Мы в ежедневной суете не замечаем чудес. А представьте, если однажды просто не взойдёт солнце...Это простая история, но её нелегко рассказать. В ней, как в сказке, много горя и, как сказка, она полна чудес и счастья. Истории, подобные этой, произойти могут, только если очень повезет..... Чаще всего они случаются под Рождество, но самое вероятное - пережить их во сне. Утром в Сочельник Менора вышла из трамвая и направилась к Старой церквушке. Вернее говоря, она медленно прогуливалась по улице, останавливаясь через каждые два шага перед огромными зеркальными витринами. Критически осмотрев в них свое отражение, она припудрила носик,подвела губы, слегка сдвинула серую кроличью шапку на затылок и поправила пояс синей куртки. Она была совсем маленького роста, у нее карие глаза, которые она, задумавшись, прищуривает, коротко остриженные рыжие волосы и веснушки на носу. Но в витринном отражении их не видно. Она насмотреться не могла на импортные туфли, искусно развешанные на пластиковых рождественских елках, на шелка, яркими легкими облаками реющие в витрине. Она даже невольно протягивала руку, чтобы коснуться этих прекрасных вещей, но наталкивалась на стекло. Торопливо снующие прохожие иногда толкали ее в спину углами огромных рождественских пакетов, за которыми не различить было их лиц. Она слизывала снежинки с губ,которыми чувствовала, как они тают. Асфальт же был совсем черный, хотя снег так и валил. Лишь листва кустарников и кончики травинок на газонах припудрились белым. Странно, в городе зима почти совсем незаметна, подумала Менора, и все-таки в городе красивее. Здесь столько магазинов - покупай что захочешь, а к вечеру можно зайти со знакомым в кафе и полакомиться мороженым. А как здорово ехать в трамвае или автобусе по ярко освещенным улицам - красота! Не сравнить с промозглым вечерним туманом на полях орошения и зеленым деревенским автобусом с жесткими сиденьями,душным и тесным, вспугивающим сов с километровых столбиков. Так думала Менора, потому что жила в деревне и, как большинство людей, хотела обладать именно тем, чего не имела. Она шла по площади перед Старой церковью, и вдруг здесь, вдали от витрин, ее охватила необъяснимая усталость. Она опустилась на скамью, стоявшую в углублении стены, между прямоугольными бетонными вазонами с запорошенными снежинками цветами, в которые по весне высаживают тюльпаны.
- Что, детка, устала?
Менора с испугом подняла голову и увидела старую женщину, наверняка бы оскорбившуюся, если б ее так назвали вслух.
- Да, - только и произнесла молодая женщина. Она даже обиделась. Что значит "детка"? Ей уже двадцать пять. Вот только ростом не вышла. Она искоса взглянула на женщину и вдруг едва удержалась от смеха. На голове старухи красовалась старомодная лиловая фетровая шляпа с широкой зеленой шелковой лентой. На огромной металлической пряжке, скрепляющей ленту, пестрели красные вишни из папье-маше и желтые матерчатые маки. Наверное, актриса, подумала Менора, откусив от банана, который дала ей с собой бабушка. А может, иностранка? И покачала головой. И как это вишни не намокают в таком снегу? Странно. Старушка придвинулась поближе и спросила, доверительно понизив голос:
- Вы, наверное, нездешняя?
Менора почувствовала на себе взгляд янтарно-желтых глаз и вдохнула необыкновенно приятный аромат сладкого миндаля, изюма и корицы, мяты и.... Надо же, подумала Менора, да еще такой смешной жакет с бархатным воротничком. Обалдеть! Может, она сумасшедшая и незаметно отодвинулась на другой конец скамейки и уже подумывала, не уйти ли ей. Но потом решила: что уж такого может со мной случиться, здесь так много людей вокруг. А если старуха не такая уж чокнутая? До вечера у меня еще есть время. Совсем близко от скамейки прошла молодая парочка. Менора отметила, что оба одеты шикарно. На мужчине было первоклассно сшитое пальто из дорогого коричневого драпа, его лицо обрамляла густая черная борода. Даже лысина не портила впечатления, хотя вообще-то она терпеть не могла лысин. У женщины были светлые волосы и длинные, густо накрашенные ресницы. Она семенила рядом с мужчиной, пятнистое манто било ее по икрам. В тот же миг старушка вытянула из-под шляпы густую черную вуаль, накинула ее на лицо и, будто кошка перепрыгнув через спинку скамьи, спряталась за спину Меноры и та почувствовала, как ей в затылок уперлись жесткие поля шляпы, и ее вновь обдало ароматом сладкого миндаля, изюма и корицы. Старушка толкнула Менору в бок и проворчала:
- Сиди прямо, надо, чтобы она меня не узнала.
