Янтарный крест Глава 20

Алекс фон Джаго
 Дневник Германа-Фридриха

    Хорошо, что еще до Военного Совета в Азове план операции с царём согласовал. А то от набравшихся там командиров и начальников горластых аж уши закладывало. Все поорать были большими любителями, чем повоевать или создать что-либо путное (и как только Петр с ними управляется?). Практически у каждого воинского подразделения по их словам чего-либо не хватало. Как же мне хотелось сказать, чего не хватает им всем! НО! Царь в итоге сказал твёрдо, и все заглохли. Войску через месяц к походу готовым быть! А пока же, через неделю пусть флот выходит, да крепости Аджи правильную осаду начинает, а потом и он с православным воинством, не торопясь,  поспешает. И виктория будет за нами!

       В "прошлую" компанию Азов брать генерал Шеин 75-тысячное войско привел, да у Лефорта во флоте 4225 душ числилось. Нынче, как нам у сухопутных не знаю - дай то бог, чтоб хоть половину всяких-разных наскрести удалось. Этим сам Петр со своим авторитетом разбираться остался - чтоб все солидно выглядело и противник основной удар с суши ждал. Но я "прежних флотских" и трех тысяч не унаследовал, но если учесть, что еще со мной пришли почти столько же моряков, артиллеристов и курляндской "морской" пехоты, сил для операции оказывалось достаточно. Со "старыми" судами так же дела не лучшим образом обстояли. Даже "краса и гордость" - 2 галеаса весьма и весьма подтекали. Да что ж хотеть? Законов физики никаким Указом не отменить - сырое дерево, усыха, щели образует. С более мелкими судами несколько лучше дела обстояли - осенью их вытащили на сушу и всю зиму и весну сушили-смолили. Даже паруса не очень то погноили, хотя латок наставлено было изрядно.

      Перед выходом, как положено, парад провели. По Дону фрегаты прошли флагами разукрашенные, а курляндцы, несмотря на теплынь, получили от каптенармусов парадные свои шинельки и как учили - четкими черными коробочками промаршировали напротив наскоро сколоченной трибунки. На мне, разумеется, кафтан был аналогичного фасона и расцветки. Приглашен царем на возвышение был и какой-то залетный горный князек. Так он упрекнул даже государя за то, что у него на командную должность никого кроме простолюдина не нашлось. Ведь в коричневое да черное только быдло одевается, а дворянам красная черкеска положена. Сам даже в белой красовался, и сразу себя в качестве командира надо мной предложил. Как там Петр разрулил всё дипломатично - не знаю, но по одёжке встретил нас юг… не скажу, чтоб с восторгом. Поживем-посмотрим, как провожать будет. Хотя персонально этот несостоявшийся горный адмирал как-то очень скоренько пропал из свиты и я во всю надеялся, что сделал он это в нужном для меня направлении.

         Хорошо, что народ в округе подобрался сугубо сухопутный, а то принята бы была наша флотилия за каких-нибудь водоплавающих цыган. Поскольку на некоторых лодьях паруса своими разноцветными заплатками больше кибитки напоминали. Но все суда с мачтами двигались при помощи ветра, с вёслами - при помощи мускульной силы, а никакого движителя не имеющие - тащились на буксире. Но всего этого было МНОГО!
         До Таганрога с нами государь пропутешествовать соблаговолил, и большое удовольствие от прогулки получив, сойдя на берег, даже бургомистру тамошнему - Толстому Иван Андреичу, дежурный разнос устраивать не стал. А ведь тот так надеялся, что его как не справившегося, обратно в звенигородские воеводы сошлют - совсем зной здешний задолбал несчастного. Так нет же - раз проковыряли хоть какую форточку в хоть к какому морю, так сиди теперь при маяке и охраняй отверстие.

          В здешних краях расквартированы были с семьями бывшие стрельцы-однополчане, так что встретиться боевым товарищам хотелось.
   И десанту, и морякам разрешено было перед последним переходом на берег сойти, и на твёрдой земле устроен был молебен (комплексный) и во Славу Русского Оружия, и во Славу Хорошей Погоды. И то, и другое нынче очень требовалось и искренняя молитва тысяч, по крайней мере, по последнему пункту услышана была. Море спокойным простояло даже более, чем нужно - более двух недель. За этот срок и добрались до устья Кубани все наши суда, и на виду у противника на понтоны настил уложили, да пушки поставили,  и даже плоты к стенам крепости подведя, с орудий палить начали. В ответ также что-то как бы получая, но турецкие ядра не долетали(калибр маловат оказался). Через три дня против плотов на стене стояли уже все собранные в крепости пушки, и выстрелом из одной воин аллаха даже разок смог зацепить угол плота. Вот радости то было! Главное ведь начать.
               Но на рассвете следующего дня с фронта на невысокую крепостную стены стали забегать шайтаны, одетые в черное. Один, крепко обхватывал наконечник пики, а двое сзади с разгона подталкивали его до самого верха. И так быстро всё случилось, что даже схватке серьёзной состояться не довелось. А уже вечером три сотни пленных правоверных были погружены в трюмы фрегатов и отправлены в земли гяуров - уступив последним свои казармы. Круговорот (или ротация вооружённых сил)!

