Гавриил окосел после третьей рюмки и стал сам с собой богохульствовать и материться, грозя небу, Олимпу, Валгалле и лично товарищу Иегове. В Пете проснулась личность какого-то монгольского шамана, и он бубнил бесконечные заклинания на чужом зловещем языке. Мне стало скучно и страшно.
Инструкция утеряна, дело провалено, гнев Господен неразборчив, Бог – это вам не Коминтерновский районный суд, где за пару косарей тебя не то что оправдают, а ещё и наградят. Тут же разбираться никто не будет, кто чей зад подтирал, сразу точечным ударом молнии в три тысячи киловатт шарахнут по месту дислокации и испепелят вместе с остатками водки и пресервами. Решение смыться сейчас же и подальше росло, как бамбук.
Петю, который совсем не при делах, было жаль, но все попытки вернуть его к реальности не сработали, он увлечённо общался с языческими узкоглазыми демонами. Гавриил, выговорившись, курил сигареты одну за другой и тихо плакал.
Я же стал незаметно передислоцироваться поближе к улице и цивилизации. Выбравшись, наконец, на тротуар, остановился в задумчивости, какое направление выбрать – направо, налево? И тут завизжали тормоза и прямо передо мной, перекрыв полностью обзор, остановился чёрный джип. Не успел я даже удивиться, как из автомобиля выскочило трое чёртиков из табакерки – плечистых, лысых и неулыбчивых типа, схватили меня подмышки и спиной назад потащили обратно во двор. Бросили на землю, в заросли лопухов. Я решил, что лучше лежать, что попытка встать может закончиться попыткой уложить меня обратно.
- Ну? – спросил один из амбалов.
- Антилопа Гну, - зачем-то ответил я и указал на ангела. – Это всё он. Разрешите один звонок Богу, я должен всё объяснить.
- Ты скоро ему лично всё доложишь.
- Не надо лично.
- А в чём, собственно дело? – спросил ангел.
- Тебя это вообще не касается, - услышал я за спиной знакомый голос. Оглянувшись, увидел того самого благородного человека, оберегающего мою жену от неприятностей.
- О! Василий Николаевич! – обрадовался я.
- Виктор Степанович.
- Я же и говорю. Как вовремя вы приехали, а то вот эти гопники на нас напали. Скажите им.
- Где мой пиджак?
Я взглядом указал на Петю, почти полностью скрытого в бурьяне.
- Так, - обратился Виктор Степанович к амбалам. – Снимите с него пиджак, проверьте, чтобы всё на месте было. А этих…ну, так, без увечий. Я в машине.
- Василий Степанович, вы что это? С ними заодно? Как там Люся, кстати? Привет ей передайте.
Но вместо привета я получил ботинком в солнечное сплетение. Боль пронзила тело, дыхание остановилось, и я, словно толстолобик к оцинкованном тазу, пытался сделать вдох, в немом крике хватая ртом воздух. Скорчившись на земле, я смотрел в спину уходящего Виктора Степановича, оставившего нас на растерзание низколобым бугаям.
- Отойди от меня! – кричал Гавриил где-то вдалеке, на краю уплывающего сознания, - Прокляну! Анафеме предам, если хоть пальцем тронешь! В аду будешь гореть извечно, поверь, у меня всё схвачено.
- Не буду, - ответил ему голос. – Я атеист.
- Ну-ну, там таких атеистов – сковородок не хватает.
Гавриил внезапно умолк, затем послышался звук упавшего тела.
Я всё пытался не отключиться и набрать хоть немного кислорода в лёгкие.
- Пиджак снимай, - слышалось с другой стороны.
- С каких это дел? Отойдите от меня! Грабят! На помощь!– завопил внезапно вернувшийся в жестокую реальность Петя. – Вы кто вообще такие?
Я смог встать на четвереньки и мог видеть, как три шифоньера наступают на пятящегося к развалинам Пете.
Петя снял пиджак, и бросил на землю.
- Заберите, подавитесь, но это вам так не сойдёт с рук. Я на вас подам в Гаагский суд, пусть они разбираются.
Один из качков поднял пиджак и пошёл к машине, а двое настырно желали навалять Пете. Отступать особо было некуда.
Внезапно раздался вопль похожий на свадебный крик переполненного гормонами мартовского кота. Что там происходило, я не видел за широкими спинами нападающих, но одна спина вдруг замерла на месте, и, как в замедленном кино, рухнула на кучу мусора. Снова крик и второй приземлился рядом с первым. Они лежали, раскинув руки, и смотрели невидящими глазами на безучастные облака, как два неудачника-парашютиста.
