Гном по имени Шурик

     Гном  по имени Шурик

Бывает так, что у человека нет друзей, совсем ни одного друга. Кто захочет дружить с мальчишкой, которому уже исполнилось десять лет, а он совсем не хочет расти. Он такого маленького роста, что новички-первоклашки принимают его за своего и зовут поиграть в классики.

Одноклассники обходят его стороной – еще бы – ведь долговязый второгодник Борька дал ему кличку Гном. Начни дружить с Гномом, Борька даст и тебе какое-нибудь обидное прозвище. Прилипнет, потом не отмоешься – лучше держаться подальше от коротышки. Да и ведет он себя как-то странно, этот Гном по имени Шурик.

Зимой на переменке бегает в сквер кормить своим бутербродом птиц, которые там вечно копошатся. А когда приходит весна, сидит где-нибудь в сторонке, в траве и наблюдает за муравьями всякими, жучками или за бабочками гоняется. А то залезет на высокую липу, что растет возле забора в углу школьного двора, притаится и наблюдает, как птицы строят в ветках гнездо.

Звонок уже давно прозвенит, а он все сидит там, пока учительница не пошлет кого-то из одноклассников «снять Шурика с дерева».

Так было и в тот день, после которого начались необыкновенные приключения Шурика.


              Необыкновенные приключения Шурика.

Поездка в заповедник

– Эй, Гном, ну где ты там спрятался? Давай, спускайся, – надрывался внизу Мишка, упитанный мальчишка, которого Шурик терпеть не мог за привычку доносить учительнице на всех и обо всем. Шурик затаился, ожидая, что Мишке надоест, и он оставит его в покое.

– Завтра последний день учебы перед летними каникулами, оценки за год уже выставлены, что там делать, в этой школе, – размышлял Шурик.

Но Мишка не прекращал орать, и сквозь его вопли Шурик расслышал:
 – Ты что, не хочешь в заповедник поехать? Я так и скажу Нине Андреевне.

– А что, какой заповедник? – Шурик мгновенно слетел с дерева.
– Ты и впрямь с дерева свалился, – процедил Мишка сквозь зубы, снисходительно глядя на Шурика сверху вниз. – В заповедник мы завтра едем, так «классная» сказала. Возьми с собой воду, бутерброд и топай к школе к семи утра без опозданий, автобус ждать не будет.
 
Ночью шел дождь, и тяжелые черные тучи все еще закрывали утреннее небо; было сыро и прохладно. Зябко кутаясь в теплую куртку и натянув на самый лоб вязаную шапочку, Шурик подходил к зданию школы.

– О, гляньте, Гном идет, – услышал он противный голос второгодника Борьки.

Поправив сползшую на глаза цветную с "помпоном" шапочку, Шурик увидел, как этот долговязый двоечник, окруженный толпой хохочущих одноклассников, показывает на него пальцем.

Тут подошел автобус, и все бросились занимать места получше – впереди, посредине и, главное, возле окна. Шурик залез в автобус последним, плюхнулся на свободное место сзади и мрачно уставился на пол: места возле окна ему не досталось.

Ехать нужно было довольно далеко, и пока автобус выезжал из города, тем временем рассеялись тучи, и выглянуло теплое майское солнце. Автобус выехал на загородное шоссе, и городской пейзаж сменился смешанным лесом.
Вперемешку с темными елями и пихтами, стояли, одетые в нежную зелень, березки, ольха, дубы, ясени и осины. Под деревьями зеленым ковром стелилась сочная трава, а по ней пятнами были разбросаны цветы.

Капельки ночного дождя еще не успели испариться. Они висели на кончиках листьев и травы, сверкая, как изумруды в солнечных лучах. В окна автобуса ворвался свежий ветер, неся с собой ароматный запах зелени, цветов и горечь мокрой древесной коры.

Заповедник начинался с символических ворот – символических, потому что ни справа, ни слева не было забора, а только лес. В эти ворота и въехал автобус.

Приехавших встретил молодой парень, одетый в защитного цвета униформу, с такой же фуражкой на голове. На шее у него висел здоровенный бинокль в коричневом футляре.

– Меня зовут Слава, – без всяких предисловий обратился он к классу. – Сейчас вы построитесь в колонну по двое и пойдете за мной по специальным дорожкам. На площадках я буду останавливаться, рассказывать о заповеднике и отвечать на вопросы. За зверями, птицами и прочими обитателями заповедника мы будем наблюдать через этот бинокль. Если все понятно, можно начинать экскурсию.

Шурик как всегда оказался последним в колонне, к тому же он был без пары, один. Понурив голову, брел он вслед за классом, не слыша, о чем говорит экскурсовод, не пытаясь даже попросить посмотреть в бинокль. Ему не оставалось ничего, кроме как развлекаться самому, что он и делал, вертя головой направо и налево, разглядывая кусты, цветы, деревья и порхающих птиц.

Шурик заблудился

Вдруг его внимание привлекла взявшаяся откуда-то бабочка. На бабочек Шурик успел насмотреться за свою жизнь, но это был особый экземпляр. Это насекомое было величиной с хорошего воробья, с темно-фиолетовыми крыльями, заостренными на краях, как стрелы.

Она опустилась прямо перед Шуриком на большой желтый цветок, и Шурик невольно протянул к ней руку. Та вспорхнула и перелетела на соседний белый цветок. Шурик поднял голову и увидел, что порядочно отстал от класса, и что на это никто не обратил внимания.

Забыв обо всем на свете, он сошел с дорожки и потянулся снова к бабочке. Та, не дожидаясь, когда ее схватят, перелетела на следующий цветок, а потом на куст, заманивая Шурика все дальше и дальше в лес. Сколько прошло времени, как он погнался за бабочкой, Шурик не знал. Только тогда, когда она взлетела высоко над деревьями и растаяла в воздухе, Шурик очнулся и осмотрелся вокруг.

Перед ним и вокруг него были одни сплошные деревья, кусты, цветы и трава. Ни дорожек, ни тропинок. Шурик прислушался, надеясь услышать голоса одноклассников, но кроме пения птиц, стрекота кузнечиков и отдаленного кваканья лягушек не было ничего слышно.

Куда идти, в какую сторону? Сердце сжалось от страха – Шурику никогда еще не приходилось оставаться одному в настоящем лесу.

Неожиданная встреча в лесу

– Лешик, смотри, никак гном по нашему лесу шастает, – раздался за его спиной высокий, явно женский голос.

Обрадованный Шурик обернулся, ожидая увидеть кого-то из своих, и сел прямо на траву от испуга. Перед ним стояла странная парочка: толстый, заросший с ног до головы волосами пузатый дядька с длинными ушами, а рядом с ним тетка с острым носом, зелеными глазами, одетая в какие-то лохмотья, похожие на высохшие водоросли.
– Ну, прямо Кикимора из сказки, – подумал Шурик.

– Эй, гном, ты чего тут расселся? – низким хриплым голосом обратился к Шурику ушастый волосатый дядька.

– Я, это, заблудился я, – растерянно ответил Шурик, недоумевая, откуда эти двое знают его кличку.

– Заблудился? Очень непонятно, как гном может заблудиться? – изумленно забубнил себе под нос дядька, почесывая свою волосатую голову.
– Кики, ты когда-нибудь слышала такое? – обратился он к зеленоглазой тетке.

Та, тоже почесав в затылке, однозначно ответила, словно лягушка квакнула:
– Не, не слышала.

– Ладно, чего время зря терять, – решительно сказал дядька, –  Отведи его к своим; в лесу должен быть порядок, каждый на своем месте должен быть.

– Эй ты, давай руку, – подошла к нему тетка и протянула свою ладонь. Шурику чуть не стало плохо – вместо женской руки из-под лохмотьев высовывалось что-то похожее на лягушачью лапу.

Однако он машинально сунул ей свою руку и ощутил противное касание холодной влажной кожи. В ту же секунду Кики топнула ногой – расступилась зеленая трава, на которой они стояли, и Шурик вместе с теткой провалился в пустоту.

Как Шурик оказался в сказке

Падение продолжалось недолго, и Шурик не успел даже как следует испугаться. В пустоте, впереди появилось желтое свечение, которое становилось все ярче, падение замедлилось, и через несколько секунд они уже стояли на земле.

Это была пещера, свод которой освещало несколько факелов, прикрепленных к стенке. Еще успел заметить Шурик, что пещера переходит в тоннель, в конце которого тоже что-то светилось, но голубоватым светом.
 
– Эй, хозяева, забирайте своего, – крикнула куда-то в сторону Кики.

– Своего, своего, какого еще своего? – послышался ворчливый голос.
Затем раздался звук, похожий на скрип ржавых дверных петель, и на освещенное место вышла старушка.

Странный на ней был наряд: платье со стоячим кружевным воротником, украшенное какими-то блестящими не то пуговицами, не то камешками. Из-под платья были видны туфли с загнутыми вверх носами, и на каждом было прикреплено по большому камню красного цвета, на которые больно было смотреть из-за их сияния.

Старушка была ростом ниже Шурика на целую голову.
– Лилипутка, наверное, – пожалел ее Шурик, – представляю, какие клички ей давали в школе.

Старушка подняла глаза на Шурика, и тот отпрянул в страхе. Глаза были черного цвета, без зрачков, и к тому же светились. Не отражали свет факелов, а именно светились таким же черным светом, какими были сами.

– Эй, Кики, вы что там с ума сошли со своим Лешиком? Белены что ли объелись оба, или воды болотной опились? – указывая на Шурика крючковатым пальцем, возопила старушка.

– Ты же дитя человеческое ко мне притащила, да еще тропы тайные ему показала.

– Да никакие не тайные, – смущенно пробормотала Кики. – Сквозь землю мы провалились, лень мне было по тропам-то ходить. А мы-то гадали, как гном заблудиться может. А вон что выходит – не гном он вовсе. Одно не уразумею я, как он в наш лес попал, лес-то – заповедный, заколдованный.

– А вот мы сейчас у него и спросим, – обернулась к Шурику старушка. – Ну-ка, мальчонка, говори, как в наш лес пробрался?

Вконец растерянный Шурик только и смог выдавить: "Бабочка заманила, красивая такая, большая, фиолетовая".

– Теперь понятно, – задумчиво сказала старушка. – Внимание бабочка отвлекла от ихнего леса – раз, счет времени потерял – два, себя перестал чувствовать – три, вот и проник к нам. Редко такое случается. Помню, лет сто восемьдесят назад девочка одна к нам приблудилась…

– Ладно, хватит воспоминаний, – перебила старушку Кики, – делать с мальчишкой что будем? Я ведь на ту сторону не пойду, силу сразу потеряю, в руки людям попадусь. Будут в клетке держать, как чудище, да за деньги показывать.

– Да, не задача. Стечение обстоятельств, – глубокомысленно изрекла старушка.

– Пусть старейшины решают, как с мальцом поступить. Пошли со мной, – поманила она рукой Шурика. И ему не оставалось ничего делать, как последовать за старушкой.


Знакомство с Волшебной страной и ее обитателями

Шла она очень быстро, хотя едва перебирала ногами, словно не опиралась о землю, а парила в воздухе. Шурик еле поспевал за ней, временами пытаясь даже бежать. Они двигались по тоннелю навстречу голубому сиянию.
Сияние становилось все ярче, стены тоннеля расширились, а затем и вовсе исчезли, и глазам Шурика предстала удивительная картина.

Пред ними простиралась залитая ярким солнечным светом долина, которая заканчивалась синеватыми горами, поросшими лесом. Вершины гор были покрыты снежными шапками, а немного выше них висели белоснежные облака, между которыми проглядывало голубое небо. Все было такое чистое и яркое, словно нарисованное на картинке.

 – Не могло быть таких гор в том месте, где находился заповедник, – это Шурик знал точно, – может, только небольшие холмы.

– Идем, идем, что остановился, – послышался голос старушки.

Шурик обернулся в сторону голоса и увидел картину еще более захватывающую. Слева от выхода из тоннеля находилось озеро,  необычайно чистое. Если бы не легкая рябь, пробегавшая иногда по воде, можно было бы подумать, что это не вода, а огромное зеркало, отражавшее высокое небо и величавые горы.

На берегу озера стояли разноцветные домики.  Около них ходили люди, бегали детишки, были слышны голоса и смех.
 
– Ну вот, – облегченно вздохнул Шурик, – сейчас я попрошу, чтобы меня отвели к автобусу, а то Нина Андреевна там уже поиски организовала, наверное.

Однако надеждам Шурика не суждено было сбыться.

Чем ближе подходили они к домикам, тем понятнее становилось Шурику, что попал он к каким-то лилипутам. Дома были маленькие, раза в три меньше и ниже чем те, к которым он привык. Взрослые люди, находившиеся рядом, оказались совсем коротышами. А о детях и говорить нечего, Шурик рядом с ними был просто верзилой.

Их заметили, шум смолк, и через считанные секунды Шурика окружила целая толпа жителей этого странного поселения.

На него показывали пальцами, переговаривались, пока старушка не сказала: "Тихо! К нам прибыл гость с той стороны леса. Я пойду, сообщу о нем в "совет старейшин", а мальчик пусть побудет с вами, поиграет с детишками".

И она удалилась, оставив Шурика в недоумении и страхе среди лилипутов с черными глазами без зрачков.

– Эй, как тебя зовут! – окликнул его чей-то голос.

Шурик обернулся и увидел рыжего мальчишку и еще несколько ребят, которые с нескрываемым любопытством его разглядывали.

