Она купила последний билет в кассе... И он был в последнее купе последнего вагона. Можно было расстроиться: купе возле туалета, верхняя полка… Но Таня все поняла по-другому: значит, поездка необходима и неотвратима, раз этот билет достался именно ей, потому что в очереди стояли еще несколько человек до Москвы. Очень символично. Тем более, когда только ехала на вокзал, решила: если сейчас не будет билета, следующую попытку делать не стоит, значит, не судьба.
Ни волнения, ни радости, ни тем более эйфории она не испытывала. Так ждут выздоровления, когда дело уже идет на поправку, но остаточные явления болезни еще дают о себе знать: кружится голова, что-то побаливает, ты еще не в состоянии заняться любимым делом, но все-таки знаешь, что скоро все будет хорошо.
Он писал ей: «…мы сами себе диагностировали подозрение на любовь». И она снова поразилась, как точно он подбирает слова. Это ведь только врачи так говорят: не корь, а подозрение на корь, если есть какие-то сомнения в назначении лечения. И они, бывшие одноклассники, тоже 40 лет подозревали, что это любовь. Иначе, почему не проходит? Ведь лечили всеми возможными и невозможными способами: женились, рожали детей, разводились, заводили любовников, преуспевали на этом фронте, а думали по-прежнему друг о друге. И вот настал момент истины – они готовы встретиться через 40 лет, чтобы подтвердить или исключить этот диагноз.
Таня предполагала самые разные варианты встречи. Вот она выходит на перрон, а его нет. Это возможно? Конечно. Допустим, случилось самое безобидное: проспал. Ведь ему ехать почти 400 км. Потому что уже утро, а последняя СМС-ка была вечером, где он писал, что только что приехал домой, до встречи осталось 10 часов и просил ее попробовать уснуть. Значит, предполагал, что она волнуется. Это было очень трогательно, но он зря беспокоился. Таня практически не волновалась, понимая, что все уже произошло на небесах, а здесь на земле, надо только подтвердить, и ни от кого из них уже ничего не зависит.
Все происходит тогда, когда ты делаешь выбор и принимаешь решение. А она приняла его еще две недели назад, когда он позвонил первый раз и сразу предложил: «Приезжай!»
Мог ведь не звонить? Мог. Достаточно было того, что они нашлись в интернетовской «паутине». Но позвонил. Мог не приглашать? Мог. Но зачем-то сразу, с первой секунды, позвал. Таня очень тонко всегда реагировала на подобные вещи. Она бы не за что не предложила это сама, или не согласилась бы, если б уловила какие-то нотки сомнения в его голосе. Она катастрофически боялась показаться мужчине назойливой. Это был комплекс, с которым она не справилась до сих пор, будучи зрелой и уверенной в себе женщиной.
Но он позвал, и очень настойчиво, и не один раз. Вот поэтому она едет.
Второй вариант предположений был более грустный. Он встречает ее, но с первой секунды становится ясно, что они разочарованы. Даже если не они, а только он, Таня все равно сразу уловит эту вибрацию, и тогда ехать дальше, за 400 км в город, где он сейчас работает, просто нет смысла. Она предложит посидеть где-нибудь в кафе поблизости, вспомнят школьные годы, поставят все точки над и, и она уедет этим же поездом назад. У них будет около 5 часов для общения. Этого достаточно.
Третий вариант: они все-таки поедут к нему и проведут пару дней в ностальгических воспоминаниях, как товарищи, не переступив того табу, которое не переступили в юности, и окончательно поймут, что, вероятно, и тогда все произошло, как и должно было произойти. На пепелище не возвращаются, и детская любовь должна оставаться в детстве. Этот вариант тоже будет считаться законченным, потому что, наконец, развеется все, что было придумано за 40 лет...
Все. На этом танина фантазия исчерпывала себя, думать о том, что возможен какой-то фееричный счастливый конец, она просто не могла. В состоянии выздоровления бывший тяжелый больной вряд ли мечтает о свадьбе, ему бы до туалета дойти самостоятельно. А в том, что жить воспоминаниями о детской любви 40 лет – это болезнь, уже ни у кого сомнения не вызывало.
…Она увидела его сквозь окно вагона и затарабанила по стеклу, как ребенок, которого встречают после лагеря родители. Когда так хочется быстрее домой, где тебя ждут всякие вкусности и любимые предметы, что готова выскочить через окно. У нее было такое однажды в пионерском лагере. Они сидели в столовой, завтракали, и вдруг Таня увидела, что по гаревой дорожке идет мама ее подруги Таиски, которая и отправила их в этот лагерь. В мгновение ока председатель отряда, лучшая пионерка Таня Кротенко, оказалась на подоконнике, перемахнула через него и побежала навстречу с криком «Ура! Наши приехали!»
Вот и сейчас ей сразу же захотелось на перрон, она забыла, что планировала выйти последней, у нее же последнее место, а он должен потерпеть, поджидая ее…
Он стоял, чуть ссутулившись, в пяти метрах от вагона, и, кажется, даже не видел ее.
-Игорь!-нетерпеливо позвала она, и тогда он, улыбаясь, направился к ней. Неловко взял чемодан, одновременно подавая ей руку и цветы, и пытаясь разглядеть ее. Их толкали, было неудобно стоять. Они еще попытались поцеловаться, как принято во время встречи. Но это тоже был неудачный поцелуй, куда-то в сторону, а ведь первый в их жизни, и направились к выходу.
Он все время хотел на нее смотреть. И Таня неожиданно для себя впервые смутилась: ну, что он пытается разглядеть? Морщины, что ли? Они вышли в подземном переходе куда-то не туда, она первая это заметила и поняла, что он волнуется. Значит, ей надо быть спокойной. Кто-то же должен контролировать ситуацию.
Он вел ее по грязным тротуарам вокзала, держа за руку. И она послушно следовала за ним, полностью доверяя этой руке.
Да, вот это было странно. И это Таня поняла сразу: она с первой секунды ему доверяла. Значит, это тоже был выбор. Значит, она доверяла еще тогда, в 7-ом классе? И, значит, ничего не изменилось? А как же целая жизнь, с предательствами, разочарованиями, обидами на мужчин? Но к нему это не имело сейчас никакого отношения.
-Какая у тебя машина?-спросила она, когда они прошли первые ряды автостоянки.
-Угадай.
Она решила даже не тратить энергию на это. Марка машины не имела никакого значения. Их уже несла какая-то волна, и надо было просто не сопротивляться. Она заметила, что там, на перроне, у него дрожали губы. И сейчас, уже сев в машину, он спросил ее второй раз: «Ты разочарована?» "Чем? Или кем?-не поняла Таня. И коротко ответила: Нет". Было впечатление задраенных люков, как будто все происходит не с ней, а за пределами ее подводной лодки. И Москва совсем не резонировала, а ведь она не была здесь 10 лет. И он не хуже и не лучше того, что видела на фотографии. Сердце отозвалось только на один жест-когда он вырулил с автостоянки и взял ее за руку.. Держа руль одной рукой, второй он больше не отпускал ее ни на минуту. И это неожиданно оказалось так волнительно, что Таня отвернулась, чтоб он не увидел внезапную слезу. Она вспомнила, как он приехал в Ростов, когда она сдавала экзамены в универ, а он уже был курсантом второго курса мореходки в Питере, и тогда так же держал ее за руку и произнес странную, как ей тогда казалось, фразу: «Я не знал, что это счастье-просто держать твою руку»
Это, оказывается, правда было счастьем. Забытым и незаезженным. Но для того, чтобы это понять, потребовалась целая жизнь. Очень хотелось, чтоб он остановился, и прижал ее крепко-крепко к груди, и поцеловал так, как надо, а не наспех, куда-то в щеку или в ухо. Хотелось ощутить тепло, которое шло от него, но перетекало только через левую руку. Таня боялась спугнуть это неожиданное ощущение, которое и чувством-то не назовешь еще, но от этого оно не становилось меньше или хуже.
Она односложно отвечала на его вопросы, тоже простые, и ждала, когда же он поймет, что надо остановиться. Наконец, машина затормозила возле придорожного кафе.
-Надо перекусить-просто объяснил он.-Дальше ничего не будет, а ехать 4 часа. Это приличное кафе.
Слава Богу, они, наконец, вышли из машины, и, может, он захочет обнять ее? Нет, направились в кафе. Им предложили столик на улице. Проводили на летнюю площадку, которая оказалась необыкновенно уютной, с беседками, фонтанами и маленьким прудиком, где плавали пара лебедей. Меню тоже приятно поразило, было много хорошей рыбы. А это Танина слабость.
Он все время смотрел на нее, как она разговаривает, как двигается, смеется. И она не могла понять, ему нравится то, что он видит или нет? Потому что уже прозвучала отрезвляющая фраза: «Ты по телефону кокетничала, а сейчас я слышу твои естественные интонации»
Он что, не любит кокетства? А какая женщина может избежать этого, особенно если видит, что нравится?
Таня немножко растерялась. Все-таки как же себя вести, чтобы не разрушить то неосязаемое, что уже было между ними и притягивало к себе невидимой силой? Ей нравилось абсолютно все, что он делал: как разговаривал с ней и официантами, как ел, какие анекдоты рассказывал, как смотрел на нее. Все было так спокойно и естественно, как будто то, что они делали, было наполнено высшим смыслом. Да, да, именно так, все было исполнено смысла. Позже она попытается доказать ему, что все происходящее с ними, от Бога, и станет приводить какие-то знаки, а вот об этом, самом главном, забудет. В каждой секунде, когда они встретились, была законченность. Если бы встреча прервалась внезапно, на первых минутах, она бы все равно считалась состоявшейся. Вот как называлось то неосязаемое: жизнь обрела смысл.
