Долг.
- Сядь, Сэд, - сказал толстый человек в черном костюме.
Он расплылся в своем кожаном кресле, а через стол на другое кресло присел Сэд. По бокам от гостя стояли два человека, больше похожих на обезьян. На лице раздражителя блеснула игривая улыбка и он продолжил, глядя Сэду в лицо:
- И так ты увяз в не плохих долгах, - он издал глупый звук губами,- хотя более подходящее слово- ты увяз в дерьме.
Сэд молча наблюдал, как жаба в костюме самодовольно щуриться ему в лицо. Он осознал ту неудачную ситуацию, в которой он оказался. Он схватил момент, когда его раздражение немного утихло, и аккуратно молвил:
- Я отдам долг.
Жаба засмеялась:
- Такие долги не отдают, и я отлично это знаю, - он сделал паузу, - но я добр. И потому, даю тебе шанс окупить весь долг услугой.
- Какого рода услуга?
- Большая и трудная, как и твой долг. Он слишком велик, что бы ты отказался.
Гнев нарастал, жаба игралась.
-Тебе некуда деваться, - он избавил Сэда от своей улыбки, - Некуда. Завтра утром за тобой пошлют людей. Они придут – заберут тебя, привезут на место, ты сделаешь то , что должен, и уйдешь.
Он кивнул на дверь, и Сэд не спеша встал и двинулся к ней под пристальным взглядом обезьян.
- Подожди.
Сэд остановился, не оборачиваясь.
- Тот безумец, зачем тебе нужна была его жизнь? Ведь он всего лишь сумасшедший, остаток жизни которого был бы закончен в психушке.
- Он сжег мою семью. И всё что у меня было.
Жаркое утро.
Утром за ним пришли. Машиной довезли до старого пятиэтажного дома. Дали фальшивые документы социального работника и сказали показать их человеку, который откроет ему дверь квартиры номер три. Затем убить того, кто останется в квартире и уйти. Тогда они разойдутся своими дорогами и все будут довольны. Лишних вопросов задавать ему было не зачем – ситуация была не та. Ему вручили черный новенький пистолет, он медленно оторвал от него взгляд и сунул в карман.
За жизнь он держал в руках оружие несколько раз, а теперь ему придется еще и убить человека. Хотя это его не особо волновало. Сэд равнодушно поплелся к входу в дом. В его голове проносилось лицо того, которого он заказал. Это безумное, гнусное, ненавистное ему лицо – его нет. Он не был доволен, ведь запах гари и вкус пепла во рту навсегда останутся с ним. То чувство, которое было, когда он стоял посреди своего сгоревшего дома, усело у него внутри и никуда не исчезнет.
Всё прошло гладко. Как и было задумано. Он вошел, показал документы худощавому мужчине с равнодушным взглядом, который, ничего не подозревая, не спеша выполз, закрыв за собой дверь.
Желтый свет потёк по стеклу, вливаясь в душную комнату. Жаркое утро лениво опускалось на город. Сэд держал в руке пистолет, нацеленный на, сидящую напротив, девочку возраста начальной школы. Глаза ребенка испугано смотрели ему в лицо. Руки человека дрожали, и дуло неустойчиво направлялось со стороны в сторону. У Сэда на лице стекали капельки пота, уносившие воспоминания и мысли с его головы, которые настойчиво выступали с его извилин наружу.
Его дыхание сдавливалось, превращаясь в частый резкий хрип. Небо разрывалось над этим местом, и с него лились слезы – на улице шумел дождь. Бьющие капли постукивали за окном, скользя по тишине, которая плотно заполнила всё помещение, не давая издать звука ни жертве, ни Сэду. Они немо смотрели на друг друга, а между ними замерла сама вечность. Дрожащие руки передавали железные волнения патрона, ожидающего унести еще одну жизнь своей госпоже, стоящей здесь, между Сэдом и ребенком.
Мысли ураганом разносили чувства Сэда по его голове. Швыряя и метая сомнения со стороны в сторону, он невольно сдавался. Вот еще секунда и он опустит пистолет. Он уйдет от этого. Как и пришел, он просто выйдет за дверь. Нет. Там ждут. Глупый дурак. Как он докатился до этого? Если он выйдет, не сделав, то что велено – его прикончат. Он знает это, он знает.
Солнце беззаботно вставало, будя суету этого мира. Свет всё ярче освещал помещение и с ним её большие чистые глаза, молящие его не спускать курок. Давно он не видел добрых детских глаз, которые созерцали грязь в его.
Вот так сводиться вся жизнь к курку. Ты безмолвно наблюдаешь развязку будущего с прошлым, не зная как поступать в своей же игре. Запутавшись в своих правилах, секунды твоего времени каплями тянуться одна за другой, отплескивая удары сердца, которые кажутся бесконечностью. И ты находишься на грани бесконечности и момента, стоя здесь, жарким утром с пистолетом в руке. Наступает решающая секунда, но для тебя это еще сотня лишних мыслей, ведь выбор давно ждет в твоей голове. Палец невольно скользит по курку. Один момент. Спуск. Выстрел.
Точка.
- Дело в шляпе? – спросил один из стоящих у выхода из дома вышибал.
- Да. Дело в ней. – уронил Сэд, не сбавляя и так медленного хода.
- Где она? – серьезно спросил второй.
- Не найдешь. Но попробуй. – Сэд остановился, ощущая, как воздух содрогается раздражением. Вибрации гладили его самодовольство. Он знал, что у одного из них рука лежит на пистолете.
- Стой Сэд, пойдем проверим.
Это был не вопрос. У них два ствола – не баланс. Он и не думал, что так просто уйдет.
- Конечно.
Один шел впереди – это чудно. Второй пропустил его перед собой, преклонив голову, на которой блистала улыбка, он был умнее своего напарника – Сэд улыбнулся в ответ. Они шли по коридору к двери третей квартиры, там обрушилась сама смерть. Шаги медленно ложились на пол и вот они уже стоят на месте преступления. Возникла пауза. Все трое переглянулись. Сэд взглянул на свою руку, лениво свисавшую возле кармана в пиджаке. Он ощущал, как тяжесть пистолета заставляет нервно двигаться его карман, не то что бы грудь. Сэд прервал паузу, вздохнув полными легкими, затянувшись запахом смерти.
- Можешь не стучать, заходи, - кинул он на ухо вышибале.
Тот развернулся:
- Ты – гниль.
- Ты – тоже.
Они вошли в квартиру. На кухне виднелось разбитое окно, где то за ним лежал снаряд. Амбал, тот, что был тупее, с недоумевающим взглядом развернулся к Сэду и хотел бы открыть рот, но пуля добралась до его груди раньше и он немо рухнул на пол. Сэд повернул кистью в обратную сторону, и вновь спустил курок. Рывком он махнул поворачиваться сам, но было уже поздно. Одновременно пространство пронзило два выстрела и на пол упали двое. Второй вышибала не двигался, прошитый пулей в груди. Сэд неуклюже хлопал глазами, лежа на полу. Его шея была в крови, которая не переставала покидать его тело. Слышался рев сирен спешащих толи добить его, толи спасти – это не важно. Если он умрет, то человеком.