Так и дошли они до величественно возвышающегося, белокаменного Иерусалима. Множество людей входило и выходило из него, через главные врата. И каждого Иерусалим принимал, не спрашивая - добрый он, или злой, жадный или не очень, лишь бы парой монет, он мог продлить славу Великого Города. Обращённый взглядом своих суровых бойниц в прошлое, он стоял крепостной твердыней на всяком пути. Дороги сходились, и он поглощал их, ничего не возвращая взамен. Настоящему времени в Иерусалиме места не было. Только прошлое, и все его обитатели, целыми поколениями, изо дня в день, разворачивая, сворачивая, бережно перекладывая с места на место его устои и законы, хранили главную святыню Израиля - достопочтенную Тору. И не было у Израиля ничего важней Иерусалима - этой драгоценной оправы для Божественной жемчужины. Скольких уже совратил дьявол, мечтая овладеть ею, исподтишка вселяясь в души хранителей и соблазняя их к переменам. Но Иерусалим нещадно отторгал их от себя, и они, так или иначе, погибали, проходя дальними от него дорогами, не имея смелости к покаянию, чтобы вернуться. Впрочем, и Исус не собирался рисковать, испытывая судьбу перед Святым Синедрионом, поэтому они пошли не через главные ворота, а обошли город с восточной стороны. Как и всё несовершенное, стены имели множество лазеек и маленьких входиков, которыми местные жители пользовались для прогона скота. Охрана была там не так бдительна, к тому же, немного схитрив и придавив собственную гордыню, можно было и сэкономить, выдав себя за отставших пастухов - с них деньги взимались на торговых площадях, а приличные и достойные - уважающие себя люди, пользовались входом парадным. Так было и будет. Как и всё, слишком великое, Иерусалим неуклюж и нерасторопен. Оглашённый указ Синода, доходит до окраин города дня через два - три, а то и вовсе теряется в горах мусора, хлама и нечистот животных. Здесь всё священно, всё это покрыто пылью веков, которой дышит Иерусалим и поныне. Никем не замеченные, трое беспрепятственно вошли в город и смешались с толпой достойных. Люди занимались привычными делами: торговцы хвалили товар, менялы оглашали нынешний курс, только покупатели, почти, не торговались - не слышно было шума их споров и чего-то не хватало глазу - не давало картине привычной завершённости.
- Я не вижу ни одного нищего - шепнул Исус Иоану.
Пётр, постоянно оглядываясь, шёл впереди, указывая дорогу.
- Иоан, ты видишь хотя бы одного? - недоумевал Исус.
- Нет, равви, не вижу... И навстречу не попадалось никого из знакомых, чтобы спросить.
- Пётр!- окликнул его Исус и, кивком головы, указал на одну из маленьких мастерских в гончарном ряду. Пётр остановился. Исус, пригнув голову, заглянул внутрь. После яркого солнца, он едва разглядел в дальнем углу хозяина, стоящего к ним спиной.
- Мир дому...- поприветствовал его Исус.
- И вам!- по голосу узнал его гончар и отложил свои дела. Здравствуй, равви, входите.
Они обнялись.
- Что ты здесь делаешь, Исус, ведь тебя ищут?
Он предложил им сесть, но Пётр остался снаружи и устроился на большой колоде при входе.
- Не заботься о том, Соломон, ещё не время нам побеседовать, пусть ищут. Иуда передавал тебе здравствовать и процветать.
- Спасибо, равви, ему тоже... Давно он у меня не показывался, всё дела, наверное?
- Ты же знаешь, Иуду, скоро зайдёт, обязательно, я передам.
- Пусть зайдёт, ты знаешь, как я вам рад.
После недолгой суеты вокруг желанного гостя и его товарищей, Соломон неожиданно вспомнил что-то очень важное и перешёл на громкий шёпот: - Равви, зачем ты так рискуешь, ведь тебя же ищут!
- Ну, это не новость...- рассмеялся Исус.
- Конечно, но Синод объявил за тебя награду!..
- Награду,- удивился Исус - какую награду?
- Деньги!
- И сколько?..
- Равви, я знаю, что ты не хочешь меня обидеть, это ты так шутишь, но это совсем не весело!
- Сколько? - перебил его Исус.
- Много...
- Сколько? - настаивал он.
- Достаточно, чтобы соблазниться...
- Соломон?..
- Тридцать...серебром...
- Чтож, не сильно кому-то повезёт...- ответил Исус после некоторого раздумья. А потом, как ни в чём не бывало, спросил:
- Соломон, где у тебя вода, пить хочется?
Пока Соломон разливал вино, Исус подошел к выходу и, опершись рукой, выглянул на улицу:
- А что, евреям запретили попрошайничать, или уже разбогатели?
- После того, что они устроили,- ответил Соломон, сам подавая каждому чашу,- эти бедолаги ещё не скоро оправятся. И тут его осенило - Господи! Равви, вы же ничего не знаете! Он втянул Исуса обратно, выглянул наружу - нет ли кого поблизости,- позавчера, эти псы устроили здесь такую резню!..- Выпучив глаза, и еле сдерживая своё возмущение, Соломон снова перешёл на шёпот:- Какие-то бродяги напали на отряд и кого-то убили, прямо в городе, представляете? Конечно, все разбежались и никого не схватили. А потом, Пилат потребовал у Синода навести порядок и выдать им убийц. А кого они им выдадут, всех евреев, что ли?.. Тогда римляне навели порядок сами - похватали людей, а калек сволокли к вифезде. Кто сопротивлялся, забивали до смерти, потом за волосы волокли по городу, чтобы мы видели!
- А Синод? - спросил Пётр.
- А что Синод!? Ходили тут…кровь подтирали…. Попробуй, Каифа, что-нибудь вякни - с одной стороны римляне, с другой – свои…. Ему не позавидуешь…. И тем, и тем - он поперёк горла.
- Нашёл, кого пожалеть,- тихо и зло сказал Исус,- мало он вашей крови выпил.
- Не мало... Я всё понимаю... Но, ведь, он тоже человек, его тоже нужно понять...
- Понять?!- не выдержал Исус,- а тех несчастных, не нужно понимать?.. Может ты и Пилата пожалеешь?..
-Пилат - враг...
- Но ведь он тоже исполняет закон! Каифа сам пишет законы, а Пилат, всего лишь, исполняет чужие - вот и вся разница...
- Исус, ты знаешь больше меня, только, я думаю, ты так сердишься потому, что он не хочет тебя услышать.
Но Исус уже справился со своим раздражением:
- Ты прав, Соломон, но дело скорее в нём, чем во мне. Я говорю всем, да слышат меня только те, кому истина дороже положения.