– Шурик, – ответил Шурик. – А вы кто такие?
– Про гномов слышал? – спросил все тот же рыжий мальчишка.
– Ну, да, – ответил Шурик. – И слышал и читал, только это все сказки – гномов не бывает.

– Ха,– фыркнула стоявшая рядом девчонка с косичками. – Сам ты сказка.

– Неужели я действительно попал к гномам? – размышлял Шурик, разглядывая окруживших его детей. – Да не может быть, гномы не такие.

Он так и объявил об этом окружившей его мелкоте:
–  Вы не гномы. Гномы должны жить в пещерах и охранять сокровища, вот. А вы живете в домах, в лесу, разговариваете и ведете себя, как обычные люди, правда, роста маленького все.

Дети-гномы переглянулись, некоторые захихикали, а все тот же рыжий мальчишка спросил:
–  Это все, что ты про нас знаешь?

–  Нет, ответил Шурик, немного подумав, – я знаю, что вас создал какой-то волшебник, что вы дружите с эльфами…ну, еще с Белоснежкой…

Наступила тишина, во время которой дети-гномы переглядывались, делали друг другу какие-то знаки. Шурику стало не по себе, он испугался, что сказал что-то не то, и на него рассердились. Он огляделся – бежать было невозможно, потому что он был окружен плотной толпой гномов; да и некуда, потому что не знал, где находится его класс.

К Шурику шагнул гном-мальчик постарше, который стоял все время поодаль, наблюдая за происходящим.

– Не бойся, – сказал он. – Гномы не захотят и не смогут причинить людям вреда, такими нас создал волшебник, о котором ты сказал. Он говорил, что наступит время, и к нам обязательно попадет кто-то из людей, что мы должны будем показать ему…

Тут мальчик умолк, а потом спросил Шурика с какой-то тайной надеждой:
– Скажи, ты боишься высоты?

Шурик высоты не боялся, ну ни капельки. Он мог залезть на самые высокие деревья во дворе и сидеть там, раскачиваясь. А однажды чуть не спрыгнул с третьего этажа, из окна своей комнаты, с зонтиком вместо парашюта. Хорошо, прохожие на улице заметили, кричать начали, и Шурик раздумал прыгать.

Поэтому он ответил смело этому мальчишке, немного гордясь собой:
– Нет, ни капельки не боюсь.


Сушеные кузнечики на завтрак

– Отлично! – как показалось Шурику, с облегчением воскликнул гном.
– Сейчас мы подкрепимся, а потом покажем гостю, что могут делать наши самые младшие…

Они веселой гурьбой окружили гостя, взяли его за руки и повели к длинному навесу, под которым стоял стол и скамейки. Шурик уже изрядно проголодался и с удовольствием предвкушал сытную трапезу. Каково же было его разочарование, когда он увидел на столе сушеных кузнечиков и порезанные на кусочки свежие грибы.

Ребятня уселась на скамейки и принялась за еду, а бедному Шурику оставалось только отвернуться, чтобы преодолеть отвращение к этим блюдам.
 
Тут он вспомнил про завтрак, который лежал у него в рюкзаке за спиной. Обрадованный Шурик вытащил эти завернутые в бумагу два кусочка хлеба с двумя сосисками посередине и принялся уплетать свой бутерброд.

Гномы зашевелили носами, принюхались, одна девочка даже подошла и сунула свой нос прямо в бутерброд. Затем они вскочили с мест и, зажав пальцами носы, отбежали от Шурика на приличное расстояние.

– Что это, что это за гадость ты ешь? – в ужасе вскрикнула девчонка, которая понюхала бутерброд.

– Это что, еда из трупов животных? Как вы можете кушать такое? Ужас! – с отвращением выговаривала она Шурику, который, тем не менее, приканчивал свой завтрак, не понимая эту вспышку брезгливости.

 – Дана, оставь его в покое, у людей свои привычки, – гнусаво успокаивал девочку гном постарше, не разжимая пальцы, которыми он продолжал зажимать нос.

С исчезновением остатков бутерброда, к гномам вернулось самообладание, но продолжать трапезу им уже не хотелось.

Чудеса продолжаются  или первый полет Шурика

– Эй, малыши, идите сюда, – скомандовал гном постарше, – берите Шурика за руки и попробуйте научить его летать.

Шурик завертел головой, пытаясь увидеть самолет или планер хотя бы, но вокруг не было никаких подобных сооружений и взлетных площадок.

Самые младшие из гномов подошли к Шурику, образовали круг, взяв его за руки с двух сторон. Они постояли несколько секунд, словно в раздумье, а затем дружно взмыли в воздух, увлекая за собой Шурика.

От неожиданности Шурик просто лишился дара речи. Он хватал раскрытым ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, силясь сказать, что высоты он не боится, конечно, но летать вовсе не готов. К тому же Шурик испугался, что эти малыши не удержат его долго в воздухе, но сильные руки гномов были так надежны, что он постепенно успокоился.

Они поднимались все выше, а Шурик болтался между ними, пытаясь принять горизонтальное положение, чтобы хоть внешне выглядеть, как эти парящие малыши. Он посмотрел вниз: там было видно маленькое, как лужа, озеро и такие же крошечные домики – вид, почти как из иллюминатора самолета.

Одну только разницу заметил Шурик: не было ни одного кусочка вспаханного поля или какого-то огорода. Теперь ему стало понятно, почему так скуден стол гномов.

– Шурик, – отвлек его от созерцания голос одного из малышей, – попробуй представить себе, что мы все – одна большая летящая птица.

Шурик попробовал, но ничего не выходило, он просто чувствовал себя Шуриком, болтающимся в воздухе.

– Забудь о себе, тебя просто нет. Ты часть летящей птицы: крыло, клюв, голова, лапы – неважно. В полете участвуют все одинаково, все принимают на себя какую-то задачу.

Шурик вообразил себя крылом, которое отталкивается от упругого воздуха, заставляя птицу держаться в воздухе и лететь. Он даже почувствовал на мгновение силу мышцы крыла. В ту же секунду его тело потеряло вес, приняло горизонтальное положение, и вся стая гномов, словно получив дополнительную энергию, рванула прямо к белой туче, висевшей над вершиной горы.

– Но, но, полегче! – встревоженным, но довольным голосом прокричал гном. – Сбавь обороты.

Шурик потерял контроль над своим воображением, обвис и потянул всю стаю вниз.

– Все, возвращаемся, – скомандовал все тот же гном, и все дружно повернули к поселку.

Заложив крутой вираж, малыши по касательной стремительно понеслись к земле – у Шурика в ушах засвистел ветер – перед самой землей замедлили падение и плавно приземлились на поляну перед домиками.


Шурик хочет домой

Они приземлились вовремя. Оказалось, что их уже ждали все обитатели поселка, которые сидели на поляне полукругом, возбужденно переговариваясь между собой.

Едва малыши поставили Шурика на ноги, с земли поднялись трое гномов  – знакомая Шурику старуха и еще двое старичков в синих халатах и длинных красных колпаках. Они подошли к малышам, и один из старичков спросил:
– У него что-то получилось?

– Да, – ответил мальчик-гном постарше, – получилось, но потом потерялось.
– Это неважно, – продолжил старичок, – нам надо быть уверенными, что это тот самый человек, о котором говорил Волшебник. Мы думали, что это будет взрослый человек, а не ребенок, но потом решили, что раз люди растут…

Тут в разговор вмешался второй старичок:
– А потом мы вспомнили, что через тридцать заходов луны мы снова приходим к завершению цикла, соединяемся с началом, и можно будет спросить самого Волшебника…

– Только захочет ли мальчик прожить у нас тридцать дней? – громко спросила старуха, обращаясь больше к гномам, чем к Шурику.
И добавила тихо в раздумье:
– Дети людей скучают по своим родителям даже больше, чем мы по своему создателю-Волшебнику.

Шурик слушал старейшин и ничегошеньки не понимал, ну, совсем ничего.
Его лицо выражало недоумение, и он только переводил взгляд от одного говорившего к другому. Единственное, что до него дошло – его хотят оставить здесь на целый месяц.

От осознания того, что он не увидит целый месяц своих родителей, будет жить среди этих лилипутов, питаться сушеными кузнечиками и сырыми грибами, с Шуриком приключилась истерика.

Он топал ногами, заливался слезами и кричал:
– Отпустите меня, я хочу домой, к маме с папой, к бабушке. Я хочу спать в своей кровати, я хочу ходить в кино, читать книжки и кушать на завтрак жареную картошку!

– Тихо, мальчик, успокойся, перестань кричать, а то у тебя вода из глаз течет, – попыталась успокоить Шурика старуха. – Никто тебя здесь силой не собирается держать, когда захочешь, мы тут же отправим тебя домой.

Услышав это, Шурик мгновенно успокоился и вытер слезы.

– Отправьте меня домой сейчас,– не раздумывая, попросил он.

– Хорошо, – сказал один из старичков. – Но разве тебе не интересно узнать о Волшебнике, о нас? Что ты расскажешь своим друзьям, когда вернешься? Не каждому человеку удается побывать в стране гномов и увидеть разные чудеса.

Успокоенный тем, что может попасть домой, как только захочет, Шурик задумался, а потом сказал:
– Я бы мог остаться еще немного, но там меня уже давно ищут, и родителям уже сказали, наверное, что я пропал. Мама с папой очень переживают, а у бабушки сердце больное, ей вообще нельзя волноваться.

– Гм, гм, – прокашлял второй старичок, – давно ищут, говоришь. Я думаю, что ты ошибаешься. Там события остановились как раз в то мгновение, когда ты пересек границу волшебного леса. Там ничего не происходит, потому что там тебя нет.

Шурик, ничего не соображая, смотрел на старичка.
– Как это ничего не происходит? – с трудом выдавил он из себя.

– А вот так, все застыло, как на картинке. И так будет до тех пор, пока ты находишься с нами, в кольце времени нашей страны.

Шурик представил застывших на месте одноклассников, своих родителей, самолеты, висящие в небе, машины, стоящие на улицах, и затряс головой.

– Нет, так не бывает, это вы специально придумываете, чтобы меня оставить, – закричал он гномам.

– Ты можешь думать, что хочешь, – сказала старушка. – Гномы всегда говорят то, что есть. Ты можешь вернуться и убедиться сам, но сюда, назад ты уже не попадешь, никогда в жизни.

Шурик видел мультик, где мальчик попадает в сказку – это было интересно и смешно. Но вот так, самому попасть к настоящим гномам…

От него ждали решения, как от взрослого, но ведь ему всего десять лет!

Шурик посмотрел на долину, горы, затем на малышей, которые учили его летать, а теперь в ожидании смотрели на него. И Шурику захотелось побыть с этими коротышами, еще раз подняться в воздух, полететь, как птица, научиться еще какому-нибудь чуду…

– Хорошо, – тихо сказал он, – я побуду с вами, только я проголодался, а вашу еду я есть не могу.

– Ох, что же я наделала, – неожиданно запричитала старушка, – запамятовала совсем. Ведь сказал нам Волшебник, что когда появится человек, надо будет показать ему Чудный сад. Пойдем со мной скорее. – И она протянула Шурику руку.


Чудный сад

И они пошли все вместе: старушка с Шуриком впереди, а за ними все обитатели поселка.

 Идти пришлось довольно долго – сначала они обогнули озеро слева, а потом вошли в густой лес. Там не было тропинок, и старушка вела Шурика по одним ей известным приметам: она принюхивалась к чему-то, смотрела то на небо, то на горы, то оглядывалась назад, на озеро.

Как бы то ни было, но вскоре они вышли на огромную поляну, где росли редкие низкорослые деревца. Шурик обратил внимание, что деревья растут рядами, словно кем-то посаженные.

– Ну вот, – остановившись, сказала старушка, – кажется, пришли.
– Посмотри на эти деревья, – обратилась она к Шурику. – Видишь плоды на них?

Шурик присмотрелся и увидел, что на каждом дереве растут свои плоды: вот яблоки, груши, это похоже на абрикос, а это слива.

Шурик не удержался, сорвал что-то, напоминающее вишню, и засунул в рот. Вишня оказалась настоящей, сладковато-кислой, со знакомым ароматом.

Почувствовав дикий голод, Шурик срывал плоды, но ему хотелось кроме фруктов чего-нибудь более существенного.

 Тут его взгляд упал на какое-то корявое деревце, на котором висели плоды ему вовсе незнакомые. Он сорвал нечто, напоминающее пончик в сахаре, с опаской надкусил и почувствовал знакомый вкус пончиков, обжаренных в масле и присыпанных сахарной пудрой.

– Ну вот, – подумал он, – учительница по ботанике говорила, что хлеб, булочки и пирожки на деревьях не растут, а вот пончики, оказывается,  другое дело.

Он сорвал плод с соседнего дерева, посмотрел на него, принюхался. Это напоминало пряник, да к тому же медовый; так оно и оказалось.

Через полчаса объевшийся Шурик спохватился, что он в саду не один.

– А вы что не едите? – обратился он к малышам, которые стояли впереди всех гномов, тараща удивленные глаза на Шурика.

– Это невозможно есть, мы пробовали,  это ужасно сладко, и запах такой сильный, – с гримасой отвращения ответили гномы.

– Этот сад посадил Волшебник специально для человека, которого он ждал, – сказал один из старичков. – Ты будешь приходить сюда, когда захочешь кушать. Мы протоптали тропинку, и ты не заблудишься.

Солнце клонилось к закату, когда обитатели поселка вместе с Шуриком вернулись домой.

