- Слышь, сосед, погодь, чего покажу!
Сазонов нырнул в калитку своего участка и вновь показался со стеклянной банкой в руках. В банке что-то трепыхалось.
- Вот, ****ь, сука какая!
- Что это за хрень? – сосед Виктор брезгливо сощурился.
- А саранча это! Утром поймал. Из-за нее смородины нет, всю сожрала!
Виктор затушил ногой окурок.
- Подумаешь, смородина! У меня ни огурцов, ни помидор нет!
Сазонов оторопело уставился на соседа:
- А ты сажал, что ли?
- Нет, Сазаныч, не сажал. Потому и нет.
Сазонов плюнул в сторону окурка и ушел в калитку под довольное ржанье.
Огурцов у него нет! Откуда они будут, если кроме травы на соседском участке ничего отродясь не бывало. Траву косит жужжалкой своей. И все. Не, так-то он мужик добрый, чего помочь, до дому подбросить, урожай там вывезти… Но чем он там в городе занимается – хер разберешь!
Однажды Сазонов прямо спросил:
- Вить, а ты кем работаешь?
Сосед подумал.
- Я, Сазоныч, не работаю. Я, как говорится, бизнесмен. Мелкий, правда.
- Ну, что значит "бизнесмен"? Я, вот, мастер на конфетной фабрике. А ты? Должность какая?
- Ну, можно сказать, я консультант. С копытом.
- С каким копытом? – удивился Сазонов.
- Да это я так, не обращай внимания.
Вот и все, чего добился. Ну, мелкий-мелкий, а ездит на иномарке. Сазонов в них не больно разбирается, только джип. Что странно, на хрена ему здесь участок дачный. По его деньгам мог бы попрестижней.
- Николай, идем обедать!
Людмила поставила на стол тарелку со свекольником, хлеб, соль, горчицу.
- Коль, ты после обеда сходи на поле, жуков пособирай, а то всю картошку сожрут, как прошлый год.
Тащиться, конечно, не хотелось, но буркнул:
- Ладно.
Три года назад стараниями председателя выделили участки под картошку, по две сотки, на берегу речушки хрен знает как называется, метров восемьсот от дач, почти километр. Посадить, окучить, собрать гадов колорадских, выкопать – натопчешься, но все ж мешков четыре-пять в погреб – не лишне.
После еды вздремнул полчасика. Собрался. Взял банку с саранчей, утопил падлу в сортире, банку вымыл, привязал веревку, чтоб на шею повесить, и пошел в поля.
Тропка петляла через лесок, Сазонов в такт покачиванию банки напевал "не плач девчонка", когда перед очередным поворотом мелькнула впереди метрах в ста знакомая спина. Сосед! И чего это он поперся? У него и участка под картошку нет.
И действительно, на развилке тропок Виктор свернул не направо, к речушке, а налево. Сазонову стало любопытно. Он дождался, чтоб сосед отошел подальше, и тоже свернул влево, стараясь идти, как Чингачгук.
Тропка выходила на небольшую полянку. Когда Николай подкрался к опушке, Виктор уже вышел на открытое место и приближался к костерку, вокруг которого сидела на бревнышках группка мужиков – человек семь-восемь. Сазонов подобрался поближе, надежно скрываясь за зарослями какого-то чертополоха.
- Ну, Виктор, опаздываешь, только тебя ждем, - обратился к подошедшему соседу один из сидящих.
Виктор стал объяснять причину задержки, но смысл услышанного до Сазонова не дошел, потому что он узнал упрекавшего. Это было невозможно, но это был Чубайс! Анатолий Борисович! Уж Сазонову ли не узнать эту рыжую морду! Поверил, накупил этих ваучеров у алкашей, штук тридцать, помнится… "На каждый "Волгу"! Как же! Потом этот "Хопер" лопнул – а куда деньги делись? Точно, к рыжему!
Сазонов обратился в слух. А Чубайс в это время закончил что-то говорить и обратился к высокому кудрявому мужику, сидевшему рядом:
- Давай, Боря, излагай план.
Боря встал, и Сазонов с ужасом понял, что это Немцов. Пригляделся к остальным – Господи, да вот же Навальный, Удальцов, Яшин… А вот же баба – в мужском костюме – Собчачка!
Сазонова пробрала жуть. Откуда он мог знать, что это они? По ящику их не показывали, радио он не слушал… И имен-то этих вчера еще не ведал. Но знал, нутром знал, что враги! Наймиты американские! Двурушники и троцкисты!
А Немцов тем временем заканчивал речь:
- Почты, телеграфы и вокзалы – потом! Фейсбуки и одноклассники – тоже потом. А начнем мы с этого поганого кооперативного сада. Зря, что ли, Виктор здесь уже два года конспирируется. Виктор, давай, твое слово.
Виктор встал, откашлялся:
- Значит, действуем по диспозиции. Соседка слева – Горбуньян Авдотья Сулеймановна, год рождения одна тысяча девятьсот шестьдесят третий, инвалид детства. Сосед справа – Сазонов Николай Степанович, год рождения…
Сазонов очнулся только у родимой калитки. Да и то – очнулся! Руки-ноги не свои, банку потерял где-то, сердце колотится…
- Людка, собирайся! На электричку! В город!
Людмила повернулась от булькающей плиты и махнула на Сазонова шумовкой:
- Ты чего, надраться успел где-то?!
- Какой – надраться? Тут такие… , - и осекся. – Людка, с тобой чего?
Ай! Ай! Где Людмила? Короткая стрижка, очки в темной оправе, прищур…
Хакамада!!!
Сазонов с нутряным хрипом вывалился за калитку родной дачки и, петляя зайцем, ломанулся, не разбирая дороги, в сторону спасительной железнодорожной платформы.