Над поверженными телами стоял Петя в стойке зенкутсу-дачи, в прищуренных глазах – холод и отрешённость, мышцы на руках вздулись тугими узлами, в сжатых кулаках хрустели суставы. Даже треники смотрелись на нём не так комично.
Петя выдохнул высокий животный звук и бросился за третьей спиной, унёсшей пиджак. Тот уже стоял у джипа, открывая дверь. Петя, словно бандерлог, в три прыжка настиг его и одним ударом в затылок отправил гражданина в глубокий нокаут. Из-за высокой травы было плохо видно, я попытался встать на ноги, и у меня получилось. Дыхание восстанавливалось, боль становилась привычнее. Я увидел, как Петя вытаскивает из автомобиля Виктора или Василия Как-его-там-по-отчеству и, приставив к его голове пистолет, тащит обратно к нам во двор. Причём оба они намертво вцепились в пиджак, словно их целью было разорвать его на две части.
- На колени, прыщ, - скомандовал Петя. Слова звенели, как колокольчики, выдавая китайский акцент.
Виктор-Василий стал на колени.
- Пиджак отдай, - истерично завопил Петя и ткнул дулом в затылок.
Виктор-Василий с явным сожалением отпустил пиджак, который Петя сразу же надел на себя.
- Парни, вам хана, вы знаете, кто я?
- Знаю, - сказал Петя, - через пять минут ты будешь кучей мёртвого дерьма. Если не ответишь на мои вопросы. На кого работаешь? Кто тебя послал? Цель операции?
- Ты идиот? Вы у меня пиджак украли.
- Не ври, это мой пиджак. Как вы нас нашли?
- Как? По телефону вычислили. Минутное дело.
- Когда вы умудрились подбросить мне телефон?
- Ага, и кошелёк, и документы…
- Да, и это тоже. Зачем вы подбросили кошелёк? Отвечай!
Виктор тяжело вздохнул, понимая, что диалог не состоится.
- Короче, на какой вопрос отвечать?
- Чему равняется катет гипотенузы?
- Что?
- Отвечай!
- Слушай, убери пушку от моей головы, а то ненароком выстрелишь.
- Не выстрелю, она на предохранителе.
- Послушай, я просто хотел вернуть свой пиджак.
- Мой пиджак!
- Да, твой пиджак. Я хотел вернуть твой пиджак. И всё.
- Молодец, но зачем, чтобы вернуть, нужно было его забирать?
Виктор обречённо закрыл лицо руками и закачался взад-вперёд.
- Видишь, что ты натворил! – Петя кивнул в сторону лежащих тел. – Пострадали люди. Неужели эта хитрая комбинация того стоит? Но, если честно, поделом. Вот такого типа уроды замочили меня в сортире отеля Уорни Гуард Донг Гонг Конг. Так что, мы почти квиты.
- Что с ними? – спросил Виктор Степанович, или как его там.
- Ничего, дня через три оклемаются. Через месяц смогут ходить, через полгода перестанут ходить под себя и кричать по ночам. Но тебя придётся пристрелить. Как свидетеля. Ничего лишнего.
- Личного, - поправил его Виктор.
- Что – личного?
- Ничего. Может, я домой пойду и всё забуду.
- Точно не проболтаешься?
- Клянусь Кубком Лиги Чемпионов.
- Ну, ладно, иди. Только никому не рассказывай, ладно?
- Могила.
- Тогда прощай. И не попадайся мне на глаза. Проваливай.
- Документы хоть верните. И пистолет.
Петя показал ему дулю.
Виктор поднялся, попрощался взглядом с пиджаком и пошёл к машине. Петя пошёл за ним, дождался, когда Виктор сядет в машину и какой-то ржавой железякой провёл по полированной глади, оставляя замысловатый иероглиф.
Вернувшись, Петя удивлённо оглядел поле боя, посмотрел на лежащего в траве ангела,на держащегося за живот меня и спросил:
- Серёга, а что произошло?
- Тебя отпустило?
- Вроде.
- Да ничего. Брюс Ли приходил. Вовремя. А мог бы какой-нибудь Эйнштейн, и тогда бы… Ладно, пора валить отсюда. Надо Гаврюху в сознание привести. И ты это, телефон выбрось.
- Ага, сейчас.