Трудно любить ближнего

               
Известно, что христианство – это религия любви. Иисус учил именно этому. Когда Его спросили, какая из заповедей наибольшая в законе, он ответил: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всей душею твоею, и всем разумением твоим. Вторая же, подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя ; На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф 22: 36-40). Все другие заповеди исходят отсюда: они «заключаются в сем слове: «люби ближнего твоего, как самого себя»: «не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви, ибо любящий другого исполняет закон» (Рим 13: 8, 9). От  этого зависит благополучие в межличностных отношениях и мир в обществе. Взаимная любовь – есть буквально исполнение закона (Иоанн 13: 34, 35; 15: 12, 17).

К сожалению, приходится признать, что люди в своей массе оказались глухи к Его призывам. Зло живет в нас самих, готовое в любой момент вырваться наружу под видом воли к доминированию, подавлению и насилию, тяги к самовыпячиванию и разгулу инстинктов. Оно подпитывается восприятием своего «Я» как единственно имеющего значимость в этом мире. Природное звериное эгоцентрическое начало противится признанию нашей душой равной ценности за «Я» другого человека. Реальность такова, что любой человек – это в своей земной основе вообще говоря животное. Поэтому на практике мы наблюдаем равнодействующую от взаимодействия скотской природы человека с его социальной и духовной составляющей.  Но  у  большинства из нас  этот  «дух» теперь настолько извращен, что, увы,  в большинстве случаев крайне дурно пахнет. В нынешнем усредненном человеке доминируют мотивы шкурного стяжательства, направленные на обеспечение личного успеха и благополучия. Ничего, кроме отвращения,  протеста и отторжения у людей, почитающих Бога, это вызвать не может. А оценивать нас будут индивидуально и строго по делам – по тому, что мы сделаем для других. Так называемая «успешность» - это эхо голоса плоти. Но «что высоко у людей, то мерзость пред Богом».

Задача – пробиться к Нему, к этой Божественной искре в себе и раздуть ее в пламя единения с Богом, который есть Любовь. А любовь в ее высоком понимании  – это в свою очередь суть  ощущение  слияния с объектом любви, с Богом и со всем миром.  Только вот связь с Ним блокирована нашим «разумом».

Показателен фантастический рассказ  Ф.М. Достоевского «Сон смешного человека». В нем отображен привидевшийся герою во сне путь человечества, живущего в раю, от благости к непотребству и оценена перспектива вернуться в исходное состояние. Да, обитатели «рая без грехопадения» не знали зла, там  не было нашей грязи, царили  всеобщая гармония духа, невероятная доброта, терпимость, справедливость,  честность, индивидуальная свобода и абсолютная любовь, дающая людям безмятежное счастье.  Однако подобное, не «благоприобретенное» состояние общества  есть по сути  первозданная чистота души, не отягощенной заботами плоти. У этих людей всё хорошо и гармонично, потому что такой – каждый. Такова  была сама природа обитателей рая – от рождения, обеспечивающая соответствующее качество и уровень общения людей.  Мы же созданы другими.

Герой рассказа «видел воочию» Истину: «люби других как себя… Если только все захотят, то сейчас (в один бы день, в один бы час) всё устроится». И наша земная жизнь будет, как в раю. Он не представляет себе, «как устроить рай», и даже понимает, что у нас  «это никогда не сбудется», но был настолько потрясен невероятной картиной своего сна, что изменился до неузнаваемости и стал несмотря на насмешки окружающих и ярлык сумасшедшего проповедовать людям вселенскую любовь.

Нам, видимо, следует принять мысли  величайшего знатока души человеческой (Достоевского) о тщетности попыток осчастливить людей в мире, лежащем во зле. Любить по-настоящему всех и всем, как себя, нигде не получается. Массовые явления такого рода нереальны. В критических ситуациях мы зачастую думаем в первую очередь о себе. Еще проблематичней (а, на взгляд большинства, даже алогично) любить на деле своих врагов (как тоже завещано Христом), а ведь и они – практически неотъемлемая часть нашего окружения. Всеобщая гармония не выстраивается.

