"Кучка грязи, три кола - вся деревня Тюкала!" - вот такое незадачливое творение Василия, одного из жителей деревни Нежданово Тюкалинского района стало пророческим.
Захирела и без того еле сводившая концы с концами деревня. Если раньше в ней насчитывалось больше восьмидесяти дворов, то теперь стало ровно в два раза меньше. Библиотека и клуб функционируют, но кроме молодёжи мало кто туда ходит. Не до веселья и беззаботного нахождения себя за чтением, когда всё рушится вокруг.
Локшины долго крепились и не трогались с места, всё надеялись на наступление лучших времён. Тянули с переездом, не верили, что останутся без средств к существованию. Дети выросли, окрепли, обзавелись своими семьями и прочно обосновались в городе. Долго не решались Локшины двинуться вслед за ними, но деваться некуда, надо ехать.
Решились всё бросить после того, как Сам (именно так называет своего супруга Петра мать семейства Елизавета) лишился трудовой копейки, оставшись без работы. Некого и некуда стало возить. Опытный шофёр с многолетним стажем оказался никому не нужен.
Дом заколотили, а домашний скарб, который не потащишь с собой в город, оставили на хранение двоюродному брату Елизаветы Василию.
В городе сняли однокомнатную квартиру, устроились на работу и стали привыкать к новой жизни.
Когда появилась возможность попроведать родные места, двинули с намерением провести там дня три-четыре.
Первым делом, проснувшись в стенах родного дома, Елизавета решила пойти к брату и просушить оставленные на его попечение ковры, одеяла, да подушки, которые наверняка проволгли без солнечного света. Когда она открыла шкаф, то ничего, кроме пустоты, не увидела.
Удивившись, куда бы брат мог их переложить, она еле дождалась его возвращения из похода в магазин. На удивлённые вопросы, куда могли подеваться её одеяла и подушки из гусинного пуха, которые она собирала пушинка к пушинке для своих детей, Василий только пожал плечами и долго собирался с мыслями.
- Да не переживай ты так! - стал он успокаивать сестру. - Никуда они не денутся! Тут недавно табор цыганский проходил, ну они и завернули ко мне. Цыганка одна говорит, что ребятишки мёрзнут по ночам, ночи совсем холодные стали, а вещи тёплые они взять забыли. Ну и попросила дать на время тёплое чего-нибудь. Топают они к какой-то родне, погостят там, а на обратном пути всё вернут.
- Ты совсем на старости лет спятил, что ли? - кипит возмущением Елизавета, - Что же ты свои ватные одеяла да подушки не отдал, а чужое предложил каким-то цыганам?
- Да не предлагал я им ничего! - оправдывается Васлий, - Цыганка сказала, что знает, что у меня есть кое-что для её детей. Она как будто почуяла, где что лежит, подошла к шкафу и взяла первое, что ей попалось на глаза. Чего с ними сделается-то? Отдаст, никуда не денется! Я сам потом всё просушу и положу на место. Для детей пожалела, нахватались там в городе, брата родного готова задушить за тряпки!