Итак, телевизор мы починили. Лампу, торчавшую из зада нашего ящика с голубым экраном, на длинных проводах, отпаяли и засунули куда положено, заднюю крышку закрыли и приколотили гвоздями, подкрутили ручки и уселись с блаженным вздохом, дабы насладиться телевизионным зрелищем.
… Хрена лысого. Ящик хрюкнул, поморгал нам экраном и деловито зашипел, в полной уверенности, что именно этого нам для полного счастья и не хватало.
Мы не стали поднимать скандала. Спокойно, гордясь своей выдержкой, мы приступили к раздумьям. Немного побегав по комнате и почесав затылки, мы пришли к гениальной мысли, потрясающей своей простотой. Нужна антенна. Более слабые умы, несомненно, были бы просто раздавлены перспективой открывшихся возможностей, но мы, ничуть не сомневаясь в собственных силах, только улыбнулись, и пожав друг другу руки, принялись за дело.
Испробовав несколько вариантов, мы незамедлительно пришли к выводу, что сооруженная нами из случившегося поблизости куска проволоки конструкция, может быть и способна принимать хриплые голоса телевизионных пингвинов, но для получения более или менее пристойной картинки нам пришлось бы соорудить нечто, размером с пресловутую останкинскую телебашню.
Люди в Городке телевизоры имели. Более того, они их смотрели, и те, периодически, им что-то показывали. Это мы знали точно.
Немного подумав, мы пришли к выводу, что где-то поблизости должен существовать природный феномен, широко известный в узких кругах под названием общеподъезной антенны.
Поиски продолжались, в общем-то, недолго. Не прошло и нескольких часов, как мы догадались, что кусок загаженного кабеля, обрубленного видимо топором и изрядно кем-то обгрызенного, это и есть предмет наших поисков.
С небывалым ликованием, напрягая до предела оставшиеся мозговые извилины, мы соединили найденный кабель с телевизором и в изнеможении повалились на кровати, пуская слюни в предвкушения чуда…
… Хорошо, что я успел поймать Михалыча за руку. В общем-то, характер у него нордический, и я много раз наблюдал его способность, не моргнув глазом, встречать удары судьбы кривой ухмылкой старого циника, но иногда страсти, кипящие в низменных глубинах его души, все-таки прорывались наружу.
Объяснив ему, что если он запустит в экран утюгом, то нам потребуется несколько больше времени для наладки изображения, я усадил бледного и дрожащего праведным гневом Михалыча на стул и принялся медитировать, взывая к космическому разуму.
Космический разум сначала долго не мог понять, что я от него хочу, потом обозвал меня дураком, сказал, чтобы я проверил шнурок, плюнул и отключился. Сказав: подумаешь, мы бы и сами догадались, я повернулся к Михалычу, чтобы обрадовать его, и обнаружил, что Михалыч успел куда-то задеваться.
Я прикинул, сколько прошло времени, и понял, что спасти последнюю банку консервов, которую мы приберегали на черный день, я уже не успею. Поэтому я, не торопясь, отправился в соседнюю комнату, где и обнаружил Михалыча, веселого и довольного, который мне сообщил, что жизнь прекрасна и не стоит расстраиваться по пустякам. При этом он старательно, задней ногой, задвигал пустую консервную банку под кровать.
Мы пошли проверять шнурок.
Поскольку мы были уже люди взрослые, мы не стали устраивать детский сад из выслеживания шнурка, а только нацепили несколько перьев, чтобы быть похожими на Чингачгуков, и, крадучись вышли из комнаты.
Два метра до электрощитка мы прошли практически без приключений, если не считать того, что Михалыч, закрывая дверь, уронил себе на ногу молоток, который он захватил с собой, как он туманно выразился, «на всякий случай».
Электрики, монтеры и разные прочие телефонисты - очень умные люди. Я это понял, как только мы открыли щиток. Нам повезло, что Михалыч хорошо разбирается в электричестве.
- Ой.
Искры в полутьме - это конечно, красиво, но освещения они дают мало, ковыряться дальше в щитке без света Михалыч отказался наотрез и мне пришлось искать ему свет.
Сначала мы попробовали жечь спички. Сразу выяснилось, что во-первых, спички дают мало света, а во-вторых, - больно обжигают пальцы. Михалыч задумался с хитрым видом, потом покивал каким-то своим мыслям и исчез.
На грохот, раздавшийся из нашей квартиры, открылась соседская дверь и заспанный похмельный сосед хриплым голосом поинтересовался, что случилось. Я объяснил ему, что ничего страшного не происходит - это просто землетрясение, так что волноваться не о чем.
- А … - сказал сосед и дверь закрылась.
В это время на лестничной площадке появился торжествующий Михалыч, со свечным огарком в руке. На мой вопрос, где он его взял, и почему огарок погрызен, он с достоинством промолчал.
Со светом дело пошло веселее. Немного поморгав глазами, и пару раз капнув себе на руки горячим воском, Михалыч сообщил, что кабель идет наверх.
Это открытие могло бы напугать кого угодно, но только не нас. Полные безудержного оптимизма, мы пожали друг другу руки и отправились в путь.
Поскольку жили мы на четвертом этаже, уже через два пролета мы уперлись в чердак, где за дверью с навесным замком и ждала нас антенна. При виде замка я немного смутился.
- Закрыто. - сказал я упавшим голосом.
- И чо? - удивился Михалыч.
- Ключа-то у нас нет. - пояснил я ему.
- А это что? - он показал мне молоток.
- Э-э-э.. Молоток? - осторожно сказал я.
