Утренние солнечные лучи тихо проникли в детскую комнату, осветив разбросанные игрушки на полу, затем подобрались к большому плюшевому мишке - разбудили его, и, пройдя по кровати с розоым атласным одеялом, тепло коснулись лица спящего мальчика.
Пушистые ресницы малыша слегка дрогнули, и его ротик что-то прошептал во сне.
Томми спал и видел прекрасное море.
- Я люблю тебя, море! – говорил он ему.
А оно улыбалось и протягивало руки. Море было похоже на маму.
Каким бывает море, Томми не знал. Он был еще маленьким, и жил с мамой в небольшом городе, находящемся далеко от моря.
И на томмин вопрос: где папа? - мама всегда говорила:
- Папа служит на море.
Что такое служить, Томми тоже не знал. Но ему казалось, что море – это такая большая лужа, и папа там служит. Ему всегда представлялась непросыхаемая лужа, находящаяся за парком, который располагался через дорогу, в котором он часто гулял с мамой; а еще в эту лужу, по словам соседской девочки, консьержка относила маленьких котят, которые появлялись у серой пушистой кошки.
«Наверно, возле него много котят», - думал Томми о папе.
«Море – море – море…» - вертелось у него в голове.
- Мама! Мама! А когда мы поедем на море? – спросил он маму.
- Скоро, - отвечала она.
- Скоро? Это когда?
Томми задумывался. Он уже знал, что такое день, что такое длинная неделя, но что такое месяц или год, он еще не знал. Скоро – это как день или это как неделя?
- Мама! А скоро – это когда?
- Скоро – значит скоро, - рассеянно ответила мама. Ей было не до Томми - надо было посчитать деньги в кошельке или поправить прическу.
«Море – море – море…»
Целый день малыш был занят тем, что думал о море.
А вечером мама решила искупать Томми в большом металлическом тазике, который имел две большие ручки и был похож на корабль. Мамины руки подхватили мальчика и посадили в теплую голубую воду.
- Ты пока тут посиди сам, а я сейчас приду, - сказала мама.
И чтоб малыш не скучал, поставила рядом деревянную машину с красными колесами и цветными кубиками, опустила в воду игрушечную желтую утку с розовым клювом и двумя желтенькими утятами.
Посмотрела на малыша и еще раз сказала:
- Сиди спокойно.
И ушла.
Томми посидел немножко спокойно. Затем еще немножко спокойно. После этого еще посидел спокойно. Он даже посмотрел, как утка с утятами колышутся на воде. Мальчик задержал в себе воздух и сильно-сильно надул щеки. Потом взял утку в руки и посмотрел в ее нарисованные глаза. Но там ничего не увидел - не то, что у Чарли. Он громко выдохнул воздух, опустил утку на воду и посмотрел, как она поплыла к утятам. А потом ему надоело просто так сидеть.
Он сначала начал тихонько шлепать по воде ладошками, а затем все сильнее и сильнее. Сначала одной, потом другой, а затем двумя сразу. Брызги стали все выше и выше подниматься над водой, и вот уже в его тазике образовалась буря.
Желтая утка и утята отплыли на самый край тазика и беспокойно покачивались на волнах. А затем и вовсе ушли из воды.
- Море! У меня море! – привстав и еще сильнее хлопая по воде, радовался Томми.
Он совсем не заметил, как в комнату зашел Чарли. Белый с коричневыми крупными пятнами вислоухий спаниель радостно подбежал к самому тазику, хотел даже лизнуть мальчика, но из-за брызг отскочил немного назад.
- Море! Море! – Томми шлепал по воде, поднимая все больше и больше брызг и разливая воду из тазика на пол.
Чарли сел невдалеке от тазика, чуть приподнялся и тоже стал с интересом смотреть на море - ведь он тоже никогда в жизни не видел моря.
Он даже стал повизгивать. Пока не решился все-таки один раз гавкнуть. Наверно, ему тоже хотелось прогавкать: «Море! Море!»
- Море! Море! – не унимался Томми.
«Вот если Томми начнет тонуть, - думал Чарли, - то я обязательно брошусь его спасать!» Он преданно смотрел на играющего мальчика и все ждал момента, когда тот начнет тонуть. От нетерпения он даже опять начал поскуливать, вытянув большой пупырчатый язык. Но Томми никак не хотел тонуть. И Чарли уже даже немного разочарованно смотрел на мальчика. «Ну почему он не хочет тонуть?»
А Томми глядел на скулящего, преданно смотрящего на него пса и думал:
«Эх, жаль, что море такое маленькое! Вот бы сюда Чарли! Мы бы с ним поплавали!»
Он даже позвал его:
- Чарли! Чарли!
Но пес только сильнее задышал, чуть привстал на задние лапы и завилял хвостом.
- Чарли! Чарли! – опять позвал его мальчик.
Но Чарли не подошел: ведь Томми не тонул, а значит, его не надо было спасать в море.
Желто-соломенная одноногая метелка, молча стоявшая в углу, скептически смотрела на все происходящее. И если бы ее спросили: «что такое море?» – она бы вздохнула и откровенно, совершенно без всякого жеманства, ответила бы: «не знаю». А вот если бы ее спросили: «что такое мусор?» – то она слегка бы радостно заерзала на месте и такое бы могла рассказать, как никто другой. Уж что-что, а мусор она видела разный. Может быть, поэтому она так скептически и иронически смотрела на жизнь.
«Жаль, что на море никого нет, - оглянув воду в тазике, подумал Томми, - и утки тоже уплыли».
Ну, не хочет Чарли купаться в море, так пусть машина будет купаться в море.
Томми привстал и потянулся к деревянной машине.
Но в это время пришла мама.
- Ну вот, - укоризненно сказала она, - только оставь тебя на минуту, так все будет мокрым вокруг.
Ее руки посадили мальчика в корыте и намылили волосы.
Томми при этом немного фыркал, но терпел. Он снова набрал полный рот воздуха и крепко зажмурил глаза.
- Мама, а правда я на море? – шумно выдохнув воздух, спросил он.
- Правда, правда, - выливая на него чистую воду и улыбаясь, ответила мама.
Затем она его вынула из тазика, завернула в пахучее большое полотенце и положила на кровать.
И вскоре, засыпая, мальчик подумал:
«Как хорошо быть на море!»