Невеста
(рассказ)
Удивительная и прекрасна природа на озере «Ая». Что находится на возвышенности среди белоствольных берёз и сосен. А внизу этой возвышенности на порогах шумит водопадом с Алтайских гор река Катунь.
Пятидесятилетний мужик с головой с проседью и морщинками у крупных открытых глаз Семён Альтов поселился со своей семидесятилетней матерью в летнем коттедже. Собственно, из-за которой, и приехал в дом отдыха на «Ае».
Работая в газете Олеумного завода и тайно пописывая стихи. Он тотчас восхитился природой и сходу сложил в голове строчки стихотворения.
Домики, коттеджи на пригорке
Озеро как чаша средь берёз
Выйдешь рано поутру на зорьке
И от удивления замрёшь.
Тишина как в храме и стозвонко
Точно водопад шумит Катунь
Пробежала к лодочной девчонка
Прыгнул парень в воду, подняв шум.
В самой средине стихотворения он, списав с натуры, даже упомянул некую девчонку. Звали её по малолетству Олькой. Она была дочкой соседки по коттеджу.
Мать её пухленькую брюнетку звали Светой.
Света оказалась женщиной жаждущей найти на Ае не только отца, но и приключения, а главное мужчину.
Едва приехав, она сходу перезнакомилась со всеми и уговорила женщин сходить в лес по ягоды и грибы. Олька осталась в коттедже не желая вставать рано. Девочка она была, как и мать непоседливой. Поэтому едва проснувшись, пошла к лодочной, где парни и девушки катались на лодках и на катамаранах на прокат. Придя туда, пробралась в беседку на берегу на гранитной глыбе далеко выдающейся в озеро. А ещё через пять минут по столбу зачем-то стала карабкаться на крышу беседки. Сорвалась и камнем упала в озеро. И тотчас стала тонуть никем не замеченная. Первой это заметила мать Семена, греющая свой застарелый ревматизм на песке. Не смотря на то, что не умела плавать, видя, как барахтается в воде девчонка, она осторожно забрела в тёплую айскую воду и ухватила Ольку за косынку, тонущую с испугу на мели.
К вечеру вернувшаяся из леса Светлана, услыхав от дочери, как она чуть не утонула и кто её спас. Пришла в коттедж Семёна, поблагодарить её мать за спасение Ольки. Семен, отдыхая после загорания на пляже и купания в озере, лежал в плавках на диване, листая модный журнал. Недовольно хмурясь, потому, что там много фотографий и рекламы, а читать быть нечего.
Зыркнув в сторону Семёна глазами, Светлана, узнавшая, как зовут бабушку, что спасла её дочь, сходу поблагодарила её:
«Спасибо баба Онь за дочку. Если бы не вы, я бы наверное, не увидела в живых свою Оленьку». Поклялась, что никогда больше не оставит её одну.
И ещё долго кружилась возле бабы Они, теперь явно заинтересовавшись её сыном. Светки было не более двадцати пяти, а то, что дважды больше Семёну – это её не смущало. Зато это явно беспокоило Семёна. И он якобы поудобнее устраиваясь для чтения журнала, повернулся спиной к женщинам.
Несмотря на то, что он был холост и года два тому назад разведён с женой. Тем не менее, жениться вновь не спешил, что явно не одобряла мать, организовывая ему смотрины невест. Обжегшись на горячем молоке, теперь он дул на холодную воду.
Поговорив о том, о сём. Мать Светлане погадала на картах. И та ушла. А вечером, будто бы только бы к ней, пришла с тортом в руках.
Светка кричала от порога:
«Баб Онь, я вам тортика принесла!». Целый час они с матерью пили чай, пригласив его, но он отказался. Однако в спальню к нему тотчас заглянула мать проворчав: «Сходил бы проводил Свету. Темно ведь».
«Ты что мать до Светиного коттеджа пятьдесят метров», - хохотнул он.
«Ну и что», - возразила мать.
«Подышишь свежим воздухом».
«Ладно», - обречённо вздохнул он и начал одеваться.