   Разумеется, забегали не все. Только 17 человек из всего корпуса смогли во время "ледового похода" повторить тот трюк, что научили меня на Тобаго и стали моим личным капральством. Сделано это ими было добровольно и потому никто не ныл на то, что помимо обязательных для всех 30 верст пехом, когда нормальные люди уже отдыхали я заставлял их бомбы метать на дальность, а нож на точность. Но и 17 веревок с мусингами свесившихся со стены хватило для того, чтобы на стене вскоре оказалась рота, а роты было достаточно, чтобы пробиться к воротам и взорвать завал всяческого на них наваленного барахла. Слава и Богу и Аллаху - с обеих сторон удалось избежать серьёзных жертв. Своих мне было жалко за то, что они "свои", а муслимов также за то, что это уже тоже свои. Но рабы! Пусть теперь и они хлебнут той доли, что уготована была множеству в их понимании "неверных собак". Да и кем-то надо было зарождать Донбасс (так дед место будущей добычи угля называл, а будущих шахтеров - стахановцами). Кстати и претендент на моё адмиральское место так же обнаружился в крепостице. Спасибо тебе, добрый человек! Своей азиатской хитростью перехитрил ты самого себя - донес весть о наших "планах", да так, что несмотря на очевидность, все равно удалось нам нежданными явиться. За такую "работу" и тебя в шахту кидать не красиво - вдруг и в дальнейшем дурак потребуется. Так что по кавказской традиции начинаю интересоваться - за сколько баранов такой весь благородный князь намерен свободу свою купить? Попал в его слабое место - вместо баранов расплачиваться желает лошадьми да коровами! Да и предлагаемое количество впечатляет! Тут из уже загруженных трюмов раздаются голоса еще трех десятков местных, желающих за скот выкупиться. Набирается весьма солидное стадо. Но и войско то здесь мне кормить потребно немалое, так что с не князей соглашаюсь и баранами брать - одним ведь целых два, а то и три капральства день кормить возможно. Но все равно - затратное это дело в войнушки играть, скорей бы мириться. Да только так, чтоб инициатива не от тебя исходила. Сам флюиды источать обязан посильней, чем сам Марс.

          Но, оказывается, что никакого спектакля и не требуется. Красивый вид удаляющихся парусов действует сильнее рек крови. Становится ясна туземцам цель нашего визита - пришли за людьми. Мерят ведь по себе, а работорговля - основа экономики этого края. К утру следующего дня к нам в лагерь стали являться толпы брошенных хозяевами бывших невольников - слишком опасно спасая свою жизнь тащить за собой еще и ненавидящего тебя. А нам от дел военных пора к мирным переходить. Законных трех дней на мародерство не дал – те, кто достоин награды - получат её из моих рук, а кто вздумает сам взять, подарю ещё и пулю. От прибившихся узнаю, что в ближайшем Адисе, а теперь опять в Темрюке, живет разный народ : яссы, армяне, греки, грузины, евреи. Не мусульмане из городка не сбежали, но даже у местных христиан в рабстве христиане состояли. Придется на месте разбираться как с ними поступать, возможно, и на самосуд придется глаза закрыть. Но вот репараций по любому не избегнуть - иначе не поймут. Хотя нахрен мне их гроши?