Оранжевый домик

– Ты будешь жить здесь, – показала рукой старушка на красивый оранжевый домик, стоявший почти в центре поселка. – Если тебе что-то понадобится, постучишь в этот домик, там живет наш сторож, его зовут Сильян.

И она показала рукой сначала на зеленый домик, а потом на толстенького гнома с доброй улыбкой на лице.

– Отправляйся отдыхать, там ты найдешь все, что нужно человеку. А завтра утром ты познакомишься со всеми, и мы начнем тебя обучать по-настоящему, – сказал один из старичков в синем халате.

– Мы тут подумали и решили, – добавил второй старичок, – если ты тот самый человек, то учение пойдет тебе на пользу, и Волшебник расскажет тебе, что надо дальше делать. Если мы ошиблись, то и в этом случае все исправит Волшебник, он предупреждал нас об этом. Ну, иди отдыхать.

И Шурик с некоторой опаской отправился к своему домику.

Он боялся напрасно. Внутри было две комнаты, меблированные. Только мебель оказалась совсем непривычной:  вместо стола большой пенек, а вокруг пеньки поменьше – стулья. Вместо кровати – сплетенный из веток гамак, закрепленный с двух концов за столбы, вкопанные здесь же в землю. Да и пола, как такового, не оказалось – плотно утрамбованная глина красноватого цвета, но чистая и приятная ногам.

В крыше проделано отверстие, сквозь которое видны звезды, и сверху спускалась веревка. Шурик, не раздумывая, потянул за веревку – отверстие закрылось крышкой; потянул второй раз – снова открылось. Он забрался в гамак, лег на спину, уставившись на звезды.

– Эх, сейчас бы телек посмотреть или книжку почитать, – подумал Шурик. – А вот так глазеть на звезды – совсем неинтересно.

Вдруг посредине спальни появилось светящееся облачко, которое начало принимать какие-то очертания, пока не приобрело облик человечка с длинной седой бородой, в халате и колпаке, расшитыми золотистыми звездами.

– Ты кто? – в испуге спросил Шурик, одновременно вспоминая, с какой стороны от него находится домик сторожа Сильяна.

– Я повелитель снов и сновидений  Дремьян, – едва слышным шепотом ответило облако. – Какой сон ты хочешь увидеть, мальчик?

– Я, я не знаю, я никогда не заказывал сны, – растеряно пробормотал Шурик, – у нас так не бывает. Что снится, то и снится, какая разница.

– Бедный мальчик, – печально прошептало облако-старичок, – тогда я выберу сам тебе сон, смотри…

Глаза у Шурика закрылись, и он провалился в пустоту.


Опять этот Борька все испортил!

Шурик снова парил над землей и не один. Крепко взявшись за руки, вместе с ним поднимались в воздух его одноклассники – мальчишки и девчонки. Все вроде шло как надо, но Шурика не оставляло какое-то беспокойство. Он пытался успокоиться, но тревога нарастала. Шурик напрягся, пытаясь ощутить внутренние состояния "частей птицы",  и услышал чьи-то мысли…

– Да кто он такой, вообще, этот Шурик. Подумаешь, у гномов побывал, летать научился. Вот пусть и летает сам, гном несчастный, воображала…

У Шурика внутри все похолодело от страха – он уже понимал, чем все это закончится.

Второгодник Борька рухнул вниз, потянув своим весом всю "птицу" вниз. Растерявшиеся одноклассники потеряли контроль над своим воображением, их руки расцепились, и, беспорядочно кувыркаясь, они упали с высоты многоэтажного дома на землю.

Шурик проснулся в ужасе, не соображая, где находится и что с ним происходит. Осознав, что это был только сон, он успокоился, хотя сердце еще продолжало колотиться, отдаваясь в висках.
Оглядевшись, Шурик вспомнил свое вчерашнее приключение, спустился с гамака и вышел из домика наружу.

Обитатели поселка, по всей видимости, тоже только начали просыпаться и выходить из своих домиков. Шурика удивило то, что малыши и взрослые выходили по одному,  каждый из своего жилища.
 
– У них что, дети живут отдельно от родителей? – подумал Шурик. – И как только малышам не страшно жить одним. Да еще этот Дремьян такие страшные сны показывает… разве можно так пугать? Может, попросить старушку, чтобы все-таки отправила меня домой, непривычно здесь как-то.

Повелительница Дарьяна и «силач» Сильян

– О, проснулся, мальчик, – услышал Шурик знакомый голос и, обернувшись на звук, увидел приближающуюся к нему старушку.

– Шурик меня зовут, – раздраженно сказал он ей, – имя у меня такое.

– Имя? – переспросила старушка. – А что оно означает?

– Что значит "означает"? – не понял Шурик. – Просто имя и все. Можно называть меня Александр, но это потом, когда я вырасту.

– А что это такое, Александр? – опять спросила старушка, и Шурик только подивился ее непонятливости.

– Имя, оно и есть имя, – снисходительно начал объяснять Шурик, – надо же как-то различать людей. А есть еще и фамилии – это чтобы не перепутать людей с одинаковыми именами. У вас тоже есть имена, я сам слышал: Дана, Сильян, Дремьян.

– Это правильно, – согласилась старушка, – только наши имена – это не имена вовсе.

– Как это, не имена? – удивился Шурик.

– У каждого из гномов, – терпеливо начала объяснять старушка, – есть своя особая роль. Например, Сильян охраняет наше поселение. Ведь рядом с Волшебной страной находится заповедник, а в нем звери разные расплодились.

Хорошо, если зайчишка нечаянно к нам проскочит через место контакта нашего временного кольца с внешним миром, а если лиса или волк? Представляешь, что они здесь натворить могут? Вот для этого нам нужен Сильян

– Он что, такой сильный на самом деле, что может с волком справиться? – уважительно поинтересовался Шурик.

– Он может многое, – загадочно ответила старушка. Ну, с Дремьяном ты уже познакомился, а теперь попробуй сам догадаться, что делает Дана.

К своему стыду Шурик обнаружил, что совершенно не знает значения этого имени, и только промычал в ответ что-то вроде:
 – Ну-у-у, это, она…

– Хорошо, – пришла на помощь старушка. – Попробуй отгадать ее занятие по ее характеру.

Шурик сразу вспомнил историю с бутербродом, и его осенило:
 – Она следит, чтобы гномы ели то, что им полагается, она чувствует и распознает все запахи…

– Правильно, – ответила старушка. – Еще она заботливая, приветливая, чуткая и общительная. А теперь подумай, что означает мое имя, меня зовут Дарьяна.

– Так, – начал соображать Шурик.
 – Она здесь все знает, распоряжается, решает, значит, она… командирша, – сказал он вслух.

– Нет, – рассмеялась Дарьяна. – Я – повелительница, хотя ты угадал правильно. Ну, теперь ключ к  нашим именам у тебя в руках, и это поможет тебе в общении с гномами. А сейчас отправляйся в свой сад на завтрак, только не спеши. Обойди его хорошенечко, ты найдешь там нечто удивительное и полезное для себя.

Не смешно!

– Что же ты не идешь? – спросила Дарьяна, видя, что Шурик в нерешительности стоит на месте. – Боишься заблудиться?

Шурик дорогу помнил хорошо и мог пойти один. Но когда он представил, что рядом не будет гномов, которые так дружелюбно относятся к нему и с которыми так интересно, ему даже расхотелось идти в сад.

– Ты хочешь, чтобы с тобой пошли гномы? – догадалась Дарьяна.
Шурик только кивнул в ответ головой.

– Спроси  у них сам, хотят ли они пойти с тобой, – предложила Дарьяна и направилась к столовой под навесом, где уже собрались все обитатели поселка.

– Доброе утро! – поздоровался Шурик со всеми как можно вежливее.

Все мгновенно обернулись в его сторону.

– Может, кто-то из вас хочет пойти со мной в Чудный сад? – нерешительно спросил Шурик, уже не надеясь ни на что.

– Да, да, конечно! – раздались веселые голоса, и через мгновение он был окружен толпой гномов.

– Но вы же еще не позавтракали, – спохватился Шурик.

– Вы ешьте, а я подожду, я еще не голодный, – слукавил он, чувствуя, как в желудке начинает потихоньку урчать.

Вместо ответа к нему подошла Дана, взяла его за руку и легонько потянула за собой по направлению к лесу,  который находился за озером.

Теперь дорога показалась Шурику не такой длинной и тяжелой. Веселая компания гномов не только сопровождала его, он едва успевал отвечать на вопросы, которые сыпались на него со всех сторон. Шурик впервые испытывал такое внимание к себе, к тому же каждый, из задававших вопрос, называл прежде свое имя. Это напоминало, как берут интервью у известной личности.

Гномов интересовало все: в каких домах люди живут, чем занимаются, сколько раз в день едят, как развлекаются.

– Весельян, – назвался смешливый малыш, шагавший слева от Шурика. – Ты можешь рассказать что-нибудь смешное, над чем вы, люди, смеетесь?

– Да, конечно, – охотно отозвался Шурик, сразу вспомнивший один забавный случай, произошедший недавно в классе.

Это было в конце недели, когда ученики убирали сами свой класс, поливали цветы, мыли пол. Зинка – худая девчонка с длинным носом, надев на себя синий рабочий халат, принесенный из дома, подметала пол, разговаривая одновременно с подружкой Ленкой.

Чтобы не упустить Ленку из виду, Зинка подметала пол "шиворот-навыворот", пятясь назад к дверям класса. Она не знала, что там, возле дверей, кто-то оставил ведро с мыльной водой и прислонил к косяку швабру. Увлекшись разговором с Ленкой, Зинка споткнулась о швабру, с размаху села в ведро с водой и выехала, держа в руках метлу, прямо в коридор.

Сходство с Бабой Ягой было поразительное, если учесть длину носа, и что на голове Зинки была повязана цветная косынка. Ученики, стоявшие в коридоре, сначала онемели от неожиданности, а затем стены школы начал сотрясать дружный хохот. Попытки Зинки освободится от ведра напоминали попытку Бабы Яги оторваться от земли и улететь.

Следует добавить к этому, что бедная Зинка от растерянности так и не выпустила из рук злополучную метлу. Подпрыгивая на ведре с метлой в руках, она не нашла ничего лучшего, как перевернуться вместе с ведром набок, и тогда только освободилась от него. Ведро было наполнено мыльной водой, которая тут же растеклась по полу, замочив предварительно Зинку.

Пытаясь безуспешно принять вертикальное положение, Зинка скользила по мыльной воде, все так же держа в руках метлу…

Вспоминая этот случай, Шурик снова начал хохотать, ожидая, что его поддержат слушатели, но гномы внезапно остановились, и вместо смеха над толпой нависла напряженная тишина.

– И что, этой девочке так никто и не помог? – нарушил тишину голос Даны.
– Она, бедняжка, потом всю ночь не спала, наверное, переживала, – добавил кто-то из мальчишек позади Шурика.

Шурик об этом тогда не думал, ему, как и остальным, было просто смешно – и все. А сейчас он внезапно почувствовал стыд за себя и своих одноклассников. Однако он решил не сдаваться: мало ли что говорят эти гномы, у людей свои привычки и свой юмор.

– А что, по-вашему, тогда смешно? – спросил Шурик с вызовом у окруживших его малышей.

– Что по-нашему смешно? – переспросил Шурика Весельян.
 – А вот подожди немного, и сам все увидишь, – загадочно ответил он.

Дверь в холме

Вся компания уже пришла к месту, откуда начинался Чудный сад. На этот раз Шурик не бросился срывать с деревьев плоды и съедать их. Он не спеша начал обходить сад, внимательно осматривая не только деревья, но и все вокруг. Глядя со стороны, гномы решили, что Шурик ищет что-то повкуснее, и что он не такой голодный, как был вчера.

А у Шурика в памяти все крутились странные слова, сказанные вчера Дарьяной: "… не спеши. Обойди его хорошенечко, ты найдешь там нечто удивительное и полезное для себя".

– Что бы это значило? – мучительно раздумывал Шурик. – Не о еде же шла речь. Конечно, еда – вещь полезная, но что в ней удивительного? Как будто я в жизни не ел разные фрукты, овощи, пряники, пончики… нет, этим меня не удивишь, тут что-то другое скрывается.

Гномы дружно следовали за ним, удивляясь привередливости человека. Они вместе обошли почти весь сад и подошли к небольшому холму. Поверхность холма, обращенная к ним, была почти отвесная. Внезапно Шурик остановился.

– Что это? – спросил он идущую рядом девчонку, которая называла себя Мудряна.
 
Девочка-гном посмотрела в сторону, куда показывал палец Шурика, и немного растерянно ответила:
– Это дверь, просто дверь в холме.

– А для чего она там? – не отставал Шурик. – Зачем вы ее там поставили?

– Не ставили мы ее, – смутилась Мудряна. – Она стоит там столько, сколько существует сад. Мы пытались ее открыть, но у нее даже ручки нету, не поддается она ни в ту, ни в другую сторону. Мы думаем, что это Волшебник ее сделал и заколдовал… вот только для чего?

Шурик, повинуясь какому-то внутреннему порыву любопытства, подошел к двери. Она была сделана из дерева, которое немного потемнело от времени, но было прочное на ощупь. Ручки на дверях действительно не было, как не было и замка, куда можно было бы вставлять ключ.

