Дмитрий пробыл в командировке ровно десять дней. Голова шла кругом от нерешённых проблем. И идея создания колхозов уже не казалась такой безупречной. Он понял, что крепкие хозяева, которых теперь называли кулаками, без боя землю колхозам не отдадут. А без хороших земель ни один колхоз на ноги не встанет. Значит, будут принуждать. И опять пойдет брат на брата. Когда воевал на фронте, всё было ясно: там – белые, а тут – свои. А кто: Тимофей? Воевал за красных. Причём, по убеждению. Потом поверил в НЭП. Трудился, не жалея себя и свою семью. Стал зажиточным человеком. И что? Теперь его во враги запишем?. Победим. Кто следующий? И так – без конца, пока не искореним всех трудолюбивых и думающих людей?
Дмитрий задавал себе вопросы и не находил на них ответов. Получалось, что на селе несправедливости ещё больше, чем в городе. Кто сидел в стороне и выжидал, тот теперь герой. А кто поверил Советской власти и трудился, не покладая рук – тот враг.
С такими мыслями Дмитрий вернулся домой. Его у порога встретила Лиза. Она крепко обняла мужа, и на глазах у неё показались слезинки.
- Лизонька, ну что ты? Я же не с фронта, я с работы приехал.
- А мне казалось, что ты не вернёшься никогда. Мне так без тебя было плохо. Тебя так долго не было.
- Всего десять дней. У меня, Лиза, работа теперь такая
- А я всё одна и одна.
- А Валюша?
Лиза покачала головой в знак согласия. А потом взяла руку Дмитрия и положила её к себе на живот.
- У нас ещё ребёнок будет, - тихо сказала она.
- Да!? Дай бог, чтобы – сын.
- Ты так сына хочешь?
- В семье обязательно должен быть продолжатель рода, хранитель фамилии.
- А если – девочка?
Дмитрий поморщился, но, увидев, что Лиза перестала улыбаться, успокоил её:
- Девочка, так девочка – только не переживай.
- Мить, а как мы все в одной избе жить будем? Столько народа.
Дмитрий посмотрел ей в глаза, обнял за плечи и крепко прижал к себе.
- Перед отъездом мы говорили с председателем. Намечается строительство жилкооперации. Нам выделят ссуду, на эти деньги завезём материалы и начнём строить красивые двухэтажные домики. В каждом домике будет по четыре прекрасных квартиры с водопроводом.
- Это правда? – засияла Лиза.
- Конечно, правда. Если всё получится, как задумали, то через год у нас будет своя красивая светлая квартира.
Лиза вырвалась их объятий мужа и запрыгала от радости.
- А у меня для тебя тоже новость.
- Какая?
- Вчера было торжественное заседание, посвящённое открытию Нардома. Только он теперь будет называться – Клуб.
- Открыли, всё-таки, - обрадовался Дмитрий, - не зря мы столько сил на него положили.
Но, вдруг, он перестал улыбаться и, с какой-то досадой, вымолвил:
- А мне ничего не сказали. Я ведь не последний человек в посёлке.
- Тебя же так долго не было, - успокоила его Лиза.
- И как прошло заседание?
- Красиво так было. Бубнов выступал. Про тебя сказал, что и ты принимал участие.
- Принимал участие, - усмехнулся Дмитрий.
- Да, так и сказал. А про меня вообще ни слова, как будто я там и не работала. И в библиотеку меня не взяли. Бубнов какую-то родственницу туда устроил.
- Не любит он нас, - грустно произнёс Дмитрий. – Но ты, Лиза, не переживай. Мы свою библиотеку откроем. Поселковую. И ты там будешь самой главной.
Зашёл Семён.
- А, пропащий, явился. Мы уж думали: ты там остался каким-нибудь колхозом руководить.
- Предлагали.
- А мяса привёз?
- Да, неудобно, как-то, было выпрашивать. Я ведь на службе.
- Ты всю жизнь на службе. Только забываешь, что у тебя семья есть. А Сашка письмо прислал. Наработался на Урале, домой хочет приехать. Пишет: зарплата там хорошая, а вот с жильём ничего не получается. Бабёнку какую-то нашёл, по частным квартирам скитаются. Был бы поближе – помогли бы, а на Урал – не разъездишься.
- Да, не переживай ты, устроится он – не глупый.
- Пьянка бы, его не сгубила.
- Голова, чай, на плечах есть. Да и в футбол играет. А футбол и пьянка - не совместимы.
- Для кого – как, - вздохнул Семён. - Подтопок надо истопить. Мать скоро с работы придёт. Холодно стало. Сходи-ка, принеси дров, да и затопим.
Семён постоял немного, потом достал бутылку самогона и выставил на стол.
- С приездом немного можно, - сказал он Лизе, - ты, уж не серчай.
- Да, ладно, - отмахнулась она. – Только много-то не пейте.
- Мы - по чуть-чуть, для аппетита. И для разговора.