-Я знал, что ты будешь в куртке,-он по-прежнему не отрывал от нее взгляда.
А как она должна была одеться, если весна холодная? Куртка кожаная, очень идет Тане, под нее можно было надеть что-угодно, все равно не испортишь. И Тане нравилось, как она выглядит: просто, элегантно и вполне в формате.
Они поехали дальше. В машине она сняла куртку и осталась в оригинальной и очень женственной кофточке. И снова его рука держала ее руку. И больше ничего. На АЗС, когда они оба вышли из машины, наблюдая, как заправщик заливает бензин в бак, он легонько прислонил Таню к себе и подержал всего минутку, обняв сзади за плечи. «Стоять бы так и стоять…»-подумала она.
…Город оказался на первый взгляд очень заурядным , без всякой примечательной архитектуры, с уже пыльными улицами, несмотря на весну. Ну и пусть, она же не на экскурсию приехала, а к нему. И дом, где фирма снимала ему квартиру, тоже был весьма заурядным. Со всем этим Таня легко смирилась. Но когда перешагнула порог квартиры и, знакомясь, прошла по всем комнатам, впервые стало не по себе. Квартира была самая обычная, типовая, с потугами на уют. Просто ОН не должен жить в такой квартире! Она не стоила его ногтя. Пусть он называет себя сколько угодно «старым солдатом», который не привык к роскоши, пусть одет без лоска, но у него не должна быть обшарпанная ванная с желтыми стенами. И грязные окна, которые не открываются.
Таня села на кухонный диванчик и замерла. Она вошла в ступор. Вот он, кульминационный момент встречи, никто и ничто не мешает, а она не может расслабиться. «Он достоин лучшего!»-стучало в мозгу.
Почему она так решила? Ведь еще ничего практически не было сказано о том, что он пережил за эти годы. Почему расстался с Флотом, о котором мечтал еще мальчиком, и когда окончил военно-морское училище с золотой медалью, стал самым молодым командиром корабля на флоте. А все-таки ушел. Зачем он в этом городе, когда семья за сотни км? Какой из него директор типографии, если он морской офицер? Он - капитан! Другим она никогда не представляла Игоря. И даже за эти четыре часа, пока они ехали в машине, смогла почувствовать его мощь. У нее в стихах постоянно, еще не видя его, шло сравнение с царем Соломоном: мудрый, красивый, сексуальный… А стихи у нее пророческие. Она легко могла представить его где-нибудь в роскошной вилле на берегу океана, даже в деревянном доме, в лесу, но не в двухкомнатной квартире с чужой устаревшей мебелью.
Напряжение росло. Он тоже занервничал. И она не выдержала первая:
-Так что ты там говорил про итальянское вино? Пожалуй, оно будет кстати. И сыра купи.
Таня шла проверенным путем. Надо много выпить, мало закусывая. И то, и другое должно быть качественным, и тогда попустит. Несмотря на легкий туман, все обретет вполне осязаемые формы, и любая проблема найдет решение. Потому что на трезвую голову формы не находились. Слова застревали в горле.
Он вернулся быстро, с двумя бутылками красного сухого.
-Кажется, кроме меня, это вино никто не берет. Оно считается здесь дорогим. Тебе понравится.
Слава Богу! Значит, она не ошиблась. Он пьет хорошее вино и курит дорогой табак. И любит настоящих женщин. Все сходится. Но насколько сходится, она даже не предполагала. Лучше б она ошиблась по поводу женщин…
Вино и вправду оказалось замечательным. И должный эффект не замедлил сказаться. О чем они говорили, Таня не помнит. Как оказались в постели – тоже. Помнит, что сначала он дал ей полотенце, которым она не могла завернуться, а потом принес большое, розовое. И когда она вышла из ванной, обернутая в это полотенце, у него как-то изменился взгляд. Он стал типично мужским, настолько мужским, что они одновременно опустили глаза.
А дальше все было как тысячи лет назад. Если дорога мужчины к женщине проходит через сердце, он никогда не заблудится. И все, что бы он не делал, женщина поддержит и утроит. Или учетверит. Впрочем, счет здесь не главное. Он делал все, как надо. Как она любила, как привыкла. Как будто они не первый раз в постели, а уже лет-лет…
-Откуда в тебе столько силы?-тихо спросила она.
-От тебя, Танечка, - так же тихо ответил он. И через минуту: - Знаешь, почему нам надо было встретиться? Я хотел посмотреть: от тебя по-прежнему идет свет? От тебя тогда свет шел…
Но как можно в 7-ом классе увидеть какой-то там свет? Таня была отличница, и все человечество для нее в ту пору делилось на тех, кто хорошо учится, работает, занимается спортом, и плохо. Других критериев не было. И с Игорем Рылеевым-лучшим учеником параллельного класса, отличным спортсменом, победителем всех олимпиад она согласилась встречаться именно из-за наличия в нем такого количества достоинств. Ни в ком не было столько сразу! А он, оказывается, видел какой-то свет, исходящий от нее.
2
…Она всю жизнь ждала такого мужчину. Чтобы совпадение на 100 процентов. И когда перестала верить, что такое бывает, когда устала ждать, встреча состоялась.
Миллионы встреч происходят у человека за его долгую жизнь. Но бывает, что как раз встречи среди них и нет. Есть столкновение. Лоб в лоб. Глаза в глаза. Даже губы в губы. Есть остановки вдвоем на долгие годы. А встречи не происходит. Потому что сердце в сердце – не случается. Но если уж такое случится, тогда никакие преграды не помешают! Время, возраст, болезни, нищета, пересуды…Да что угодно! Как у царя Соломона: «Тьмы тем людей думают, что они любят. Но только двоим из них Бог посылает любовь».
Встреча произошла. Теперь они были отмечены этой встречей, как печатью. «Положи меня, яко печать, на сердце свое».
Все страхи, подозрения, комплексы – позади. Рядом лежал самый родной и долгожданный человек. 40 лет… Столько не живут, как сказала бы Галка, ее подруга, которая очень гордилась дружбой с Таней еще с университета. А он был до университета. С самого седьмого класса. Может быть, столько и не живут. Но столько любят.
…За окном уже стемнело, а ведь они легли днем. О, ужас! И она ничего не стеснялась? Как ему это удалось? Его рука по-прежнему не успокаивалась. Он все время ее гладил, прижимал, ласкал.
-Таня, Танечка Кротенко, самая красивая девочка в школе. Так вот какая ты стала…
-Я не была самой красивой!
-Была. С кем ты споришь, женщина?..
Господи, он же грузин по материнской линии. В детстве это не было видно. Да и когда б она разглядела, если были всего три провожания после школы в 7-ом классе.
...Против их дружбы восстали все пацаны 7-б класса, в котором училась Таня. И возглавлял их второгодник, который давно стоял на учете в детской комнате милиции и явно отличался не только плохим поведением в школе, но чем-то гораздо более серьезным, о чем одноклассники даже не догадывались…Не знала этого и Таня. Он относился к ней с подчеркнутым уважением, но Таня чувствовала, что в любой момент от Юрки Дусенко можно ждать очень больших неприятностей. Он откровенно унижал девчонок, его остерегались пацаны и не любили учителя. Именно он организовал избиение Игоря, когда тот уходил зимним вечером от Таниного двора…Какой при этом состоялся разговор, кто кого и как бил, она так и не узнала. Просто Игорь больше к ней не подошел. Ни разу не подошел за те два года, что они еще проучились вместе. А после окончания 9-го класса его отца перевели в воинскую часть дружественной республики, и они расстались навсегда, даже не попрощавшись.
Нет, короткое и немногословное прощание все-таки состоялось. Он попросил разрешения проводить ее после школьного вечера, и пока они шли, сказал, что он – не трус, и он купался в море в десятибалльный шторм. А теперь он уезжает навсегда и хочет, чтобы Таня знала об этом.
О чем она должна была знать? Почему он даже не попытался объясниться ни сразу после того Нового года в 7 классе, ни сейчас, по прошествии двух лет, когда ее несостоявшиеся криминальные поклонники ушли из школы и теперь никто не мог мешать им общаться? Почему он, которому Таня так верила, которого предпочла всем-всем, все это время молчал, ни разу не вмешавшись, когда эти отморозки преследовали ее своей любовью, требуя и вымаливая «ну, подружи со мной, ну, хотя бы один день».? А потом шипели за спиной «проститутка», и она гордо поднимала голову, чтобы ничем не выдать своего страха и растерянности, и отшвыривала их, как грязь от ботинка. А после школы шла на железнодорожныое полотно со своей единственной верной подругой Таиской, и, стоя на мосту, провожая грохочущие на стыках рельсов составы, мечтала остаться здесь навсегда. Лечь под этот огромный нескончаемый до самого горизонта товарняк, чтобы не возвращаться в школу, не подвергаться пытке унижения…Он хоть догадывался, каково было жить ей, чистой и искренней девочке, которая ни разу не целовалась, с этим клеймом? А ей даже некому было рассказать об этом…
И что же теперь делать с этим его признанием? Таня молчала. Она ждала совсем других слов. Она давным-давно простила его, даже не зная за что: и за то, что было, и за то, что будет. Ей нужен был только Игорь! Все остальные с их записками, объяснениями, признаниями и даже угрозами застрелиться, если она не ответит взаимностью, не стоили его мизинца. Но как об этом рассказать, с кем свериться, правда это любовь или только игра в любовь? Ее сердце не знало такого опыта, а язык – таких слов, и она молчала
А он довел ее до дома, сказал «прощай» и не оглядываясь ушел. На-все-г-да.