- Болван. Это универсальный ключ. Подходит ко всем замкам. А ну-ка - отойди...
Он решительно оттер меня плечом и взмахнул инструментом.
Я закрыл глаза.
Что-то блямкнуло.
- Ну вот и все. - раздался довольный голос Михалыча. - Не надо оваций.
Я открыл правый глаз. Ничего страшного не произошло. Я поморгал им немного, чтобы привыкнуть к полутьме и открыл левый глаз. Дверь была открыта. Михалыча не было.
Оставаться одному на площадке мне совершенно не хотелось и я решительно юркнул внутрь.
Чердак оказался небольшим и довольно уютным. Сквозь щели в крыше пробивались солнечные лучи и я легко распознал в углу могучую фигуру Михалыча, который склонился над небольшим железным ящиком.
- Усилитель. Не работает. - сказал он деловито.
- Да? - расстроился я. - А почему?
Михалыч отодвинулся и открыл мне обзор. Ящик был пуст.
Мы почесали в затылках и открыли совещание. На повестке дня было несколько вопросов. Во-первых - что делать и во вторых - обед. Поскольку обед на повестке дня у нас стоял всегда, мы вернулись к первому вопросу. Предложение Михалыча стырить ящик из соседнего подъезда - я отмел как слишком радикальное.
- Побьют. - сказал я.
- Для этого нас надо сначала найти - возразил мне Михалыч.
- Найдут. - сказал я.
Это его убедило.
Немного поразмыслив, мы пришли к крайне простому, но эффективному решению...
- Опа-се. - радостно сказал Михалыч, вешая обратно замок и устраняя следы вмешательства. - Вот мы и с телеком.
- Ура. - мрачно сказал я. Меня терзали смутные предчувствия.
***
Прошло две недели ...
***
Отставив в сторону кружку с недопитым чаем, я блаженно растянулся на кровати, глядя сонными глазами на картинку в телевизоре. Картинка была зашибись. После произведенной нами модернизации, качество изображения поднялось на невиданную по местным меркам высоту. Кроме того, мы внезапно начали ловить передачи местного телевидения, что с одной стороны было крайне приятно, а с другой на фиг не нужно. С третьей стороны, у нас стало доброй традицией, приглашать девушек на просмотр вечерних сеансов. Тем более, что по какой-то причине в нашем подъезде у многих телевизоры не работали...
- Какие вы молодцы! - с чувством, сказала Наташка, вертясь на стуле перед телеком. - Ни у кого телевизоры не работают, а у вас - работают. Что значит - специалисты.
Мы скромно промолчали.
- Ну все пока, целую. - сказала Наташка и пошла домой.
Мы с Михалычем, как истинные джентльмены, покряхтев, поднялись с кроватей и пошли ее провожать.
- Здрасьте. - пискнула Наташка и прошмыгнула в дверь.
Мы выглянули в коридор.
В коридоре стоял наш начальник, который жил этажом выше и с ненавистью смотрел на нас. Стоял он так, по всей видимости уже давно.
- Кхы! - протянул в нашу сторону дрожащую руку начальник и гневно потряс пальцем. - Так это все-таки вы!
Поскольку отрицать очевидное было глупо, мы сознались, что, да, это действительно мы.
- Собственной персоной. - глубокомысленно добавил Михалыч.
- Как, - воздел дрожащие руки к небу начальник, - как вам пришла в голову эта дурацкая идея.
Разговор начал приобретать нервический оттенок, что нам чрезвычайно не понравилось.
- А может - это не мы? - сделал ход конем Михалыч и спрятался за меня.
- Да-да. - подтвердил я максимально уверенным голосом, - совсем не мы... Тут я попытался спрятаться за Михалыча, но он гад не дался, и я остался лицом к лицу с разъяренным начальником.
- Как не вы? - взвыл тот, тыча пальцем в кабель, который предательски вел в нашу комнату. - А это что?
Мы посмотрели. На кабель. Сказать нам было нечего ...
- Ребята... - внезапно успокоившись, произнес ласковым голосом начальник. - А у вас телевизор хорошо показывает?
- Эм-м.. Ну-у, да.. - пробормотали мы, всем своим видом демонстрируя смущение и лояльность к ситуации.
- А тогда почему у меня плохо?! - рявкнул начальник. - И у всего подъезда - плохо!!! И только у вас - хорошо!!!.
- Да-а-а... Загадка... - сказал Михалыч и посмотрел на начальника своим фирменным взглядом. Начальник издал какой-то непонятный звук и прислонился к стенке, обессиленно опустив руки. - Тут, стало быть, специалист нужен …
Я отвернулся. Мне было жалко начальника...
- Ребята. - Отдышавшись, взял в себя в руки начальник. - Поймите, - он приложил руки к сердцу. - если кабель от антенны отключить от подъезда и провести прямо в комнату, то у вас телевизор будет, конечно, показывать хорошо. Но всем остальным будет плохо. Понятно?
- Понятно. - кивнули мы.
- Пожалуйста, не делайте так больше.
- Угу. - кивнули мы.
Начальник посмотрел на нас уставшим взглядом и не попрощавшись, повернулся и побрел к себе домой. На спине его была написана скорбь. Кажется, он подозревал, что это не последний его визит к нам...
Мы закрыли дверь, посмотрели друг на друга и вздохнули. Телевизионный период был закончен. Впереди нас ждали скучные, унылые вечера....
- Слушай! - внезапно поднял голову Михалыч. - А до соседней антенны на крыше далеко?
- ... - сказал я. Мне внезапно показалось, что скучно не будет...