Весна вступила в свои права ещё месяц назад, но сегодня зима решила оспорить это решение природы и напомнить нам о себе. Ветер сбивал с ног, хлестал колким снегом по лицу, и не было сил идти куда-то далеко, поэтому мы с Лолой зашли в кафе недалеко от её дома. Здесь было, по крайней мере, тепло.
Мы сели друг напротив друга. Я открыл меню. Глаза медленно поползли на лоб. Мне совершенно не хотелось платить такую сумму за обыкновенный завтрак.
- Расходы пополам, - подмигнула мне Лола. Я облегчённо вздохнул.
Я не помню, когда в последний раз завтракал в кафе в девять часов утра. Тем более в воскресенье. Обычно по выходным я сплю до обеда, а в некоторых случаях и до ужина. Но сегодня особенный день. Сегодня день, который я проведу с Лолой. Весь день с Лолой. Что-то я не чувствую радости, хотя вчера, думая об этом, был просто на седьмом небе от счастья.
Необъяснимая тревога колокольчиком звенела где-то внутри меня.
- Что будете заказывать? – спросил нас молодой и приятный на внешность официант. Пока он принимал заказ, обращался он в основном к моей спутнице, и милая улыбочка не сходила с его лица. Интересно, он со всеми барышнями ведёт себя так приторно?
Лола поймала мой испепеляющий взгляд, брошенный в сторону официанта, и пригрозила мне пальцем. Она права, я не должен так заводиться.
Мы не были влюблёнными. Вернее, когда-то были. Да, мы любили друг друга, но эта любовь грела нас недолго. Мы остались хорошими друзьями. Я не могу без Лолы, а она – без меня. Наверное, в этом и есть смысл жизни: найти человека, с которым тебе будет хорошо, и наслаждаться каждой встречей.
На Лолу я мог смотреть часами – так она была обворожительна. За три года она почти не изменилась, только волосы её стали ещё темнее. Более всего другого я любил её глаза: огромные, синие. Временами задумчивый, временами насмешливый взгляд. Изящные кольца на правой руке. Её улыбку. Да… Как бы банально это ни звучало, но мне постоянно хотелось веселить её, чтобы она улыбалась.
- …а я ей говорю: «Ты с ума сошла? У меня времени на это нет!» - Лола всё говорила, говорила, пила кофе и снова говорила. И вдруг посмотрела куда-то позади меня и замолкла.
Я обернулся. В кафе зашёл высоченный, под два метра ростом, рыжий парень с какой-то девушкой на высоких каблуках, одетой в дорогие меха. Её лицо пестрело косметикой всех цветов радуги, что совершенно ей не шло. Может, именно это так поразило Лолу? Я посмотрел на подругу ещё раз, но нет, не макияж девушки привлёк её внимание. Она не отрываясь следила за каждым движением рыжего парня.
Странная пара приземлилась за соседний от нас столик. Улыбчивый официант засуетился вокруг них, обхаживая спутницу парня. А сам «дядя Стёпа» посмотрел в нашу сторону и едва заметно кивнул Лоле. Та отвернулась и упёрла взгляд в стену.
Я недоумевал, но задать вопрос не решался. В голове мелькнула одна догадка, кто же этот парень, но я предпочёл оставить её при себе.
Лола нагнулась вперёд и тихо сказала мне:
- Попроси счёт, пожалуйста.
- Но ты ничего не съела, - так же тихо ответил я. – Не глупи, кто бы это ни был, тебе надо позавтракать.
Лола тоскливо посмотрела на чизкейк и после недолгих раздумий утвердительно кивнула.
- Умничка.
Мы продолжили беседу ни о чём. «Дядя Стёпа» временами косил взгляд в нашу сторону, но ничего не говорил.
- Как думаешь, на свете есть что-то выше любви?
Этот вопрос был настолько неожиданным для меня, что я подавился чаем.
- Давай, отвечай, - поторопила меня Лола и тряхнула своими длинными волосами.
- Ну… - впервые в жизни я не знал, что сказать. Лола поставила меня в тупик и теперь с довольным видом наблюдала, как я буду из этого тупика выкручиваться.
- Ммм, нет, - наконец ответил я.
- Вот и неправильно. Есть кое-что другое, отличное от любви и дружбы.
Лола замолчала. Я неловко себя чувствовал. Мне хотелось что-то сказать, но я не знал, что. Я просто ждал, когда она продолжит говорить. И она продолжила:
- Я просто думаю, как это сформулировать, чтобы было… точнее. Это… – в её голосе скользнула хрипотца, и она сделала ещё глоток кофе, – это самое светлое чувство. Ты желаешь человеку только хорошего, и неважно, общаетесь вы или нет… Для тебя главное – чтобы он был счастлив. И тогда счастлив ты.
Лола снова нагнулась вперёд, посмотрела мне прямо в глаза и прошептала:
- Если бы ты свято верил в Бога, ты бы молился за этого человека каждый день.
По моей спине побежали мурашки. Всё просто, как дважды два. Догадка подтвердилась: это тот самый молодой человек, о котором мы с ней говорили очень давно. Три года назад. В памяти всплыл тот день: мы были вместе всю ночь, говорили, пили вино и смеялись. Тогда она впервые упомянула об этом чувстве.
Три года? Целых три года испытывать необыкновенную тягу к любимому человеку, желать ему счастья и ничего не получать взамен?
- Ты ангел, Лола.
- Нет, - улыбнулась она. – Я грешница, каких свет не видал.
К нашему столику приближался тот самый слащавый официант. Он что-то тихо сказал Лоле, отдал ей сложенный вдвое листок бумаги, бросил на меня полный тревоги взгляд, будто предупреждая о чём-то, и поспешно ретировался. Я внимательно наблюдал за Лолой. Она развернула листок, и по её щеке скатилась одинокая слеза.
У меня всегда сердце сжималось, когда я видел, как она плачет. Всегда, с самого первого дня, как мы познакомились. Резкое желание сесть рядом и крепко обнять её пронзило меня насквозь. Я даже приподнялся с места, но вовремя взял себя в руки и опустился назад.
Она не нуждалась в моей поддержке.
Её лицо светилось от радости. Светилось! Я никогда не видел её такой счастливой. Она беззвучно плакала и улыбалась. И смотрела на меня.
Я тоже улыбнулся (наверное, улыбка вышла кривой) и взял в руки записку. Мне не нужно было спрашивать её разрешения – я знал, что она не будет против.
На белой бумаге было выведено всего четыре слова. Четыре слова, которые что-то перевернули во мне. Перевернули раз и навсегда. Это было как озарение, наваждение, просветление… Я понял, что держало меня все эти годы рядом с Лолой. Я понял, почему я по первому её зову мог сорваться с места и бежать ей на выручку. Я понял, зачем я всегда пытаюсь растормошить её, развеселить, заставить улыбнуться.
Она не была моей подругой, и я не просто любил её. Это было кое-что другое, отличное от любви и дружбы. Это… это самое светлое чувство. Если бы я свято верил в Бога…
Я нагнулся к Лоле и тыльной стороной ладони вытер её слёзы. Я чувствовал невообразимое счастье, потому что видел, что ей сейчас хорошо на душе.
Рыжий парень смотрел на нас и тоже улыбался, а его спутница была увлечена официантом, который с необыкновенным энтузиазмом пересказывал ей всё содержимое меню, только чтобы отвлечь её внимание от «дяди Стёпы».
Я был благодарен обоим за счастье моей дорогой Лолы. Её чувство оказалось взаимным. В отличие от моего, но это было для меня совершенно неважно.
На листке бумаги было написано:
«Я молюсь за тебя».