Она так и осталась на лавочке, твердо сжав острые коленки, которые пытались выбить дрожь, потому что ее колотило, как в лихорадке, молча глядя вслед удаляющемуся силуэту. Произошло что-то непоправимое, что-то страшное. Она никогда его больше не увидит! Ни случайно, на перемене, ни намеренно, проходя мимо его класса, ни в военном городке, куда она ходила к подружке. Нигде никогда они больше не встретятся!!!
Жизнь остановилась. Нет, она кончилась!
Таня лежала на своей жесткой односпалке, сон не шел, она смотрела в окно, за которым начинался рассвет, и понимала, что в ее жизни произошло огромное несчастье, равных которому еще не было.
…Ну и что? У кого не было первой школьной любви? Да 99 процентов могут рассказать об этом. Только у 98 процентов она там и заканчивается, в школе. А у них не закончилась…
А теперь он говорит: «Я любил тебя больше всего в жизни» И когда она попробовала пошутить: «Даже больше мороженого?», он не принял шутки:
-Я не люблю мороженое. А тебя я любил больше живого и неживого в этой жизни. Это было сродни поклонению, а не любви. Я боялся даже дотронуться до тебя.
Теперь стало понятно, почему единственная их взрослая встреча после окончания школы так ничем и не закончилась. Он был робок, а Таня ждала мужских действий. Она уже созрела для этого, ее достаточно было прижать к себе, поцеловать, и они бы не разлучились никогда. А он только держал ее за руку, и слова были такие же сдержанные, как жесты, и больше молчал, чем говорил. И все было так непонятно: то ли в детстве они, то ли в юности? А дальше что? Они любят или дружат?
Он уехал в Ленинград, она осталась в Ростове. Он по нескольку месяцев в море, она каждый день на занятиях в университете, где ее окружают поклонники. Он пишет остроумные длинные письма, которые она с нетерпением ожидает, по многу раз перечитывает их, но даже между строк не находит теплоты и нежности. Они по-прежнему выдерживают дистанцию, эти письма, они похожи на сочинение по теме «Как я провожу время без тебя». А так хочется, чтобы среди этих ровных, грамотных и бесстрастных строчек прорвалось: «Соскучился до полусмерти! Хочу видеть, слышать, целовать твои губы, руки, колени, любимая моя, единственная!»
Но нет. Меняется тема сочинения, он старательно переписывает черновики: «Вот и пятая попытка в урне»,-пишет он, но слов любви по-прежнему нет. Таня растеряна. С одной стороны ей никто не нужен, кроме Игоря, даже такого, далекого и закрытого, а с другой ее буквально атакуют и сокурсники, и старшекурсники своими предложениями. Она неожиданно для себя оказывается в центре внимания всего университета: становится победительницей конкурса ведущих и теперь без нее не обходится ни одно мероприятие. Девчонки – сокурсницы ее не понимают: «Так где твой капитан? Это же за тридевять земель! А Славик рядом. Да за ним любая пойдет, потеряешь, будешь жалеть!»
А он такой настойчивый, этот Славик, познавший женщин, такой опытный во всех жизненных вопросах... И не дает Тане прохода. Везде рядом, показывает новый для нее город, водит на закрытые сеансы в дом кино, куда даже самые крутые ростовчане не могут попасть, кормит обедами в ресторане. Он «приручает» ее по всем правилам науки соблазнения. А кроме того, прекрасно играет на гитаре и поет, в него, и правда, влюблены все девочки и не только их факультета... Устоять очень трудно, тем более, что почти каждый день они остаются после занятий в пустой и теплой аудитории, и он целует, целует ее, дрожа от восторга и нетерпения. Таня сопротивляется изо всех сил, просит оставить ее в покое, по этому поводу они постоянно ссорятся. По несколько дней не разговаривают, но тем острее и приятнее перемирие. Она не может так дальше. Пишет об этой странной дружбе-любви своему Игорю: «Мне очень трудно одной. Подруг нет, в основном со мной проводит время мой однокурсник . Он очень интересный, много знает. И я у него многому учусь». Фраза звучит двусмысленно, и Игорь принимает именно тот смысл, который она не хотела вложить. Он пишет ей последнее письмо: «Я не смог стать для тебя больше, чем другом, а другом быть не могу…»
Была ли у него любовь? Хочется так думать, но жизненный опыт протестует: за любовь борются! Любовь не знает преград. Любви ничего не страшно. А он каждый раз уходил, даже не пытаясь что-то предпринять. Но тогда что это? И почему они снова встретились? И главное, зачем эта встреча через 40 лет?
…Он лег так, чтобы его левая рука оказалась у Тани под головой, потому что правая была повреждена на войне. Он все время хотел смотреть на нее, слушать и слышать. Таня это поняла с первой минуты еще там, на вокзале и тихо наслаждалась своей желанностью. Чем же она заслужила любовь такого мужчины? А что Игорь - необыкновенный мужчина, она поняла сразу и потом каждый день находила этому подтверждение.
Время с ним не останавливалось, оно текло таким образом, что не было границ между утром и вечером, между вчера и завтра. Его было мало, катастрофически мало, этого времени. Это Таня почувствовала уже на второй день, поэтому отделять день от ночи не было смысла. Он уходил на работу, но очень скоро возвращался. Она успевала приготовить обед, кормила его, и они долго разговаривали: за столом, в постели, гуляя по парку. Все, что он делал или предлагал сделать, не встречало ни малейшего сопротивления у Тани. Она даже представить не могла, что будет так послушна и счастлива от этого послушания.
Правда, на второй день случился эпизод, который и помог ей стать такой послушной. Но даже он не расстроил Таню. Скорее наоборот, она порадовалась тому, что умеет так подчиняться, потому что он умеет быть таким учителем ...
Игорь опаздывал, обещал прийти в шесть, но уже начало восьмого, а он даже не звонит. Таня сидела перед телевизором в спальне, облокотившись на подушки, и смотрела совсем неинтересную передачу, лишь бы отвлечься и не думать о нем. Потому что сегодняшнее утро хотелось вспоминать снова и снова. Это было первое их совместное утро. И оно было прекрасным, как весь вчерашний день и вся прошедшая ночь. Несколько раз ночью он нежно и сильно овладевал ею, и казалось, эта волна страсти в нем никогда не утихнет. Интересно, он со всеми такой в постели или только с ней, потому что 40 лет копил эту нежность? Так хотелось, чтобы только с ней...
Когда он зашел в квартиру, она не вышла встретить. Наоборот, не отрывая взгляда от телевизора капризно протянула:
-Даже не оправдывайся, все равно не прощу: ты опоздал на целых полтора часа,-она уже чувствовала свою власть над ним
Он странно посмотрел на Таню, ничего не говоря, прошел на кухню, что-то взял и так же молча вышел из квартиры.
«Он ушел!!!-чудовищное предположение сбило бы ее с ног, если бы она стояла . Но, к счастью, Таня лежала. -Неужели можно вот так просто, без объяснения, уйти?»
Она даже не смогла испугаться по-настоящему, потому что настолько неожиданным и нелепым казалось такое предположение. Но оно было и настолько же реальным.
Таня, не меняя позы, решила ждать.
Он пришел довольно быстро, минут через 30.
-Ты, что, мог бы уйти навсегда?-по возможности спокойно спросила она.
-Да,-без тени рисовки ответил он.-Я же предупреждал тебя, чтобы никаких претензий. Если я задержался, значит, так надо. Я был занят.
Это был трудный урок, который редко усваивается сразу. Но даже он понравился Тане. А, что, интересно, как дальше будут развиваться события?-подумала тогда она…
В нем одном Таня нашла то, что по крупицам собирала у других мужчин всю жизнь В одном - ум, в другом-умелость, в третьем-талант, в четвертом-сексуальность. И это все плюс масса другого, о чем даже не мечтала, соединилось в нем. Бог так щедро отмерил ему всего, что становилось даже не по себе: как этому соответствовать? Или в любви соответствия не нужно? Это же не математика, напротив, полное отсутствие логики. Разложить любовь на понимание все равно что попытаться вывести формулу цветка. Ну, какая логика в том, что 55-летняя бабушка мчится на свидание с первой любовью, которая была целую жизнь назад? Да многие просто не помнят, что с ними было в 7-ом классе, и тем более не мечтают об этом вспомнить. А Таня с ее благополучным замужеством, с вполне состоявшейся женской судьбой, почему-то все время думала об этом мальчике из 7-го «а» класса. Смешно и грустно.
Нет, все-таки не смешно. Скорее, грустно. Потому что теперь каждый день жизнь укорачивалась еще на 24 часа. «Через три дня я умираю…Где я была: в аду ли? В рае? Сама не знаю…Умираю»-написала она, когда с ужасом поняла, что через три дня они расстаются. Срок своего пребывания она установила сама, как только решила ехать к нему. Он просил: «Пожалуйста, приезжай не на один день ..» Откуда он мог знать, что им понравится быть вместе, что шесть дней не станут испытанием и нагрузкой? Значит, все годы разлуки и для него не прошли бесследно?
Она привезла свои фотографии-детские и уже взрослые, а еще те, где она с будущим мужем, из-за которого Игорь ее бросил. Он сразу отодвинул эту фотографию: «Убери, я не хочу его видеть». Это было странно: разве можно так реагировать на вполне объективные обстоятельства? Ей, например, было бы очень интересно увидеть его первую жену: на кого он ее променял?. Но он не показал. Зато случайно в компьютере увидела фото второй жены. И не поверила своим глазам: почему он ее выбрал? Они были настолько непарой, что это бросалось в глаза-он высокий, красивый, интересный, а она – маленькая, скромная, в очках. Даже сердце защемило, она почувствовала какой-то трагизм, исходящий от этой женщины. Таня смотрела и не могла понять, что эта женщина делает в судьбе ее единственного, ее любимого и неповторимого Игоря? Как и чем она могла завоевать его доверие, чтобы он забыл ее, «Таню-клубнику в сметане», как он ее вчера называл? Несколько фотографий, и везде они как бы параллельно, ни руки не переплетены, ни плечи не соединились. Между ними была пропасть!
