустая, холодная и такая же одинокая, как и последний день жизни птицы. И теперь уже не только суетливые, равнодушные люди, но и сама природа, частью которой она была, не увидит её и не вспомнит о ней ...