Дочери Юли всего два месяца, и мы решили сходить к бабушки Дуни. Я взяла коляску, и мы поехали к ее дому.
На пути речка, а на улице уже август, поэтому вода в речке стала холодной. В объезд идти далеко, и я решила перейти речку, вброд, босиком. Перешла вроде бы все нормально, посидели немного, и у меня разболелась грудь, я дочь кормила своим молоком.
В ночь поднялась температура, и я еле дожила до утра. Утром поехала в район в больницу, дочь тоже была со мной, потому, что ее не с кем было оставить.
Положили нас в палату, где лежали три тети Маши, и одна была очень сильно обварена, ожог был впереди, от шеи до колен, одна сплошная рана.
К нам с Юляшей ни кто не приходил, и не приезжал, а ребенок маленький его и искупать нужно, и подмыть.
Взяла у санитарки тазик, и решила ее искупать прямо в палате. Налила воды, положила туда Юлю, а купаться она очень любила, и потихоньку, превозмогая свою боль, ее искупала.
Да только я не поняла, что такое стряслось с дочерью, она вдруг стала выгибаться дугой, и плакать, так что у нее текли слезы, и она прямо закатывалась от крика.
Ношу ее на руках , и вместе с ней плачем, грудь не берет, и успокоиться не может.
Глядя на все это, тетя Маша, которая с ожогами, попросила дать ей мою Юлю. А я плачу и говорю, как я дам, у Вас все руки забинтованы.
Но она все равно настояла на своем, забрала у меня Юлю, и стала что – то ей шептать.
Мой ребенок еще немного по орала, потом все тише и тише, и вскоре совсем уснула у нее на руках.
Спрашиваю и что это было?
-Да ничего, просто зашла в палату нерусская женщина, и очень удивилась, что такой маленький ребенок при купании не плачет- говорит она.
И вот только тогда я в первый раз, столкнулась со сглазом.
И до сих пор вспоминаю ту палату, и женщину тетю Машу, которая успокоила меня и мою дочь.