После жаркого саратовского дня, вечер принес долгожданную, хотя и незначительную, прохладу. Мы сидели на балконе и со скуки смотрели на проходящие мимо трамваи. Дневная жара окончательно расплавила, и мозги, и тело. Идей, чем заняться, не было никаких, как вдруг, Иринка предложила поехать к Детскому миру – там вечером в кафе была дискотека, где собирался молодняк поплясать, да девок потискать. Ее младшая сестра туда регулярно заявлялась, а мы – старики (26 лет против 18) там ни разу не были.
Идея была хорошая – там кофе, мороженое (хотя в то голодное время только «белковое мороженое»1) можно было купить2, коктейли из газировки и соков3, что само по себе не так уж и плохо. Собрались и – поехали, благо третий трамвай, конечная которого располагалась под нашими окнами, шел как раз до «Крытого рынка», слева от которого находился «Детский мир».
Несмотря на относительную близость центра города и на то, что третий трамвай официально считался скоростным (!)4, добрались мы к «Детскому миру», только минут через сорок, когда уже окончательно стемнело и стало совсем прохладно. Прохладу, правда, надо понимать не по-московски, а по-саратовски – это двадцать пять-двадцать семь градусов. Как раз для того чтобы потанцевать – и не холодно и не жарко. По-моему, вся эта танцевалка была на втором этаже. Помнится полутемный зал, то ли веранда, с цветными лампочками, громкой музыкой и толпой каких-то недомерков в возрасте от восьмого класса до второго курса института.
Мы малость попрыгали под модную в тот год музыку стиля «брейк» и быстро устали (тут сказался не столько возраст, сколько душная атмосфера летнего вечера и скопления народа). Иринка захотела присесть и чего-нибудь попить. Неподалеку от барной стойки, вдоль стены, была целая линейка табуреток-кнопок, где виднелось несколько свободных мест. Мы присели… отдышались... и через пару минут Ирина попросила меня принести какого-либо сока. Я направился к бару, но у самой стойки Иринка догнала меня – как настоящая женщина, у которой семь пятниц на неделе, она, пока я шел к стойке, вдруг осознала, что ей хочется не сока, а мороженого. Кричать мне в такой обстановке было бесполезно – музыка заглушала все голоса, поэтому она побежала за мною, чтобы сообщить свое новое желание.
Взяв в обе руки по стаканчику мороженого я повернулся и двинулся к табуреткам, на которых мы только что сидели, но они оказались заняты! На них развалились какие-то два школяра достаточно хлипкого телосложения. Один из них, заметив меня, сразу же куда-то слинял. А второй, основательно оторопев, продолжал сидеть глуповато поглядывая в нашу сторону. Мне ничего не оставалось как сказать ему: «У-у-у…», намекая юнцу на то, что старшим принято уступать место.
И он намек понял правильно… вскочил с табуретки… пригнулся как половой в трактире… по-холуйски, рукавом рубашки, быстро протер сидение табуретки… и промямлил: «Садитесь, тетенька!»
О! Боже! Вечер был испорчен окончательно.
1 Что это такое я толком не знаю. Судя по названию – охлажденное соевое молоко. Были специальные автоматы, которые производили это, так называемое, «мороженое». Вкус его, вначале, был даже очень неплох, но впоследствии безнадежно испортился, поскольку в то время фиксированных и дико заниженных цен, не воровать было нельзя. Поэтому и разбавляли его черти чем портя вкус. Что поделать – СССР!
2 При советской власти продуктовые магазины закрывались в 19-00 с окончанием продажи водки, дежурные – один на весь район – работали до 20-00, после чего еду можно было купить только в редковстречающихся кафе и в буфетах на вокзале. Все!
3 Речь идет о правлении последнего генсека СССР Горбачева Михаила Сергеевича, прозванного в народе «Меченный» за лиловое родимое пятно на лысой голове, который ввел в стране «сухой закон» в виде карточной системы распределения водки, уменьшения выпуска вина и пива, чем и подписал смертный приговор Коммунистическому строю и Советскому Союзу – одному из самых тиранических режимов ХХ века.