Женщина в пятнистом манто оглянулась, как бы ища кого-то, но потом вновь подхватила своего бородатого спутника под руку и скрылась с ним в направлении сверкающих витрин. В ту же секунду старуха вновь очутилась рядом на скамейке. Как бы в оправдание она сказала, отчаянно жестикулируя руками в черных перчатках прямо перед носом Меноры:
- Наверняка пошла жаловаться. Я уж знаю. И это перед самым Рождеством! Знаете ли, я держу небольшую мастерскую.
Старушка стянула перчатку и смущенно потерла ноготь большого пальца на правой руке.
- Вот как, - заинтересовалась Менора , - и что же вы там чините?
- Я не чиню. Я изготовляю, - обидчиво ответила старуха. - Я мастерица художественной выпечки. Пекарем был еще мой отец, а я, кроме того, посещала кружок художественного ремесла.
Вот чушь, подумала Менора, но вслух произнесла:
- Так у вас сейчас, перед Рождеством, наверняка очень много работы: всякие там медовые пряники, коврижки и пряничные домики...
- Вы правы, - ответила старуха. - Но основной доход приносит мне не это.
Она пододвинулась ближе, и ее дыхание обдало запахом корицы. При этом она вновь опустила густую черную вуаль.
- Большие деньги я получаю от женщин, а их немало, которым одиноко на Рождество. Я выпекаю им мужа....
- Мужа...? Подумать только...? - прошептала Менора, но тут же рассмеялась: - А, вы имеете в виду маленького, пряничного, вот такого? - и она развернула свою прелестную ручку и показала на свою ладонь.
- Да нет же, самого настоящего, живого. По правде говоря, - смутилась старуха, - в последнее время они не очень удаются, у меня слишком старые формы, а запасных частей нынче не получишь. Иногда сверху тесто пригорает. Получаются лысины. Бывает, тесто пригорает и на других местах. Например, у того, кого мы только что видели. - Она прыснула со смеху, и ее лиловая шляпа сползла набок. - Счастье еще, что эта фифа в манто меня не увидела. Придется ей провести Рождество с некачественным товаром. Но она даже не поглядела как следует, тут же уволокла его домой.
Старуха хихикнула.
- Так вот почему вы пахнете миндалем и корицей.
- Да, да. Угадала. Никак от запаха не избавишься, из вещей ничем не вытравишь. Можешь стирать хоть до посинения. А ты вообще-то замужем? - профессионально осведомилась старуха и с интересом взглянула на пальцы Менора.
- Нет еще,это большая проблема, да и где мне с кем-нибудь познакомиться. Мужчины в нашей деревне... Холостяки есть только потому, что их уж совсем никто не берет, а о разведенных каждый в деревне знает совершенно точно, почему они развелись и как все в подробностях происходило.
- Да уж, - вздохнула старуха; она была по профессии ведуньей и обладала большим житейским опытом. - Тогда дела плохи. - Она печально покачала головой. Но вдруг старуха бодро натянула лиловую шляпку поглубже на уши и с размаху так хлопнула молодую собеседницу по плечу, что под той треснула доска скамейки.
- Знаешь что, девочка? Я испеку тебе мужа.
- Нет, дорогая моя! Мне халтура не нужна.Они же больше не удаются такие, как надо?, - робко возразила Менора.
- Подумаешь, чуть-чуть лысоват! А уж насчет других мест я присмотрю. - Она сунула узловатый палец прямо под нос Меноры. - Все равно они лучше многих настоящих, - она понизила голос, - знаешь, сколько мужчин среди тех, кто прошли сейчас мимо нас, сделаны в моей мастерской! Каждый третий!
Их не отличишь. Можешь выбирать из четырех вариантов: высокий брюнет,
маленький брюнет; то же - с каштановыми волосами.
- А глаза? - спросила Менора.
- Разумеется, карие. Я же беру изюм.
- А мне хотелось бы блондина с голубыми глазами.
- Хм, - задумалась старуха. - Это, конечно, потруднее будет. Откуда мне взять голубые глаза и светлые волосы? У меня только изюм есть да метелка с черной щетиной. Ты хочешь, чтоб он был с бородой?
- Да, - кивнула Менора, - раз уж у него лысина, ведь форма сверху больше не годится.
- Дороговато выйдет. Только на бороду понадобится целых две метлы.
Но Менора будто и не слышала.
- Я знаю, где взять голубые глаза, - сказала она вдруг в озарении. - Я сейчас сбегаю туда, - она показала на витрину ювелирного магазина. Вернулась она совсем поникшая.