Шурик попробовал толкнуть дверь, но она была закрыта намертво и даже не шелохнулась. Отчего-то вспомнилась сказка про Али-Бабу и сорок разбойников, где была дверь в пещеру с сокровищами. Сам не зная почему, Шурик громко приказал: "Симсим, открой дверь!".
Послышался странный звук, внутри холма что-то ожило, заворочалось. С двери посыпалась пыль и приставшая земля, дверь отошла внутрь холма и сдвинулась в сторону, обнажив проем, выложенный камнями.

– Ух, ты! Вот это да! Как это у него получилось!? – слышались со всех сторон возбужденные голоса гномов.

А Шурик стоял оцепеневший и онемевший, сам ничего не соображая.


Таинственная книга

Словно приглашая зайти внутрь, в черной пустоте проема вспыхнул огонь десятков факелов, закрепленных на стенах. Повинуясь смутному желанию, забыв о стоящих рядом гномах, Шурик шагнул вперед и увидел каменную лестницу, ведущую вниз.

Толстый слой пыли лежал на ступеньках, указывая, что здесь очень долгое время не бывал никто. Шурик спускался, с каждым шагом поднимая облачко пыли, и в такт его шагам впереди загорались один за другим факелы, указывая и освещая путь.

Лестница была винтовая, разделенная на пролеты небольшими площадками. Гномы спускались следом, не отставая от Шурика, и было слышно их усердное сопение за спиной.

Спуск закончился входом в помещение. Сухое и теплое, оно также освещалось яркими огнями факелов. Это была пещера, выдолбленная в скале каким-то инструментом, следы от которого видны были на каждом сантиметре камня.

Посередине, на небольшом возвышении, выложенном из каменных плит, стоял сундук. Он в точности соответствовал представлению Шурика об этих старинных ящиках для хранения драгоценностей, почерпнутых им из книг о сокровищах, тайниках, кладах. С одной только разницей – на сундуке не было замка, который надо было отомкнуть особым ключом.

Шурик подошел к сундуку, смахнул с него рукавом куртки слой пыли и увидел нарисованную на крышке черную стрелку, которая указывала на кнопку на передней стенке сундука. Не раздумывая, он нажал на кнопку, и крышка сундука приоткрылась с легким скрипом.

Засунув руку в образовавшуюся щель, Шурик распахнул крышку сундука до упора и увидел книгу в красном кожаном переплете, лежавшую на бархатной обивке. Он вытащил ее, отогнул металлические застежки переплета и открыл книгу на первой странице. Его взору предстала ровная вязь строчек, написанная буквами с завитушками, округлым и очень разборчивым почерком.

Почувствовав жуткое любопытство, которое напрочь уничтожило чувство голода,   забыв о стоящих рядом гномах, Шурик прочитал первое предложение и полностью погрузился в чтение книги.
 
Исповедь из глубины веков

«Приветствую тебя, мой юный друг. Я знаю, что ты придешь сюда рано или поздно. В эту волшебную страну может попасть только ребенок, одинокий мальчик, который страдает от того, что у него нет настоящих друзей. Еще я знаю, что случится это событие через триста лет после написания этой книги.

Так читай же внимательно и запоминай.

Я был обычным бродячим артистом-фокусником. Меня знали и хорошо принимали во многих городах. Я был молод, красив и статен, но меня любили не только за это. Я никогда не повторял чужих фокусов и никогда не дурачил людей с помощью разных ящиков с двойным дном, зеркальных сундуков, волшебных палочек, шляп и прочих реквизитов.

Мои фокусы были на грани чудес, и люди зачастую считали, что я не фокусник, а маг и волшебник. Я не разубеждал их в этом, потому что такая реклама шла на пользу нашему делу. Я не оговорился, сказав "нашему". Дело в том, что в одном из городов я познакомился с очаровательной девушкой.

Мы полюбили друг друга, но ее родители запретили нам встречаться. Тогда она убежала со мной из своего дома и стала помогать мне готовить представления. Вскоре у нас родилось двое мальчиков-близнецов. Они подросли, и я стал обучать их своему искусству. Жена мне не раз говорила, что пора заканчивать бродяжничать; надо использовать накопившиеся у нас деньги и построить свой небольшой цирк в каком-нибудь городе.

И однажды я решился. Выступая в одном из больших городов, где нас хорошо принимали и щедро платили, я подумал: "А почему бы нам не остаться здесь жить?"

Я написал письмо Градоначальнику с просьбой выделить мне участок земли возле городского рынка и дать разрешение на жительство. Письмо я подписал – Маг и волшебник Гринфинд – и опустил его в ящик для прошений на здании Городской управы.

К моему большому удивлению, утром следующего дня к нашему шатру подъехала коляска, в которую была впряжена красивая, холеная, гнедая лошадь. Ездок поздоровался и спросил, не я ли маг и волшебник Гринфинд? Услышав утвердительный ответ, он сказал: "Господин Миринт ждет Вас в своем кабинете, прошу"  – и показал рукой на сиденье позади него.

Меня встретил в нарочито скромном помещении полный человек, лет пятидесяти, страдающий, как мне показалось, одышкой. Он задал мне несколько пустяковых вопросов: о моем происхождении, образовании, семейном положении – все время внимательно меня изучая.

Здесь надо сказать, что в прошлом я мечтал стать ученым-химиком  и даже успел проучиться один год в университете. Потом я вынужден был отставить учебу из-за отсутствия денег и заняться фокусами, чтобы прокормиться и закончить учебу. Но фокусы меня так увлекли, что к учебе я больше не вернулся.

Услышав о моем увлечении химией, Градоначальник оживился, встал со своего кресла, проверил, плотно ли заперта дверь, и снова уселся на свое место.

– Надеюсь, Вы наслышаны о философском камне? – чуть подавшись вперед, спросил он полушепотом.

О философском камне я читал и слышал не один раз, но в глубине души не верил этому. Я полагал, что легенда о камне выгодна тем людям, кто за счет этого зарабатывает имя, славу и деньги. Но не более того. Однако своего отношения к этой теме я не стал высказывать, а только утвердительно кивнул головой.

Господин Миринт вскочил в возбуждении со своего места и стал расхаживать по кабинету»…


Шурик оторвался от чтения, услышав чей-то настойчивый голос: "Хватит смотреть в эту книгу, мы голодные, да и ты тоже не завтракал". Ему вторил второй голос: "Дарьяна просила вернуться нас как можно скорее. Мы должны показать тебе еще что-то".

Шурик нехотя закрыл книгу и направился к выходу из комнаты, держа ее в руке.
 
– Стой! – отчаянно закричала Мудряна. – Ты должен оставить книгу в комнате!
– Почему? – изумленно спросил Шурик.
– Мы еще не уверены, что ты именно тот мальчик, для которого была оставлена эта книга. Ты еще не прошел все испытания и не встретился с Волшебником. Ты должен положить книгу на место, но ты можешь приходить сюда вместе с нами и читать ее.

Шурику не оставалось ничего другого, как аккуратно положить книгу в сундук, закрыть его и выйти наружу.

 
Второй полет Шурика

Наскоро сорвав плоды с первых попавшихся деревьев, Шурик поспешил в поселок, укоряя себя, что совсем забыл про голодных гномов. Он бросал в рот на ходу все без разбора, ощущая попеременно то вкус кисловатых яблок, то пирожков с капустой, то пирожных с кремом. Его не стошнило только потому, что он был отчаянно голодным.

Дожидаясь, пока гномы  прикончат своих сушеных кузнечиков вместе с какой-то подозрительной на запах зеленью, Шурик пытался отгадать, какое еще испытание ему придумали. Закончив трапезу, Дана объявила:
– Сейчас мы полетим в горы вместе с Сильяном. Пока нас не было в поселке, приходила Кики, сказала, что они с Лешиком видели в горах Снежного барса. Если он проникнет в нашу долину, нам всем будет грозить опасность.

Снежный барс. Шурик никогда не слышал об этом звере, но одно только имя барс, вызвало в нем нервный озноб. Хорошо, что ему удалось унять непроизвольную дрожь в коленках и стук зубов. Не выказывая свой испуг, он деловито осведомился: 
 – Я полечу вместе с вами?

Гномы переглянулись, и гном постарше, называвший себя Трояном, ответил за всех:
– Хорошо, полетишь. Только выбери себе роль попроще. Ну, например, клюв, перо, лапа, или еще что-то подобное. Перелет дальний, и если ты потеряешь воображение, то нам будет легче лететь без твоего участия.

Шурик хотел обидеться, но подумал, что Троян прав, и решил быть птичьим пером. Да и имя гнома говорило о его рассудительности и умении принимать правильные решения.

Они образовали круг, взялись за руки, постояли несколько секунд и дружно поднялись в воздух. "Перо" большой птицы упруго трепетало от ударов ветра, но выдерживало и не ломалось. Ведь оно было соединено с "крылом", в котором было множество перьев, принимавших на себя давление потока воздуха.

Едва они сделали первый облет горы с белоснежной вершиной, Троян – правый глаз птицы – закричал: "Вот он, вот он прижался к стене возле пропасти". Тотчас голова птицы – Сильян – скомандовал: "Спускаемся вниз на противоположную от барса сторону, вон на ту площадку с большим камнем посередине".

Они понеслись вниз с головокружительной быстротой, резко затормозили прямо над площадкой и аккуратно встали на землю.

Снежный барс и сила воображения

Барс на противоположной стороне пропасти, увидев их, заметался, но вскоре замер, потому что не мог выбраться из каменной ловушки, в которую попал. Сейчас Шурик хорошо разглядел этого зверя с белой пятнистой шкурой, горящими желтыми глазами и здоровенными клыками, которые обнажались, когда барс рычал.

– Что может сделать Сильян с этим могучим зверем? Да он легко разметает всех гномов, если они к нему приблизятся; а еще хуже – убьет кого-нибудь ударом лапы, – проносились мысли одна мрачнее другой в голове Шурика.

Однако Сильян, казалось, совершенно не был смущен.
– Давайте сюда веревку, – скомандовал он, и Шурик увидел, как один из гномов вытащил из кармана курточки клубок тонкой веревки. Шурик ничего не понимал в этих приготовлениях и решил просто наблюдать за развитием событий.

Сильян взял клубок, размотал добрую половину, привязал к концу веревки небольшой камешек  и подошел к краю обрыва. Он взялся за веревку примерно в полуметре от конца, где был привязан камешек, и завертел ею над головой, словно пращей. Затем он метнул ее в сторону барса, и камешек лег точно в расщелину скалы возле зверя.

Натянув веревку и убедившись, что камешек застрял прочно, Сильян привязал второй конец за огромный валун, лежавший рядом.
– Кто идет со мной? – спросил он. Руку подняла Дана, Сильян кивнул и поставил одну ногу на веревку, перекинутую через обрыв.

У Шурика подогнулись колени, и забилось сердце.
– Они что, собираются перейти на ту сторону пропасти? Как они удержат равновесие? Они же могут упасть и разбиться, – вихрем проносились  в его голове испуганно-встревоженные мысли.

Тем временем остальные гномы тоже подошли к краю пропасти.
– Шурик, иди сюда, – позвал Троян. – Становись рядом с нами и постарайся мысленно удерживать Сильяна и Дану. Не ослабляй воображения, иначе они могут потерять равновесие и упасть.


Шурик растерялся.

– Как это мысленно удерживать? – недоуменно спросил он Трояна.
– Это значит представить, что ты держишь их за руки и переводишь через пропасть, – ответил вместо Трояна кто-то из гномов.
– Все, больше не задавай вопросов, – это уже был голос Мудряны. – Мы начинаем работу.

Сильян мелкими шагами начал продвигаться по тоненькой веревке. Она вначале провисла под тяжестью его тела, а затем выровнялась, словно тело Сильяна потеряло вес. Сильян уже не шел, а словно парил над пропастью (Шурик сразу вспомнил, как "шла" по воздуху Дарьяна, ведя его в страну гномов).

Едва Сильян сошел на противоположную сторону пропасти, на веревку ступила Дана. Она пошла по ней точно так же, как Сильян, словно паря в воздухе.

Барс  настороженно следил за гномами, издавая устрашающее рычание, от которого у Шурика пробегали по спине мурашки.

Сильян поднял левую руку, барс перестал рычать и сел на задние лапы, точно кошка. Сильян приблизился к зверю вплотную. Он едва доставал головой до головы зверя, но это совсем не смущало гнома. Положив руку на холку барса, он скомандовал, обращаясь к Дане: "Открывай!"

Та сделала в воздухе какое-то движение руками, и прямо в скале, к которой прижался барс, появилась светящаяся вибрирующим красным светом точка. Точка увеличилась, превратившись в круг. Его края продолжали вибрировать и светиться; в середине образовалось подобие проема, сквозь который можно было разглядеть покрытые снегом горы, уходящие вдаль.

Сильян легонько подтолкнул барса к кругу, тот, мгновенно поняв, что от него хотят, прыгнул прямо в образовавшийся проем. Круг сжался до размеров светящейся точки, и она погасла.

– Шурик, не расслабляйся, – послышался голос Трояна. – Нам надо провести Сильяна и Дану обратно.
– Да ведите себе, – мысленно отреагировал Шурик. – Все равно у меня ничего не получается с воображением. Видно, я не тот человек, которого ждал Волшебник.

Настроение у него совсем испортилось, но он остался стоять вместе с гномами, продолжая тщетные попытки "удержать" Сильяна и Дану. Первой пошла Дана, но едва она сделала несколько шагов, как что-то случилось. Ее лицо исказила гримаса испуга, веревка под ее ногами провисла, закачалась. Она присела, схватившись руками за веревку, да так и осталась сидеть, раскачиваясь почти посредине пропасти.