- ...Совесть?..
- Да, Соломон, совесть – ответил Исус... – благодарю тебя, но нам надо идти.
И уже выходя, не оборачиваясь, добавил:
- Иуда скоро зайдёт. Обязательно. Я передам.
- Равви, пожалуйста, будьте поосторожней, я переживаю за вас.
Они ушли.
- Храни тебя Бог ...- подумал им вслед старый Соломон.
Запах разлагающейся плоти встретил их шагов за сто. Через пятьдесят, начали слезиться глаза. Они остановились, чтобы немного привыкнуть. Иоан закрылся рукавом, но это не помогло. Его начало рвать.
- Пётр, останьтесь и ждите меня здесь. Унеси его отсюда- показал он на Иоана.
- А ты?!- спросил Пётр, беря мальчика на руки.
- Идите!- резко ответил Исус - я скоро вернусь.
Огромная крыша над источником, по сути, предполагалась как навес, чтобы защитить источник от высыхания под палящим солнцем. Ещё когда-то, люди заметили, что несколько раз в году, вода в нём наполняется пузырьками какого-то газа, создавая впечатление, что закипает. Из-за этого необычного явления и сложилось поверие - первый, кто окунётся в такую воду, исцелится от любой болезни, главное оказаться первым - тем на кого и сойдёт вся Божья Благодать и прощение. Они отчаянно боролись за это счастье, поэтому первых всегда оказывалось больше вторых. Чем трудней становилась жизнь, тем больше несчастных собиралось у источника. Кто-то приходил сюда ежедневно и ждал, кого-то приносили родственники, да так и забывали здесь навсегда. Здесь они и умирали, не успев или не дождавшись чуда. Со временем, город начал выделять некоторые средства, нанимать тех, кто будет ухаживать за инвалидами. Со всех торгов сюда сносили остатки не проданной снеди, проявляя своё «сознательное» перед Богом. И работать сюда шли, конечно же, не за деньги, а, скорее, замаливать грехи, надеясь на Его милосердие. В основном, женщины. Постепенно открытый навес оброс стенами, с маленькими, словно для крыс, ходами. Источник обложили камнем, сделав его купальней. Стены стали домом, и прозвали вифездой, то есть домом для милосердия. И днём, и ночью он освещался чадящими факелами с дешёвым маслом, но без них было бы просто темно. Исус вошёл и остановился, давая глазам привыкнуть. Неподвижный воздух, смешиваясь с гарью и запахом смерти, делал полумрак ещё плотнее, словно вытесняя всё живое отсюда. Десятки людей, с тяжёлыми стонами переползали с места на место, ища выхода из боли, которая тисками сдавливала их тела, не давая вдохнуть. Ещё живые, они натыкались на умерших, осознавали это несколько мгновений, и снова ползли. Исус, привыкший к человеческим страданиям, бесстрастно склонялся над кем-то, пытаясь понять происхождение ран. Подошла девушка в чёрной одежде.
- Вы кого-то ищете, господин?- тихо спросила она, не поднимая глаз.
- Да, я ищу Марию... Магдалину, она здесь?
- Я могу сходить за ней, как вас назвать?
- Скажи, что пришёл тот, кого она просила придти...
- Вы?!- воскликнула девушка, но Исус быстро зажал ей рот ладонью:
- Ты никогда не простишь себе, если кто-то узнает, что я здесь.
Одними глазами она показала, что поняла, и он отпустил её.
- Я сейчас, господин... Только не уходите! Я сейчас...- и спотыкаясь о тела, убежала.
Исус продолжал осматривать лежащих на полу людей, когда кто-то дотронулся до его плеча. Обернувшись, он увидел голого, прикрытого грязной циновкой, долговязого мужчину, с кровоточащими язвами на ногах. Неприятно заискивая, сверкающими на заросшем лице, глазами, он смотрел на Исуса сверху:
- Господин, один человек просит Вас подойти к нему.
- Мне нечего ему дать - ответил Исус и отвернулся. Но долговязый не уходил.
- Господин, он хочет поговорить с Вами, он умирает...
- Хорошо, я потом подойду к нему...- ответил Исус, не скрывая раздражения, но, видя, что тот не уходит, снова посмотрел на него.
- Господин, позвольте, я подожду Вас... Старик уже еле дышит. Это очень хороший человек, он лежит здесь, уже больше, чем я живу на этом свете,- продолжал неприятный, усаживаясь на корточки,- мы все тут о нём заботимся...
Не желая его присутствия, Исус согласился:
- Идём, где он?
- Здесь! - подскочил тот,- Идёмте, я вам покажу.
- Он не ранен?
- Нет, он просто старый, он давно уже здесь, он не может двигаться, вот, и умирает, видно время пришло...
Исус промолчал. Они, аккуратно перешагивая через тела, обошли купальню и остановились у дальней стены над грудой лохмотьев.
- Вот...- указал на неё долговязый и присел рядом.
Исус с трудом разглядел лицо старика. Человек спал. Или умер.
- Разбудить его?- предложил долговязый.
- Нет, не надо... Вряд ли, я был с ним когда-то знаком,- подумал Исус и положил руку старику на глаза.
- Как хорошо, что ты пришёл,- очнулся старик,- я ждал тебя...
- Ты меня знаешь?..- спросил Исус.
- Нет, но когда ты вошёл, понял, что знаю...- ответил тот.
- Как же ты разглядел меня в такой темноте?
- Здесь даже крысы видят хуже меня... Я знаю, что ты из Галилеи...там есть город - Назарет... бывал в нём?
- Да... приходилось...
- Кого-нибудь знаешь оттуда?
- Многих...
- А Иосифа–плотника, знаешь?
- Слышал о нём...
-Хороший мастер...и жена у него хорошая...знаешь её?
- Видел...
- А дети у них есть?
- Думаю, да... а почему ты сказал, что знаешь меня?
Старик задумался, но вместо ответа, снова спросил:
- Хорошие?..
-Кто?
-У них дети...хорошие?
-Не знаю...наверное...
- Должно быть, хорошие... Они и сами очень хорошие люди. А мои меня бросили... Приволокли сюда и оставили. Но я простил их. Они стыдятся меня и правильно делают - не можешь жить с нормальными людьми - живи с калеками. Я плохой человек и Господь наказал меня. А ты любишь своего отца?
- Я?..- не ожидал такого вопроса Исус - Мы давно с ним не виделись.
