-А ты, Гарик, почему не был на крыше? Я же сказала – все мальчики старшей группы идут на тушение зажигалок! На три дня – в темную! – Ольга Самуиловна, заведующая детдомом, больно крутнула мне ухо. Баба Вера, техничка, за руку повела в свою кладовку.
Да я лучше в темной отсижусь, чем под бомбами. Очень надо. Перед тем, как захлопнуть дверь, баба Вера оглянулась и сунула мне кусок пшенного киселя. Три дня без еды – тяжело. В двух ведрах в каморке она всегда держала запас воды. Жажда мне не грозила. А теперь – и голод.
На второй день услышал сильный взрыв в коридоре. Все затряслось и я почувствовал запах дыма. Потом крики, плач и тишина.
С легким скрипом дверь каморки открылась. На улицу. Половина нашего детдома была снесена взрывом бомбы. Я пошел по оставшейся половине коридора. В конце справа была открытая дверь кабинета заведующей. Святая святых. По всей комнате валялись горы обгоревших документов. Из открытого сейфа торчали белые папки. Это же наши детдомовские дела! Интересно. Я стал их перебирать.
На свою папку наткнулся только через час.
Теперь я знал, как зовут эту женщину, сдавшую меня в детдом. Маркова Юлия Федоровна. Вернулся назад в кладовку. Вечером завыли сирены. И снова взрыв. На этот раз – прямо в моей темной комнате.
Очнулся я от икотки. Потянулся к ведру с водой. Ведра не было. Пить хотелось неимоверно. И я кинулся к двери. Закрыто. Начал стучать. В коридоре слышались голоса.
-Маркова, у тебя в темной кто сидит? Стучится опять.
Дверь открылась. Пожилая женщина взяла меня за руку и повела по коридору.
Тут же вчера была улица! А теперь – светлые большие комнаты, множество детей, незнакомые взрослые.
-Куда вы меня ведете?
-Как куда? В столовую. На обед. Ты уже свое, Вадим, отсидел.
Вадим? Не Гарик? Да черт с ними, пусть зовут, как хотят, лишь бы кормили.
Баба Юля из детдома через год забрала меня к себе. Учиться дальше я не стал. Помогал моей постаревшей неожиданно матери зарабатывать гаданием. Рисовал ей новые карты, по всему району развешивал объявления, пристроил ей на стол светящийся стеклянный шар. На еду нам хватало. Открываться ей я не стал. Боялся, что выгонит. Да и не поверит ведь.
А потом она заболела. И стал я в двадцать лет профессиональным экстрасенсом. Так теперь называли гадалок и предсказателей.
Этот день не задался, пролившись с самого утра коротким холодным дождем.
Сразу четыре клиентки прислали по сотовому телефону отказ. Одни убытки от этой осенней погоды. А к вечеру вообще Интернет снег обещает.
Солнышко выглянуло только часам к десяти. Звонок. Кто-то упорно жал на кнопку домофона, не отвечая. Я, как был, в своем рабочем китайском халате с золотыми драконами и с колодой карт Таро в руке, спустился на лифте вниз.
Странно, никого. Глянул на свою горящую красным светом вывеску «Услуги Таро круглосуточно». Опять забыл выключить.
Скрипнули тормоза и из черного джипа, остановившегося возле меня, выполз, качаясь на тоненьких ножках, богато прикинутый старикан.
-Работаешь? – проскрипел он, кинув подслеповатый взгляд на вывеску.
«Вот бог и крутого клиента послал! Как вовремя я вышел», - мелькнула радостная мысль.
-У меня сервис круглосуточный!
-Это хорошо, - старик говорил, глядя вниз. – Сколько за сеанс?
-Штука, как у всех.
-А если в машине?
-Нет, только у меня в кабинете. Я ведь применяю спецоборудование. Нет, в машине не могу.
-А если по-простому? Не себе надо. Племяш у меня в машине. Даю три.
Я проследил за его взглядом, направленным в разрез моего халата, и понял, что мы говорим о разных вещах.
-Нет. Вы что обо мне подумали?
-Десять штук.
-Да я…
-Пятнадцать! – старик завелся.
Это же мой месячный заработок! Я решил наступить на горло своей совести и принципам и шагнул к машине.
-Ты куда? Нам девка нужна.
-Но я работаю один! Нет у меня никаких девок.
