Ни что так душу не терзает,
Как ожидание. Чего?
Но сердце и само не знает...
Мало что так же будоражит душу, как ожидание человека, описать свои чувства к которому труднее чем сдать сессию, даже если ты к ней не готовился.
И правда, Андрей сколько раз думал, что же он все-таки чувствует к Олесе? Ведь это, по сути, его первая настоящая любовь. Единственная девушка, которую он никак не мог забыть, которую не затмила ни одна другая. В их отношениях не было предательств ни с той, ни с другой стороны. В армии, когда его спрашивали, рядовой Смолов всегда отвечал, что дома его ждет любящая девушка, с которой они планируют пожениться и завести детей - мальчика и девочку. На самом же деле все было по-другому.
С того вечера на школьной дискотеке, когда Андрей пригласил Олесю на танец, они стали не разлей вода. Различие в местах обучения не составляло проблем для влюбленных подростков. По утрам они встречались и Смолов всегда провожал свою девушку до ее школы, а потом уже сам отправлялся на уроки. После окончания занятий они где-нибудь встречались и либо гуляли по городу, либо он провожал ее до дома. Так или иначе, время старались планировать так, чтобы как можно чаще встречаться и как можно дольше не расставаться.
Когда два человека по-настоящему влюблены друг в друга, время для них течет в другой ипостаси. Два с половиной года пролетели как два с половиной мгновения. Последняя линейка, слезы одноклассниц в плечо любимой учительницы, экзамены, а потом и выпускной. Встает серьезнейший вопрос выбора дальнейшего пути в жизни. И, казалось бы, уже самостоятельные, взрослые люди, по большей части попадают под сильнейшее влияние своих родителей. Андрей в этом плане проблем не испытывал. Мама с папой убедились, что он может сам принимать решения уже давно и особого над сыном контроля не имели. А вот Олеся столкнулась с огромным сопротивлением со стороны своих родителей. Они во что бы то ни стало решили отправить девушку учиться в другой город - побольше. Престиж и "все дороги будут открыты" - эти слова являлись ключевыми аргументами с их стороны. Олеся могла им противопоставить только одно - любовь к Андрею Смолову, которого родители ее почему-то особо не жаловали, ссылаясь на то, что все равно у них ничего не получится и детская влюбленность вскоре однозначно потеряет вес и смысл.
Андрей метался между желанием отслужить в армии и неохотой расставаться с Олесей на целых пять лет. Ведь если она уедет поступать в высшее учебное заведение в другой город на пять лет, ровно столько они и не увидятся. Смолов предлагал девушке и ее родителям, чтобы Олеся не уезжала один год, дождалась его, а потом они вместе бы уехали поступать куда угодно. Ответ был отрицательный. Олеся настаивала на том, чтобы они срау после школы уехали вместе, а после получения высшего образования Андрей уже шел в армию. На это он сам не соглашался. Так Андрей Смолов и Олеся Баженова поругались. В тот вечер впервые по его щекам, уже начинавшим обрастать юношеским пушком, впервые лет, наверное, с семи текли слезы. Андрей корил себя за гордыню и за то же самое Олесю. На следующий день он пошел к ней домой просить прощения. Дверь открыла Олесина мама. Сказала, что девушка уехала в Санкт-Петербург и тут же опять закрылась. В этот момент открылась огромная черная дыра в сердце молодого человека.
Он неизвестно сколько времени тогда простоял, глядя на ручку двери. Ту ручку, за которую всегда бралась Олеся, после того как они стояли и целовались подолгу возле этой самой двери. Именно на этом месте, где Андрей не был уже не один год физически, но которое часто посещало его мысли и сны.
За все эти годы они ни разу не созванивались, не обменивались смс и сообщениями в интернете. А сегодня она приезжает. Да что там сегодня - осталось максимум пол часа. Что она подумает, когда увидит Андрея вместо Саши, которого просила ее встретить? Обрадуется или сделает вид, что не заметила? Станет ли разговаривать? Если да, то что скажет? А он ей? Эти вопросы терзали сейчас душу Андрея, не давая ему спокойно сидеть на лавочке, как и другие встречающие и уезжающие. Народу было довольно много, несмотря на позднее время, но Смолов их не замечал. Они все для него сейчас были не более, чем отдельно взятая травинка в чистом поле или листочек на старом престаром дубе в городском парке.
Смолов отчетливо уже представил себе в голове, как она ехала несколько суток в поезде, затем пересела на автобус, так как в их городишко не то что самолеты не летали, но даже железной дороги не было. Вот она с кучей сумок одна одинешенька тащит свои их, водитель автобуса помогает уложить вещи в отдел для багажа, за что девушка благодарит его улыбкой и честным "спасибо". Затем два часа в пути по не самой лучшей дороге (вспомним, в какой стране живем) с незатейливой музыкой в наушниках. И тут Олесю встречает парень, которого она когда-то любила, но не разговаривала с ним несколько лет. Она его совсем не ожидала увидеть, поэтому колеблется, не знает, что сказать. А он стоит и смотрит ей в глаза и пытается угадать, прошла любовь, или... или... или...