Старик посмотрел на него:
- Я знаю, кто ты... ты из тех, кого называют особыми человеками... Вы служите своим идеям. И ты будешь служить ей... до самой смерти. Тяжело тебе... Эти идеи делают вас такими одинокими. Для неё - вы, как инструмент для мастера. Мастеру без них никуда... без них - он, как без рук. Лежит себе топорик или рубанок, отдыхает, пока не придёт его черёд.
- Ты тоже плотник? - спросил Исус - Почему тебя так интересует этот Иосиф?
- Был когда-то, пока не позавидовал ему. Всё у него лучше, чем у меня. А ведь, я тоже не плохой мастер, но у него и жена красавица и заказов невпроворот. Он и мне отдавал, хотел помочь, а мне виделось только одно, что он похваляется. Это Бог меня спас… такое зло брало….Не Господь - убил бы, наверняка...
- А как это - Он тебя спас?- заинтересовался Исус.
- Как? Да нет, это Он его спас, ну и меня заодно. Такое только Ему под силу - одним ударом - спас, убил и снова спас. Случился удар, лежал - отказали ноги, а потом и руки перестали двигаться. Но я этому даже рад - лучше уж сдохнуть калекой, чем жить в таком грехе. Но тебе повезёт больше - ты раньше умрёшь, если не отступишься от своей идеи, а тяжело - пока у тебя есть выбор. Когда сделаешь его, будет легче.
- А если ошибусь?
- Не ошибёшься. Когда поступаешь так, как «она» хочет - всегда легко на душе. Вот я говорю с тобой, а мне легко на душе. И умирать не страшно, значит и я какой-нибудь инструмент. Не ошибёшься, «она» не даст. Какой мастер откажется от такого инструмента, как ты...
- С чего ты всё это выдумал, старик, откуда ты знаешь про мою смерть..?
- Я плохой инструмент, понимаешь, тупой - не точный. И на большее, видно не годен, как лежать здесь тридцать лет и ждать тебя. Зато я хорошо вижу. Если встретишь Иосифа, попроси за меня прощения – он и не знает ничего, а мне легче будет. И ты меня прости, я ведь знаю, что ты его сын...
- Чей, Иосифа?
- Нет ...- Старик закрыл глаза- Господи, я так устал...я хочу умереть...- Всё его тело содрогнулось, потом ещё раз. Из-под век потекли слёзы, но он не издал ни звука. Потом жадно втянул воздух, и тело его затряслось от немого рыдания.
- Ты не умрёшь, пока не оплатишь своих долгов- Исус потянул его за руки, подхватил и, выпрямляясь, поднял старика с пола и, крепко обняв, прижал к себе.
- Повторяй за мной...
В этот момент, долговязый схватил Исуса за одежду:
- Что вы делаете?.. Это нельзя!
Придерживая старика одной рукой, Исус отшвырнул голого:
- Прочь, тварь!- и снова потребовал,- Повторяй за мной: Господь Всемогущий, Отец наш Небесный, в сиянии Царство Твоё...
- В сиянии Царство Твоё...- бормотал за ним испуганный старик.
- Громче! В сиянии Царство Твоё! Прости нас, Господи, и научи нас прощать, чтобы не осквернили мы Света Твоего, когда придёшь Ты судить нас властью Твоею! Верую, что не оставишь Ты детей Своих на пожирание бесам лукавого! Верую в Справедливость и Любовь Твою, ибо не на кого больше нам уповать! Спаси и очисти нас от разврата грехов наших, чтобы смели мы взглянуть на Тебя, в доме Твоём, схорони нас от нашей мерзости! Верую, что грядёт Царство Твоё на земле, как на небе! Дай же нам силы терпения Твоего! Дождаться Тебя! Верую!.. Встань!- проорал Исус, оторвал от себя старика и отступил на шаг - Встань! Именем Отца моего Небесного, пославшего меня судить вас, прощаю тебе грехи твои! Встань и иди!
Оторопевший старик беспомощно вытянул к нему руки, покачнулся, но устоял. Голый бросился к нему, но сильный удар в лицо повалил его на землю.
- Прочь, мразь! - проревел Исус, снова замахиваясь.
- А-а-а, я узнал тебя, сатана!- завизжал голый, закрываясь от нового удара: -Убейте его, убейте дьявола!- Но его уже никто не слушал.
- Ангел, Ангел Господень здесь!- понеслось со всех сторон и люди, умоляюще потянули к Исусу руки. - Господь, Господь, помоги нам, прости нас, помилуй нас...
Исус невольно оглядывался, ища куда отступить от надвигающегося хищного зверя, алчущего его плоти миллионом своих слепо рыщащих, жадных человеческих рук.
- Он не хочет никого спасти! Это же сатана, убейте его! Тьфу, на тебя, сатана! Злобно визжал голый.
- Чуда..! Чуда..! Сотвори чудо!.. Помилуй...- ползли они со всех сторон. Ещё немного и они дотронутся до него.
- Прочь..! Прочь, твари!- в бешенстве орал Исус, но кто-то уже схватил его за волосы и повалил на пол. Он ещё сопротивлялся, пытаясь вырваться, но ослепшие от ярости руки уже нашли его. Они вгрызались в плоть, сладострастно чавкая и радуясь её крику от боли.
- Чудо... Чудо... Дай...- И последнее, что услышал Исус, прежде, чем потерять сознание - визжащий голос –«…Будь ты проклят».
Огромный Пётр, как разъярённый медведь, вставший на задние лапы, рыча, отшвыривал обезумевших людей, прокладывая дорогу к учителю. Добравшись до Исуса, он вырвал его из людоедовой пасти, взвалил на плечо и понёс к выходу.
Кровавые пятна, сверху вниз, ползли перед глазами Исуса. Какие-то голоса обращались к нему, но он не узнавал их.
- Рав-ви, рав-ви, И-исус,- щебетал женский голос.
- Что слу-чи-лось?- подпевал ей мужчина.
Ему захотелось открыть глаза и увидеть их, но только размытые очертания неизвестных, склонившихся над ним.
- Равви, равви,- всё короче звучала женщина, и уже совсем коротко прозвучал знакомый голос:
- Исус, ты узнаёшь меня?
- Мария- улыбнулся он. - Где Пётр?
- Я здесь, равви - откликнулся его телохранитель.
- А где Иоан?
- Я тоже здесь, это Пётр тебя спас- выпалил Иоан,- мы все здесь, теперь «это» позади!
Исус снова закрыл глаза, отчётливо вспоминая всё произошедшее:
- Старик жив?
- Не знаю, равви, но сейчас мы не сможем там никого найти,- ответил Пётр.