Шурик оценил ситуацию почти сразу: "Гномы не могут ослабить силу воображения, иначе будет совсем худо; Сильян не может ступить на веревку, двоих она не выдержит. Что делать?"

Он заметался по краю обрыва в панике, то хватаясь за какие-то ветки, то трогая провисшую веревку, то замирая в позе мыслителя, стараясь напрячь воображение и помочь Дане обрести равновесие. Гномы, молча, наблюдали за ним.

Собрав свою волю в кулак, Шурик успокоился. Раз Дана до сих пор не упала, то сможет продержаться еще немного. Он прикинул, сколько веревки еще осталось на клубке, который лежал на земле рядом с большим камнем, и принял решение.

Размотав клубок до конца, он привязал ко второму концу камешек (точно, как это сделал Сильян), и, крикнув Сильяну:

 – Лови, – бросил камешек через пропасть, как из пращи.
– Надо натянуть веревку над Даной! –  прокричал Шурик.

Сильян, недолго раздумывая, поднялся на каменный выступ скалы и привязал за торчащий камень конец веревки. То же самое сделал Шурик на своей стороне. Получился еще один веревочный мостик над головой Даны. Выпрямившись, она схватилась за него руками, как за перила лестницы, и быстро прошла по веревке к гномам. Однако Шурик  успел заметить, что веревка под ней в момент, когда она встала во весь рост, натянулась.

Он сопоставил это с поведением остальных гномов, которые вели себя, как зрители во время захватывающего спектакля. Затем вспомнил Сильяна, который корчил нарочито отчаянные рожи и театрально воздевал к небу руки, когда Дана балансировала на шпагате. И в Шурика закралось подозрение…

Подозрение усилилось, когда кто-то из гномов, отвернувшись, начал хохотать, зажимая рот руками; это произошло после того, как Дана и Сильян уже вернулись с той стороны обрыва.

– Вы что, разыгрывали меня? – в гневе закричал он гномам. – Нашли, над чем смеяться!

– Ладно, не сердись, – примирительно сказал Троян. – Мы испытывали тебя.

Услышав такой ответ, Шурик совсем "слетел с катушек": 
– Да вы что, издеваетесь? Я же видел, что Дана рисковала по-настоящему, она и в самом деле могла упасть! Тоже мне, друзья, а еще осуждали меня за то, что я смеялся над Зинкой, а ведь там никто не рисковал жизнью –  было просто смешно, и все.

– Ты не прав, – горячо возразила Шурику Дана, – вашей шуткой вы унизили ее. Как теперь вы можете на нее положиться, если она выглядит в ваших глазах смешной и никчемной? А наша шутка помогла тебе почувствовать ответственность, дала тебе силы и находчивость. Да и мы теперь уверены, что можем полагаться на тебя в трудную минуту.

Шурик начал отходить от "праведного гнева", но природное упрямство заставило его продолжить спор:
– А что вы сделали с этим барсом, почему зверь повел себя, как домашняя кошка, и куда он исчез?

– Сильян знает язык зверей, – ответила Мудряна. – Барс понял, что его хотят спасти и тотчас успокоился, а Дана открыла окно времени, ведущее туда, откуда барс пришел.

– Погодите, но в заповеднике нет гор, а в окне времени были видны горы, – недоуменно пробормотал Шурик.

– А почему ты решил, что барс ушел в заповедник? – раздался  голос Трояна. – Наша страна соприкасается со всеми частями света, в нее можно попасть из любого места на земле… нас уже давно ждут в поселке, пора в путь.

Гномы окружили  Шурика, взялись за руки, и "большая птица" взмыла в воздух.

Их ждали все обитатели поселка на поляне перед домиками.
– Ну, как все прошло? – задала вопрос Дарьяна, обращаясь к Трояну.

– Мы думаем, это тот самый мальчик, о котором говорил Волшебник, – ответил тот.
 – Я тоже склонна так думать, – согласилась старушка. – И поэтому разрешаю Шурику самостоятельно ходить по всей территории нашей страны. Да, книгу, написанную Волшебником, ты можешь взять с собой в домик, – сказала она, обернувшись к Шурику.

Приближалось время обеда, и Шурик решил отправиться в сад один. Наевшись блинчиков, которые висели вместо листьев на одном из деревьев, он, с некоторой опаской, приблизился к двери в холме – а вдруг дверь не откроется?

«Симсим, открой дверь», – скомандовал он и с облегчением услышал, как внутри холма что-то заворочалось…

Какой сон ты хочешь посмотреть, мальчик?

Вечером, когда гномы разошлись по своим домикам, Шурик с нетерпением отправился к себе, где на столике-пеньке ждала его принесенная из пещеры книга. Он лег в гамак, потянул за веревку и открыл  люк на крыше домика. Свет от луны, падавший на гамак сквозь отверстие, был слаб, и читать книгу было невозможно.

– Хоть бы лампу какую или факел сюда, – подумал Шурик, и в это время в углу комнаты появилось светящееся облачко.

Конечно же, это бы Дремьян, о котором Шурик совсем забыл.

– Какой сон ты хочешь посмотреть сегодня, мальчик? – спросило облако, приняв знакомый облик старичка.

– Я книжку хочу почитать, – сердито объявил Шурик. – А в доме даже света нет, не видно ничего.

– Странные привычки у людей, – прошептал старичок. – Ну, да это не мое дело, мое дело – помочь тебе. Он снова превратился в облачко и вылетел из дома через отверстие в крыше.

 Спустя несколько секунд в дом начали влетать искры холодновато-белого цвета. Они садились на веревки, к которым был прикреплен гамак, и скоро весь домик был освещен ровным сильным светом. Шурик присмотрелся к искрам и увидел, что это множество светлячков, просто огромное количество. Свет, исходящий от них, успокаивал, и Шурик улегся в постель, открыв книгу на нужной странице…

Продолжение исповеди

"…Миринт ходил по кабинету недолго – он действительно страдал какой-то болезнью; его лицо побледнело и покрылось крупными каплями пота. Градоначальник сел в кресло  и стал обтираться большим платком, вынутым из кармана. Одышка мешала ему говорить, слова перемежались с хрипом и бульканьем.

– Я очень богатый человек, и я справедливый человек. Меня любят горожане, меня обожают мои дети, но я очень болен. У меня больные легкие, это неизлечимо – так говорят врачи. Они сказали, что жить мне осталось не больше года, а я не хочу умирать. Мои враги… они только и ждут моей смерти. Они растащат все, что нажито мною. Моя семья… они не переживут этого… тебя послал ко мне сам господь…

– Но чем я могу помочь тебе, ведь я не медик? – сочувственно спросил я.
– Ты сделаешь для меня философский камень.
В словах господина Миринта звучала просьба и тайная угроза одновременно, на которую я тогда не обратил внимания. Что поделаешь, я был молод и самоуверен…

– Я знаю, что его можно изготовить, – продолжал Градоначальник. – Он дарует бессмертие тому, кто владеет им… я не пожалею для этого никаких денег. Тебе будут предоставлены любые условия, твоя семья не будет ни в чем нуждаться, ты будешь жить в этом замке. Ты получишь любое оборудование для твоих опытов, но я ставлю одно условие:  камень должен быть у меня не позднее, чем через десять месяцев.

Я хотел ответить сразу отказом, но заколебался – я получал возможность под видом алхимии и магии заниматься своей любимой химией, делать опыты. К тому же мне была обещана щедрая оплата, которая даст моей семье безбедное существование на долгие годы. Удастся или нет сделать этот философский камень… какая разница!  Деньги будут получены, а после смерти этого господина я буду свободен.

– Я вижу, что вы согласны, – вкрадчивый голос Миринта заставил меня сделать роковую ошибку,  я молча кивнул головой.
Градоначальник подошел к дверям кабинета и трижды потянул веревку служебного колокольчика. Тотчас словно из-под земли выросла фигура знакомого извозчика.

– Привезешь сюда семью господина Гринфинда сейчас, немедленно, вместе с пожитками, – громко приказал Миринт, и еще что-то шепнул, наклонившись к уху слуги.


В ожидании моей семьи, я решил показать господину Миринту серьезность моих намерений. Вспомнив все, что я читал о философском камне, я попросил достать мне книги по алхимии и магии и показать место моей будущей лаборатории. Мы спустились в глубокий подвал, вход в который закрывала металлическая дверь.

Помещение внизу оказалось довольно большим, к тому же я был несказанно удивлен, увидев, что все, что я думал заказать – колбы, реторты, трубки, горелки и прочие атрибуты алхимиков –  уже стояли в большом количестве на многочисленных полках. Там же в шкафу со стеклянными дверками я увидел множество книг и тетрадей.

Увидев мою растерянность, Градоначальник успокаивающе сказал: «Я приготовил это давно, в надежде найти нужного мне человека».

Смутное беспокойство не оставляло меня и все больше усиливалось, но остановиться я уже не мог.

Слуга оказался человеком весьма проворным – не прошло и двух часов, как в его сопровождении в дом Градоначальника вошла моя жена с двумя сыновьями-близнецами.

Осведомившись, как доехали мои домочадцы, господин Миринт сказал моей жене: «Я заключил контракт с Вашим мужем на десять месяцев. Я щедро оплачу заказ, если он будет сделан в срок. Более подробно обо всем Вам расскажет Ваш супруг, а сейчас я хочу показать Вам помещение, где Вы будете жить все это время, прошу следовать за мной».

И он повел нас в другой подвал, который оказался входом в тоннель. Нас сопровождали двое слуг с факелами, которые держались позади.  Мы шли по узкому проходу, наступая на собственные тени. Тоннель заканчивался ступеньками винтовой лестницы, ведущей наверх. Мы явно находились внутри какой-то башни, очень высокой, и порядком устали, пока поднялись наверх.

Там оказалось две комнаты с узкими окнами, закрытыми металлическими решетками. Градоначальник пропустил нас внутрь, щелкнул пальцами, и двое слуг стали на дверях, как стражники. Лицо Миринта исказила улыбка, которая заставила мое сердце сжаться от страха. Так мог бы улыбаться голодный лев перед тем, как растерзать свою жертву.

–  Эта комната находится на вершине сторожевой башни, а башня стоит на скале, окруженной со всех сторон пропастью, – зловеще улыбаясь, процедил он. – Твоя семья сможет покинуть эту комнату только при одном условии,  когда ты изготовишь для меня мой эликсир жизни – философский камень. В твоих интересах работать над ним день и ночь, поэтому в лаборатории поставят для тебя кровать и будут приносить пищу и питье. Но если я не получу камень в установленный срок… – он посмотрел в мои глаза взглядом палача, который приготовился казнить жертву. – Вас никто не будет искать, бродягу-фокусника и его семью…

Боже, какой я оказался недалекий и доверчивый человек. Я понял, что спорить с этим злодеем бесполезно, и хотя сердце мое рвалось на части от волнения за судьбу жены и детей, я нашел в себе мужество улыбнуться и сказать беспечно:
– Зачем такие предосторожности, господин Миринт, Вы получите то, что хотите, в условленный срок.

Я хотел усыпить излишнюю бдительность Градоначальника, и, судя по лучику надежды, скользнувшей по его лицу, понял, что мне это удалось. У меня еще не было определенного плана, как выскользнуть из этой ловушки, но я был полон решимости бороться до конца.

Сначала я хотел проверить, насколько вообще реально получить философский камень.

Я поселился в лаборатории и первым делом принялся изучать тетради с записями, лежавшие стопкой в шкафу. Химические формулы, написанные в каждой тетради разными почерками, перемежались с заклинаниями и описаниями результатов опытов. Тетрадей было восемь.

– Бедняги, – думал я, вчитываясь в тексты, – никто из вас не получил философский камень, и где теперь ваши безымянные могилы? Такая же участь ждет, наверное, меня и мою семью. Моя бедная жена, мои славные, несчастные малыши…

Я не верил в существование философского камня, и мне хватило нескольких дней, чтобы понять всю тщетность этой затеи. Вся ставка в технологии его изготовления делалась на магию, волшебство и удачу. Но это еще полбеды: беда, что кто-то когда-то возомнил, что ему под силу изменить в человеке то, что заложено природой.

Я уже упоминал, что готовился посвятить свою жизнь науке, а наука не терпит пустых и бездоказательных теорий, не подтвержденных практикой. Я хорошо понимал, что физическое тело человека, возникшее в результате миллионов лет эволюции, невозможно переделать действием каких-то заклинаний или особых сил, спрятанных в камне. Его можно вылечить или умертвить, можно немного продлить ему жизнь, но невозможно изменить его природу – сделать бессмертным.

Для отвода глаз и усыпления бдительности Миринта, который мог наблюдать за мной через глазок в железной двери, я постарался создать в лаборатории иллюзию бурного творчества.
В колбах, подогреваемых пламенем горелок, кипела жидкость разных цветов; порошки, полученные после испарения жидкостей, я ссыпал в коробочки и приклеивал номера. Время от времени я брал одну из книг или тетрадей и садился за стол, якобы, изучая текст. А в голове неотвязно билась одна мысль: «Что делать, чтобы спасти семью?»

По истечении месяца, когда я уже начал отчаиваться в поисках решения вырваться из этого «гостеприимного» дома, ночью в дверь моей лаборатории кто-то осторожно постучал. Я приоткрыл дверь, думая, что мне что-то принесли: еду или питье, а может просто решили меня проверить.

В тот же миг чья-то рука просунула в дверной проем листок бумаги. Я взял его машинально и открыл дверь, чтобы посмотреть на хозяина руки, но увидел только спину быстро удалявшегося человека, на котором был накинут плащ с капюшоном.