Вечером за ужином, Таня не удержалась:
-Я видела фотографию женщины, которая была с тобой на встрече однокурсников в училище. Кто это?
-Жена.
И после двухсекундной паузы с напряжением в голосе:
-Она тебе не понравилась?
-Да нет…просто…ты же ее не любишь!
Он ответил не сразу, тщательно подбирая слова:
-Не люблю…Но она очень хороший человек.
«На хороших людях не женятся!-хотела крикнуть Таня. -Женятся на любимых… Зачем ты это сделал?!»
Но в горле словно застрял комок стеклянной ваты. Было больно и обидно. Если бы, правда, эта женщина была ему парой, Таня бы справилась с завистью, мало ли женщин на свете лучше и моложе, чем она. Вот даже бывший муж нашел молодую, на полголовы выше его, а уж он явно не выделялся своим темпераментом и в молодости. Все мужчины, как только у них появляются деньги, устремляются на рынок за живым молодым товаром, наивно полагая, что смогут продлить себе активную жизнь. И кричат об этом на всю вселенную. Но хоть бы один потом во всеуслышанье признался, что ошибался. У мужа, кстати, это вырвалось непроизвольно. Когда Таня вернулась домой, она позвонила своему бывшему, чтобы…попросить у него прощения.
-Я только теперь поняла, как тебе было со мной трудно. Даже Рылеев, с характером намного сильнее твоего, признался, что он бы со мной не справился.
-Да ну! Я же любил тебя. И люблю. Просто жить с тобой не могу: ты не даешь расслабиться. С тобой, как на войне…А с ним вы можете встречаться, отпуск проводить вместе, предложил муж.
-У него жена…
-Ну и что?
-Молодая жена.
-Да молодая – это вообще ерунда!
Таня, только что вытиравшая слезы, не удержалась от улыбки: «Неужели?»
Он понял, что сказал лишнее, но поправляться не стал. Значит, и правда, ерунда.
…Оставшиеся три дня пролетели мгновением. Надо было записывать, о чем они говорили, потому что вспомнить – не получилось. Осталась только подборка стихов - наэлектризованные провода ее нервов. Она писала каждый день:
«Я буду самой легкой ношею
Не покидай меня…
Я не приду к тебе непрошенной
Не покидай меня.
Но самый слабый зов о помощи
И рядом я
Не забывай меня, хороший мой
Любовь моя»
В день отъезда она проснулась рано, выскользнула из-под его руки, прижимающей во сне ее плечо, и пошла в ванную. Хотелось быстрее уехать, чтобы не мучить себя долгими проводами. Она ощущала, как с каждой минутой ей становится все тяжелее и тяжелее. Он не говорил никаких обнадеживающих слов, не уговаривал ее остаться, не обещал приехать…Она чувствовала себя использованной. Абсолютно мерзкое чувство, непонятно, когда оно появилось и когда так плотно заняло место в сердце, но оно не уходило.
-Господи! Зачем эта встреча, если за ней расставание?!-спрашивала Таня себя 150-й раз и снова не слышала ответа.
Но зато она точно теперь знала, что ВСЕ в этой жизни исполняется, если этого сильно хотеть. Она была живым ходячим примером, ее можно было демонстрировать в школе для экстрасенсов по теме «Как материализуются желания». Сколько раз за эти сорок лет она загадывала встретиться? Да не сосчитать! И записки под подушку клала на Рождество и Крещение, и в молитве просила, и за новогодним звоном бокалов думала только об этом
Он удивился: «Еще так рано…давай полежим», не понимая, что именно гонит Таню в дорогу. А она, словно заряженная невидимой энергией, уже не останавливалась. «Так, выбросить цветы, хотя они еще не увяли, но чтоб не осталось никаких следов моего пребывания здесь. Проверить полки в шкафу, посмотреть на кухне, все ли в порядке и быстрее отсюда, как можно быстрее!»
От кого она бежала, не понимая, что от себя все равно не убежишь? Он ни на чем не настаивал, поднял чемодан и …оторвал ручку. Повертел ее: «Плохой чемодан, если б было время, я бы сделал». Без сомнения бы сделал. У него в самом деле золотые руки, она уже убедилась, когда он отремонтировал ее зонтик, с которым она не хотела расставаться, потому что он очень легкий и помещался в любой сумочке. Но сейчас Таня даже не расстроилась. Это такая мелочь-оторванная ручка, у чемодана все равно есть другая, длинная, потому что он на колесиках. Главное, быстрее из этого дома, где она была так счастлива, из этого города, по улицам которого он ходит каждый день, и теперь будет ходить без нее. Боль, загнанная вглубь сердца, начинала просачиваться, как вода сквозь плотину, и в любой момент могла сорвать мощное заграждение и хлынуть, снося все на своем пути. Таня не могла допустить, чтобы он увидел это, чтобы в его памяти остались слезы на вмиг опухшем лице. Нет, надо уходить красиво, со смехом и счастливой улыбкой, с небрежной, но искренней благодарностью за эти необыкновенные шесть дней.
«Мой шестоднев-уже вертелось у нее в голове.- Бог создал мир за шесть дней, а на седьмой почил от забот и увидел, что мир хорош. А что создали мы? Создали или разрушили?»
Рука просилась к бумаге, к компьютеру, с кем-то срочно хотелось поделиться, чтобы сбросить с себя ношу невзаимной любви. Что она невзаимная, уже не вызывало сомнений.
Теперь совсем по-другому звучала фраза, которую он произнес, приглашая ее приехать: «Я не обижу тебя, Таня». Она тогда так удивилась этим словам, чем он вообще мог обидеть? Но сейчас отчетливо поняла, чем. Своей нелюбовью.
Ах, как же он везде был хорош! В постели – искусный любовник, предупреждающий любое ее желание, по телефону – остроумный друг, за столом - великолепный хозяин, внимательно следящий за тем, чтоб в ее фужере не закончилось вино, а в тарелке – еда. Он делился с ней последним кусочком, разрезая его пополам, чисто грузинский жест гостеприимства.
Как-то в магазине они экспромтом разыграли сценку, будто он ее нечаянно толкнул, а она, разгневанная и вредная, потребовала, чтоб он теперь оплатил ее покупки. Продавщица потеряла дар речи от наглости этой покупательницы, но молча выбила один чек, который он беспрекословно оплатил. На улице они долго хохотали, вспоминая лицо кассира…
Тане нравилось ходить с ним по магазинам, по улицам …Она видела, как смотрят на него женщины, и ощущала тихую радость от того, что такой мужчина принадлежит ей полностью, до каждой клетки. Она чувствовала его сердце, с которым билось в унисон и ее, разделяла его желания, когда он, только вышедший из душа, снова тянулся к ней, прижимая к себе ближе, ближе, просовывая руку через пояс ее брюк вниз или наоборот, поднимаясь от коленки под юбкой вверх... Ему все время хотелось касаться Тани, он, такой сдержанный в словах, даже не пытался скрывать это, а она с тайным тщеславием наслаждалась этим желанием…Страсть была не сумасшедшая, не головокружительная, но это однозначно была страсть. Они словно вернулись в те годы школьной и послешкольной юности, когда ничего было нельзя, все – в области неизвестного и под запретом, но так сильно тянуло друг к другу, так необъяснимо приятно было просто разговаривать, просто мечтать вслух о том, что будет с ними через несколько лет!
Но тогда они не успели даже помечтать, как в их трогательную дружбу грубо и необратимо вмешались. Сначала в школу пришла его мама-известный в городе педиатр. Она подошла к Тане и, окинув ее с ног до головы оценивающим взглядом, словно покупала на рынке, спросила: «Так это ты, Таня Кротенко?» Что означала эта фраза, Таня не поняла, только догадалась, что, видимо, где-то о ней шла речь. Но почему? Они ничего не делали плохого, один раз сыграли вместе в настольный теннис, и один раз он проводил ее домой. Притом, на пять шагов сзади шли ее подруга Таиса и его друг Юрка, которые тоже что-то оживленно обсуждали. Поэтому Таня смотрела в глаза его мамы прямо и без смущения, она привыкла, что родители одноклассников относятся к ней очень уважительно. Дальнейшего разговора не получилось, видимо, мама не была готова к такой реакции этой девочки.
А Таня вообще ни перед кем не терялась. За ней давно и прочно установилась репутация лучшей ученицы школы, она выступала перед всевозможными делегациями и гостями, прекрасно декламировала стихи, писала сочинения, которые каждый раз зачитывались перед всем классом, и была настолько уверена в себе, что могла делать замечания даже учителям. Классная руководительница, биологичка «Баба Надя», искренне любила Танечку за ее бескомпромиссный характер, яркие данные и пионерско-комсомольскую активность. И часто на родительских собраниях говорила: «Вот мы с Танечкой посоветовались…» И это была чистая правда: она советовалась с 13-летней девочкой, как со взрослым, понимающим проблему, человеком. Может, дело было еще и в том, что Таня никогда не врала и не боялась никаких авторитетов? Она всегда говорила то, что думает, и была по всем критериям настоящим лидером.
Но приход мамы Игоря был только началом. Потом к ним подошел ее брат, как всегда нетрезвый, и с неприятной угрозой в голосе спросил Игоря: «Ты кто?». «Друг»-спокойно ответил он. «А-а, ну если друг..». Брат никогда не интересовался Таниными делами и друзьями, почему на этот раз он решил проявить свои родственные чувства, было непонятно. Но и это было еще не самое страшное.