Исус попробовал подняться, Пётр поддержал его, но он отказался от помощи. Сделав несколько шагов, чуть не упал, но удержался и остановил Петра. Потом опустился на колени, голова кружилась, и он пригнулся к земле. Подошла Мария и стала вытирать кровь на разбитом лице. Его рвало.
- Зачем ты просила прийти меня, Мария?- тяжело дыша, спросил он между спазмами.
- Это не я, это старик просил разыскать тебя, я говорила с ним о тебе, но потом, когда всё случилось, никто не знал где ты. Разве Иуда тебе ничего не сказал?
- Хочешь сказать, что он был в Иерусалиме?
- Да, он что ничего не сказал? А про римлян ты уже знаешь?
- Да, Соломон сегодня рассказал. Так Иуда был здесь?
- Нет, я встретила его вчера на площади... Почему же он ничего тебе не сказал?..
- Не знаю, Мария, но об этом никто не должен знать, кроме тебя, ты поняла? -Исус повернулся в сторону Петра:
- Мне нужно побыть одному, держитесь пока в стороне. Мария, иди к ним.
Голова ещё гудела, это мешало сосредоточиться, но, слишком серьёзным чувствовалось то, что он только что узнал:
«Что ты задумал, Иуда, почему ничего не сказал? Почему скрыл от меня такое? Хотел чтобы схватили, но какой тебе в этом прок, они бы ничего тебе не заплатили…. Нет, Иуда на это не способен. Да и кому, как не ему знать, что я делаю, где и когда. Он давно бы меня сдал. Нет, награду объявили совсем недавно. Всё равно, Иуда на это не способен... Способен, но не станет. Я тоже хорошо его знаю. Но если он был здесь по делам, почему не зашёл к Соломону, а Марию он встретил случайно? Да нет, не так глуп старый лис - которого знает пол-Иерусалима. Но он ничего не сказал мне...» Исус встал и, покачиваясь, медленно направился в сторону центра. Остальные, на некотором расстоянии, следовали за ним. «Иуда хорошо знает меня,- размышлял Исус,- знает, как бы я повёл себя, узнав такое. А сдать меня?.. Какой ему смысл, он сделал бы это давно, если бы хотел. Они давно бы сколотили мне крест. Если бы не боялись. Нет, не меня они боятся, они боятся тех, кто идёт за мной. Они боятся собственного народа, но кто сказал тебе, Иуда, что можешь решать за меня?! Если я действительно тот, кто должен повести за собой Израиль, то исполнится и обещанное. А если нет?.. Если я, действительно, сам всё это выдумал?»- Раньше ему удавалось отгонять от себя эти сомнения - он просто шёл и шёл, по выпавшей ему дороге, но с появлением Иуды всё чаще и чаще они мучили его, всё тяжелей становилось отвечать на эти вопросы, как подниматься в гору, чем выше, тем трудней, да ещё этот старик... Исус хорошо понимал всё сказанное им, но как согласиться с этим, неужели это единственный выход и больше никак. – «Они боятся своего народа.- Снова повторил Исус, пытаясь отвлечь себя - значит, пока они идут за мной, я в безопасности, а если попытаться исчезнуть - я тоже буду в безопасности... Может, ты врёшь, старик, но что же я скажу остальным. Я уже не могу их остановить. Значит, если я отрекусь, они пройдут и через меня. Не заметят. Значит им всё равно куда идти, они не смогут остановить тех, кто идёт сзади. Значит, прольётся кровь, и она всё равно будет на мне. Господи, чего же Ты от меня хочешь, почему не оставляешь мне выбора? Почему, даже Иуда может решать за меня, только не я сам?» Но Бог, как всегда, молчал. Он просто не давал ошибиться тем, кого назначал особыми человеками.- «Почему Ты молча загоняешь меня на крест? Я слаб и труслив, зачем же даёшь мне силу, преодолеть себя. Я убегаю и прячусь от смерти, как кролик, но ты не выдаёшь им меня, почему? Что ещё я должен исполнить, почему Ты не спросишь меня, хочу ли я?!»- но Бог молчал.
- Равви!- окликнул его Пётр- Нам не надо туда ходить, там многие тебя знают и могут донести...
- Возвращайтесь!- зло выкрикнул Исус и, резко развернувшись, почти побежал в самое сердце Иерусалима - к площади Главного Храма. «Неужели Иуда прав - выберут себе нового... Если они схватят меня, то пусть, но это я так хочу - я больше не могу слышать Твоего молчания! Я сам решаю - жить мне или нет». Лишь немного устав, он зашагал спокойно и решительно, уверенный в своей правоте. Но Бог продолжал молчать...
Оказавшись на площади, Исус пересёк её так, чтобы видели все и, взойдя на возвышение, откуда провозглашались указы Синедриона, воздев руки к небу, воскликнул:
- Господи! Боже мой! Бог отмщения, яви же Себя! Восстань судья Земли и воздай возмездие горделивым! Доколе же, Господи, нечестивые будут торжествовать? Изрыгают дерзкие речи и возвеличивают себя, творя беззаконие. Попирают народ Твой, угнетают наследие Твоё. Убогих и нищих, сирых детей Твоих убивают и, умерщвляя, надеются: не увидит Бог Иаковлев, не узнает Господь! Образумьтесь бессмысленные люди! Когда же вы прозреете, невежды? Насадивший ухо не услышит-ли, и образовавший глаз не увидит-ли? Вразумляющий народы, неужели не обличит. Тот, кто вразумляет человеков... Да знает Господь все мысли ваши, знает, что суетны они!- Исус сошёл с возвышения и, продолжая взывать, направился вдоль торгового ряда к ступеням Храма.– Блажен человек, внимающий Тебе, которого Ты наставляешь законом Твоим, чтобы дать покоя ему в бедственные дни, пока нечестивому могила выроется - ибо не отринет Господь народа Своего. Возвратится к правде суд Твой, последуют за ним все правые сердцем. Берегитесь же, нечестивые!- Огромная площадь наполнялась людьми всё больше и больше. Устав от шёпота, они шли как зачарованные, на громогласный призыв Исуса. Все спрашивали:
- Кто это?- Одни говорили - Илия, другие - Христос, третьи - Назарянин, но все были одинаково уверены - человек, бросающий вызов смерти - или бессмертен, или безумен. Чем больше их собиралось, тем меньше они оглядывались по сторонам. Если Смерть примет этот вызов, то от него - того, кому не за кого спрятаться - ибо он один, а их много.