-Одни гомосеки! Плюнуть некуда! – дед, спотыкаясь, влез в свою тачку и укатил, обдав меня облаком синего выхлопа.
«Так мы, оказывается, оба не о том думали!» - наконец-то дошло до меня, и я поднялся в свой кабинет.
Очередной клиент пришел ровно в двенадцать. Бородатый молодой парень с вонючей сигарой и в ковбойской шляпе.
Я начал тасовать карты.
-Нет, - парень положил на стол три тысячных купюры. – Ты просто скажи, сколько мне еще осталось жить?
«Да что же это сегодня за день такой?» - я лихорадочно искал выход.
Лазер!
-Молодой человек, смотрите на магический шар и считайте вслух его вспышки, - поднял вверх руки в молитвенном экстазе и стал нажимать ногой на кнопку.
-Раз, два, три, - голос парня дрожал. – И все?
Сколько я не жал, вспышек не было. Видимо, сели батарейки.
-Таков ответ неба и звезд!
-Всего три дня? – на щеке у юноши выступил длинный белый шрам.
Он вскочил и выбежал из кабинета. Да мне не жалко, живи еще хоть сто лет. Батарейка подвела.
Из открытого окна донесся скрип тормозов и отчаянные крики. Я выбежал на балкон.
Парень лежал на мостовой. Это не я, это он ошибся! Не три дня ему оставалось, а три минуты. И нечего было бежать, выпучив глаза. Может, и больше бы прожил.
Я вынул из ящика стола лазер-указку, подсвечивающий мой магический шар, и заменил батарейку. Не дай бог еще один такой же сумасшедший придет. Хватит мне трупов под балконом.
Теперь нажатий на пятьдесят хватит. А за пятьдесят минут можно пару кварталов пройти.
Начал нажимать для проверки на кнопку. Шар вспыхнул восемь раз. Что за черт? Новая же батарейка. Но сколько я не пробовал, вспышек больше не было.
Но… Я глянул на балкон. Неужели это мне предсказание?
У меня непроизвольно затряслись руки. Мне небо отпустило восемь минут?
Стрелки показывали ровно час дня. Я решил ничего не делать, не двигаться и не брать в руки острые предметы.
Восемь томительных минут тянулись, как года. Я вспомнил все. И трудные военные детдомовские годы. И бомбежки. И сытую жизнь в новом детдоме. И последние пять лет у бабы Юли. Она оставила мне не только свой гадальный бизнес, но и все сбережения и квартиру.
Десять минут. Тишина, только из окна изредка слышно треньканье трамваев.
Я рукавом халата вытер вспотевший лоб. Пронесло. Значит, не восемь минут. Восемь лет – это точно!
Сразу захотелось есть и я открыл холодильник.
Сигнал домофона. Ко мне. Но у меня на сегодня больше нет записей! Может, кто из отказавшихся утром?
В комнату вошла юная особа во всем черном. Сняла черный кружевной платок и нервно стала оглядываться.
Тут все ясно. Девушка пережила утрату и ищет утешения. Этого у нас навалом.
-Садитесь в кресло, Юлия, - я заметил на изящной черной сумочке монограмму.
-Откуда вы… Ах, да… - девушка глянула на карты и коротко вздохнула.
-Смотрите на мой шар, - я нажал на подсветку.
Внутри шара поползли облачка разноцветного тумана. Как только пошла чернота, я заговорил.
-Юля, вы понесли недавно тяжелую утрату. Горе ваше безмерно. Возле вас я не вижу ни одного верного друга, на плечо которого вы могли бы опереться. Юля, вас все обвиняют. В чем?
-В смерти моего сына. Ему было всего шесть месяцев. Его украли из коляски возле магазина. Я не виновна. Всего на минуту зашла за хлебом.
«Врет. По глазам видно. Уж меня-то, с моим опытом – не обманешь!».
-Шар говорит, что вас обвиняют незаслуженно. Нет вашей вины. Но почему я не вижу рядом с вами ни одного друга?
-Я живу одна.
-Да, я это вижу. Но шар не говорит, как звали отца ребенка?
-Видите ли… Так получилось, что меня пригласили на загородную вечеринку год назад.
Мы праздновали окончание учебы. Я много выпила. Даже не могу вспомнить, кто из десяти парней был со мной.