- У них в витрине такие чудесные серьги! Наверное, из сапфиров и аквамаринов. - Она в восхищении завела глаза. - Но только из материала заказчика.
- Вот видишь, - упрекнула ее ведьма, - да еще, - она постучала себя по лбу и ехидно передразнила голос Меноры, - "наверное, из сапфиров и аквамаринов". Не слишком ли дорого, детка? Ты же еще совсем молоденькая. Нет ли у тебя двух голубых простых стекляшек?
Та задумалась.
- А подойдет блестящая брошка, которую я еще ребенком выиграла на ярмарке? Я могла бы выковырять оттуда два голубых камушка.
Ведьма прищелкнула языком.
- Отлично,давай скорее ее и принеси.
- А не будет заметно, что это всего-навсего стекло?
- Да что ты! - воскликнула старуха (она любила все блестящее). - Знаешь, как здорово блестит стекло! Только поворачивай его все время к солнцу. А что касается волос, - продолжила, поразмыслив, странная бабка, - то я добуду немного пакли.
Ну и прекрасно!Менора облегченно вздохнула.
- Да, и еще. - Ведунья извлекла откуда-то из-под юбок растрепанную записную книжку в коричневом переплете и, лизнув палец, открыла ее. - На чем же мне замесить тесто? Если на крови, он будет храбрый. Если взять лаванду, будет красивый. А если белены - умный.....
- А вы возьмите всего по равной части, - попросила Менора.
- Так не пойдет, - возразила колдунья. - Либо храбрый, либо красивый, либо умный.
Она с треском захлопнула книжечку, даже взвилось облачко пыли.
- Пусть лучше умный, - нерешительно выбрала Конни.
- Ну, тогда и думать нечего!Тогда набери летом свежей белены.
- Лето, так нескоро... - Менора призадумалась. - А может тогда, кровь?Храбрый это то же здорово.
- Я тогда разрежу твой палец, - холодно ответила бабуля и Менора невольно вздрогнула.
- Я могла бы взять малиновый сироп, - предложила ведьма извиняющимся тоном, - потому что лаванды у меня тоже нет. Но с малиновым сиропом он выйдет глупым.
Она испытующе взглянула на Менору. А та сделала вид, будто колеблется, и в конце концов сказала:
- Ладно, берите малиновый сироп, ничего, если он будет глуповат.Меньше хлопот по жихни,а может и больше?
- Ну, ты,милочка,сама себе хозяйка!Вот и ладненько, - согласилась ведьма, - тебе виднее.
Она поднялась и поправила юбки.
- Пойдем тогда в мою мастерскую.
Она схватила Менору за руку и потащила за собой. Они долго петляли и кружили по городу, пока не завернули в какой-то темный проход, прошли почти вплотную к грязной стене, выложенной кафелем, подлезли под трубами отопления, и наконец старуха толкнула ногой кособокую дубовую дверь. И Менора поразилась, увидев перед дверью грядку с цветущими крокусами.
- Какие красивые!
- Я иногда делаю такие вещички, упражняю пальцы, чтобы не потерять форму.
Комната была очень высокой и почти пустой. В правом углу стояла большая печь, рядом несколько ведер с белесым, красным и желтым сиропом. Стены забрызганы разноцветными каплями и коричневыми пятнышками пряничного теста.Казалось,что попадаешь в мастерскую художника. В левом углу лежали две формы для выпечки: большая и поменьше. Рядом на полу валялись несколько метел с черной щетиной. Бабка провела Менору за кучу пряничных мужчин разной величины, они были еще голые и без лиц. Ведьма пнула кучу ногой.
- Им еще нужно подсохнуть. - Она с хрустом вгрызлась в яблоко. - Вообще-то я обещала сделать их к Рождеству.Я сказала заказчицам: "Радуйтесь, многоуважаемые, что в рождественские праздники вы еще сможете спокойно отдохнуть. Согласны подождать?" И женщины усердно кивали, потому что успевали дослушать только до слова "многоуважаемые".
Ведьма с презрением махнула рукой.
- А почему вы живете одна? - спросила вдруг Менора. - Вы ведь и себе могли бы испечь любого мужа.
- Так я и делала. Но стоит мне выпечь кого-нибудь, он глядит на меня, смеется и говорит: "Что? Это теперь ты моя жена? Такая старая, да еще в эдакой дурацкой лиловой шляпе?" И убегает. Как будто все дело в шляпе. Один даже выпрыгнул из окна. Но далеко они не уходят. Польет дождь, и они размокают и распадаются,превращаясь в кваку. Этот, который из окна выпрыгнул, размок прямо на ярмарочной площади. - Ведьма злорадно хихикнула, а потом сказала грустно: - И все же жаль, так много работы впустую.