     Тут воспитательный момент важнее - местные, посчитав, что это очередной налет, и зачем платить деньги, когда можно не платить, похватав нажитое, рванули кто в камыши, кто в плавни. Но унести с собой брынзулетки возможно, а вот тандыры (к примеру) оставить пришлось. Но оставить местное населению и вооруженные силы без свежих хлебобулочных изделий военный комендант права не имел, и неработающие пекарни были конфискованы с соответствующим вычетом их стоимости из размера контрибуции (к огромной радости оставшихся!). Хлебопёки (а вернее лепёшко-) местные статуса ИЧП не имели - зачем? Когда христианские рабы так дешевы. Но они то вслед за хозяевами не последовали, и, оставшись, получили свободу. Более того, комендатура заключила с ними контракты как с договорщиками, то есть арендаторами гос. собственности. Так что попытка саботажа показательно была сорвана и даже вернувшийся и покаявшийся бывший владелец, мог рассчитывать только на статус наёмного работника у своего бывшего тандыра. Если с арендатором сговорится, ведь последний за годы рабства и так хорошо усвоил, сколько кунжута на тесто сыпать, и как в горниле температуру в 400 градусов поддерживать.
             Кстати, не только пищевой промышленности коснулись нововведенья. Брошенный скот заблеял от голода в первый же день "исхода" хозяев, надоенные коровы жалобно мычали. До хаоса оставался буквально шаг. Так что пришлось ввести "условно-досрочную демобилизацию", то есть отличившиеся солдаты курляндского корпуса в порядке поощрения получали временные отпуска и очень приличные хозяйства к ним (или наоборот), теперь им было уже куда привести ожидаемых невест.
              А на все ж таки собранные суммы репарации в Темрюке началось возведение православного собора. И мечети местной требовался конкурент, и тысячи освободившихся рабов срочно требовалось трудоустроить. Хотя частично они уже были заняты на строительстве спешно возводимой укрепленной линии отгораживающей Таманский полуостров. Хотя тут помогла и сама природа - и река Кубань, и множество лиманов, опять же, прикрытых плавбатареями, служили и так хорошей преградой для кавалерии. А фланги надежно прикрывал флот. Так что всем вскоре стало ясно, что это не набег за рабами, а пришли мы всерьёз и надолго.

      И как бы в подтверждение этого, через неделю, на вернувшемся из Азова фрегате вновь завоеванную часть России посетил её государь. Зная его страсти и наклонности, что-то подобное мной ожидалось, поэтому и свежий лаваш уже лежал на столе, и шашлык благоухал в мангале, а кувшины местного вина выстроились, как солдаты на плацу. Причем банкет давался не только для верхушки. Все победоносные силы армии и флота должны были вкусить вкус Виктории.
Причем доставшейся малой кровью и почти без лишений. Таким способам солдатам и матросам прививалось желание к повторению праздника. Правда для этого требовалась такая ерунда, как очередной разгром врага, но разве в подпитии это кажется таким уж трудным? Поэтому тост "За скорейшее взятие Еникале - ключа к Таврии!" воспринят был с вдохновением и многотысячный рев тысяч глоток "На Таврию!" казалось в самом Крыму и слышен (что было бы весьма желательно!). А для чего же еще захватывался еще нами такой удобный плацдарм?

     Такое громогласие даже и не требовалось. Достаточно было того, что планы царя услышали нежные ушки танцовщицы Зуйнаб - услаждавшей его взор, и обладавшие очень тонким музыкальным слухом уши аккомпанировавшего ей дундариста. Ведь почти вся оставленная разведсеть противника известна была мне практически с первого дня - экс-рабы знали ведь даже больше своих хозяев и с огромным удовольствием несли имеющуюся информацию своим освободителям. Кстати, из наиболее активных и способных  сразу же сформирована была особая группа. Которая  в тихом местечке прошла ускоренную диверсионно-идеологическую подготовку под общим руководством нашего "походного" батюшки. Ведь инвестиции в его образуемый приход делались мной не так просто - святому отцу так же знакомы были слова апостола "Кто не работает - тот не ест!". Так что отрабатывал он свою пайку со всяческим старанием, цитируя по теме все, что когда-нибудь слышал. Занятно мне было из его уст услышать более года тому мною ляпнутое :"Лишь тот достоин жизни и свободы .... ", а уж когда он процитировал Л. Гумилёва , что хуже бесчестия и рабства ничего на свете нет, ясно стало, что помимо постройки официозного храма в Темрюке, такому таланту и монастырчик (разумеется мужской!) закрытый сварганить потребно - хай курирует. Выиграть войну идеологическую много сложней чем обычную, и солдат для неё готовить надо с не меньшим тщанием.
   А пока, первый ускоренный выпуск "диверсантов" уже неделю как на захваченной турецкой фелюге по-тихому отбыл в окрестности древней Пантикапеи, переименованной татарами в Керчь. Этот крупный центр приморской работорговли забит был славянами-невольниками. И вот для работы с ними и создавалась спецгруппа. Маргиналы - ударная сила любой революции и умело используя её, эффект возможно получить колоссальный. Не этих людей вина, что оказались они деклассированными, так пусть же рабовладельцы познают теперь на себе силу гнева несчастных. С подходом эскадры и отвлечением сил татар на её отражение, в городе должно было вспыхнуть восстание. Безжалостное и беспощадное!
                Но и это ещё не всё! Перед отплытием Петр всё же сумел вытолкать на войнушку все, что нашел в Азове и Таганроге и сейчас это "войско" под руководством брата "мэра" - Петра Андреевича Толстого с востока по морскому бережку топало к Перекопу - "всё сметая на пути!". Аналогично, только с севера, к этой же точке встречи, под руководством Мазепы двигались запорожцы. Так что Таврия стояла на ушах. И поскольку кавалерией затруднительно воевать с флотом, основная часть сил ушла делать то, что может - то есть в чисто поле, встречать гяуров.

