Генеральная уборка

 



   

 

Перед приездом редкого, дорогого гостя в доме дым коромыслом. Дети наводят порядок не только в доступных местах и труднодоступных, но и там, куда не ступала нога, не дотягивалась рука с самого переезда в квартиру, то есть лет двадцать пять.

 

С антресоли раздается голос младшей дочери-

-Мам! Мама! Давай выбросим наконец эту коробку?! Она тут все место заняла!

Я, как самый ленивый член семьи, занимаюсь всякой ерундой — сидя на стуле сортирую поставляемый мне хлам, что на помойку, что обратно, на шкафы и антресоли...

Младшую я не вижу. Благодаря миниатюрности своей она полностью поместилась в эту самодельную антресоль, наружу видны только ее пятки в розовых носочках в полосочку. Каким образом какая-то коробка может занимать там «все место», если моя двадцатишестилетняя дочь туда помещается? Спрашивать бесполезно. Дай ей волю, она очистит все углы, полки, шкафы до девственной чистоты и пустоты. Именно Вику больше всех раздражает теснота нашего жилища, при ее аккуратности (убейте меня, не знаю в кого она такая, никто из наших никогда таким стремлением к порядку не страдал), отсутствие четкого места для всего что есть в доме воспринимается как личное оскорбление.

 

Коробка извлекается на свет. Обычная коробка, на боках еще угадываются грозные надписи «не кантовать» и изображения перевернутых рюмок. Я смутно помню эту коробку, помню что она всегда стояла на этой антресоли, но вот что в ней, абсолютно не представляю.

Стремянка качается и скрипит, старшая дочь, не выпуская зажатого между плечом и щекой сотового, и не переставая кому-то объяснять в трубку, ( ...ты чо?! Кто паетки приклеивает? Это на китайской дешевке с рынка они приклеены! Ты китаец? Все пришивай!!! Потеряешь все блестки прямо на сцене!!) принимает коробку из рук сестры.

Какие-то газеты... надо проследить чтобы Вика в своем рвении не выкинула.... хорошая идея, оклеить румбокс с советским интерьером советскими газетами.... Ой, мой альбомчик. Карандашных рисунков почти не видно. Графит осыпался.... Надо же, сохранился, а я думала все утрачено.... Тетради, листочки....

У-у... это я по-о-омню. Это меня тогда накрыло собиранием фольклора (оссподи, чем только меня не накрывало за мою жизнь). Я тогда вдруг решила что «если не я, то кто" и поперлась по деревне собирать рассказы старушек. Почему старушек? Потому что старики вымирают гораздо быстрее. Старики как динозавры не выдерживают реалий мира, а старушки мутируют в ящерок и живут дольше, периодически отращивая новые хвосты оторванные этими самыми реалиями.

Ну да... взялась я тогда рьяно. На первых листах тетради можно даже что-то прочесть. Ого! Я даже комментарии вставляла! Ага... к середине тетради уже не понятно нифига. Сплошные «..куды пош, изняло те. потр. розн...». М-да... филолог из меня тоже не получился.... Это сколько же мне тогда было? А не так уж и мало... около двадцати четырех где-то.... Учитель изобразительного искусства, мать двоих детей, студентка-заочница... прикатила в деревню, устроилась в местную школу...... не иначе решила что сельское хозяйство без нее нифига не поднимется. А как же? Декабристка, мать ее за ногу.... Надоть срочно нести в народ «мудрое, доброе, вечное», будь оно неладно....

Да помню я все... Помню как бабки в большинстве своем от меня отмахивались и хихикали беззубыми ртами.... помню как за спиной пальцами у виска крутили деревенские жители.... все помню....

А еще помню баушку Клавдею. Сколько лет ей было я так и не дозналась у нее тогда. Правнук бабушки как раз жениться собирался. Никакой обузой эта старушка родным не была. Незаметная такая... да простится мне это сравнение, такие бабушки в деревнях мне напоминают деревенских собак. Пришла в дом - поела, прилегла — поспала, коли зрение позволяет, связала правнуку носочки. Наши, северные, носочки. Сравнимые по прочности, толщине и «деревянности» с валенками.