Я сел к столу, развернул листок бумаги и прочел: «Несчастный, ты попал в безвыходное положение. Еще никому не удалось выйти из этого места  живым. Даже если ты изготовишь философский камень, вам не выйти отсюда – Градоначальник никогда не допустит, чтобы еще кто-то, кроме него, был обладателем ключа к бессмертию.

Один из бедняг-алхимиков, живших здесь, был хорошим врачом и спас однажды мою маленькую дочь от смерти, изготовив ей лекарство. Перед тем, как его сбросили с вершины башни в пропасть, он успел шепнуть мне: «Запомни и передай бедняге, который окажется здесь, пусть посмотрит под третьим камнем от угла левой стены».

Умоляю тебя, уничтожь эту записку и быть предельно осторожен».

Я немедленно сжег записку на огне и растворил пепел в кислоте. Затем я дождался в нетерпении предрассветного часа, когда все в доме, кроме стражников, спали крепким сном и решил заглянуть под каменную плиту пола, указанную в записке. Я взял в руки нож из лабораторного оборудования и попытался его лезвием приподнять камень»….




У Шурика в глазах начало темнеть, буквы стали расплываться. Он поднял глаза и увидел, как искры белого цвета вылетают через отверстие в крыше домика. В домике сначала стало темно, потом появилось светящееся облачко, которое прошептало: «Полночь, светлячкам пора спать. Спи и ты, мальчик», и Шурик провалился в пустоту…


Люди и насекомые

Шурик сидел в своем классе у окна, наблюдая через двойное стекло, как пара дроздов строит гнездо в ветвях дерева, которые почти касались подоконника.

А в классе шел урок русского языка и литературы. Нина Андреевна рассказывала о жизни писателей и поэтов девятнадцатого века, и до Шурика долетали отдельные обрывки фраз: «…основатели классической литературы…Великие поэты – Пушкин, Лермонтов…новый толковый словарь Даля…»

Вдруг в поле зрения Шурика появился лохматый кот с наглой бандитской мордой, который осторожно подкрадывался к дроздам, отдыхавшим после укладки в гнездо очередной пары веточек. Забыв обо всем на свете, Шурик застучал пальцами по стеклу и отчаянно закричал: «Брысь отсюда, не мешай птицам!»

В классе вначале наступила мертвая тишина, затем стекла задрожали от громкого хохота одноклассников. Нина Андреевна громко хлопнула ладонью по столу, и класс затих.

– Шурик, вместо того, чтобы слушать урок и стараться быть хоть чем-то похожим на знаменитых людей, которые столько сделали для русской литературы, ты занимаешься неизвестно чем, – голос «классной» приобрел металлический оттенок:
 – Что вырастет из тебя, что ты нашел в этих птичках, жучках и бабочках?

Весь класс смеется над тобой: тебя не интересуют никакие кружки, ты не участвуешь ни в одном мероприятии, ты отдалился от класса  и живешь своей жизнью – так дальше продолжаться не может. Ты ни с кем не дружишь, и никто не хочет дружить с тобой, потому что ты – скучный человек. Чем набита твоя голова...?

Шурик уже давно привык к периодическим атакам «классной» и как обычно ждал, пока иссякнет ее запал. Но на сей раз он, видимо, немного переборщил, потому что Нина Андреевна обратилась за помощью к старосте класса Лизе – красивой девочке с серыми глазами и русыми волосами, заплетенными в две косички. Это была единственная девочка, на которую Шурик обращал внимание после птиц и насекомых.

– Почему вы не воздействуете на Шурика, почему не объясните ему, что нельзя жить без друзей, одному? – вопрошала «классная» Лизу, а вместе с ней и весь класс.
––   Да Шурик и не виноват вовсе, – возразила Лиза и отчего-то смутилась  и покраснела.
– Ну, продолжай, продолжай, – успокаиваясь, приободрила ее Нина Андреевна.
– Его задразнили в классе, сделали из Шурика посмешище, – Лиза стала пунцовой. – А он вовсе не такой плохой, он просто увлеченный…

– Интересно, – озадаченно протянула Нина Андреевна, не ожидавшая такой активной защиты.
 – Может, ты расскажешь нам немного, что ты нашел в своем увлечении жучками и птичками? – обратилась она уже к Шурику.

Совсем неожиданно для себя, Шурик выпалил:
 – Могу рассказать, если Вам это интересно, – и сам ужаснулся своей смелости.

– У нас еще пятнадцать минут до конца урока, давай, иди сюда, к доске и поделись с нами своим увлечением, – приняла вызов Нина Андреевна.

Шурик встал около доски, обвел взглядом своих одноклассников, словно сомневаясь, стоит ли распинаться перед ними, и, тяжело вздохнув, заговорил:
«Когда я наблюдаю за насекомыми – жуками, муравьями, бабочками – мне всегда интересно, откуда они знают, куда надо ползти или лететь, чтобы найти пищу или цветы?

Я думал вначале, что они это делают наугад, просто ищут и все. Но потом я увидел, что они точно знают, куда нужно идти, ползти или лететь. Словно их пища сама подсказывает им, где ее искать. А еще интересно было наблюдать за муравьями, как они вместе делают одно дело, будто кто-то стоит и руководит ими.

Один раз я унес муравья далеко от его муравейника, спрятав в спичечную коробку. Он точно не мог видеть, куда я его уношу. А когда я опустил муравья на землю, он постоял немного, покрутился на месте и побежал прямо по направлению к своему муравейнику.

Еще интересно наблюдать за птицами. Вот кто научил их строить гнезда? Я помню, как папа показывал мне, как нужно делать скворечник. Я целую неделю потел, работал, пока научился только доски пилить. А сколько раз молотком по пальцам въехал, пока научился гвозди забивать… лучше не вспоминать.

И потом, зачем их так много на свете – всех этих птиц, насекомых, зверей и рыб? А сколько в мире разных растений? Люди думают, что все существует, чтобы мы это кушали, для красоты или для разных хозяйственных нужд. А я не согласен с этим.

Когда я ухожу в сквер или залажу на дерево, когда я наблюдаю за насекомыми и птицами, я чувствую, как во мне что-то меняется. Они такие дружные, такие красивые и яркие…Мне становится спокойно и очень уютно, как будто я совсем маленький и лежу на руках у мамы.

И тогда я думаю: «А почему, когда я нахожусь в классе, мне все кажется противным, скучным и ненастоящим. Все притворяются друг перед другом, каждый хочет что-то доказать другому, выпятить себя».

Мне кажется, что все в природе существует, чтобы показать людям, какие они плохие по сравнению с растениями, зверями, птицами, насекомыми. Люди тоже разные, как и все в природе, но эту разницу каждый хочет использовать для себя.

– Поэтому тот, кто сильнее, – тут Шурик посмотрел на Борьку, – думает, что может бить слабых и отнимать завтрак у малышей.
– А кто умнее, – Шурик перевел взгляд на отличницу Таньку, – думает, что может презирать тех, кто не может хорошо учиться. А о себе я вообще не хочу говорить – я что виноват, что не расту?

Шурик умолк, уставившись в окно, а потом перевел взгляд на одноклассников. Некоторые сидели, смущенно глядя в пол, другие отводили глаза, не желая встретиться взглядом с Шуриком. И только Лиза смотрела на него восторженно, чем привела Шурика в смятение.

– Спасибо, Шурик, – прервал тишину голос Нины Андреевны.
– Я думаю, это был лучший урок, который проводился в классе. Нам всем есть,  над чем подумать. Сейчас мы увидели, что самый незаметный человек  может оказаться очень интересным собеседником и товарищем. Попробуйте посмотреть на себя по-новому и отыскать в каждом что-то хорошее, интересное. Тогда вы начнете уважать друг друга, и класс сможет стать по-настоящему дружным.

В это время зазвенел звонок, и Шурик проснулся…


Гномы готовятся к празднику

Было уже не утро, а скорее полдень. Шурик вышел из домика, обвел взглядом окрестности, затем посмотрел в сторону столовой и к своему удивлению не увидел ни одного гнома. Он забеспокоился и решил обойти весь поселок; но ни в домиках, ни снаружи не было ни одной живой души.

– Куда же они все подевались? – Шурик уже был на грани паники. – Может, зверь какой прорвался в поселок, а может, еще какая беда приключилась?

 В это время со стороны леса послышались смех и голоса, и Шурик увидел, как гномы друг за другом выходят на поляну. На плечах у каждого Шурик заметил какую-то ношу. Гномы приблизились, и можно было разглядеть, что каждый нес вязанку хвороста.

Шурик побежал к ним навстречу радостный от того, что все на месте, и смущенный, что не участвует в общем деле.

– Почему не разбудили меня? – обратился он к ним обиженно. – И зачем вам столько сухих веток? Вы же не варите ничего.
– А, проснулся, Александр, – впервые обратилась к нему по его полному имени Дарьяна. – Вечером у нас будет большой праздник, возле костра.
– Что за праздник? – оживился Шурик, немало удивленный, что его назвали, как взрослого.

– Скажи, ты закончил читать свою книгу? – спросила его Дарьяна вместо ответа.
– Нет еще, там немного осталось, – ответил Шурик.
– Тогда сходи в Чудный сад, подкрепись и продолжай свое чтение. Ты должен успеть прочитать всю книгу до наступления ночи.
– Зачем так спешить? – недоуменно спросил Шурик. – Ведь у меня впереди еще уйма времени, почти месяц.
– Потом все поймешь, – загадочно ответила Дарьяна, улыбнувшись.

Шурик посмотрел на остальных гномов – все они улыбались какой-то странной улыбкой. Поняв, что спрашивать о чем-нибудь дальше бесполезно, Шурик побрел в Чудный сад, ломая голову, что могло измениться за одну ночь?

Наскоро подкрепившись первым, что попалось под руку, Шурик вернулся в свой домик, устроился поудобнее на пеньке-стуле, положил на пенек-стол книгу и продолжил чтение…

Создание гомункулусов и чудесное освобождение из плена (из исповеди Гринфинда)

«После нескольких попыток мне удалось расшевелить плитку, затем я просунул лезвие ножа внутрь и, как рычагом, приподнял один ее край. Поднять плитку и сдвинуть ее в сторону – было совсем легким делом.

Под плиткой обнаружился тайник, из которого я извлек большую колбу с каким-то веществом. К колбе была привязана свернутая в трубочку бумага, которую я немедленно снял и положил в карман. Вернув плитку на место, я поместил колбу среди прочих колб, стоявших на столе, и взял со шкафа первую попавшуюся тетрадь.

Я сел за стол, открыл тетрадь, вложил в нее развернутую предварительно бумагу и увидел химические формулы и сопровождавший их текст: «В этой колбе находится вещество, биомасса, из которой можно вырастить гомункулусов. Это промежуточный этап в технологии получения эликсира бессмертия.

Биомассу нужно разделить на двадцать пять частей, разместить в герметично закрытые сосуды и залить питательным раствором. Формулу раствора я привожу ниже. Тебе нужно следить, чтобы температура в сосудах была всегда сорок градусов. Можно чуть ниже, но ни в коем случае не выше.

Через три месяца биомасса начнет приобретать форму человечков, и тогда надо в каждую колбу добавить по капле крови того, для кого ты это все готовишь… Если ты достаточно умный, то догадаешься сам.

Могу еще добавить, что тело никогда не станет бессмертным; подумай сам, что никогда не умирает…

Пишу намеками из боязни, что колба и письмо попадут в плохие руки. Только человек с чистыми помыслами способен понять меня…

Прощай, я не успел спастись, может, тебе повезет больше. И не забывай, что есть на свете сказочная страна…»
Я уничтожил эту записку, как и предыдущую, от охранника, записав предварительно формулу питательного раствора на чистый лист бумаги.

Взяв справочник алхимиков – увесистую потрепанную книгу – я начал искать связь между гомункулусами, философским камнем и эликсиром бессмертия. Через час, примерно, я понял, что такой связи не существует, и тогда я исключил из мистического треугольника философский камень (так как он не упоминался в записке алхимика).

Да, но какое отношение имеют искусственные человечки к эликсиру бессмертия? И что это за намек на «нечто», которое никогда не умирает, не является физическим телом, но имеет самое прямое отношение к бессмертию человека?

Голова моя опухла от всех этих вопросов, но одновременно с головной болью у меня родился план…

Я занялся приготовлением питательного раствора, и когда он был готов, извлек из колбы биомассу и разделил ее на двадцать пять примерно равных частей. Аптечными весами я не пользовался, так как в записке об этом не упоминалось.
Затем я взял большой сосуд, наполнил его водой, подогрел ее до сорока градусов и осторожно опустил в воду колбы с биомассой.

Я не спал всю ночь, регулируя пламя горелки, чтобы достичь стабильной температуры. Я наблюдал за массой в течение недели и к своему удовлетворению увидел, что она начала менять свою форму. Настала пора приступать к осуществлению плана.

Рано утром я заколотил руками и ногами в дверь, и когда стражник открыл ее, я закричал, изображая крайнее возбуждение: «Скорее позови господина Миринта, у меня есть для него хорошие новости».

Градоначальник не заставил себя долго ждать. Он вошел в лабораторию и жестом приказал стражнику удалиться. Когда мы остались с ним наедине, я подвел его к сосуду с колбами и объяснил, что идет последний этап изготовления эликсира бессмертия, который завершится после рождения гомункулусов. Я убедил его забыть про философский камень, потому что это выдумки людей, и чтобы свое спасение он увидел в эликсире жизни. Я рассказал ему почти все, чтобы заставить поверить, утаив самое главное…

– Теперь, когда ты знаешь, что я тебя не обманываю, – сказал я Миринту, – позволь мне навестить жену и детей. Я хочу успокоить их, чтобы они убедились, что со мной все в порядке.