- Господи, Боже мой!- неслось над их головами.- Язычники пришли в наследие Твоё, осквернили Иерусалим - святыню Твою, превратили в бойню его. Трупы рабов Твоих отдали на съедение крысам, тела святых Твоих на растерзание зверю человеческому, пролили кровь их, как воду, вокруг Иерусалима, и некому похоронить их. Господи, Боже, сделались мы посмешищем у соседей наших, поруганием и посрамлением у окружающих нас. Спаси же нас, Господи!- Исус уже стоял на самом верху, перед закрытыми дверями Храма. Огромные колонны, поддерживающие свод его, были немы и равнодушны в величии своего предназначения. Сколько таких горлопанов стояло здесь, размахивая руками и угрожая их незыблемости, но где они все?.. Что осталось от них, больше праха? А колонны стоят и держат земную вечность на своих плечах.
- Пролей же гнев Свой на народы, не знающие Тебя, на царства, не призывающие имени Твоего! Ибо они пожрали Иакова и разорили жилище его!
Каким яростным огнём воспламенел Исус. Очертания его то исчезали в нём, то проступали чем-то огромным, возрастающим без явных пределов.- Не помяни нам грехов наших, ибо мы истощены. Помоги нам, Боже, Спаситель наш. Избавь нас и прости нам грехи наши, ради имени Твоего!.. Сколько будут они говорить:"Где Бог ваш?"- Господи, пусть каждый язычник узнает, перед глазами нашими, отмщение за пролитую кровь рабов Твоих. Узри страдания узников могуществом Сердца Твоего, спаси обречённых на смерть. Седмикратно возврати в недро соседям нашим поношения, которыми они поносили Тебя, Господи!- Голос его звучал всё громче и беспощаднее. Оглушённые, люди не видели ничего, кроме огня, затмевающего уже и сам Храм, с его надменными колоннами. Голос не проникал, а вламывался в каждого своей бесцеремонной и жестокой справедливостью.- А мы, народ Твой и Твоей пажити овцы, вечно будем славить Тебя из рода в род!- Он переходил от колонны к колонне, но даже, если бы и шептал, люди слышали бы его.- Господи, суди народ Свой и над народом Своим умилосердствуйся!.. Идолы язычников - серебро и золото...дело рук человеческих; есть у них уста, но не говорят, есть у них уши, но не слышат и нет дыхания в устах их. Подобны им будут и делающие их, и всякий, кто надеется на них. Дом Израилев! Благословите Господа. Дом Аронов! Восславьте Господа! Дом Левеин, благодарите Господа! Боящиеся Господа! Уповайте на Него! Но забыли вы Господа, Спасителя своего - смешались с язычниками и научились делам их... Служите идолам их и приносите сыновей и дочерей своих в жертву бесам лукавого, проливаете невинную кровь, оскверняете священную землю, наследие Его! Дорога в очах Господа смерть святых Его,- тихо приотворилась дверь Храма и за спиной Исуса появилось несколько человек. В тени, лиц их не было видно. Исус почувствовал, но не обернулся. Не захотел. Он знал, кто это.
- Господи!- продолжал Исус, но уже спокойно, так, что пламя из него сократилось и, почти, вошло обратно в свои пределы. Теперь перед всеми стоял уставший, словно постаревший, человек, словно не тридцать три года, а тридцать три смерти стояло у него за спиной. Он заговорил тихо, но все слышали его, даже, если бы и молчал.
- Господи, Боже мой, я раб Твой, Ты разрешил узы мои, Тебе принесу жертву хвалы моей и имя призову Твоё, обеты мои воздам Тебе, Господи, перед всем народом Твоим во дворах дома Господа моего, посреди тебя - Иерусалим!- Исус повернулся к тем, у него за спиной - Знайте же...- он указал пальцем на одного из них, потом что есть силы, закричал: - Знайте же! Господь отделил от Себя Святого Своего и сказал: "Я Помазал Царя Моего над Сионом, Святою Горою Моею..."- Господь сказал мне,- на этих словах Исус снова обратился к народу - "Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя! Проси у Меня и дам тебе народы в наследие и пределы земные во владение. Ты поразишь их жезлом железным, сокрушишь их, как сосуд горшечника..." Так вразумитесь цари, научитесь судьи земли! Служите Господу со страхом и трепетом, почтите Сына, чтобы Он не прогневался и чтобы вам не погибнуть в пути вашем! Ибо Гнев Его возгорится вскоре!- И пламя Исуса вспыхнуло ещё ярче,- когда Я взываю - услышь меня, Боже, правды моей! Сыны мужей, доколе слава моя будет у вас в поругании?! Доколе будете любить суету и искать лжи, говоря:"Кто покажет нам благо, яви нам свет мира Твоего, Господи?!!- Услышь меня, Боже, уразумей слова и помышления мои, рано услышь, ибо рано предстану перед Тобой... У Тебя не водворится зной, нечестивые не пребудут пред Твоими Очами, Ты ненавидишь всех, делающих беззаконие. Ты погубишь говорящих ложь. Кровожадного и коварного гнушается Господь, а я, по Милости Твоей, войду в Дом Твой, поклонившись Святому Храму Твоему. - И опять повернулся к стоящим сзади: - Господи, путиводи меня в правде Твоей. Ради врагов моих, уравняй предо мною путь Твой, ибо нет в устах их истины, сердце их пагуба, гортань - открытый гроб, языком своим льстят. Осуди их, Боже, да падут они от замыслов своих; по невежеству их нечестия - отвергни их, ибо они возмутились против Тебя, ибо Ты благословляешь праведника, Господи, благословением Своим - как щитом, венчаешь его."- Два человека смотрели в глаза друг другу и, уже не огонь, а два этих напряжённых взгляда, держали в оцепенении всю площадь. И когда Исус произнёс:"Удалитесь от меня все, делающие беззаконие, ибо слышит Господь голос плача моего..."- второй человек, ничего не ответив, молча вернулся в Храм. Очевидным было одно: Иерусалим должен принять только одного из них. Исус спустился, и толпа расступилась перед ним. Теперь все видели, как тяжела печаль в его глазах. Он заговорил спокойно и негромко, ни к кому не обращаясь - Господи, Боже мой, если я что сделал, если есть неправда в руках моих, если платил я злом тому, кто был со мною в мире, я - который спасал даже того, кто без причины сделался врагом моим, то пусть враг преследует мою душу и настигнет её, пусть втопчет в землю и жизнь мою, и славу мою повергнет в прах. Но Ты поставил меня над народами - судить их, Ты повелел мне прощать грехи и власть воскрешать из мёртвых праведников Твоих, по правде моей и невиновности моей во мне.