 

Так и баушка Клавдея сидела на лавочке в ясные дни, глядела выцветшими до стеклянной голубизны глазами на мир и тихонько ждала смерти. Мне повезло что поговорить ей хотелось, а не с кем было. Потому и обрадовалась она мне, и хоть застеснялась сначала, все же разговорилась, ударилась в воспоминания... И взгляд ее засинел как-то иначе, и смотрела она уже не на меня, а куда-то далеко....

 

-О-ой, дефка, чо спрашивашь.... я ить, стара колода-то, ничо не помню уж..... А разно жили, всяко.... Красавицей никогда не была, а молода была. Да я тонь была ндравна дак, меня матка-то сроду не порола, всё потачила. Покуда я ейный плат не сожгла. Как? А наладилась на гулянку, да маткин новой плат задумала взеть, а он в шкапе был, ак мятой больно. Я, думаю, выглажу об самовар, самовар токо поставлен был, божатушка со скотиной обрежалась пока, я и обвезала платком самовр-от.... Дай, думаю, раздую угли-те, штоб побыстряя нагрелси, да и пыхнула сапогом тятькиным скоко-то раз, а не гляжу што искры-то летят снизу, из-под плата-то не видать мне.... ну и спалила, што ты будешь делать... Тятька было размахнулси, да нЕ дали божата с маткой-то задеть меня. Токо сказано было, што ничо цельный год покупать не будут мне из платья-то. О-ой, я ревмя-ревела, да нет и всё!

- Куды деваться? Наладилась мостки шоркать к людям. Да полы! Половицы-то ноне дивья мыть, крашены дак, а ране-то ить шоркали их! О-ой, дефка, што ты! Напластаесся, дак ни рука, ни нога не подымаецца! Ну, у ково жиру поболе, дак оне сами-те не пластались, просили ково другова шоркать. Взамен давали кто чо. Не-е, денёг не давали! Каки ишшо деньги?

- А я-то ленива была дак... Подружка моя (имя), тонь была до работы зла, дак не отступиццы покуда всю избу не нашоркает-намоет, дак ей и давали поболе! Да (еще одно имя), та басенька така уродилась, дак ей, ежли хозяйка нЕ даст, дак хозяин, как жонка отвернеццы, чо-нито даст. А мне мало давали. Не уродилась ни лицом, ни силой...

 

- Бабушка Клавдея смеётся до слёз, утирает глаза сухими, раздутыми в суставах пальцами. Я, глядя на эти руки покрытые венами, с изуродованными подагрой фалангами, как-то ей не верю.....

- После и звать не стали меня. Дак я цельно лето за ягодой ходила. Я в лес сызмальства сама не своя бегать. До обеда наберу уж и ягод и грибов коли есь, а други ишшо шоборкаюцца, аукаюцца, ничо не нАбрали. Ягодой-то тогда мне и плат срядили, и жакетку плюшеву. Мама хвалила.... А взамуж как вышла, дак всю лень дома оставила. Ерофеюшко мой, покойна головушка, неторопливой был, под горку бегом не бегал, дак тут мне пришлось....

 

- Бабушка, а сколько тебе лет-то?

- Годов-то? А не знай скоко. Я уж забыла скоко годов мне. Ноне-то дивья, дефка, жить. Токо живи. У Нинки (внучки) вода из крана текёт, машина стират, сами намоюцца в палагушке-то, хошь кажный день мойси! Живи
 

Я помню, что мне так понравилось тогда все что она рассказывала, что во что бы то не стало, решила прийти снова..... Ну да... только вот все откладывала, откладывала.... Не получилось. Как-то, уже осенью, в магазине услышала разговор двух тёток.

- Поминки-те у Самойловых больши правили, али так... для галочки?

- Больши. Народу мно-о-ого было. Вся родня из городу приехала! И сестры Клавдеиной внучка с мужиком, и брата сын с бабой своей и детьми...

- Где положили-то? С дядей Ерофеем рядом, аль на новом погосте?

- С Ерофеем. Нинка к управляюшшему бегала, дак тот трактор дал, там ить не проедешь ноне....

- Вы сейгод скоко картошки накопали? У меня дак вся мелка уродилась....


 

- Мам! Ну чо? Выбросим эту коробку или нет?

- Выбрасывайте...