Темное, туманное зимнее утро. Я еду на работу к метро Аэропорт. Выхожу на Гоголевский бульвар у Сивце-Вражка. В холодной тишине раздаются звуки живой скрипки. Справа от метро «Кропоткинская» стоит старик с развевающейся белой гривой и играет на скрипке. У ног футляр. Нищих в те времена в Москве не было. Тем более нищих скрипачей. Никому и в голову не приходило давать ему деньги. Только все поникли и сгорбатились, проходя мимо. Какое горе могло так потрясти старого скрипача?
Той зимой на новый год мы с подругой Олей и ее мужем Сергеем попали к людям творческим. Известный в тесном кругу писатель жил на первом этаже барака рядом со стадионом Динамо. В двух шагах от метро. Печку в своей квартире он оборудовал, как камин. Вдоль стен самодельные полки, тесно уставленные книгами. У камина две борзые. И никаких тебе телевизоров. Немного вина и слабая закуска. Встретили Новый год мы в другом месте и только потом приехали сюда. Поэтому не голодные. А тут степенный разговор об охоте, о собаках. Я и боялась богемной обстановки и влекло к ней. И все-таки понимала, чтобы тут как-то пробиться в среде гуманитариев, надо потратить слишком много времени на политику. Кроме того четко знала, совершенно невозможно обойтись безо лжи по поводу «сов. действительности». Лжива была сама постановка вопроса о физиках и лириках. Просто во всех гуманитарных ВУЗах главным предметом изучения был марксизм. В технических ВУЗах тоже его изучали, но не так подробно. Да и что такое творчество в рамках марксизма? Сочинение по «матери» мы уже в школе писали. И так вот всю жизнь писать по «матери»? Да, все мы приспособленцы, но отдавать этому все силы. Лучше творить из железобетона. В те времена меня не привлекала инженерная деятельность. Но, живя в городе, я не могла не любить архитектуру. Помню, как к соседям приехал в гости молодой католик из Каунаса. Он назвался студентом факультета архитектуры. Теодор. Мы очень по-доброму с ним общались. Он прожил несколько лет после войны в Сибирской ссылке и хорошо говорил по-русски. До этого гостил его отец с младшей сестрой, немой девочкой. Так вот этот Теодор спрашивал, что еще, кроме официальных достопримечательностей, посмотреть в Москве. Я сказала, что получаю удовольствие, просто гуляя по старинным улицам, тогда еще сохранившимся. Он так и поступил.
Кстати, многолетний опыт проектирования показал радость созидательной работы. И опасения ответственности – нет ли ошибки в предпосылках расчета. А вместе - мысль, направленную на созидание.
Пожалуй, все. По протяженности детство кончилось. Но я хотела предупредить, что многое упустила. Думаю, со временем буду дополнять воспоминания детства.