       А коварные неверные незаметно ночью пройдя всем флотом пролив на рассвете высадили десант в пяти верстах от Керчи. Слава Аллаху! Достойных его в воинов найти в округе удалось всё же немало, и скинуть черную пехоту обратно в море конников собралось не меньше чем высадившихся. Но оказалось, что визг джигитов не действует на прошедшие под руководством шведских капралов обучение "коробочки". Татарские кони, натыкаясь на эти ощетинившиеся копьями построения, либо умирали, либо разворачивались. Стоявшая на стыках полевая артиллерия, хоть и была малокалиберной, но и 4-х фунтовые пушки выплёвывали заряды картечи на 200 метров, сметавшие все живое, и даже когда лава откатилась, перейдя на ядра, артиллерия продолжала наносить серьёзный урон. На её подавление из Керчи затребованы были также пушки. Все, что имелись в наличии, в том числе и те, что охраняли вход в гавань.
        Большие, наверняка способные подавить эти гяурские недомерки, но такие тяжелые. Как же трудно было снимать их с бастионов, как тяжело волочь так далеко!
          А в гавань зашли русские корабли и дали по городу так ожидаемый ТЫСЯЧАМИ залп. Моментально город запылал подожженный в тысячах мест. Но перед тем бывшие рабы убивали своих хозяев и точно зная, где те что хранят, выполняли главный завет всякой революции - "Грабь награбленное!" В порт на суда нашей эскадры и стоящие там турецко-татарские фелюги из пылающего города стали стекаться тысячи бывших невольников, не обремененных комплексами, но весьма обремененных прихваченным хабаром. Жившим захватами чужого воздалось их же монетой.

Дотащить до поля боя тяжелые пушки береговой обороны дня мусульманам не хватило, а без поддержки артиллерии бесстрашные всадники атаковать "чёрные коробки" отказывались. А утром след гяуров простыл, к радости "победителей". Но город Керчь требовалось воссоздавать из пепла.
           И не известно, какой город сожжен будет следующим? Так что вышедшая за Перекоп конница была отозвана обратно, чтобы малыми силами держать оборону в самом удобном месте, а основные силы распределены были охранять побережье. Наиболее страшное было то, что надломилось сознание грабителей (во многих поколениях). Раньше боялись их, а теперь бояться стали они.

        Моральный перелом у противника наступил, когда суда "сбросив пассажиров" в Тамани по личной просьбе самодержца всё же подошли к Еникале. Дабы артиллеристы той самой Митавской канонирской школы, у коих он имел как то удовольствие жареной картошечки отведать, смогли ему свой класс показать. А то знание ими теоремы Тарлья или шкалы Гартмана показалось ему недостаточным. Пожелал Пётр видеть ещё как, к примеру, они рикошетный анфиладный огонь производят. И ПРОЧЕЕ! Ребятки так стали стараться (а это ведь если мощным, бездымным порохом стреляя совсем нетрудно), что от очень даже симпатичного памятника архитектуры местного значения штукатурка ну очень посыпалась. А там как раз на тот момент какая-то шишка из Стамбула пребывала (то ли старший евнух гарема, то ли ещё даже кто повыше!). В общем, лицо ответственное и уполномоченное. Вот и прислал он парламентера - с просьбой строение больше не ломать, а отправить кого-либо на Балканы в местечко Карлово, где все члены Священной лиги уже собрались и только Россию ждут. Турки де мириться желают. Конечно, пришлось покочевряжиться, изображая, что только во вкус вошли, и за отказ от удовольствия в войнушку поиграть, нехорошим дядям доплатить придется. И самое смешное, что наша имитация эскалации прокатила! Тактика булавочных уколов, помноженная на разжигание революционной борьбы угнетенным классом, да плюс ещё появление хоть и немногочисленного, но флота, который кавалерией ну никак не одолеть, оказалась серьёзней стотысячных армий, коими ранее Русь Крым воевать ходила. Конечно, вышло удачно, что муслимам на два фронта разрываться приходилось, и Тамань нам отхватить удалось в то же время, когда цесарцы у Зенты на Тиссе их поколотили и в Боснию вторглись. Но просто везения тут бы не хватило - мастерство так же стало заметным. И ВРАГ ЕГО УВИДЕЛ!