…Наступили и быстро прошли последние летние каникулы. Оставалось проучиться всего один год и впереди – взрослая, полная разных событий и открытий, жизнь. 10-й класс был совсем неинтересным. Не для кого было красиво одеваться, не перед кем было выступать на общешкольном собрании, не для чего было стараться. Мальчишки приходили к ней табунами, в нее влюблялись взрослые парни, кто-то писал ей из военного училища, кто-то из армии, но это все было несерьезно. Это не стоило ее внимания. Бабушка качала головой: «За перебор Бог недобор дает, внученька. Неужто никто не нравится?» Иногда поздним вечером, когда сгущались тяжелые сумерки, Таня становилась возле калитки, вглядываясь в темноту улицы, и шепотом просила: «Вернись! Вернись и скажи мне другие слова, не те, официальные, сухие, как в протоколе. а те, которые вырывались у тебя в 7-м классе, когда ты рассказывал про своего деда-моряка, про море, про всякую всячину, о которой я никогда не слышала. Вернись, прошу тебя».
Но темнота безмолвствовала.
В первый год Таня в университет не поступила. Сдав почти на отлично все экзамены, она все равно не прошла по конкурсу на юридический факультет, потому что преимуществом при зачислении пользовались бывшие военнослужащие или те, кто отработал в органах внутренних дел три года. Стать судьей и установить мировую справедливость, прежде всего наказав тех, кто вмешался в ее дружбу с Игорем, не получилось. Она вернулась в свой городок, где ее сразу же пригласили на работу в редакцию местной газеты.. На следующий год она уже поступала на факультет журналистики.
В ее жизни менялось все - работа, прическа, круг знакомых. Появились новые серьезные поклонники, один из них на 10 лет старше Тани, но она по-прежнему смеялась на все их предложения и по-прежнему неизменным оставались ночные беседы с небом: «Где ты, Игорь? Отзовись хоть как-нибудь… Ты помнишь обо мне?».
Все сравнивались с ним и…не дотягивались до него.
Вторая попытка поступить в университет тоже не увенчалась успехом. Причина оказалась совершенно непредсказуемая: ее до нитки обокрали на вокзале. Оставив вещи в автоматической камере хранения, Таня поехала с легкой сумочкой, в которой лежали только документы, сдавать их в приемную комиссии. А когда вернулась на вокзал, ее ячейка в камере хранения оказалась пустой. Вместе с полным чемоданом платьев, который собрали ее родители и на дне которого лежали деньги, «ушел» и чемодан с книгами и конспектами, по которым она собиралась готовиться.
И снова Таня вернулась в свой родной город не на победном коне. Но если б она знала, ЧТО приготовила ей судьба в качестве компенсации за такие провалы, она бы еще раз согласилась «провалиться» на экзаменах, испытать стыд перед бывшими одноклассниками, но только встретиться с Игорем!
Теперь совершенно очевидным стал ее выбор: журналистика! Два года работы в редакции убедили, что все происходит не случайно, и взрослые были правы, когда еще в школе предрекали ей карьеру журналиста. Она и в газету писала так же легко и эмоционально, как в школьной тетрадке сочинения, вызывая искреннее восхищение старых коллег и зависть молодых. Ни у кого не вызывало сомнения, что Таня – талантливый журналист и ей обязательно надо учиться.
…Конверт с письмом от бывшего одноклассника Юрки Домодедова на этот раз был необычно толстым. С первой секунды, как только она взяла его в руки, сразу же появилась мысль, что там письмо от Игоря. Он с Домодедовым уезжал в одну воинскую часть в 9-м классе. Интуиция Таню не подвела. Сложенный треугольником в конверте лежал тонкий листок, исписанный мелким каллиграфическим почерком, таким знакомым ей по единственной записке, которую ей передали еще в 7-м классе с предложением дружбы.
Три года ожиданий! Три года молитв! Три года верности среди окружения молодых и горячих парней закончились! Она еще не знала, ЧТО там, какие слова и предложения на этом листочке, но уже ощущала их пульсацию, уже не соломинкой, а целым спасательным кругом, нет, эскадрильей кораблей становилось это письмо, соединяющее ее с далеким и родным человеком.
Она снова и снова перечитывала эти строчки, счастливо улыбаясь, особенно вот на этой: «В чем, черт возьми, моя вина?! Я любил и люблю тебя до сих пор…» и не могла поверить, что ЭТО случилось.
«Твое письмо весь мир перевернуло! Да что там мир? Вселенной жарко стало! Как будто ветром утренним подуло, когда я до конца все прочитала…» Стихи вырывались из нее таким потоком, таким водопадом чистейшей любви, что остановить их или попытаться отредактировать было так же бессмысленно, как поставить перед водопадом плотину…
С этого момента она писала ему письма только в стихах. Вот и сейчас, по прошествии 40 лет, как только он позвонил, из нее снова забил этот поэтический источник. Никто и никогда не действовал на нее так однозначно, так творчески-радостно…
Что же тогда не сложилось, почему источник обмелел и затих? Сотни, нет, тысячи раз Таня возвращалась в тот июльский день, когда после трехмесячной переписки Игорь приехал в Ростов, где она делала третью попытку поступить в университет.
...Она только вышла из дома, где снимала в цокольном этаже квартиру на время вступительных экзаменов, как увидела, что навстречу ей идет курсант. Военно-морскую форму трудно не узнать даже дилетанту. Это был он, ее долгожданный, ее несравненный, ее гордый будущий капитан. Они не виделись три года. Расстались детьми, а встретились молодыми людьми, уже с опытом взрослых отношений. Но эти отношения если и были, то с кем-то, а не друг с другом. Потому что наедине они по-прежнему оставались детьми.
-Привет
-Привет.
-Ты быстро меня нашел?
-Да.
-А я иду на консультацию по литературе.
-Тебя можно проводить?
-Конечно.
Все было так неловко, так необычно…они не знали, что и как говорить. Она боялась спросить, на сколько дней он приехал, где остановился. И все время ждала, что сейчас, наконец, услышит то, что не услышала три года назад и только прочитала в первом письме, потому что больше он ни разу не писал о том, что любит. И тогда все прояснится. И станет понятным его приезд, и они смогут обсудить прошлые недоразумения, и насладятся общением воочию, потому что он был очень остроумным. А Таня всегда чувствовала себя в родной стихии с умными начитанными ребятами.
Но Игорь молчал. Все формальные вопросы были выяснены, школьная тема оставалась под грифом «секретно», а что будет дальше и зачем эта встреча, по-прежнему было неясно. Они шли по незнакомому городу, куда глаза глядят, и пришли в какой-то заброшенный парк, откуда Таня не знала дороги назад. Игорь ее успокоил, сказал, что он ориентируется по звездам, и они обязательно выйдут, куда надо.
И никто из них даже предположить не мог, что они пришли к тому самому месту, где Таня, устав сопротивляться своему настойчивому и опытному однокурснику, отдастся ему вот в этом общежитии, окна которого видны сквозь деревья парка. Игорь сам привел ее сюда, словно вручая незримому тому, кто станет мужем и...преградой для него! И после этого Таня решит, что ей нет пути назад, и она обязана выйти замуж за мужчину, которого не любит, и быть ему до конца дней верной и преданной женой.
Ничего этого они конечно еще не знали. А пока сидели на скамейке, он держал ее руку и говорил странные, как ей тогда казалось, слова: «Я не знал, что это такое счастье-просто держать тебя за руку»
Через 40 лет, став уже достаточно опытной женщиной, она поймет это простое счастье-держать его руку. И тогда слезы непрошенно заискрятся в уголках глаз, обрамленных сеткой морщинок, и она отвернется, чтобы он снова не увидел ее слабость. Они все время скрывали друг от друга истинные чувства, боясь, что это проявление слабости. Ах, вернуть бы все назад и проявить, как фотопленку все их мысли и чаяния, которые так тщательно скрывались, что слова не смогли передать и сотой доли чувств, а как раз наоборот, перевернули все вверх тормашками, закружили и разогнали их в разные стороны на долгие-долгие годы…
…Два или три дня они провели вместе, Таня сдала устный экзамен на пятерку, но по сочинению, как не странно ей поставили тройку, и не было никакой уверенности, что она станет студенткой. Но ее это совсем не волновало. Потому что на вопрос, получится ли из нее журналистка, Игорь ответил очень хорошо:
-Мне все равно, кем ты будешь, хоть уборщицей, лишь бы это было твое.
Ответ ей понравился, и хотя ничего конкретного он не говорил, но как-то само собой разумелось, что теперь они не расстанутся и всегда будут вместе. Поэтому Тане было все равно – поступит она или нет, ведь переезд в Ленинград, где он учился, неизбежен.
Они шли по бульвару Пушкина, очень широкому и красивому, по разные стороны тротуара, на расстоянии вытянутых рук, и Таня сказала что-то по поводу его постоянного молчания. Что-то типа того, что не предполагала, что он такой бессловесный.
-Да я же люблю тебя, как ты не понимаешь?!- крикнул он.
Этот вскрик и сейчас стоит в ее ушах. Он был так несвойствен Игорю, всегда сдержанному, ироничному, с насмешливой улыбкой на байроновском лице. И он прозвучал каким-то диссонансом среди этой зеленой тишины, так неожиданно, что Таня даже не смогла прореагировать на эти слова, которые и признанием трудно было назвать, скорее, отчаяньем, безысходностью. Но оставшись одна, ночью, она твердо решила ехать с Игорем везде, куда бы он ее не позвал. Хоть в тартарары.