Я был полностью уверен, что Градоначальник разрешит мне свидание. Ведь теперь его жизнь на самом деле зависела от меня, от моего умения и удачи. Он дал мне два часа времени, и я надеялся, что успею найти решение.

Моя бедная жена, моя Эльза, и мои дорогие дети. Какова была их радость, когда я вошел к ним в комнату. Я застал их здоровыми, хотя пребывание в заключении отразилось на цвете их лиц. После объятий и слез радости я решил рассказать жене и детям, что происходит в лаборатории.

Я говорил уже, что женился без согласия родителей Эльзы, но не сказал, почему. Дело в том, что вопреки существующему мнению о том, что девушкам не нужно образование, родители Эльзы – богатые люди – наняли ей частного учителя. Вскоре выяснилось, что у девушки прекрасные способности ко всем наукам.

Их род был известен во влиятельных кругах общества, и родители Эльзы мечтали выдать ее замуж не за меня, а за сына одного из знатных людей города. Но они не знали, что кроме способностей к учебе, у их дочери было доброе, любящее сердце.
Сколько раз моя жена уберегала меня от опрометчивых поступков, руководствуясь чувствами, которые были «умнее» моего разума.

И я рассказал ей, что произошло в лаборатории, и пересказал все, что было написано в записке алхимика. Я признался, что не знаю, что делать дальше, что  не понимаю, о каком бессмертии говорил алхимик, для чего я должен помнить о сказочной стране, и как нам ускользнуть из рук Миринта.

– Я не все поняла из твоего рассказа, – сказала Эльза, – но я чувствую, что ты поступаешь плохо. Ведь ты изначально знал, что не дашь Миринту бессмертия, что он умрет, заплатив тебе деньги зря. Видимо, не ты первый, кто хотел обмануть его подобным образом, поэтому он перестал доверять алхимикам и ожесточился к ним.

Еще я знаю, что вечной бывает только любовь матери к детям. Она передается из поколения в поколение и не погаснет, покуда существует род человеческий. Тебе трудно понять,  что значит дать жизнь другому существу, отдать ему частичку себя. А о сказочной стране спроси своих сыновей – они знают о ней больше, чем взрослые.

Я обратился к сыновьям с этим вопросом, мало веря в успех, но к моему удивлению близнецы заговорили, торопясь и перебивая друг друга.
– Сказочная страна находится в таком месте, где сказочные герои чувствуют себя в полной безопасности.
– Сказки о них написаны давно, но на самом деле они все живы, никогда не стареют, не умирают и не меняются, как будто время там стоит на месте.
– Туда могут попасть только сказочники – люди, которые создали всех этих сказочных персонажей и написали о них книжки.
– Они приходят туда со своими героями, поселяют их в сказочной стране, а потом уходят, потому что люди там жить не могут…

В дверь вошли двое стражников, и я понял, что время свидания истекло.

Время шло, я тщательно следил за процессом роста биомассы. Она становилась какой-то водянистой, прозрачной и одновременно  формировалась в подобие маленьких человеческих фигурок. Вместе с этим, биомасса увеличивалась в объеме, и я уже стал опасаться, что в пробирках не хватит места. Но через два месяца биомасса перестала расти, а только продолжила изменять форму.

По происшествии трех месяцев, я приступил к осуществлению своего плана. По моей просьбе в лабораторию пришел Градоначальник в сопровождении стражников, которых я попросил остаться за дверью.
– Мне нужно двадцать пять капель Вашей крови, – сказал я Миринту.
– Для чего? – спросил он настороженно, но без особого сопротивления.
Вместо ответа я открыл сосуд, в котором держал колбы с гомункулусами.

Существа уже полностью сформировались внешне, но они все еще были прозрачны и безжизненны.
– Здесь находится Ваш эликсир бессмертия, – сказал я Градоначальнику, указывая на колбы. Я должен оживить их, но для этого нужна Ваша кровь.
– И что потом? – спросил Миринт, и я заметил, как заблестели его глаза.
– Потом  Ваша жизнь будет связана с этими существами, и пока будут живы они, будете жить Вы.
– А как долго они смогут жить? – оживляясь, спросил Миринт, и глаза его заблестели еще сильнее.
– Долго, очень долго, – уверенно ответил я, чем привел Градоначальника в неописуемый восторг.

Поняв, что сейчас наступило самое подходящее время, я попросил Миринта разрешить мне еще одно свидание с женой и сыновьями, на что он охотно согласился.

И я отправился к ним, взяв предварительно у Миринта двадцать пять капель крови, поместив каждую каплю в отдельную пробирку. У меня не было много времени на разговоры, поэтому я сразу приступил к делу. Вынув из кармана приготовленную заранее прорбирку, я объяснил Эльзе и сыновьям, что должен взять у них по пять капель крови.

Процедура не заняла много времени, и через пол-часа я уже спускался в свою лабораторию, спрятав в кармане пробирку с кровью. В лаборатории я проколол свой палец, выдавил из него также пять капель крови и добавил в пробирку с кровью жены и детей. Туда же я добавил пять капель крови Миринта из его пробирки.

Таким образом, в пробирке оказалось смешано двадцать пять капель крови пяти разных людей. Взяв пипетку, я накапал в каждую из колб с гомункулусами по одной капле крови, и мне оставалось только ждать результата.

Буквально через неделю в некогда прозрачных тельцах гомункулусов начало появляться темное пятно, из которого прорастали тонкие нитевидные отростки. Судя по расположению темного пятна, это начало формироваться сердце и будущие кровяные сосуды. Понаблюдав неделю за скоростью образования остальных органов гомункулусов, я пришел к выводу, что пора приступать к осуществлению второго этапа моего плана.

Я вызвал Миринта в лабораторию, показал ему развивающиеся тельца и попросил еще одно свидание с Эльзой и детьми. Осторожно, чтобы не вызвать подозрения, я сказал Градоначальнику: «Моя жена очень любит шить одежду и вышивать. Нельзя ли передать ей немного разной материи, иголки и нитки, чтобы скрасить ее времяпровождение в этой комнате?»

Я получил то, что просил, и отправился к жене и детям. Войдя в комнату со свертками тканей и коробкой ниток, я сразу сделал знак Эльзе, чтобы она не задавала мне вопросов при стражниках. Оставшись наедине с семьей, я рассказал жене, что она должна сшить из принесенной ткани одежду для гомункулусов.

 – Судя по развитию малышей, – сказал я, – у нас будет десять особей женского пола и пятнадцать – мужского. Пошей им одежду и обувь, какую подскажет тебе фантазия. Там, в коробке с нитками, ты найдешь разные пуговицы, пряжки и украшения. Я зайду за одеждой через две недели и скажу, что делать дальше.

Через две недели я проснулся ночью от странного шума в комнате.

Из угла, где стоял сосуд с колбами, в которых росли гомункулусы, досилось бульканье, стук и сдавленные стоны.

Я ждал этого часа и был вооружен всем необходимым. Я вытащил из-под матраса кусок мягкой теплой ткани, которую припрятал для наступившего события. Она была заранее разрезана на двадцать пять частей.

Мои малыши оживали, и они хотели дышать. Я боялся, что они начнут захлебываться в питательном растворе, и начал быстро разбивать колбы, уверенный, что жидкость предохранит «новорожденных» от порезов. Я обмывал их теплой водой, насухо вытирал полотенцем, закутывал в теплую ткань и укладывал рядком на коврик возле горящего камина.

Я боялся, что малыши начнут буянить, бегать по комнате – тогда стражники услышат шум, и весь мой план провалится. Но гомункулусы вели себя тихо: они лежали, переводя глаза то на меня, то друг на друга, то оглядывали комнату.
Когда был уложен последний человечек, я был в полном изнемождении – от работы, от нервного напряжения и от страха за последствия эксперимента.

Я на мгновение закрыл глаза и неожиданно провалился в глубокий сон. Очнулся я от легкого прикосновения к лицу и, вздрогнув, открыл глаза. Вокруг меня стояли малыши, укутанные в свои «пеленки», и смотрели на меня,  не отрываясь.
– Боже, что я наделал, – промелькнуло у меня в голове. – Они же беспомощны, как малые дети, двадцать пять маленьких детей, которые зависят от меня. Я даже не знаю, на что они способны, чем их кормить, как с ними общаться.

– Как вы себя чувствуете, вы голодны, вам не холодно? – спросил я их в полной растерянности.
Гомункулусы молча переглядывались между собой, потом вперед вышла девочка и заговорила медленно, почти по слогам: «Едва начав дышать и видеть, мы сразу начали понимать: кто ты, кто мы, и что ты от нас хочешь. Ведь когда ты растил нас, ты думал об этом».

Я пригляделся к девочке и к своему изумлению увидел, что она только ростом была, как маленький ребенок, – у нее было лицо старой женщины, а черные без зрачков глаза излучали мудрость и теплоту. Я начал осматривать остальных гомункулусов и вскоре понял, что передо мной необычные существа, только внешне похожие на детей.

– До того, как ты создал нас во плоти, о нас уже была написана сказка, – это вступил в разговор другой гомункулус-мальчик. – Поэтому мы знаем о себе все, знаем, что мы можем, и знаем, что мы должны сейчас сделать.

– Не будем терять время, – снова вступила в разговор старушка. – Там наверху комнаты я заметила открытое окошко подходящего размера.

И как были, закутанные в пеленки, созданные мною существа, взялись за руки, затем взяли за руки меня, образовав круг, и начали подниматься в воздух, увлекая меня за собой. Мы вылетели в распахнутое окошко и никем не замеченные начали подниматься все выше и выше к башне наверху отвесной скалы.

Я был уверен, что нас не заметил никто из стражников. Отчего бы им пришло в голову смотреть на небо? Они охраняли входную дверь, а не стены.

Мы подлетели к верхнему вентиляционному окну комнаты, где находилась моя семья. Мои малыши разомкнули круг, и меня удерживал за руки теперь только толстенький коротышка, на лице которого сияла безмятежная улыбка. Я не успел удивиться, насколько крепки его руки, а меня уже опускали на пол на глазах изумленной жены и сыновей.

– Какие славные малыши! – не удержалась от восклицания Эльза. – Как мне к ним относиться? Я чувствую их, словно они – мои дети.
– Эльза, поторопись, – прервал я ее восторги. – Дай нашим ребятишкам одежду и отведи их в спальни, пусть переоденутся – у нас совсем мало времени.

Эльза вынесла две стопки аккуратно уложенной одежды.
– Это для девочек, а это для мальчиков, – объявила она, – а вот вам спальни для переодевания.
Едва гомункулусы ушли переодеваться, из-за дверей, выходящих на винтовую лестницу, послышался топот множества ног.

Я мгновенно сообразил, что наш перелет был замечен кем-то из стражников, что меня уже ищут, и это может плохо закончиться.
– Поторопи малышей! – крикнул я Эльзе и побежал к дверям, соображая на ходу, чем бы их подпереть.
Увидев обеденный стол, сколоченный из крепких досок, я подтащил его к дверям, перевернул ножками вверх и поставил наклонно так, чтобы один край упирался под нижнюю часть дверной ручки. Часть стола, касающуюся пола, я подпер своей ногой, надеясь удержать дверь закрытой в течение нужного времени.

За дверью послышались возбужденные голоса, затем дверь попытались открыть, но безуспешно – моя конструкция пока выдерживала натиск. Дверь начали расшатывать толчками, которые становились все сильнее и сильнее, и моя нога начала скользить по полу. Я оглянулся назад и увидел, что одетые гомункулусы уже выходят из спален.

– Забирайте мою жену и детей и улетайте прочь, подальше от этого города! – прокричал я малышам. – Я не смогу долго удерживать стражников.

Но гомункулусы не спешили выполнять мою просьбу. Вместо того чтобы улететь, они собрались в кучку, о чем-то посовещались, затем вперед вышла девочка, подошла к стене комнаты и очертила пальцем большой круг.

Края невидимого круга заполыхали огнем, стена посередине круга растаяла, и сквозь образовавшуюся пустоту я разглядел цветущую долину, простирающуюся к высоким синим горам.

– Вот она, вот эта сказочная страна! – неожиданно закричали мои сыновья. – Мы же говорили, что она везде и нигде. Значит, эти человечки пришли к нам из сказки?

Теперь я убеждался все больше, что написанное в записке моего спасителя-алхимика – правда.

А дверь уже трещала, и верхняя  ее часть приоткрылась настолько, что в щель можно было просунуть какой-нибудь рычаг и распахнуть ее.

– Стойте! – отчаянно закричал я. – Позовите сюда господина Миринта. Если вы не сделаете этого, гомункулусы улетят вместе с моей женой и сыновьями, и он вам никогда этого не простит. Я обещаю ждать его здесь, в комнате, мне надо с ним поговорить.

Быстро сообразив, в какой переплет они могут попасть, стражники утихли, и я понял, что скоро придет Градоначальник.

– Я всегда знал, что никому нельзя верить, – раздался за дверью спустя пять минут хриплый голос Миринта. – Ты такой же мошенник и пройдоха, как и все остальные. Где мой эликсир бессмертия, ты ведь обещал мне сделать его? Я не буду сбрасывать тебя со скалы – это слишком легкая смерть. Я зажарю тебя живьем на медленном огне, как только доберусь до тебя.
И дверь снова затряслась от ударов.