Светлана ему, как женщина, конечно, понравилась, но он считал, что уж больно для него молода. А это он уже по опыту знал, не приведёт ни к чему хорошему. Всё же вышел проводить Светлану.
Едва они оказались на пустынной освещённой прожектором и фонарями улочке близ коттеджей. Светлана взяла его под руку. А ещё через минуту, будто его старая знакомая, положила ему голову на плечо.
Так они и вошли в коттедж. Со Светланой и её дочкой там жила ещё её племянница, худенькая и чернявая как еврейка девочка лет четырнадцати. Как оказалось, и рассказала потом Светлана, была действительно еврейкой по отцу-мужу её сестры.
«Мам! А Юлька дерётся!» - пожаловалась, едва они вошли, Олька.
«Я не дерусь, а не даю тебе, что попало делать», - сразу всё разъяснила племянница.
Доставив хозяйку дома до места назначения, Семен, было, повернулся, собираясь уходить, но Светлана не стесняясь нисколько детей, обвила его шею руками, попросила: «Сём! Милый! Ты мне очень и очень понравился. Останься…».
«Что ты Света, я же гораздо старше тебя, пожалуй и в отцы гожусь. Потом я не предупредил маму, и она будет ждать».
«Да не будет ждать. Я её предупредила, что ты, возможно, останешься у меня. Мы разговорились с ней. Она очень хочет тебя женить и ещё успеть понянчить внуков. Чем я тебе не невеста?».
«Свет! Для того чтоб жениться, надо хотя бы друг друга знать», - сопротивлялся из последних сил Семён.
«Сём! Миленький! Ну, давай хоть посидим вдвоём с тобой в моей комнатке. Ты мне так нравишься. Ну что тебе стоит. Посидим немножко и пойдёшь».
«Ладно», - обречённо вздохнул Семён и пошёл за ней в дальнюю комнату.
И едва они присели на койку, Светка тяжело задышала и жалобно простонала ему на ухо: «Сём! Я так сильно хочу… У меня давно не было мужчины. Уступи мне хоть раз».
Однако, вместо раза, они любовью занимались до утра. Что Семён, усмехаясь, подумал: «Бес мне в ребро!». Таких ночей в своей жизни он не помнил даже в молодости.
Пришёл домой и едва сходил в столовую предупредил мать, что Светка для него молода и лучше ему держаться подальше от неё. И велел сказать, если придёт Светка, что он ушёл с мужиками на рыбалку, а сам спрячется. Не успела мать ничего ответить, распахнулась дверь. Семён едва успел скрыться в ванной. Светка поздоровалась с порога: «Здравствуй мам!». Семен, спрятавшийся в ванной, выглянул в щель неплотной прикрытой двери. Увидел, как мать, подмигивая Светке, а пальцем указывая на дверь в ванной, нарочно громко, чтоб слышал он, лукаво прокричала: «Свет! А Семён тока, что на рыбалку ушёл с мужиками!». Светка, не выдержав комизма, прыснула в кулак и прямиком двинулась к ванной. Открыла дверь и укоризненно произнесла: «Бессовестный! Прячется… Я его люблю, а он?».
Пришлось Семёну конфузясь выходить.
На следующий день, один на один оставшись с матерью. Семён спросил: «Мам, ты, что серьёзно думаешь, что Светка сможет стать моей женой? Она мне как дочь, к тому же, вижу, лукавит из-за какой-то своей выгоды. Может не одного такого уже обманула. И я бы не хотел оказаться обманутым и отвергнутым, когда она найдёт помоложе».
«Много ты понимаешь», - возразила мать. «Светка хорошая и очень любит тебя. Вчера приходила ко мне плакала и жаловалась, что не может без тебя». Помолчала и вывела своё резюме: «Ну и что, что молодая? А что со сверстницей, со своей, ты счастливей был?».