На следующий день она провожала его на автовокзал. И когда он уже подошел к двери автобуса, Таня приподнялась на цыпочки и неловко чмокнула его в щеку. Сама. Первая. Это был их единственный поцелуй, если вообще его можно было так назвать. Потому что ответить он уже не успел, автобус тронулся.
Они договорились, что в течение месяца он приедет к ней с родителями просить руки и сердца.
Это было главным событием в ее жизни. И она прекрасно это осознавала. Даже тот факт, что в списке зачисленных стояла и ее фамилия, нисколько Таню не обрадовал: ей же все равно предстоял переезд в Ленинград.
Она волновалась только от того, что придется общаться с его родителями. Понятно, что мама будет не в восторге от выбора сына, слишком критично она разглядывала Таню 5 лет назад, но здесь уж ничего не поделаешь. Таня выиграла!
Дома она как можно спокойней сообщила родителям, что возможно у них скоро будут гости, а сама лихорадочно стала готовиться к встрече. Гости ведь были не простые, не чета им! Отец в высоком воинском звании, и мать – известный в городе врач с высшим образованием. Среди знакомых и друзей ее родителей никого подобного уровня не было. Таня сама убрала во дворе и за двором, выполола ненавистную ей траву, посадить цветы уже не успевала, ведь в любой день они могли приехать, но хоть дорожки песочком присыпала... Мама ничего не спрашивала, видимо, ее сердце подсказывало, что вряд ли этот визит произойдет. Но она молчала, с сочувствием поглядывая на хлопоты дочери.
Прошла неделя, потом другая. Никто не приезжал. Наконец от Игоря пришло письмо, в котором он писал, что каникулы кончаются, и он возвращается в Ленинград. И ни слова о несостоявшейся поездке. Снова стеной встала гордость и обида: почему он ничего не объясняет? Как ей вести себя теперь? Она его девушка или нет? Он приедет когда-нибудь за ней? Вопросы выстроились частоколом вокруг ее измученного сердечка, и еще долго туда не мог пробиться ни один ее воздыхатель…
Верность – не нежность
С нее не напиться…
Она была верна ему той наивной, но беспрецедентной верностью, когда ни в душе, ни в голове, ни рядом не могло быть никого, кто посягнул бы на его права! Помнится, летом, после 7-го класса она поехала со своей лучшей подругой Таиской в пионерский лагерь. И как всегда ее выбрали командиром отряда. А в соседнем, старшем отряде командиром был очень симпатичный и интересный мальчик, типичный «Тимур и его команда» На дискотеке он пригласил Таню танцевать. Она отказала. Она ни с кем не считала возможным даже танцевать, только с Игорем, который уже полгода даже не подходил к ней…
Вот если рассуждать в масштабах космоса, принесла ли ее верность хоть какую-то пользу человечеству? Что она отрабатывала своим стойким, как у оловянного солдатика, сердцем, когда даже близко не подпускала туда своих многочисленных поклонников? Ни в чем - ни в мыслях, ни в поступках- она не изменяла своему избраннику. А он? Оставалось только надеяться, что и он ведет себя так же. Ах, как далека была Таня от истины. Но узнала она об этом лишь через 40 лет…
А пока снова письма. Казалось бы после встречи многие вопросы уже были сняты и можно было говорить откровенно. Но, странное дело, Таня чувствовала, что Игорь «закрылся». Он ни словом, ни намеком не возвращался к летнему разговору, к обещанию приехать, к планам быть вместе. А Таня снова не могла заговорить об этом первая! Господи, какой идиот учил целые поколения пресловутой женской гордости, когда приходилось быть пассивной и ожидающей вместо того, чтобы просто спросить, и тогда ход истории бы нарушился, и вполне вероятно, все бы произошло с точностью до наоборот.
Но…он писал интересные, смешные и познавательные письма. Она перечитывала их по много раз, пытаясь хотя б между строк найти воспоминания о лете. Но все безуспешно. Он закрыл эту тему навсегда. Она спросила: «Ты приедешь?». «Нет,-ответил он.-мы на два месяца уходим в поход, а каникулы будут очень короткими». Он не оставлял ей даже надежды.
Таня измучилась. Ей не с кем было даже поделиться своими мыслями, потому что ни с кем не дружила в группе. Она так не хотела повторения школьной истории, что, поступив в университет, решила быть самой незаметной. Садилась на последнюю парту, ни с кем не разговаривала, в общих дискуссиях участия не принимала. Она даже не знала имен большинства однокурсников. Ей достаточно было одного имени – Игорь Рылеев..
. Но ведь не зря говорят, что «судьба и на печке найдет». На первом же комсомольском собрании, когда выбирали комсорга, встал самый популярный в группе парень Славик, которого уже избрали в комитет комсомола факультета, и предложил …ее кандидатуру: «Таня Кротенко больше всех молчит, она самая умная среди нас». Она даже не подозревала, что разбитной и все умеющий Славик уже сказал своему соседу по комнате Генке Спицыну, показав на Таню: «Она будет моей женой»
За нее проголосовали все мальчики и… ни одной девочки. История повторялась. Таня взяла самоотвод, и только дома расплакалась. Что же за крест у нее такой-вызывать у людей любовь и ненависть, даже ничего не делая для этого?
Она по-прежнему писала Игорю длинные письма-поэмы. Как это получалось, Таня и сама не могла бы объяснить. Потому что она совершенно не занималась стихосложением вне писем. Просто ни одной строчки не рифмовалось. А стоило ей сесть за письмо своему любимому, как плотину прорывало. Он еще до встречи написал ей, что она – гений, что Пушкин рядом с ней отдыхает, что ей надо учиться… И вот она учится, и пишет гениальные письма, но только это ничего не меняет в их отношениях. Расстояние между ними не сокращается ни на йоту. Более того, он первый решил уйти, когда своим каллиграфическим почерком, без единой ошибки, отрекся от нее, написав на красивом листочке: «Я любил и буду любить тебя всегда. Ты останешься со мной, и это от тебя не зависит. Но я не смог стать для тебя больше, чем другом, а другом быть не могу. Не оскорбляй меня своей жалостью. Не пиши мне больше. Я меняю адрес»
Почему она поверила тогда в этот страшный приговор, который он вынес без суда и следствия? Она вызвала его телеграммой на переговоры. Она должна была сказать, что это неправда, будто он не стал для нее больше, чем другом, что если ей кто-нибудь и нравился в жизни за 20 лет, то только он! Просто она боится таких слов, но если это так важно для него слышать, то она готова признаться в любви. Ему. И больше никому.
…Она прождала на телеграфе два часа. «Абонент не явился»-сказал бесстрастный голос телефонистки. Почему она не попробовала написать ему? Как он мог поменять адрес, если учился в военном училище? Неужели она этого не понимала? Нет, наверно, понимала, пробовала. Но ответа не получила. И поняла: он порвал окончательно. Добиваться его было бесполезно.
Он бросил ее, не дав возможности даже объясниться.
Да, она была виновата перед ним, но той странной виной, которую не увидит самый строгий прокурор, для которой нет статьи ни в одном кодексе: она допустила другого мужчину к себе слишком близко. Она устала сопротивляться его любви. Но между ними ничего еще не произошло, все было только на подступах. А Игорь почувствовал, и не стал бороться.
«Почему??!!! - Сквозь годы кричит она ему.- Ведь победа была бы за тобой. Мне нравился только ты. И всю оставшуюся жизнь я искала подобие тебя. Искала и не находила. Ты же говорил, что никому меня не отдашь!»
…Третий раз он бросал ее, снова практически ничего не объясняя, кроме вот этих скупых строчек: «я любил и буду любить тебя всегда. И это от тебя не зависит.."
Таня сидела в парке Горького, на заснеженной скамейке, слезы падали на исписанный каллиграфическим почерком листок, и ее лучшая подруга Таиска, которая специально приехала из другого города, чтобы поддержать ее, тоже не находила слов… От письма веяло безнадежностью, и она, эта безнадежность, была такой же холодной, как этот декабрьский день.
После первой сессии Таня приехала домой, как с креста снятая. На ней оставались только глаза-измученные, заплаканные. Маме и бабушке, которые не могли добиться, что с ней случилось, дала простой ответ: «Сессия тяжелая. Не досыпала». Видно было, что ей не поверили, но допытываться больше не стали. На вопрос, что пишет Игорь, ответила коротко: «Мы расстались. Навсегда». И тогда мама, которая никогда ни во что не вмешивалась, ни в одно Танино решение, вдруг резко сказала: «Это ты виновата. Проси прощения у него! Не будешь? Дай мне его адрес!» Ну как ей объяснить, что Таня сама ничего не понимает, что она готова на коленях стоять перед ним, только он не слышит и не хочет видеть ее…Даже преступнику дают последнее слово, а он лишил ее и этого.
Почему он никогда не давал ей объясниться? Почему не объяснял ничего сам? Почему считал, что его собственное мнение, его ощущения непогрешимы, а его решение не подлежит обжалованию? Ответы на эти вопросы Таня не могла получить 40 лет, но с неизменным упорством задавала и задавала их небу, пока оно не «раскрылось», как случается на Крещение, и оттуда не поступила команда: «Встреча состоится!»
И вот теперь можно все, абсолютно все спрашивать. И обо всем говорить. И она узнала то, что было скрыто от ее наивных глаз, от ее любящего и ждущего сердца долгие годы.