– Медленно, но всё глубже и глубже, Исус погружался в человеческое море и оно расступалось перед ним.- Вот, нечестивый зачал неправду, чреват злобой и родил себе ложь. Роет ров и, выкопав его, упадает в яму. Злоба его обратится ему же на голову, и злодейство его упадает ему на темя и придавляет. Нечестивый хвалится похотью души своей; корыстолюбец, ублажает себя, в надмении своём говоря:"Не взыщет" - во всех его помыслах:"Нет Бога!" - Суды Твои далеки от него, на всех врагов своих он смотрит с пренебрежением, говоря в сердце своём:"Не поколеблюсь, из рода в род не приключится мне зла..."- Никто не осмеливался прикоснуться к Исусу - он беспрепятственно преодолел уже больше половины пути.- Уста его полны проклятия, коварства и лжи, под языком мучения и пагуба. Сидит в засаде за двором; в потаённых местах убивает невинного, глаза его подсматривают за бедным. Подстерегает в потаённом месте, как лев в логовище, подстерегает в засаде, чтобы схватить бедного, увлекая в сети свои. Сгибается, прилегает - и бедные попадают в сильные когти его. Говорит в сердце своём:"Забыл Бог, закрыл лице Свое, не увидит никогда" - говорит:"Ты не взыщешь," - Но Ты видишь, ибо Ты взираешь на обиды и притеснения, чтобы воздать Твоею рукою. Тебе предаёт себя бедный, сироте - Ты помощник. Разорви сердце нечестивому и злому! Чтобы искать и не найти нечестия их!- Исус стоял уже на краю площади- Господь - Царь, на веки и веки сгинут язычники с Его земли. Повсюду ходят нечестивые, когда ничтожнейшие из сынов человеческих возвышаются! Господи, Ты слышишь желания смиренных, укрепи сердце их, открой ухо Твое, чтобы дать суд сироте и угнетённому! Да не устрашает боле человек на земле!- Исус повернулся лицом к Храму, поднял голову и развёл руки, словно собираясь обнять и его, и площадь, и, вообще, весь мир. И случилось невозможное: он не произнёс ни слова, но голос его зазвучал над площадью, точно с небес! Раскатисто и повелительно: Очиститесь и Покайтесь!.. Ибо Я - Есть!.. Я пришёл судить вас отныне!..- Потрясённые люди вставали на колени, начинали рыдать, поднимали головы к небу, но ничего, кроме беспощадно палящего солнца там не было...
Всё стихло. Исчез и тот, кто говорил от имени Бога. Люди стояли в нерешительности, ожидая, что кто-то выйдет из Храма и объяснит им всё. Действительно, дверь его снова приотворилась, и несколько священников вышло к ним.
- Чего вы ждёте? Разве не видите - кто это? Человек может такое?.. Всё... Расходитесь...- и они снова ушли в Храм.
Пётр, Иоан и Мария, догнали его уже только за городом.
- Равви!- окликнул Исуса Пётр. Он остановился. Когда они добежали, Исус спросил:
- Пётр?..- но потом передумал и только внимательно посмотрел ему в глаза. Ничего не сказав, Исус снова ушёл вперёд. Иоан хотел догонять, но Пётр остановил его. Обнял и они так, и остались стоять втроём посреди дороги, пока Исус не исчез совсем. По лицу Марии текли слёзы.
- Что ты ревёшь? - грубо одёрнул её Пётр.
- Мне кажется, я больше его никогда не увижу...
- Заткнись, всё из-за тебя, понимаешь?!
Мария закрыла лицо руками.
- Равви...- тяжело, вслед ему, вздохнул Иоан.
Добрались они уже затемно. Среди пришлых горели небольшие костерки - готовилась какая-то еда. Люди устраивались спать.
- Где Учитель?- спросил Пётр у кого-то из знакомых.
- В доме... Кажется он не в духе - ответили ему. Подойдя к дому, они осторожно вошли и устроились у самого входа. Исус сидел в дальнем углу, прислонившись к стене и обхватив колени руками. Никого не видя и не слыша, он молча смотрел перед собой. Прошло ещё какое-то время, прежде чем он заговорил. Оглядев всех, Исус тихо спросил:
- Где Иуда?
- Я здесь, равви, - ответил тот, откуда-то из темноты.
- Я хочу поговорить с тобой...
Остальные знали, что нужно выйти, они быстро и бесшумно удалились, оставив их наедине.
- Почему ты ничего не сказал мне?
- Равви, я не хотел, чтобы ты рисковал собой.
- Иуда, ни один волос не упадает с головы без Его на то ведома. Ни с твоей, ни с моей... Но с чего ты взял, что можешь решать и за Него и за меня, если даже не знаешь, что произойдёт с тобой через минуту? Сегодня я был в руках Каифы, но он не посмел даже слова... Одного его взгляда было бы достаточно, но он испугался...
- Прости меня, равви, но кажется, ты слишком доверяешь, тому, о чём говоришь... Ведь ты сам сказал:"Мы не знаем, что произойдёт в следующую минуту". Исус, ты не Бог, чтобы знать, когда и чем закончится твоя судьба, и для чего Он тебя выбрал. Но не тот человек Каифа, чтобы кого-то бояться, ты сам это знаешь...
- Знаю... Не меня он боится, а вас - веры вашей, каждого из вас, потому, что в каждом из вас сидит слово Истины. Он боится Истины, Иуда. Ему нечего ей противопоставить. Он боится вас, своего народа потому, что весь Израиль принял слово Божие... А меня-то чего бояться, я лишь произнёс его.
- Равви... да, тысячи пойдут за тобой, даже на смерть, как и все мы, но ты сам знаешь - Израиль ещё не Иерусалим, а без него - Израиль ничто, пустое место... Да почему ты не хочешь признать, что его убеждения также святы, как и твои?! Потому, что за тобой Истина?! А за ним? Разве мы не жили тысячи лет по завету, почему с тобой всё должно измениться?! Ты хочешь одолеть Каифу - он того не стоит. Ты хочешь победить Иерусалим? Но этого не будет никогда! Даже если в нём останется хотя бы один человек, не принявший твоей Истины, будет стоять и Иерусалим. Раздавишь его, исчезнет и Иерусалим. Но кого же тогда ты объявишь побеждённым? Ты Исус Христос - пока есть Иерусалим. Не станет его - не было и тебя. Разве мало тебе всего мира? Проповедуй ему свою Истину. Ты хочешь Царства Небесного, но человек не может жить без врага. Чтобы понять, как он счастлив, на его глазах, на кого-то должны обрушиться все беды! Пусть у каждого будет свой Иерусалим. А Каифа... Он, всего лишь, смертный, но даже личные амбиции никогда не совратят его к отступничеству. Они давно бы подослали к тебе самоубийцу, даже и за меньшие деньги, если бы не те тысячи, которые стоят за твоей спиной. Может быть, не народ их пугает, а кровь, которая за тебя прольётся. Та самая, священная человеческая кровь? Разве ты сможешь жить, если из-за тебя погибнет хотя бы один человек? - Он замолчал.