После этого разговора, о котором ей поведала по приходу мать, Светка заручившись её поддержкой. Войдя к Семёну в комнату, по-хозяйски распорядилась: «Всё, хватит тебе из себя мальчика недотрогу строить. Пошли ко мне». И зашептала на ухо: «Ты что не понимаешь, как я тебя хочу!». Когда Семён пришёл вновь к Светке в коттедж. Прошли сразу в спальню.
Четырнадцатилетняя племянница, видимо понимала кое-что в любви, не входила к ним в комнату.
Зато едва они легли в кровать, прибежала Олька и попросилась к ним в середину.
«Мама, можно я с вами полежу?».
«Ладно, иди, полежи», - разрешила мать. Но едва Олька влезла к ним в постель с холодными ногами, Светка захихикала как от щекотки от прикосновений Ольки.
Мать и дочь вдруг расшалились, откинув одеяло, стягивая друг с друга трусики. Затем Светка, продолжая шалить, неожиданно сдёрнула и с Семёна плавки.
Тот попытался прикрыться, но Светка, нырнув ему в ноги, ухватилась рукой за мужское достоинство. Туда же потянулась рукой и Олька. Семён вздрогнув, вскочил озлясь: «Свет! Разве так можно? Чему ты учишь девочку?».
«Прости Сём! Увлеклась, не подумала», - спохватилась та. И отвесив, дочери шлепок по заду, прогнала её с постели.
Со Светкими «шалостями» и неуёмной страстью в постели к сексу, Семён так или сяк как-то мирился. Но у неё была такая же страсть к воровству.
С первых дней, едва он приходил к ней в гости, в карманах с деньгами, уходил без них.
Придя как-то к ней, чтобы проверить, кто крадёт, оставил в пиджаке две тысячи рублей на вешалке при выходе.
И хотя во все глаза наблюдал за пиджаком, когда уходил, двух тысяч вновь не оказалось, хотя Светка от него почти не отходила. Поэтому не мог понять, кто лазил к нему в карман. Сама Светлана или её дочь с племянницей. Поэтому в следующий раз оставил в костюме вешалки полторы тысячи рублей. Девчонок не было, но спустя полчаса проходя в туалет, сунул руку в карман пиджака. Денег вновь не было. Время отдыха Семёна с матерью подходило к концу.
В этот же день Семён решил отправить мать в Бийск раньше, а сам остаться доотдыхать со Светланой.
Собрал матери чемодан. На дорогу ей выложил на стол тысячу рублей. Была тут и Светлана. Семён зачем-то пошёл в другую комнату. А когда вернулся, Светки уже не было. Мать встретила его, подняв купюру со стола. Спросила с обидой в голосе:
«Ты чё сынок на дорогу дал мне только сто рублей?»
«Как сто!?» - удивился Семен, сразу поняв чьих это рук дело. Подойдя к матери, выложил ей ещё девятьсот рублей.
А по приезду в Бийск, вдруг узнал, что и жених он у Светки не один. Узнал, конечно, чуть позже. А до того они продолжали встречаться у Светки на квартире, где Светка была неистова в сексе и горазда на всякие выдумки. Он относился к этому пренебрежительно и неодобрительно. А однажды придя к ней, увидел на стуле чужую мужскую рубашку и полную пепельницу окурков, которые она быстро выбросила с балкона. А про рубашку сказала, она упала к ней с соседней верёвки с бельём.
Уходил Семен, в этот раз мысленно прощаясь со Светкой, поняв, что ему с ней не по пути. Сказал, что уезжает в командировку. И уже на второй день, проходя утром возле её дома, наконец, увидел своего «соперника». Седого, лет на пять старше его мужика и Светлану, так же, как и к нему примкнув телом и взявши под руку. Шла, склонив голову на его плечо.
Шли они, спеша куда-то, а за ними вцепившись в материну кофту, спотыкаясь, не поспевая за взрослыми, семенила Олька.
Семён остановился, спокойно глядя им вслед, давно предполагая, что так всё и будет.
«Вот бы маме показать «невестку». Жаль было, что она этого не видит». Тогда бы она, наконец, поняла что-то в людях и не мерила б их по своим устаревшим меркам и не подыскивала ему невест, тем более в Домах отдыха.