- Ах вон оно что? Они размокают? - испуганно переспросила Менора.
- Естественно, они же пряничные, - старуха казалась удивленной, - надо все время приглядывать за ними. - Внезапно у нее покатились слезы. - Вот так и получилось, что я живу одна, совсем одна. - Она приподняла подол своей юбки и стала вытирать слезы концом накрахмаленной нижней юбки. - А впрочем, я не совсем одинока.
И тут из-за печки выпрыгнул огромный полосатый кот и сел под ноги ведьме. Старуха нагнулась, сдвинула шляпу на затылок и принялась гладить кота, глядя при этом прямо в глаза Меноры.
- Это моя первая любовь. Посмотри, какие удивительные зеленые глаза... Я узнала эти глаза даже спустя пятьдесят лет, на улице перед кондитерской. И сразу же превратила его в кота. До сих пор помню, как вопила его жена, эта глупая гусыня. - Ведьма подбоченилась и сплюнула на пол. - С тех пор он живет у меня. Правда, - в ее голосе послышалось раздражение, и она перестала гладить кота, - он начал нести всякую чушь: будто он меня не помнит и хочет домой, что у меня средневековые методы и так далее. Но самое ужасное - он стал мне возражать! Пришлось лишить его речи.
Ведьма опять стала гладить кота, а тот лениво вытянул передние лапы и принялся кататься по полу.
- Впрочем, честно говоря, жаль, - посетовала ведьма, а кот мяукнул. - А теперь иди домой, деточка, - неожиданно сказала ведьма. - Можешь забрать своего завтра рано утром. И не забудь брошь.Ты же хочешь мужа с голубыми глазами?! Немного погодя она крикнула Меноре вдогонку: - И захвати для него что-нибудь из одежды.
Эту ночь Менора спала неспокойно. В полусне она встала еще до рассвета, выдвинула из-под кровати ящик и разыскала брошку. Протерла ее ночной рубашкой, потом достала из ванной лестницу. Осторожно, чтобы не разбудить бабушку с дедушкой, она пробралась на чердак и взяла дедушкин свадебный костюм. Он весь пропах нафталином. Потом и сама оделась. На улице было еще совсем темно. Даже трамвай не ходил, ей пришлось идти пешком. Она плохо ориентировалась в городе и бродила по нему больше трех часов. За это время рассвело. Ее шаги эхом отдавались от стен домов. Дойдя до дубовой двери, она сначала робко постучала, потом сильно ударила пару раз ногой. Наверху, на втором этаже, распахнулось окно, оттуда выглянул заспанный мужчина со встрепанными волосами, в ночной сорочке.
- Ты чё,милашка,ошалела?В такую рань чего надо?
Мужчина протер глаза и удивленно уставился на узелок в руках Меноры.
- Ах, да тут всего-навсего парочка старых вещей, - в растерянности ответила та. - Я хотела отдать их одной старой женщине.
- Нет здесь никаких старых женщин. Это склад овощного магазина. Уходите отсюда.
По щекам Меноры покатились две слезинки и она увидела, как мужчина наблюдает за ней за закрытым окном. Она отпустила дверную ручку и пошла обратно на улицу. Ноги отяжелели, а сверток она с удовольствием выбросила бы в первую попавшуюся урну. Хорошо хоть, начали ходить трамваи. Она сидела в вагоне совсем одна. В трамвае она то и дело постукивала себя тыльной стороной руки по лбу. Ну и чушь, ну и чушь. Надо же! Поверить в такое! Пряничный муж. Со смеху умереть. Трамвай остановился. Менора пошла по газону к двери своего дома. И вдруг с изумлением увидела, что сосна справа от входа распушилась нежной майской зеленью. А заснеженный куст шиповника покрылся цветами. Она застыла на месте, потом повернулась, выбежала на улицу и огляделась кругом. Даже заглянула за афишную тумбу. Но вокруг никого не было....Чудеса,думала Менора, — события, которых практически не может случиться, как кислород стать золотом. Она мечтала увидеть такое событие, но, когда оно состоялось, - превратился в дым. Скопления клеток борятся за право сотворить новую жизнь из поколения в поколение. И, наконец, происходит! -Твоя мать вдруг влюбляется в человека, которого имеет все основания ненавидеть. И из этого противоречия, вопреки вероятности, возникает жизнь. Это Ты,Менора. И только Ты. Неповторимая. Это чудо жизни может выделить столь особую форму из всего этого хаоса. Это - как сделать из кислорода золото.....- Нашептывал ей странный голос ведуньи в лиловой фетровой шляпке.