Относительно самого рассказа нельзя не заметить, что Достоевский в своей жизни лично испытывал состояние «внетелесного опыта» и, следовательно, вполне мог проникать в другие измерения и миры, в том числе на планеты-двойники, где прокручиваются альтернативные варианты нашей судьбы. Так что описываемый сон, возможно, был и не совсем сном. Но главное в другом. Истину-то герой понял и прочувствовал через обратное умозаключение: если люди любят друг друга и всё у них хорошо, то нам достаточно такой любви, чтобы наступила всеобщая гармония. Подобная экстраполяция, однако, неоправданна. Истина всегда конкретна: то, что справедливо для неких условий, вполне может не срабатывать при их изменении.

Дело в том, что любить нельзя заставить. На деле чувство любви в высоком смысле – это следствие особого состояния  сознания, следствие изменения этого сознания, а не причина. Любовь  не идет от ума и «понимания». Важны не знания, а состояние души. Люди «рая» ощущали неделимость мира, слияние с ним и свое единство с Целым, а любили потому, что это было их естественным чувством органичного слияния с Вселенной, с «не нашим» механизмом осознания всего, с пониманием  без объяснения и с восприятием жизни, недоступным нам нынешним. Это была другая, «их» любовь, мы же устроены по-другому. Нам  не вернуться туда самостоятельно, поскольку это  предполагало бы принципиальные сдвиги мироощущения, которые неосуществимы спонтанно. Означало бы переход всего человечества на другой уровень развития сознания, трансформацию глубинной природы человека – смещение в постоянно новое (по сравнению с теперешним) состояние нашей души. Необходимые глобальные перемены в организации земной жизни могут, видимо, наступить лишь тогда, когда придет конец этой системе вещей и структура нашей сущности кардинально изменится по Его воле. Но это не в нашей власти.

Герой рассказа (и, видимо, сам  Достоевский) приходит к выводу, что надо не изучать законы жизни и счастья, а просто жить и быть счастливым, как «те» люди. Он понимает, что это в наших условиях невозможно, поскольку «они» попросту другие (и уж совершенно иные общие условия нашей жизни), но продолжает свои подвижнические проповеди в надежде на то, что хоть кто-то на них откликнется и жизнь все же станет немного лучше. Однако  нам  приходится жить здесь и сейчас. И выбор пути за нами.

Другой наш гений, Л.Н.Толстой предлагал более простое, промежуточное  решение – «не противиться злому» (не отвечать злом на зло).  Кажется нелепым, но если все, буквально все, будут эту заповедь соблюдать, то со временем исчезнет и само зло в отношениях между людьми. Но этот путь тоже заблокирован нашей же порочной природой. Мы слишком эгоистичны, нетерпеливы и мстительны. К тому же, большинство  из нас попросту объективно несовместимы друг с другом по структуре психики и по типам своих  биополей.  В этих ситуациях, будь мы по отдельности хоть самыми расхорошими, почва для конфликтов остается всегда.

То есть  расслоение общества на группы индивидов с разной системой индивидуальных установок, жизненных ценностей  и поведенческих стереотипов неизбежно.  Поэтому, если не вдаваться в детали, наш нелокальный шанс обеспечить  в этой жизни собственное и всеобщее духовное благополучие – не в уповании на некие спасительные события, которые неизвестно как должны на всех нас свалиться сверху, а в подавлении своих животных инстинктов и в движении  нашей собственной души к совершенству, в постепенном возвращении к своему чистому истоку, к себе исходному. Перескочить через законы бытия невозможно, а пути здесь могут быть самыми разными. Но если люди будут к этому стремиться, постепенно изменится и ситуация в целом. Всё изменится, если изменится каждый. Преимущество этого подхода для социума уже  в том, что он не требует непременной одномоментности событий.

