Эту историю рассказал мне мой хороший друг, пастор одной из церквей в Грузии
Когда мы приехали учиться в Россию, в Духовную академию, нам предстояло ко многому привыкать. Ну, например, к точному времени. У нас ведь все приблизительно – плюс-минус час, по крайней мере. Жизнь совершенно в другом ритме идет. В Грузии, в аулах, время вообще неделями измерялось. Помню, однажды моя соседка, бабулька, с утра выкатила на улицу баллон газовый, села на него и сидит, ждет, когда приедет машина, чтобы его поменять. А машина раз в неделю приходила. Вот она весь день, с утра и до вечера, просидела на этом баллоне, а вечером сосед из окна высовывается и кричит на всю деревню: «Ну, что, наполнила свой баллон? Может, завтра на моем посидишь – а то у меня газ тоже кончается». Но она и весь следующий день на своем баллоне просидела – а куда ей спешить?
Ну так вот. А в России – совсем по-другому. Вот надо было мне в Москву поехать из Заокского на электричке – это было в самый первый раз – я прихожу к вахтеру и говорю: «Во сколько будет электричка на Москву?» «А вот, - говорит, - на столе под стеклом расписание лежит». Посмотрел я на эту бумажку – ничего не понимаю. «Какое же это, - говорю, - расписание? Это же номера телефонов какие-то: двенадцать пятнадцать, пятнадцать семнадцать, двадцать сорок две…» «Это, - говорит, - не номера телефонов, а время, в которое электричка отправляется». Ну, думаю, ты шутник. «Откуда ж, - говорю, - они знают, во сколько они к Заокскому откуда-то там подъедут. Ну, там, скажем, должны они выехать из Тулы или откуда часа в два. А если кто задержался? Или еще там что. Заговорились, или пассажиров ждут. Кто знает, когда они выедут? А потом в пути, там же долго ехать. И остановок много. Откуда они знают, что здесь в пятнадцать семнадцать будут?» А он, вахтер, не поймет – шучу я или всерьез. В общем, убедил он нас идти на эту электричку. Мы с другом (он тоже из моих мест) пришли на вокзал пораньше, к трем часам, а сами думаем: ну, раньше четырех точно не приедет. Смотрим, в три пятнадцать народ на платформу вывалил. Смотрим на часы, три шестнадцать – и показалась электричка. А через минуту за нами уже закрылись двери. Мы были тогда в таком шоке…
Но еще сложнее было привыкать, что и в церкви все должно делаться по времени. У нас в деревне богослужение вечером в пятницу, и в субботу утром и вечером. А когда точно – да кто его знает – когда соберутся. Ну, утром, понятно, а не в обед. Всем же кушать надо будет. Ну и вечером, чтоб не до поздна.
А тут – в десять ноль ноль. Ну как это может быть? Это же не электричка? Мы всегда первое время опаздывали. Ну, в церкви хоть не ругались. А вот на отработку мы приходили – это была потеха. Пришли мы раз на отработку двадцать минут пятого. А нам сказали к четырем приходить. Ну, что там к четырем, оно ведь, мы понимаем, туда-сюда полчаса – это не время. Так что пришли мы во время. А управляющий семинарии нас строго спрашивает: «Сколько сейчас времени?» Мы говорим: «Двадцать минут пятого». «Ну, а во сколько вам сказали прийти?» «В четыре». «А сейчас сколько?» Ну, думаем, вот человек тормозит. Только что ведь сказали ему, сколько время. Ладно. «Двадцать минут пятого». «Ну?» «Что, ну?» Это мы без всякой грубости или неуважения – просто не понимаем, чего он от нас хочет. Нам сказали прийти к четырем, ну вот мы и пришли в двадцать минут пятого. Даже рано еще совсем пришли – не к пяти ведь. А то думали к пяти прийти. А он не понимает. «Во сколько вы должны были прийти?» А сам уже нервничает. Ну, думаем, человек шутит. Вот-вот засмеется. Думаем, нехорошо мы себя так грубо с ним ведем. Хороший человек, решил пошутить, а мы тут стоим как истуканы. И мы стали смеяться – ну, из вежливости, понятно. Мол, хорошая у вас шутка получилась. Это мы потом только поняли, что он совсем не шутил.