Мое половое созревание совпало с 20 съездом Коммунистической партии СССР и учебой в радио – техническом техникуме. Техникум находился в здании бывших бань. Учебная часть располагалась в бывшей парной. Наша группа училась в моечном женском отделении. Лаборатория радио – электроники в мужской раздевалке. На окнах в подвалах еще остались с войны наклеенные крест - накрест бумажные ленты. Веселое было время. Пели песни Окуджавы и Высоцкого, в самодеятельности ставили "Принцессу Турандот". Я в ней играл роль палача. В мою задачу, по ходу пьесы, надо было поднять 2 отрубленные головы, руки мои должны были быть в крови. Слов в роли не было, После реплики султана: "Вот они, претенденты на руку принцессы", я должен был вытащить головы претендентов за волосы из - под эшафота. Все было нормально, момент был трагический. Но внезапно одна голова не сдержалась и начала истерически смеяться, за ней прыснула вторая башка и вот уже весь зал гоготал и ржал вместе с директором Гордоном.
Гордон был очень красивым мужчиной. Сам брюнет, а глаза синие с огромными женскими ресницами. Человек редкого обаяния, от одного его вида женщины теряли дар речи, был прекрасным семьянином. Он совсем не пользовался своими данными массового женского поражения. Некоторые девушки специально хулиганили, только, чтобы попасть к нему на разбор полетов.
На втором курсе я почувствовал, что мне необходимо влюбиться. Основной инстинкт начинал руководить моей жизнью. Мне было 15 лет. Девушки у меня не было. И я, к несчастью, остановил свой выбор на Вальке Л.. Она была старше меня на год и это делало все предприятие с самого начала проигранным, как мне стало впоследствии понятно и не только это. Я был домашний ребенок, папа и мама принимали за меня решения по основным вопросам жизни. Не было во мне природной решительности и твердого характера. Только потом я выяснил, что Валентина встречается с взрослыми мужиками. Так что, я для нее был так, мелочь пузатая. Короче, любовь была неразделенная. Ну, да Б-г с этим. Хотел написать, что история с Валентиной меня многому научила, но это было бы вранье. Я наступал на одни и те же грабли не один и не два раза. Отсутствие воспитания сказывалось на каждом шагу. Когда я шел на поводу своих эмоций, всегда выходило боком. А по-другому был не обучен. Да и потом, что можно было взять с пятнадцатилетнего пацана. Только сильно повзрослев, понял разницу между влюбленностью и любовью. Влюбленный ломает все заборы и баррикады, любящий, наоборот, выстраивает отношения молча и кропотливо.
Валентина была по своей сути юмористка и, даже можно сказать, хулиганка. Это в ней, кстати, привлекало. Однажды я наблюдал такую сцену: идет урок, уж не помню чего, преподаватель низенький, лысоватый человек, при разговоре шамкал и щелкал вставной челюстью. Кто – то отвечает у доски. Преподаватель прохаживается вдоль рядов. У нашей парты, я сидел с Валентиной, он остановился и оперся ладонью о стол. Валентина, не долго думала, капнула из авторучки чернила, взяла бумажку и стала делать ему маникюр. Тот несколько раз отрывал руку от стола и гладил свой подбородок. С соседних столов было видно, что она делает, и у студентов началась истерика.
Этот учитель, девушек на экзамене опрашивал, положив руку на колено. Валентина была толстушка. "Хорошо, - говорил он, - а, Вы получше, получше Желтуховой". Валентина начинала заикаться от еле сдерживаемого смеха.
Учительница вычислительной техники обладала величественным именем - Конкордия Александровна. Это была высокая, без признаков грудей, женщина. Она учила нас основам алгебры – логики Буля. Про нее сложили частушку:
Тетя Кора объясняет нам прямой, обратный код
Но никто не понимает, что там все наоборот.
Сочинили куплет про учителя Китаева. Китаев краснел от наглых намеков учениц:
МНД ведет Китаев,(Машины Непрерывного Действия)
У доски стоит доской, как доска не пробиваем
Мама, я хочу домой…
Ну и так далее.
Для учительницы, которую звали тетя Мотя был изготовлен следующий куплет:
Тетя Мотя, что Вы трете, между ног, когда идете.
Тетя Мотя была толстая женщина и носила капроновые чулки. При ходьбе чулки терлись друг о друга и издавали характерный звук. Студенты не могли пройти мимо, чтобы не воспеть это в стихе. По форме это одна строчка, как и в японских хойку.
Ездили в колхоз. Деревня располагалась в 150 километрах от Москвы и в ней не было света. Ходили на танцы в деревню Синицы. Дрались с местными, слава Б-гу до понажевщины не доходило. Особых впечатлений от этой поездки не осталось. Нищета и тяжелый беспросветный труд. Это было в порядке вещей, никто не думал, что может быть как – то по другому.