В тот предновогодний вечер, когда банда ее отмороженных одноклассников избила Игоря, его предупредили: «Если еще раз подойдешь к ней, мы изнасилуем ее у тебя на глазах, пустим по кругу». Была ли это пустая угроза, или она имела под собой основание, сейчас вряд ли можно сказать с уверенностью. Ему так же, как и ей, не с кем было решать эту проблему. Слишком юный возраст - 14 лет, слишком мало сил. Он предпочел отойти в сторону. Правда, этому еще очень «помогла» молоденькая учительница английского языка, жена военного, соседка его по военному городку. Она совратила восьмиклассника, и два года настойчиво внушала ему под жарким своим телом, что Таня совсем еще глупая девчонка, и она никогда не оценит его любви, а у него такое будущее и он такой мужчина, от которого все женщины будут без ума…
Но можно разомкнуть руки, а как разомкнуть сердца, если они спаяны так тесно, что трудно дышать на расстоянии?
И он не выдержал. Через три года, будучи уже курсантом военно-морского училища, когда умер самый близкий ему человек, его дед-старый моряк, он написал Тане столь долгожданное ею письмо: «Я тревожу тебя последний раз. Не спеши отказывать. Мне сейчас очень тяжело. Не могла бы ты прислать ту красную записную книжку с твоими стихами? Ведь они посвящались мне? Обещаю никогда больше не влазить в твою жизнь. Но скажи, .в чем, черт возьми, моя вина? Ведь я любил тебя!»
-А почему ты не приехал с родителями, как обещал?
И снова странное признание: «Ты ничего не ответила мне, когда я сказал, что люблю тебя. И я понял, что не любишь. Ты не готова была к любви. Зачем же обрекать нас на это испытание? Я даже ничего не сказал тогда родителям».
-Ну, а почему не пришел на переговоры, когда я вызвала тебя, получив твое последнее письмо?
-Пришел. Прождал два часа. Сказали : «Абонент не явился»
-А почему не искал меня сейчас, когда стали доступны такие возможности связи?
-Искал. Специально из-за тебя зарегистрировался на сайте. Хочешь, проверим? Нет ни одной Тани Кротенко, которая бы подходила под твои данные. А о том, что ты в Украине, а не в России, я даже не догадывался. Спасибо, что нашла меня.
...Стучат колеса поезда, увозящего Таню от любимого. Она сидит, прижавшись лбом к холодному стеклу, и думает, думает, думает…
-Приезжай,-сказал он на прощание. -Я не хочу с тобой расставаться. Как только порешаешь все вопросы с продажей квартиры, сразу приезжай.
Он стоял до последней секунды на перроне, пока поезд не скрылся из глаз. Он был грустный, и у него предательски дрожали руки. Она даже не ожидала, что ему так тяжело дастся это расставание.
Конечно, она приедет! И ей наплевать, что у него есть жена за 500 км, что он усыновил ее ребенка, что у него долги и не очень любимая работа, которой он все равно отдает 20 часов в сутки, оставляя время только для короткого сна. Таня готова быть ковриком у его ног, служить ему во всем и выполнять все его условия. Наконец, справедливость восстановлена, и они могут быть вместе! Зачем же терять эту последнюю возможность из-за каких-то условностей? Разве штамп в паспорте сделал хоть кого-то счастливее? А то, что он не может или не хочет разводиться с женой, не имеет особого значения. Время покажет. Он без Тани выбрал такой способ жизни, который позволяет ему месяцами находиться вне семьи, и никакой ее вины в этом нет.
Но тогда почему в ее сердце, переполненном любовью, лежит на дне какая-то закрытая страничка, которую она боится прочитать? Почему упорно гонит мысли, навеянные его многочисленными рассказами о женщинах, с которыми его сводила судьба? Он оказался совсем не однолюб, как думала Таня, а скорее, наоборот, для него не существовало этических преград в овладении женщиной, даже если это жена его сослуживца. Впрочем, не это самое страшное, а то, что для его женщин подобные романы плохо кончались: одна попала в психушку после связи с ним, завалив почтовое отделение сотнями писем на его имя, другая выбросилась из окна, оставив посмертную записку с его позывными…А еще была какая-то модель, а еще принцесса какой-то африканской страны. Всех и не упомнишь. Таня слушала его рассказы и не могла понять, зачем он об этом говорит?
-Ты думаешь, я тоже могу плохо кончить? –с улыбкой спросила она, выслушав тогда его странную исповедь.-Не дождешься! Я слишком люблю жизнь, чтобы сводить с ней счеты таким образом. И ни один мужчина не стоит моих слез,-соврала она.
-Нет, я не думаю, что ты на это способна. Ты-другая, не такая как все. Просто я хотел сказать, что не сделал ни одну женщину счастливой…
А вот это было очень похоже на правду. И в этом ряду ей, увы, тоже было забронировано место. Но так не хотелось этому верить, тем более теперь, когда они нашлись!
Сосед по купе, молодой украинский парень, ехал домой с заработков. Он долго шуршал своими пакетами, бесконечно перекладывая их, потом с удовольствием показывал Тане фотографии жены и маленькой дочки, которым вез подарки. Таня тоже не сдержалась: «А я встретилась с мужчиной, которого не видела 40 лет, но любила еще со школы…»
У парня распахнулись глаза: «40 лет?! У меня даже мурашки по коже». Таня сразу полюбила его за эти «мурашки», и даже запах жареной курицы, который раздражал ее своей приземленностью, перестал быть таким резким. Уже не первый раз ей говорили о «мурашках» те, с кем она делилась своей радостью. И Таня уверовала, что значит все происходит по Божьему промыслу, что никакое это не испытание, а наоборот подарок ей за долгие годы памяти. Да, конечно, наличие жены смущало. Но ведь не случайно она живет так далеко. А фотография только подтвердила, что они не близки как супруги. Так что не стоит заморачивать себе голову. А Таню он любит!
Любит ли? Разве не она вдруг заплакала после чудесного секса, напитанная его силой и нежностью: «Ты не любишь меня, Игорь!» Почему в такую неподходящую минуту ей пришло это в голову, ЧТО он сделал не так, теперь даже вспомнить трудно. Но тогда это пронзило ее, как электрический разряд. Именно тогда она засобиралась домой, быстрей домой! Словно какая-то дверца захлопнулась в этой клетке, и хотя туда проникали свет и воздух, вдруг стало трудно дышать. Он пытался ее успокоить: «Да люблю, люблю!» Но от этой приставки «да» веяло такой неволей, такой усталостью, что Таня сразу поняла: он никого никогда не любил! И она не стала исключением. Он ничем не хотел жертвовать ради любимой. Как только судьба подводила его к черте, за которой надо было отдавать, он сразу из сильного и мужественного превращался в слабого и трусливого. И сам пугался этой перемены. И чтобы никто не увидел его таким, он уходил первым, не оглядываясь. Он бросал всех женщин, не дожидаясь, когда принесут счет, по которому каждый влюбленный должен платить. А он не хотел платить, ему нечем было расплачиваться, потому что «для любви не названа цена, лишь только жизнь одна»…Любви нужна только любовь. И никаких разменных монет она не признает! И потому долги шли за ним длинной чередой, как грязная посуда у Федоры из детской сказки...
И теперь, возвратившись домой, она стала ждать писем уже другого содержания, не обмена вопросами, не искрящегося юмора, заставляющего ее падать со стула от смеха, а кардинального решения, его единственной команды: «Приезжай немедленно! Я без тебя скучаю» А он не торопился звать, не вспоминал проведенные в неге 6 дней. Наоборот, с задержками отвечал на ее письма, не комментировал новые стихи, и все чаще останавливал ее: «Сбавь напор! Я не намерен общаться в таком тоне». Тане казалось, что это не тон ее изменился, а он, Игорь. Он как будто почувствовал, как сильно привязал ее, и стал всячески растягивать эту связь, ослабляя напряжение и делая ее такой далекой, чтобы невозможно было дотянуться друг до друга.
А тут еще улетел на встречу сослуживцев, которые пригласили его, несмотря на то, что он уже 20 лет не на флоте, как лучшего командира, буквально легендарную личность. Таня знала об этом приглашении, потому что звонили как раз при ней, и он тогда сказал фразу, которая больно резанула ее: «А если бы ты была со мной, ты бы всех их знала…» И она снова, в сотый раз пожалела о том, что вся ее жизнь прошла без вот этих друзей, которые так интересны, без его походов, без его застолий, в которых он всегда блистал.
И поехал он на эту встречу не с Таней, а со своей неприметной женой. И целых 5 дней не давал о себе знать. Это была огромная пауза в их общении, потому что раньше он звонил ей по несколько раз в день, и писал по несколько писем…
У Тани в университете, чуть ли не единственной в группе, была пятерка по логике. И она очень хорошо умела находить причину и следствие. Вот и сейчас стало совершенно очевидно, что Игорь сделал свой выбор. И этот выбор не в ее пользу. Диагноз не подтвердился: любви уже не было.
Она еще пыталась найти какие-то концы, за которые можно уцепиться. Но они были так ненадежны, а он не хотел поддерживать ее в этом стремлении. Иногда его письма были откровенно грубы, и тогда она тоже не сдерживала себя… И в один прекрасный момент, передумав все, что было, перелопатив все события и проплакав несколько дней подряд, она написала ему последнее письмо:
«Не знала, что писать письма так трудно…Не знала, что любить так трудно. Невыносимо. Я бы еще протянула, цепляясь за всякую “соломинку” в виде твоих СМС-ок, но если я сейчас этого не сделаю, агония будет продолжаться бесконечно.
Сжечь твои письма, как это сделал ты когда-то, я не в силах. Пусть они останутся.
