Ане часто приходилось попадать в ситуации, когда уверенность в себе спасала её от необходимости спрятаться в темный уголок и долго-долго из него не вылезать. Она терпеть не могла, когда на нее смотрят, но привыкла к неизбежному.
И всё было в порядке, пока в небе не повисала ненормально желтая луна. И самоуверенность ее вдруг испарялась. И Аня вдруг понимала, что боится выходить на улицу и разговаривать с чужими и не очень чужими людьми.
Она давно разучилась мечтать по-настоящему. Мечты, способные утянуть ее за собой в прекрасную неизвестность, которую она творила сама, давно покинули ее. Ну или она сама их прогнала. Взрослеть же надо как-никак. С тех пор она разучилась как следует бояться. А чего уж тут испугаться – она же живет в параллельной реальности. Настоящая – та, что исчезла с настоящими мечтами, - закрылась. Захлопнулась дверь – и слилась с окружающими предметами. Аня чувствовала, что она где-то неуловимо рядом, но никак не могла на щупать ее. И страдала от этого всё больше.
А желтый глаз будто следил за ней. Он был огорчен. Она потеряла свои мечты! Глаз посылал сквозь космос бледные лучики-ручки и запускал их в комнату к Ане. Они скользили по столику у окна, перебирались на кровать. Ползли по одеялу, в которое она завернулась. Они хотели вытащить ее из его теплого мягкого плена и швырнуть ее, швырнуть об ту дверь, в которую она не могла больше шагнуть.
Они,словно маленькие дьяволята, напоминали, как там было прекрасно. В каких волшебных иллюзиях она накупалась, в каких невероятных историях побывала в качестве главной героини. Они звали вернуться. И снова жизнь будет сладка и легка.
«Просто отрешись о реальности, - Шептали бледные тени, скользя по ее шее, - Доверься нам, отдайся». Аня сопротивлялась, на сколько хватало сил. Но почему она сопротивлялась?..
Слишком много привязало ее к реальности, слишком много жизненно важного пришлось бы ей оставить в этом мире, чтобы перешагнуть порог заветной двери. Но врать под желтым оком она не могла. Больше всего на свете ей хотелось вернуться в «свою реальность». Уверенность в себе испарялась, и люди-выдумки становились ближе настоящих людей. Эти становились чересчур «выпуклыми». Чересчур яркими.
Эти выпуклые люди хотели разговаривать с ней, они жаждали общения. А всё, что хотела Аня, - это закружиться в вальсе невероятных историй в обнимку с призрачнотелесными идеальными, молчаливыми «реальными» людьми.
Вот «реальные» люди всегда знали, чего она хотела. Они всегда были неподалеку, но никогда вертелись под ногами, когда ей хотелось одиночества. Они всегда были готовы гармонично вписаться в невероятную историю, что она плела для них и для себя самой.
И они были настоящими, потому что были частью ее. Этот невозможный мир был ее утопией, ее сладкой мечтой, ускользающей из рук, но всегда светящейся, переливающейся где-то в уголке сознания.
Когда она вставала рано по утрам, чтобы вовремя успеть на работу.
Когда спешила на воскресный обед с родителями, которые давно развелись.
Когда целовала своего лысоватого жениха.
А когда в окно волной вливался желтый лунный свет, она буквально захлебывалась им – ибо и мечта в то же мгновение вступала в тяжелый диспут с разумом.
И каждое полнолуние Аня боялась, что мечта победит, и ей придется уйти сквозь прорисовавшийся наконец на стене силуэт двери навсегда от всего реального, от всего, что дорого…
…и всё ждала, когда это наконец произойдет.