Me think on Ireland dearly
While soft the wind blew down the glade
And shook the golden barley.
Robert Dwyer Joyce «The Wind That Shakes the Barley»
Трава на холме блестела от утренней росы. Креван тихо приоткрыл дверь, на цыпочках вышел из дома и, что было сил, побежал к единственному дереву на холме. Именно там они договорились встретиться с Браном. Они дружили с тех пор, как научились ходить, и похожи были как братья, оба рыжие и темноглазые, с оттопыренными ушами и вздёрнутым носом.
- Принёс – Бран уже полчаса ждал товарища, сидя под дубом и ежась от утренней прохлады.
- Конечно, вот! – В руке Кревана блеснул острый как бритва клинок, принадлежавший его старшему брату Ардалу, погибшему в бою с англичанами. – Давай, ты первый!
Бран взял нож и, зажмурясь, полоснул по ладони.
-Теперь ты! – Бран протянул лезвие другу, и Креван, преодолев страх, сделал надрез на своей ладони . – Давай! Повторяй за мной: «Братья навек. Смерть англичанам! Слава Свободной Ирландии!»
Кровь, смешиваясь в скреплённых ладонях, капала на траву у дуба, и, казалось, дерево вздрагивает от каждой капли.
- Давай нарисуем на дереве наших покровителей. – Не дожидаясь согласия, Креван взял нож и стал вырезать на коре лиса и сидящего рядом ворона. Все замечали, что у мальчика был талант к рисованию, вот и в этот раз животные получились очень красивыми.- Теперь это наш дуб, и ничей больше. Тут мы стали братьями и тут нас похоронят стариками. С тех пор прошло семь лет.
- Как Вы понимаете, я один из тех мальчишек - Бран О’Доннован. Я не знаю, почему вспомнил именно эту историю, Святой Отец. – Истощённый, весь в синяках и ссадинах, человек сидел на холодном полу камеры. Мебель была не предусмотрена распорядком, но сегодня сделали исключение и разрешили поставить в камеру деревянный табурет. Именно на нём и сидел священник, выслушивая последнюю исповедь приговорённого к смерти. - Может потому что с этого всё начиналось. Именно тогда и закончилось наше с Креваном детство, у того старого дуба, в холодное летнее утро. Не знаю… Но знаю только одно, моё последнее желание – чтобы меня похоронили под нашим деревом, рядом с могилой моего друга и брата.
- Креван умер? – Священник со скорбным выражением лица, казалось, и вправду заинтересовался историей этих двух парней.
- Да, через год, после нашего братания, в посёлок нагрянули англичане. Семью Кревана убили, но нам с ним удалось бежать в лес. Там мы присоединились к другим партизанам. Через неделю, во время нападения на военный склад Креван получил ранение и к вечеру умер от потери крови. Я лично похоронил его под нашим старым дубом. Так не стало Лиса. Завтра не станет Ворона. Но я не жалею ни о чём. За эти семь лет Ирландия стала свободной. Хотя нынешнему Правительству такие как я больше не нужны, я горжусь что сражался и умру за свою страну.
- Но как получилось, что ваша детская мечта о свободе сделала из тебя убийцу, сын мой?
- Я не убийца! – Лицо Брана вмиг стало каменным. – Идеи остались прежними, но нынешнее Правительство продалось англичанам. Те, с кем мы стояли бок о бок, кому доверяли свою жизнь, отдали Ольстер на растерзание протестантам. А я не могу смириться. И многие не могут. Поэтому к старому врагу прибавился новый – продажная власть. Но я верю, настанет день, и они умрут точно так же, как и любой другой, пришедший на нашу землю с дурными намерениями. Всё, я не хочу больше говорить, святой отец. На последний ужин велите принести мне жаркое и две пинты хорошего эля. И тогда я умру абсолютно счастливым.
Священник встал, обнял приговорённого и молча вышел. Но мысли его кричали: «Господи, они же дети! Кревану было двенадцать, Брану сейчас восемнадцать. Дети. Маленькие, но такие мудрые в своих словах. А мы позволяем им умирать и более того, сами отправляем на смерть. Так не должно быть. Смерть для стариков, а для детей только жизнь, солнце и любовь. О, Ирландия, прости нас!»
Через два дня отец Бенедикт стоял у двух могил, одной старой и поросшей травой и другой – совсем свежей, он глядел на дерево, на котором ножом были вырезаны Лис и Ворон – братья, дети, которых война сделала взрослыми. Креван и Бран. А где то вдалеке свободный народ Ирландии пел песню о том, как «Ветер качает ячмень».
*Ирландское имя Креван означает Лис, а Бран – Ворон.