В день полета Гагарина занятий не было. Все рванули к центру города. Первый раз в жизни и последний я шел на демонстрацию с радостью и желанием. Был какой – то душевный подъем. И вот вам, русский и не русский шли инстинктивно, шли к царю на Красную площадь. Чтоб кричать Ура своим правителям. Причина извиняла устремленность к центру и тех, кто эту власть тихо не любил. Так устроена Москва – в центре Кремль, а от него лучи во все стороны России. И куда идет народ в праздники или в тяжелое время? В центр к царю!
На втором этаже техникума, в коридоре была тумба, на которой стояла статуя Ленина с вытянутой вперед рукой. Рука показывала на кабинет вычислительной техники. Кто – то развернул статую и Ленин стал указывать на мужской туалет. Студентов это очень веселило.
Завуч заметил, или ему кто стукнул, что с Лениным нелады. Он взял и возвратил статую в исходное состояние. На следующий день, ближе к обеду Ленин снова указывал на туалет. Кончилось тем, что статую переставили в другое место, где Ленин теперь указывал на расписание уроков. Что могло весельчакам светить за такую проделку при жизни, лучшего друга рабочих и студентов, страшно представить. Но времена изменились. На дворе стояла Хрущевская оттепель. Западный стиль рвался в Россию, несмотря ни на какие запреты. Стиляги с ботинками на манной каше, в пиджаках с огромными плечами и с галстуками в попугаях "по самое не могу", фланировали по "Бродвею"(ул. Горького). Активно шла торговля пластинками с западной музыкой смастыренных на рентгеновских снимках. Рок энд ролл на костях. В учебных заведениях следили за шириной брюк. В моде были "дудочки". Их без мыла трудно было надеть. Как могла ширина штанов повлиять на марксистско – ленинское мировоззрение людей, было не понятно, однако влияло! Запретный плод он и в Африке запретный. На танцплощадках отлавливали стиляг. Но по квартирам стиляги продолжали "лабать" буги – вуги и рок энд рол. Евреи поехали, помаленьку, на историческую родину. Железный занавес начал ржаветь. Особенно после Международного фестиваля молодежи и студентов. Возили молодежь и студентов в грузовиках. На одном грузовике парни в полувоенной форме кричали –" Насер, Насер…". Мы с отцом, мамой и братом Витькой, стояли в толпе и махали им рукой. На Горького открылось кофе "Молодежное". Туда записывались и все равно стояли в очереди. Однажды швейцар выкрикнул, - Антонов!
- Я, - кто – то сзади крикнул, - я Антонов.
Все обернулись и увидели негра в шапке ушанке. Примета времени. Тогда же это было на уровне шока. Позднее уже никто не обращал внимания на черных, желтых или красных. Привыкли.
У меня был дядя Исаак. Он был главным патологоанатом в городе Талды – Кургане. На Новый год он каждый раз присылал открытки со стихами про то, как крестьянин торжествует, а лошадка сбирается в гору и, как мальчик отморозил пальчик. Как то дядя Исаак приехал в Москву. Поехал погулять а центр. Когда пришел домой, сели обедать. Сидим, едим. Вдруг дядя говорит:
- - Сегодня в метро видел негра.
- - И че? – спрашиваю.
- - Да ничего, – дядя задумчиво посмотрел в окно, - интересно было бы его вскрыть.- Я чуть было не подавился супом.
- - А, в прочем, наверно все тоже, как и у белых.
В один из его приездов у мамы случился инсульт – ее парализовало. Дядя Исаак сбежал из дома. Он испугался. С живыми людьми ему не приходилось иметь по работе дело.
К окончанию учебы мы уже жили на ул. Докукина за сельхоз выставкой. Отцу дали двух комнатную квартиру.
Я получил диплом техника по ЭВМ. Меня распределили в НИИ железнодорожного транспорта, относительно недалеко от дома. Я работал техником на вычислительной машине БЭСМ – 2М. Оклад был 80 рублей. Эта машина занимала целое здание. По утрам я ходил вдоль машины с резиновым молотком и "пробивал электронные ячейки", чтоб лучше был контакт. Еще у меня был стенд для ремонта этих ячеек. Дисплея (экрана) к чему мы привыкли сегодня, не было. Был большой стенд, на который были выведены лампочки рабочих регистров. Магнитная память представляла собой барабан с покрытием из магнитного материала. По длине располагались магнитные головки. Короче, техника еще та, каждый день ремонтировал по 20 – 25 электронных ячеек.
Назревал призыв в армию. Думал, что папаня меня отмажет, но его партийная совесть не позволила это сделать. Проработал я всего полгода, успел съездить в Ульяновск, для стажировки. БЭСМ – 2М выпускал завод им. Володарского в качестве ширпотреба. Основная его продукция были танки, вещь крайне необходимая для родины.