Об обустройстве жизни великий мечтатель Лев Толстой обстоятельно рассуждал не только по линии «непротивления злу насилием». Он также  нещадно критиковал государство, армию и церковь, за что и был от нее отлучен. Основная его мысль  здесь в том, что наше жизнепонимание - чисто животное или на худой конец «общественное», но никак не подлинно христианское. Причем даже у верующих наблюдается расхождение между предписываемыми верованиями (заповедями) и реальными поступками. В этих условиях движение к духовному совершенству замедляется или даже идет вспять. Толстой же был уверен, что если все будут выполнять христианские заповеди неукоснительно и на деле, то довольно быстро тотально сформируется такое общественное мнение, которое просто исключит возможность их нарушения, и жизнь станет для всех счастливой. И он, конечно, прав. Только неясно, как этого добиться.  Что-то за последние 2000 лет особых изменений в подобном направлении не видно. Всё потому, что человек по своей физиологической природе исходно скотина. А фарисействующее, лицемерное общество только потворствует утверждению его в этом статусе. Ситуация эта крайне сложна и запутанна.

Беда в том, что помимо отсутствия в обществе реального механизма выполнения последнего условия, гуманист Толстой ошибался и в сроках процесса. Тем не менее, он всё же ближе к правде. Ведь процедура разложения личности в массовом порядке и весьма успешно  совершается прямо на наших глазах «принудительно» - сменой в нашем обществе шкалы ценностей, культивированием  вседозволенности и возможностью несоблюдения законов. А, значит, возможен и обратный процесс. Но искусственные средства, разумеется, носят здесь лишь вспомогательный характер.  Напрямую же личностный духовный рост идет в основном за счет преимущественно собственных нравственных усилий – через абстрактные размышления и путем духовных переживаний, страданий, через опыт собственных ошибок в отношениях с людьми и его осмысление. Но этому росту противится наш эгоистичный «разум», у которого совсем иные планы и жизненные установки. Вот когда у конкретного человека исчезнет борьба разума и души, а наступит их гармония, изменится и его восприятие других людей. Конечно же, возможны отдельные редкие случаи спонтанного духовного прозрения, с глаз как бы спадает пелена и человек кардинально меняется.  «Вдруг у разбойника лютого совесть Господь пробудил». При всем том и это тоже на самом деле происходит отнюдь «не вдруг». На всё есть свои причины, и всему свое время.

Но вот на вопрос, как научиться любить несмотря ни на что, четкого ответа нет.  Есть несколько типов любви, но любовь по научению, по обязанности, через силу – это не любовь по Апостолу Павлу. Она ведь идет  изнутри, это особое состояние человека – чувство самоотверженной и глубокой привязанности, которое сильнее нас самих.  Такая любовь живет в глубине каждого из нас как наша подлинная суть. К сожалению, у большинства она блокирована нашим животным эгоизмом – «своя рубашка ближе к телу, и мои интересы важнее». Заповедь любить ближнего, как самого себя, если и выполняется, то в большинстве случаев чисто формально и лишь частично. О врагах же вообще умолчим.

Люди «любят всех как себя» по-настоящему тогда, когда они воспринимают и других как себя, то есть самими собой. Это реально, потому что (как это ни странно прозвучит) в определенном смысле так оно и есть  на самом деле. Но к пониманию, а главное к ощущению этого единства прийти крайне трудно, а путь к нему долог. Мы, в конечном счете, и находимся здесь именно для того, чтобы уяснить эту базовую истину, чтобы это ощущение стало нашим постоянным состоянием. Тогда действительно изменится всё. Иисус приходил сюда для того, чтобы духовно воскресить людей, чтобы сказать им, что каждый человек – сын Бога, нашего духовного Отца, и что каждый носит Его частицу в себе. Мы божественные существа (Иоанна 10: 34; Псалом 81: 6) и все мы Едины (1Кор 12: 27). Наша задача – осознать это.