- Иуда, подойди, сядь рядом- попросил Исус. Сколько раз они были вот так наедине, рассуждали, спорили, и не расходились, пока не согласятся друг с другом. Исус надеялся, что тяжесть в середине груди, это сомнения, которые нужно вынуть и рассмотреть на свету. И они окажутся всего лишь маленькой занозой, что саднит и не даёт покоя. Иуда сел рядом, взял Исуса за руку, но тревога не уходила.
- Я исполнил всё, чего Он хотел,- прошептал Исус,- я не знаю, чего Он хочет ещё. Иуда, я чувствую свою смерть... Разве это всё, что я заслужил?.. Он привёл меня сюда и оставил. Я молюсь и прошу от Него, хотя бы слова, но Он молчит. Я вышел на площадь, но меня никто не остановил; я орал в лицо Каифе, но он просто отвернулся и молча ушёл! Что же мне делать, Иуда?
- Спать, равви, спать... Кошка знает, чьё мясо крадёт - будет и с него спрос, а тебе нужно просто отдохнуть. Ты не можешь сломаться - пока ты есть, будем и мы, а без тебя... - Они замолчали и долго о чем-то думали.
- Позови остальных,- попросил Исус. Иуда вышел. Когда все собрались и устроились, Исус встал:
- Что будете делать, когда останетесь одни - без меня?- Все вопросительно посмотрели на Иуду, но тот сидел с закрытыми глазами. Не дождавшись ответа, Исус продолжил:
- Завтра, каждый из вас, ещё до рассвета, выберет себе путь и уйдёт. Я знаю, что скоро меня не станет... Не хочу, чтобы вы были при этом. Отец призывает меня к Себе. Вы останетесь, разойдётесь по всей земле и, будете учить людей Истине; будете делать всё, что и я делал, пока был с вами. Расскажете им обо мне. Как и вы, они тоже достойны Света.
- Равви, - удивился Фома, - как же мы можем равняться с тобой?
- Успокойся, Фома, что дал мне Господь, то и вам оставлю.
- Но как? Разве это возможно? - недоумевал Фома.
- Пётр, ты был сегодня на площади?
- Да, равви...
- Ты всё видел?
- Да.
- Тогда скажи всем, кто - я?
- Сын Божий? - ответил за него Иоан. Но Исуса ответ не устроил:
- Пётр, кто - я?- Пётр нерешительно оглядел всех и с трудом прошептал:
- Бог?..
Исус подошёл вплотную к нему и протянул руку:
- Пётр, кто я?
- Господь...- прохрипел Пётр и поцеловал её. Исус сложил руки над его головой:
- Господи, Отче, прошу Тебя, пусть Истина войдёт Духом Святым в раба Твоего Петра, ибо ему продолжать начатое мной. Иоан...- Исус подошёл к нему:
- Господь!- ответил Иоан и тоже поцеловал ему руку. Исус возложил руки и над ним, повторив свою просьбу. Так он обошёл каждого из своих учеников. Настал черёд Иуды. Он встал перед Исусом на колени, но, подняв глаза, очень тихо спросил:
- Что ты делаешь, равви?..- Заслонив Иуду от других, Исус, положив ему руку на плечо, ответил:
- Я уже знаю то, что тебе ещё не известно.- Он улыбнулся, и, отойдя, сел так, чтобы замкнуть образовавшийся круг.
- Хочу, чтобы у Петра рога повырастали!- решил попробовать свои силы Иоан. Все захохотали, а Пётр дал ему такую затрещину, что Иоан ударился лбом о землю.
- Не торопись, Иоан, - подбодрил его Исус, - я же ещё не умер!- Но Иоан и не собирался сдаваться, отряхнув лоб, он снова поднял руки вверх и повторил:
- Хочу, чтоб у этого кабана, брюхо до земли выросло!- Пётр попытался ухватить его, но Иоан оказался уже на другом конце, поближе к выходу.
- Нет, Иоан, так у тебя ничего не получится,- хохотал Исус.
-А как?
-А так, запоминай волшебные слова...- и уже серьёзно, закрыв глаза, произнёс,- Отче наш, живущий на небесах, да Святится Имя Твоё, да придёт Царство Твоё, да будет Воля Твоя на земле и на Небе, как хлеб наш, насущный, даёшь нам на каждый день, так и прости нам долги наши, чтобы и мы прощали должникам нашим, и не введи нас в искушение - избавь нас от лукавого... И проси чего хочешь.
- И всё получится? - спросил Иоан.
- Насколько веришь Ему, настолько и получится, если только у Него не другие планы. Но не забудь - чего пожелаешь другому, то получишь и сам.
- А то и побольше...- добавил Пётр.
- Да ладно ты, не обижайся - я же пошутил... Мир? Пётр - мир? - Настаивал Иоан.
- Ладно, иди сюда - согласился Пётр.
- Равви, а как это происходит? - задумался Андрей.
- Ты хочешь знать, как это устроено?- Да неужели вы до сих пор не поняли, что нет никакого Бога!?- Исус подождал, пока эта фраза дойдёт до каждого и, увидев их открытые рты, продолжил:- Неужели вы до сих пор не поняли, что нет никакого старца с кнутом и пряником, каким рисуют Его в Торе? Чему же вы будете учить? Поймите же вы: Бог - это Истина! Она равна для каждого и для каждого непостижима. Чем больше вы узнаёте о ней, тем больше она становится. Она исполняет любое желание, если оно искренне. Она огромна и ничтожна. Бог - это слово Истины, которое сидит в каждом сердце. Как вы им распорядитесь, так и будет. Пожелаете зла многим - многие ответят вам тем же и погребут вас, вашим же злом. Искреннее желание - вот ваша Вера, ваша убеждённость - это сила, которая вскармливает Истину в вас. По вере вашей и чудеса, которые захотите сотворить. Скажете горе подойти и она подойдёт, усомнитесь - только камешек скатится на вашу голову. Слово Божие - это слово Истины в каждом из вас, и имя ему - Справедливость. Каждый ваш праведный поступок - это ваш щит от любой неправды и неправедности.
-Равви,- перебил его Фома,- а если я ошибаюсь, если это не праведность, а ложь от лукавого? Ведь я не могу знать, кому и чем обернётся моя истина?..