«А может и все десять! Маленькая шлюшка. Рожают детей неизвестно от кого, а потом еще и убивают их своей безответственностью. Точно, или убила, или в детдом подкинула», - нагадал ей еще богатого мужа и кучу детей.
Девушка встала и вынула из сумочки пухлый бумажник. Я заметил слезы на ее глазах. Она отсчитала несколько купюр, потом засунула их обратно и положила кошелек на стол. Я заметил, как на пальце у нее блеснуло кольцо с крупным бриллиантом.
-Пусть бог вознаградит вас за доброту, - она быстро вышла из кабинета.
Я услышал шум хлопнувших дверей лифта. Пересчитал деньги. Непонятно. Мой годовой доход. Почему она так щедро со мной расплатилась?
Подошел к окну и стал смотреть на выходные двери из подъезда. Интересно, она на своей машине или вызовет такси? Хотя, какое такси? Все ее деньги остались у меня.
Но я зря прождал почти полчаса. Девушка из подъезда так и не вышла. Но я не мог ее пропустить! Куда она исчезла?
Об этом же я думал и во время ужина. Вечером перед сном всегда выходил на прогулку. Нет, не на улицу. Не люблю городскую толчею. Я всегда гулял на крыше нашего дома. Вот и сейчас поднялся наверх ровно в девять вечера.
Интернет не обманул. Сверху сыпался реденький снежок, забеливая черное покрытие.
От ботинок оставались четкие черные следы. И тут я увидел ее. Мою щедрую клиентку.
Она стояла за ограждением, держась за него одной рукой. Смотрела она вниз. В пропасть, открывающуюся с высоты девятиэтажного дома.
Я подошел ближе. Значит, вот почему она оставила кошелек. Муки совести. Не поверила моим предсказаниям о будущем счастье эта малолетняя убийца и шлюха.
Что ж, это ее выбор. В свете полной луны, я увидел блеск на ее руке. Кольцо!
Как я мог о нем забыть? Если она сейчас прыгнет, то…
Нет. Этого можно не допустить. И нужно. Пусть прыгнет, но попозже. И без кольца.
-Юлия, я пришел вам помочь, - старался говорить как можно спокойнее.
Удалось. Она вздрогнула и судорожно повернулась, схватившись за ограждение второй рукой.
Все, теперь она не прыгнет. Самоубийцы редко решаются покончить с собой при свидетелях. Смерть не терпит суеты. Тем более ей не нужно никому что-то доказывать.
Ей хочется смыть своей кровью вину перед сыном. Вот и все.
-Что вы здесь делаете? Уйдите! – ее голос был дрожащий и просительный.
-Я здесь гуляю каждый день. Здесь тихо и всегда чистый воздух.
-Вы мне мешаете. Уйдите.
-Нет. Я же сказал, что пришел вам помочь. И потребовать оплаты долга.
-Я ничего вам не должна. Я оставила вам все свои деньги.
-Этого будет недостаточно даже для оплаты адвокатов.
-Каких еще адвокатов?
-Но вы, бросившись сейчас вниз, тем самым подставите меня. Придет полиция, найдет ваше имя в журнале клиентов и подумает, что это я убил вас, сбросив с крыши дома.
-Но у меня больше ничего нет!
-А кольцо? А норковая шубка? А ожерелье? Они вам на том свете не понадобятся, а мне помогут нанять хороших адвокатов, - я перелез через ограждение и протянул руку. – Я жду оплаты долга.
Второй рукой я держался за металлический поручень.
-Вы обещаете, что уйдете после этого?
-Клянусь!
Девушка осторожно сняла кольцо. Я тут же опустил его в карман. Шубку отбросил на крышу подальше от края. Ожерелье последовало за кольцом.
Пора. Я свободной рукой толкнул самоубийцу изо всех сил. И наткнулся на пустоту!
Необъяснимо быстро и ловко девушка скользнула под ограждение. Мои ноги заскользили по выпавшему снегу и рука сорвалась с поручня.
Последней моей мыслью, когда летел вниз, было сожаление об ошибке. Если погибшему под колесами машин парню судьбой было отпущено три минуты, то мне – не восемь минут, а восемь часов. И они прошли.
Магические шары не обманывают. Они предсказывают правильно. Надо только
понять это предсказание, рожденное самой жизнью.
Я вот – не понял.