Ты настолько мне близок, настолько желанен, что даже сравнить не с чем и не с кем. Я, правда, ждала тебя всю жизнь. Сегодня, собирая вещи для переезда, наткнулась на старую папку с недописанными рассказами 15-летней давности. И там ты есть! И я писала, что готова идти за тобой на край света…
Что ж так щедро Господь наградил тебя? Все мои мужчины, вместе взятые, не насобирают столько достоинств, сколько соединилось в тебе одном…
Ты снишься мне каждую ночь. И я не забываю тебя ни на минуту днем, чем бы не занималась. Это ненормально! Я, наверно, могла бы ждать еще 40 лет, если бы не узнала тебя нынешнего и не поняла, увы, что ты не любишь меня. А любовь нельзя не заслужить, не выпросить, не добиться… она или есть или нет. У меня есть, у тебя нет. Ко мне нет. Ты в этом не виноват.
Кажется, мы поменялись местами. Только я, в отличие от тебя, могу об этом говорить. Говорить могу – сделать ничего не могу.
Хочется кричать: “За что?” и плакать. И кричу, и плачу. Благо, никого рядом нет. Я бы сказала, “время вылечит”. Но почему-то слабо в это верится. Если за прошедшие 40 лет не вылечило, то вряд ли за оставшиеся это пройдет…
Сплошные многоточия.
Я не хочу, чтобы в судьбе моей дочери повторилось то, на что я невольно обрекаю твою жену. Это главный аргумент, почему я ухожу. Главный, но такой слабый…Потому что если бы ты любил меня, я бы взяла этот грех на душу! Я бы вымолила его. Бог бы меня понял! Он сам любовь. Никто не убедит меня в том, что это блажь. 40 лет…Да столько не живут.
Прости.
Спасибо тебе за все.
Ответь мне, пожалуйста, сразу. Хотя бы одним словом, хотя бы точкой. Но пусть она будет последней»
03-07-08
Он ответил сразу, но она не смогла прочитать: отключился интернет. И решила, что это тоже знак: он даже не хочет отвечать. Только через несколько дней открыла это письмо:
«Эх, Таня, Таня-Танечка!
Сыграла-таки Судьба с нами свою шутку. Хочется сказать тебе спасибо, но за любовь не благодарят. Я действительно очень любил тебя. Настолько, что ты превратилась для меня в нечто бестелесное, в Дух, в Мечту, в Память. Такой и остаешься. Мы слишком многое пережили друг без друга. И изменились. По крайней мере, я изменился очень сильно. И понял, что время ушло. Не вернуть. В одну реку дважды... Я могу продолжать общаться и встречаться с тобой, ты мне по-прежнему дорога. Но это не та любовь, которой ты хочешь. Все в жизни должно происходить в свое время. Заблудились мы в нем немного. Не будем делать из этого трагедии. Мне все наше состоявшееся и не состоявшееся дорого. Память об этом со мной на всю оставшуюся жизнь. Грустно. Но светло. С`est la vie.
Прости и ты меня. Говорить "прощай" не хочу.
Ты знаешь, как меня найти.
Целую тебя»
Собрав разбитую вдребезги волю, она дала себе слово никогда больше не писать ему и не звонить! Тем более, что он честно признавался: «В одну реку дважды не войдешь». Значит, это только для нее было все живое, а у него-мертвое, и он не смог воскресить то, что когда-то погибло само по себе или благодаря его усилиям. Но теперь это уже не имело никакого значения.
«Когда-нибудь и я тебя забуду...»
Но шло время, а все попытки вытравить его из памяти и из сердца не приносили результата: она по-прежнему начинала и заканчивала день мыслями о нем. Измучившись от этого, Таня поехала к священнику просить о помощи. Он не осудил ее, не назвал это грехом, только попросил: «А если стать духовными друзьями? Он ведь женат?..».
Таня подавила вздох: «Святой человек…как же мне дружить с ним, если я его хочу? Что ж мне записку ему написать, как он когда-то: «Давай с тобой дружить»? Но не возразила, надеясь на силу молитвы этого ясновидящего батюшки.
Прошло еще два месяца, и однажды, возвращаясь домой, она вдруг поймала себя на мысли, что сегодня ни разу не вспомнила Рылеева. Слава Богу, отпустила! Таня искренне порадовалась этому открытию, потому что подпитывая фантом своими воспоминаниями, она перекрывала себе любые живые отношения. И это очень выматывало. Но дома открыла интернет и чуть не закричала: от Игоря было письмо! Он писал, что мейл.ру прислал ему предложение дружить с ней: « А зачем нам посредники? Мы же и так с тобой друзья. Если хочешь, можешь считать меня самым старым или старинным, как тебе больше нравится, другом. Расскажи, как живешь, чем занимаешься?..»
Все-таки пути Господни неисповедимы. Ну, что ж, попробуем дружить
Теперь они словно поменялись ролями. Он присылал тревожные СМС-ки: « Ты получила мое письмо? Я отправил еще вчера!!!» Она не торопилась с ответом. Ввергать себя снова в пучину страсти и безысходности она бы не согласилась ни за какие миллионы. А ничего конструктивного он по-прежнему не предлагал. Видно было, что он очень скучал, что ему интересно все, что происходит в ее жизни, он хотел встречи, он просил о встрече!
И Таня решилась..Ей показалось, что она уже выздоровела, что у нее уже выработался иммунитет и теперь она не боится попасть под его власть. Теперь она будет диктовать условия игры..
Я вышла из игры! А ты и не заметил,
Фигуры расставляя снова в ряд…
Свободная, как вольный ветер,
Без пораженья, без победы, без наград.
Без притязаний, без обид и без потери,
Все пережегшая дотла.
О, мой король, ты так и не поверил,
что я твоею пешкою была…
Ты защищал свои редуты страстно,
Продумывая ходы наперед.
Но оказалось, все напрасно:
ведь королеву не сберег!
Сбрось все фигуры легкою рукой,
Иди туда, где не бывает правил,
А есть один закон - по имени Любовь
И пусть лишь он тобою правит.
Ее стихи всегда были пророческими. Даже когда она ехала к нему, уже знала, чем все кончится:
«Мне дочь – наперсница все предсказала:
Хоть будет краток твой счастливый путь-
Одна поездка с этого вокзала,
Ты ни одной минуты не забудь…»
Да. Одна поездка. Вторая так и не случилась, хотя он звал, и Таня даже взяла билеты, сбросив ему СМС-ку: «Встречай 20-го. Поезд, вагон…» Он ответил: «Ты разве забыла, что я не в Москве? У меня идет инсталляция нового оборудования, я днем и ночью в типографии».
Странно, но она практически не расстроилась. Она рассчитывала, что вторая встреча поставит все точки над И... Но отрицательный результат тоже результат. Значит, он не изменился и его слова - это только слова? Она написала ему дерзкое письмо и абсолютно однозначно решила расстаться. Навсегда. Потому что и дружбы не получалось. Что еще ждать? Тем более она увидела сон, как он вместе с женой уходит от нее. Они идут, спотыкаясь, поддерживая друг друга, как ходят старые больные люди, и он очень боится оглянуться назад, чтобы не вернуться. Таня верила своим снам. Потому что перед тем, как они нашлись в Одноклассниках, ей приснилось, что она в школе, стоит в коридоре и моет под краном какую-то сумку. А она никак не отмывается. И вдруг подходит Игорь, берет у нее из рук сумку и говорит: «Ну, что ты все сама и сама? Позвала бы меня, я бы помог». «Так тебя же так давно не было»-сказала она и проснулась. Через год Таня приехала в свою родную школу и увидела на самом деле этот кран в рекриации, который ей приснился…
Расстались они некрасиво. 25-го января он поздравил ее с Днем великомученицы Татианы, а 26-го обозвал «сучкой, которая во что бы то ни стало хочет укусить из подворотни, зная, что пинком ее не достать». Это был ответ на ее реплику: «Ты по-прежнему всего боишься. А говорил, что изменился».
Она знала, что эти слова вызовут негативную реакцию, и шла на это намеренно. Но даже предположить не могла, что он ответит так грубо. Она ответила еще хуже, обозвав его кобелем, у которого не получается, и… радостная, заснула. Маски сорваны! Они наконец скажут все, что недосказано. Она ведь так и не простила его за то, что он ушел тогда, испугавшись ее одноклассников. Он должен был не отходить от нее ни на шаг, провожать в школу и обратно, и тогда бы никакая сволочь не позволила себе разрушить их отношения. А он предпочел спать с «англичанкой»...
С чем можно было сравнить это инициированное расставание? С исходом тяжелой болезни, которая так вымотала организм, не оставив никаких сил, что Таня готова была на любые действия, только бы выздороветь! Ей нечего было терять, кроме своих цепей. Цепей любви.
Через несколько месяцев в прощеное воскресенье она отправила ему СМС: Игорь, прости за то, что спровоцировала тебя и вынудила быть хуже, чем ты есть на самом деле. Я не хотела обидеть, и я люблю тебя, даже когда ты мне не нравишься. Помни об этом.
Он не ответил. Значит, не простил.
Иногда он заходит на ее странички. Смотрит последние фотографии, которые она вывешивает специально для него. И молча уходит. В день рождения прислал поздравление. Через день она ответила тем же. У них дни рождения рядом. Может, поэтому они очень похожи.
Теперь Таня знает, что ковриком, даже у его ног, она быть не может. «Равновеликого себе ищу. Чтобы рука в руке, плечо – к плечу. Такого же свободного, как я, когда трамплином под ногой – земля. Чтобы взлетать…И падать, если надо, ведь миг парения – уже награда…»
Ее миг парения закончился. Но он был!!! Если вдруг произойдет чудо, и он снова позовет ее? Поедет? Таня задает себе этот вопрос, но ответа не слышит...
Эта любовь вела ее всю жизнь! Она была маяком, когда тьма сгущалась так плотно, что совсем не виделось пути…И теперь от того, что этот маяк погас, разве исчез путь? Нет, конечно. Просто теперь надо ориентироваться по звездам. Они не исчезают никогда.