-Не ошибёшься. Следуй Ей, и на душе у тебя станет легко, словно свет во тьме. Любите... любите каждого. Того, кто рядом, того, кто перед вами и того, кто вам не доступен. Любите всех и не ошибётесь!
-Даже врагов? - спросил Кананит.
-Всех, всех без исключения, всё, что создано Истиной. Слушайтесь сердца своего, не закрывайте его. Всё, что вы видите, трогаете, знаете - всё это Истина, Ею создано, и из Неё. Если знаете это, как можете сказать - это хорошее, это плохое - ведь это, просто, есть. Если оно было и до вас, как можете решать, что для чего и зачем? Нам ли судить кого-то, если не знаем, почему он так поступает? От нас это скрыто, но Истина - знает. Так не ошибайтесь! Доверьтесь Ей и Она сама решит, что делать. Но не пытайтесь Ей навязывать свою волю - запирать ею Истину, подчиняя Её себе. Она разрушит и вас, и то, что вам дорого! Ибо создано это было вами против Её согласия, вернее, без Её участия.
- Равви, а лукавый есть?- не удержался Иоан.
- Есть, мальчик, есть... Твоя плоть и есть лукавый. Если соблазнишься взять больше, чем заслужил. Кладёшь одну монетку, а берёшь лепёшку за десять - это воровство, а если торговец сам даёт тебе её, и ты берёшь, это что?
- Обман...- ответил Иоан.
- Не-е-е-т,- засмеялся Исус,- это и есть соблазн! Взять, то есть обмануть, или не взять и поступить честно, ведь дал-то, как за маленькую. Вот тут-то и есть соблазн - ведь он сам даёт, ты же не воруешь, пусть будет внимательнее. Но ты-то знаешь, сколько давал, ты-то знаешь, сколько ты стоишь, что ж ты желаешь большего себе? А с чего начиналось - твоя плоть сказала - хочу есть, раб мой. Хочу столько, сколько вижу - дай!
- Равви,- обратился Фома,- если Истина во мне, а Она есть Бог, значит и я - Бог? И Кананит, и Пётр, и Иуда?.. Значит, мы все - Боги?
- Скажи, Фома, может ли море уместиться на камне?
- Нет, оно же больше...
- А озеро?
- Нет.
- А лужа?
- Лужа?.. Лужа может, если камень очень большой.
- Так вот - ты, Фома - лужа!
- Как это?..
- Как эта лужа - лишь маленькая толика от моря, так и ты - лишь частичка от Истины. Но соберитесь воедино, и уже море - станет для вас лужей. Но если будут между вами распри, соберётесь ли вместе? Прощайте друг другу ошибки и заблуждения, берегите друг друга. Но сможете ли, если другого посчитаете меньше себя, если станете спорить, как отец с малышом - кто из вас больше или важнее? Если глаза есть, то увидят... Но если очевидное вам не нужно, то и глаза - зачем? Так кто из вас больше? А кто - важнее?– Исус встал, прошёл к выходу и выглянул в ночной сад. Такая тихая, нежная грусть наполняла его... Исус вдохнул этой ночи и вернулся на место:
- Скоро рассвет - спать уже некогда... Теперь слушайте меня внимательно: всё, что я предсказывал, сбудется и на этот раз. Сегодня мы простимся, и вы разойдётесь по разным сторонам. Чем дальше вы будете отсюда, тем лучше будет для вас. Отныне вы - Апостолы - столпы веры моей, её опора. Всё, что делал я, станете делать и вы, потому, что мой земной путь окончен. Признав меня словом Истины, вы заключили со мной обет - служить Ей. Кто отречётся от меня, отречётся и от самого себя. Ибо нет у нас другого предназначения, кроме как...
- Равви, позволь мне спросить?
- Да, Иоан?..
- Христос - это ты?
- Нет - Истина... Я лишь служу Ей, как и вы, я передал вам всё, что Она пожелала мне открыть. Теперь настал ваш черёд. Когда дойдёте до пределов земных, возвращайтесь назад, в Галилею, и ждите меня там.
- Значит, ты не умрёшь?- с надеждой спросил Иуда.
- Умру, но Воскресну...
- Как Лазарь?
- Нет, но мы ещё встретимся.
- Учитель,- обратился к нему Пётр,- ты сказал, что это произойдёт скоро, когда?
- Накануне Пасхи...
- Так это же через неделю?!
- Да, Пётр.
- Но, если ты знаешь - когда, то может, и знаешь от чего?
- Знаю, Пётр.
- Скажи нам!
- Один из вас предаст меня.
- Мы?!! Кто это, равви?!
- Он сам знает - кто.
- Господи... не я ли?..- испугался Пётр его прямого взгляда.
- Нет, не ты, но в ту ночь, ещё до рассвета, ты отречёшься от меня.- Гнев и обида вспыхнули в глазах Петра:
- Я?.. Прости меня, равви, но я не верю тебе...
- Отречёшься, Пётр, по малодушию твоему, отречёшься, но не предашь. Скажу тебе больше - Истина в тебе окрепнет и ты станешь первым, после меня.
- Равви, скажи нам - кто он!
- Нет, Пётр, пусть он останется с этим наедине. Это будет последней притчей для вас. Справитесь с ней - соберёте Истину воедино, не справитесь - она будет мучить каждого из вас. Но не отчаивайтесь: даже смерть не сумеет убить вас, пока вы служите Истине…. Чем длиннее день - тем короче ночь, чем короче ночь - тем длиннее день...- вспомнил Исус колыбельную песенку, потом разломил хлеб на двенадцать частей, взял кувшин с вином и обошёл всех по кругу, прощаясь и наставляя каждого. Дошёл до Иуды.
- Я?..- тихо спросил тот, но Исус только улыбнулся ему и вернулся на место.
- Пока будете помнить имя моё, я буду с вами. Будет нелегко, вспоминайте меня, а чтоб не забыли – вот хлеб - это я сам, вот - вино - это вся моя жизнь. Ешьте, пейте и вспоминайте. Теперь всё. Уходите.- Не проронив ни слова, они вышли. Учитель остался один. Исус перебрался в тёмный угол, лёг и закрыл глаза. Почему-то он снова оказался у той горы. Он лежит на прохладной земле и ему смертельно хочется спать, но что-то мешает. Чей-то пристальный взгляд.
- А, это ты, зверь?.. А ты, почему не уходишь? Ждёшь пока сдохну? Немного осталось... иди... я очень устал.
продолжение: http://www.proza.ru/2012/07/03/1278