– Успокойтесь, господин Миринт! – закричал я. – Я не для того позвал Вас, чтобы выслушивать угрозы. Я должен был обезопасить жизнь своих детей, моей жены и свою собственную. Вы ведь тоже не овечка, и в Ваши планы не входило делить с кем-то тайну эликсира бессмертия. Скажите стражникам, чтобы покинули башню. То, что я Вам скажу – это не для их ушей.

Миринт был человек сообразительный, и через несколько секунд послышался затихающий топот ног.

Надеясь на благоразумие Градоначальника, я убрал стол от двери и распахнул ее. К своему облегчению я увидел, что Миринт был без оружия. Жестом я пригласил его войти в комнату, и он вошел и замер от изумления.

Двадцать пять коротышек, одетые в разноцветные костюмы, стояли, вытаращив на него черные глаза, а затем приблизились и окружили Градоначальника, как дети своего отца.

– В них бьется жизнь, взятая из Вашей крови, крови моих детей, жены и моей собственной, – прояснил я ситуацию. – Все они – персонажи сказки, написанной много лет назад. А теперь, благодаря нам, сказка ожила. Все сказочные герои, о которых мы когда-либо читали или слышали, живы и обитают в Сказочной стране. Нам тоже позволено войти туда, как создателям гомункулусов. Они, а вместе с ними и мы,  будем живы до тех пор, пока люди помнят и читают сказки.

Я не мог убежать, оставив Вас умирать от болезни, обманутого всеми и несчастного. Я бы чувствовал себя навсегда виноватым перед этими малышами. Ведь их оживила наша общая, смешанная кровь. Я уверен, что Вы уже начали чувствовать любовь к ним, и наша семья становится Вам близкой, как близки родственники по крови.

У Вас есть выбор: оставаться здесь, в этом городе, в своей семье, умереть и быть похороненным с почестями на городском кладбище или уйти с нами сейчас в сказочную страну, окно в которую открыли нам малыши.

Я умолк, прислушался:  за дверью раздавалось только хриплое дыхание Градоначальника.
– У Вас есть только пять минут на размышление, – добавил я, жалея немного в душе несчастного господина Миринта.
Спустя минуту раздался затихающий звук шагов, и в комнате воцарилась мертвая тишина.
– Что сделано, того не вернешь, – с облегчением подумал я. – Он сам сделал свой выбор. Такому жестокому человеку нет места в Сказочной стране, он должен умереть».
 
Шурик знакомится с Волшебником, его семьей и друзьями

Шурик перевернул страницу и с удивлением обнаружил, что она пустая – белая бумага без единой буквы. Оставив книгу на столе, он вышел из дома и увидел, что солнце уже почти зашло, и что все обитатели поселка сидят на полянке возле груды хвороста.
Увидев Шурика, гномы оживились, поднялись с земли, давая понять, чтобы он приблизился к ним. Но Шурик почему-то оробел и стоял неподвижно. Только сейчас он начал понимать, что действительно имеет дело с настоящими сказочными существами.

Словно не замечая его нерешительности, гномы весело загалдели, перебивая друг друга: «Шурик, ты прочитал книжку?  Молодец! Давай, пошли с нами в Чудный сад, отнесешь книжку на место».
 Он вернулся в свой домик, взял прочитанную книгу и, окруженный толпой гномов, отправился в Чудный сад. Они вернулись в поселок с сумерками и немедленно расположились на полянке возле кучи хвороста.

Сумерки сгустились, и на небосклон выкатилась полная медная луна. Вдруг со стороны пещеры, из которой Шурик с Дарьяной впервые вошел в поселок, показался мерцающий желтый огонек. Он приближался к полянке, покачиваясь, и вскоре можно было рассмотреть, что это шел улыбающийся Сильян, неся в руке факел. Он приблизился к куче хвороста и зажег ее. Через несколько минут на поляне полыхал костер, выбрасывая к небу снопы искр. Гномы отвернулись от огня и стали всматриваться вдаль.

– Да где же они, почему их не видно, сколько можно ждать? – доносились до Шурика их голоса.

Прошло еще несколько минут, вдруг гномы встали, как по команде, и повернулись в сторону озера. Было видно, как освещенная светом луны и бликами костра причаливает к берегу большая лодка, на которой видны силуэты людей. Лодка остановилась, и люди начали сходить с нее на берег. Они не спеша подходили к костру, и вскоре их можно было хорошо разглядеть.

Это были двое мужчин, две женщины и четверо детей, двое из которых, мальчики, явно были двойняшками. Шурик уже начал догадываться, кто эти близнецы и кто их родители, но кто эти четверо других?

– Приветствую тебя, мой юный друг, – заговорил высокий молодой человек в голубой накидке, и Шурик понял, что это Волшебник.
 – Я следил за тобой все это время, пока ты находился в Сказочной стране, – продолжил Волшебник.
– Ты очень любознательный и смелый мальчик, ты успешно прошел все три испытания, и теперь я уверен,  что тебе можно доверить то самое главное, ради чего ты попал в Сказочную страну.

К онемевшему на время от всего происходящего Шурику вернулся дар речи.
– Какие три испытания? – охрипшим голосом спросил он. – Я помню только два: полет и случай со Снежным барсом.
– Первое испытание, – смеясь, ответил Волшебник, – это твое согласие остаться на целый месяц одному в окружении гномов в Сказочной стране. Но не будем терять время, мне надо успеть рассказать тебе много интересного.

Когда мы прошли через кольцо времени в Сказочную страну и оказались в безопасности, ко мне вернулась способность спокойно рассуждать и принимать решения. Я должен был ознакомиться с этим местом и  его обитателями, выяснить, где будет жить моя семья и наши малыши.

Но я напрасно беспокоился. Оказалось, что всем сказочным героям отведено свое место, и есть два сказочных существа, которые взяли на себя обязанность помогать осваиваться новым обитателям и следить за порядком.

Как ты уже догадался, это были Кики и Лешик. Они встретили нас и отвели на то место, где должен быть поселок гномов. Кстати, это имя – гномы – малыши получили как раз от Кики и Лешика.

Они же предупредили, что вынуждены будут удалить меня из Сказочной страны после того, как я помогу гномам построить жилища. Признаться, я был несколько смущен этим откровением.

– Неужели я ошибся? – подумал я. – Значит, людям вообще не полагается бессмертие, оно только для сказочных существ?

Я спросил об этом Кики и Лешика и услышал от них то, что в глубине души боялся услышать.

– Ты сделал очень много плохих поступков по отношению к Миринту. Да, он жестокий человек, но ты оказался еще более жестоким. Ты мог взять кровь для создания гномов также у его жены и детей и дать им всем вместе войти в Сказочную страну. Он же сказал тебе, что хочет жить ради своей семьи при вашей первой встрече, а ты умышленно оставил его умирать, лишив всякой надежды.

В нашей стране нет места равнодушным, хитрым и жестоким людям. Сказочные герои создавались людьми, которые хотели, чтобы дети, читая сказки, вырастали добрыми, честными и храбрыми. Что поделаешь, если сами сказочники не всегда были похожи на своих персонажей, и не всем было разрешено войти в сказочную страну. Не ты первый, не ты последний.

Я был опечален тем, что должен покинуть эту страну, но еще большую грусть я испытывал из-за того, что должен навсегда расстаться со своими малышами. Я чувствовал к ним такую же любовь, как к своим детям, и сердце мое сжимала боль от предстоящей разлуки.

– Мы тоже не останемся здесь, мы не хотим расставаться,  – услышал я внезапно дружный хор голосов. Это кричали мои коротыши, окружив нас плотным кольцом.

– М-да, – глубокомысленно квакнула Кики, услышав такую реакцию гномов, – этого мы с Лешиком как-то не учли.
– Это точно, – подтвердил волосатый Лешик и почесал затылок. – Но как же вы будете жить среди людей? – недоуменно продолжил он. – Вас поймают и будут показывать за деньги на площади. Люди – они жадные и жестокие существа.

– Я знаю, что нужно сделать! – громко крикнула моя Эльза так, что все обернулись в ее сторону.
– Мой муж вместе с гномами должен вернуться в замок Миринта и привести его сюда вместе с семьей. А чтобы не нарушать законы сказочной страны, он должен будет написать книгу-сказку обо всем, что с нами приключилось. Тогда мы все, включая Миринта с семьей, станем сказочными героями и получим право навсегда остаться в Сказочной стране.

Как ты уже догадался, мы так и сделали. Но это еще не самое главное. Ты не понимаешь, что такое вечность – это когда твоя жизнь продолжается бесконечно. Когда я осознал это, то понял, что должен найти себе какое-то занятие, дело, которому можно посвятить себя навсегда.

После того, как я невольно стал Волшебником, создателем гномов, я все чаще размышлял: «Откуда в людях такая сила, позволяющая создавать сказочных героев? И почему сказочники всегда пишут либо о героях-богатырях, либо о каких-то существах? А если написать сказку просто о людях, не какую-то фантазию о далеком будущем, а сказку о настоящем, и чтобы в этой сказке люди были добрыми, всемогущими, помогали друг другу, заботились друг о друге? Интересно, станут ли тогда все люди сказочными героями и смогут ли войти в страну сказок – ведь здесь так прекрасно?»

Да, совсем забыл сказать тебе, Шурик, что мы очень сильно сдружились, обе наши семьи. Видимо, наши общие дети-гномы родили в нас родственные чувства, и мы стали ощущать себя воистину одной семьей. Жена Миринта Клара оказалась очень доброй женщиной, и она сразу сдружилась с Эльзой. Подружились и наши дети – у Миринта оказались две прекрасные, хорошо воспитанные девочки.

Мы имели обыкновение сидеть вечерами вместе на берегу озера и вспоминать нашу прошлую жизнь. И в этих воспоминаниях мы часто сожалели, что люди так плохо относятся друг к другу, и что мы вынуждены жить вдали от остальных людей.


Как можно превратить плохую сказку в хорошую?

Одним из таких общих вечеров я решил поделиться своими мыслями.
– Не кажется ли Вам, – задал я вопрос, – что все люди сами живут в сказке, но только в плохой сказке?
– Я тоже часто задумываюсь над этим, – признался Миринт. – И я спрашиваю тогда сам себя:
– А что мешает людям жить дружно, как живут, например, наши гномы? И не нахожу ответа.

– А вам не кажется, – вмешалась Эльза, – что гномы не живут каждый для себя. Посмотрите, как они себя ведут – каждый из них заботится обо всех остальных в меру способностей, которые ему достались. А когда им надо выполнить какую-то работу или когда они захотят путешествовать –  они словно становятся одним существом, состоящим из множества частичек. И тогда для них нет преград: они могут летать, проходить сквозь землю, читать мысли, останавливать время и еще многое другое, чего не могут люди.

– Вот, если бы научить людей соединяться между собой в единое целое, как это делают гномы, – заговорили хором мои близнецы, – что бы тогда получилось?
– Вот об этом кто-то должен написать сказку, – подытожил я разговор.
– Но никто из нас не сможет сделать этого, – вмешалась жена Миринта Клара, – это должен быть кто-то из людей, живущих по ту сторону Сказочной страны.
– Но люди ничего не знают про гномов, кто они на самом деле, – закричали дети Миринта.
 – Как они расскажут всем, что нужно просто объединиться, чтобы превратить плохую сказку, в которой они живут, в хорошую?

– Значит, нам нужно сделать так, чтобы кто-то из людей попал в сказочную страну, – осенило меня.
– Правильно, – сказала Эльза, – но это должен быть не взрослый человек, а ребенок. Взрослые не верят даже в то, что видят своими глазами, если это не соответствует их  убеждениям. Скажут потом, что это им померещилось  или во сне приснилось.

– Конечно, ребенок, – закричали наперебой все дети. – Кто еще сможет подружиться с гномами, если не такой же малыш, как они сами?
– Пусть так и будет, – сказал Миринт. – Заодно мы узнаем, способны ли люди стать героями новой сказки. Если этот ребенок, соединившись с гномами, научится необычным вещам, значит, наша догадка верна.

– Теперь, Шурик, ты понял, почему и зачем ты попал в Сказочную страну? – спросил Волшебник.
Шурик в ответ только закивал головой.
– Ты должен будешь написать сказку о людях, – хором заговорили близнецы.
– Но не забывай, что люди – это не гномы, – снова вступил в разговор Волшебник.
– Гномов создал человек, а людей создала природа. То, что умеют, объединившись, делать гномы, – это просто мелочи по сравнению с тем, что смогут сделать люди. Способности гномов зависят от фантазии  человека, а способности людей определяет фантазия природы. А она выдумщица куда более искусная, ведь это природа создала человека и все остальное.

Ну, а теперь настала пора прощаться. Этот костер был зажжен в память о твоем пребывании в Сказочной стране. Я знаю, что ты будешь скучать по своим друзьям-гномам, но знай еще одну тайну.

Когда люди объединятся и станут жить в доброй сказке, то Страной сказок станет весь мир. И тогда мы сможем вернуться и жить среди людей, а каждый человек сможет посетить эту Страну  сказок и пообщаться с ее обитателями.

Волшебник умолк, все встали, и в полной тишине Дана описала в воздухе рукой круг, края которого заполыхали красным цветом, и сквозь него Шурик разглядел ворота заповедника и стоящий возле них автобус.

26.04.2012г

Автор: Леонид Шиндер   Редактор: Светлана Хренова