Автовокзал был так устроен, что с восточной его стороны заезжали и выезжали автобусы, а с западной и южной располагалась стоянка для машин частных перевозчиков, преимущественно для "газелей". В северной стороне находился кассовый отдел с кучей мелких ларьков, где даже газировка стоила в полтора раза больше, чем в магазине через дорогу. Основная толпа как раз там и находилась, а Андрей стоял в светлых джинсах и новенькой ветровке ближе к стоянке таксистов, чтобы не попасться на глаза девушке раньше времени. Мало ли, вдруг ее кто-нибудь еще встречает?
Машины за спиной интересовали Смолова не больше, чем прохожие интересуют манекенов на витринах магазинов. Одно за другим такси приезжали, чтобы через некоторое время опять тронуться в путь. Поэтому Андрей и не обратил внимания на светло-голубой "рено", аккуратно припарковавшийся невдалеке от уже порядочно взволнованного парня. Он слышал, как кто-то вышел из машины, сделал несколько шагов и остановился.
- Андрюш. - словно из прошлого до боли знакомый голос назвал его по имени.
Смолов тут же обернулся, уже зная, кого он сейчас увидит. Боже! Как же она красива! В свете фонарей светлые кудри слегка колышутся на теплом июньском ветру. Но глаза... она смотрит на него, улыбаясь и, кажется, совсем не удивлена. Когда-то, глядя в эти глаза, Андрей клялся в любви и выслушивал то же в ответ. А сейчас, спустя все эти годы, он вновь видит ее. Олеся определенно похорошела, хотя для Смолова она всегда была прекрасна. Он любил ее любую, лишь бы была рядом. Баженова стояла, разглядывая своего бывшего (ой ли?) возлюбленного, а тот ее. И ни тот, ни другой не решался сделать шаг вперед, словно оба стоят на краю пропасти, что разверзлась между ними.
Водитель "рено", между тем, уже вытащил весь багаж этой восхитительной блондиночки, которая, к превеликому сожалению, отказалась от предложенной ей возможности поехать сразу домой, а не вокзал. Впрочем теперь мужчина понял, в чем, собственно, дело. И чего этот дурак стоит, словно ноги ему в бетон закатали и язык отрезали? Видно ведь, что к нему девченка ехала. Издалека, при чем, как она сама рассказала. Про парнишку этого, правда, ничего не говорила, а Ефремов и не спрашивал. Он за последний месяц столько людей перевозил, что если бы вникал в жизнь каждого, точно стал бы квалифицированным психологом. Меньше знаешь, крепче спишь. Эта, немудреная истина позволила сейчас водителю такси спокойно задремать на переднем сидении его машины, где он последние два часа ехал в компании очаровательной молодой девушки, какой не будет у него никогда. Да ему и не особо-то надо. Дома Вера. Она хорошая, и ждет своего мужа с работы. Ох уж эта работа...
Андрей решился. Медленно, словно боясь спугнуть, он подошел к Олесе. Она не тронулась с места. По-прежнему стояла и наблюдала за ним.
- Привет. - Пересохшее горло издало это слово как-то сипло, жестко, вкупе с диким волнением в груди. - Кхм. - Кашлянул Андрей и повторил уже нормально. - Привет.
- Привет. - Она сказала это легко, продолжая улыбаться и не сводя с него глаз.
Настала неловкая пауза. Что говорить дальше? Нельзя же вечно вот так стоять и молчать, хотя Андрей был готов отдать много, лишь она оставалась рядом сейчас, потом, целую вечность...
- Как доехала? - Задал он типичный вопрос.
- Нормально. - Тут же ответила Олеся.
Опять пауза.
Обнять бы ее сейчас и ни за что не отпускать. Просто стоять и чувствовать своим сердец как бьется ее. Вдыхать этот душераздирающий знакомый запах ее парфюма,
трогать ее волосы и просто молча восхищаться ее близостью... Смолов неумышленно сделал едва заметное движение в ее сторону. Олеся тоже чуть подалась вперед, еще не понимая, что же сейчас нужно делать. Доля секунды и они слились в объятьях. Голова кружилась от ее запаха. Боже! Как словами передать тот серпантин высших чувств, что сейчас кипели в его груди, затмевая все на свете? Сил хватало лишь обреченно, но с маленьким оттенком надежды шепотом произносить ее имя:
- Леся... Леся...
- Андрюшк...
Они были сейчас так похожи даже сильнее, чем две капли воды. Не внешне, разумеется, - в душе. Обоих изнутри распирали чувства, которые не смогли сломить даже долгие годы разлуки. Это были те же самые Олеся и Андрей, что и в тот вечер, когда он пригласил ее на танец. Как хорошо, что она тогда согласилась! Господи! Как же это хорошо!
Александр Ефремов наблюдал за всем этим из окна своей много уже повидавшей машины. "Как в кино!" - подумал он. - "Ну прямо как в кино". Стало даже как-то неловко, что он за ними подглядывает, хотя подглядыванием это можно было вряд ли назвать. Точнее, это вообще нельзя было так называть, потому что эти двое молодых людей обнимались в двух метров от его - Ефремова - машины. Он лишь потихоньку открыл дверь, так же, почти бесшумно, ее закрыл, и, прикурив от старенькой железной зажигалки, которую ему подарила Вера на двадцать третье февраля, двинулся в сторону кафе, выпить бокал свежего бодрящего кофе. Ночь еще вся впереди. Еще работать и работать.
В этот момент не только для него вся ночь еще была впереди.