На одной из недавних творческих встреч в городском Клубе книголюбов выступил историк Александр Мирвис. Его доклад назывался «Литературные места Ленинграда». Дом Пиковой дамы. Гостиница Демута. Зимняя канавка. Медный всадник. Львы на Адмиралтейском проспекте… Наше литературное путешествие было очень интересным, и слушатели оживленно и с удовольствием дополняли его своими воспоминаниями, знаниями, впечатлениями. Мне тоже захотелось принять участие в общем разговоре – так появился этот небольшой «Виноградный этюд»
Зимним, холодным вечером Евгений Онегин спешит в модную ресторацию, где его уже ждут друзья. Давайте-ка и мы последуем за ним, то есть откроем Главу первую знаменитого романа в стихах:
Уж тёмно: в санки он садится,
«Пади, пади!» - раздался крик;
Морозной пылью серебрится
Его бобровый воротник.
К Talon помчался: он уверен,
Что там уж ждет его Каверин.
Вошел: и пробка в потолок,
Вина кометы брызнул ток;
Пред ним roast–beef окровавленный,
И трюфли, роскошь юных лет,
Французской кухни лучший цвет,
И Страсбурга пирог нетленный
Меж сыром лимбургским живым
И ананасом золотым.
Судя по меню, ресторан дорогой, и далеко не всем нам с вами по карману. Да и то сказать, некоторые блюда, заботливо упакованные в керамические горшочки, прибывают к столу прямо из прекрасной Франции. Помните, как всегда голодный Хлестаков азартно врал и хвастался будто бы суп в кастрюльке на пароходе едет к нему из самого Парижа, и аромат такой… А старый, преданный слуга Яков из поэмы «Кому на Руси жить хорошо» даже гордился тем, что после барского застолья «с французским лучшим трюфелем тарелки я лизал, напитки иностранные из рюмок допивал». Ярким созвучием красок возникают из глубин памяти «Ананасы в шампанском!» Игоря Северянина. А Страсбургский пирог с птичьей печенкой и нежной телятиной – непременный «почетный гость» праздничного стола»! А очень любимый Онегиным и его автором лимбургский сыр! Roast -beef окровавленный – гастрономическая новинка, завезенная из «туманного Альбиона» столь недавно, что еще непонятно, какими русскими буквами передать английское название!
Но согласитесь, благосклонный читатель , никакое роскошное блюдо не украсит, не согреет, не оживит дружескую встречу так, как это сделает бутылка доброго вина. Воистину, прекрасный момент: «Вошел: и пробка в потолок!» Пробка в потолок – это однозначно шампанское. Но тут же сам собою возникает вопрос: как понимать продолжение фразы «…вина кометы брызнул ток»? Что за вино ? Причем здесь комета?
Она появилась в небе над встревоженной Европой летом 1811 года. Большая, яркая, загадочная, с поднятым кверху хвостом. Пугая землян, небесная гостья «предвещала» конец света, войну, катастрофы, несчастья, но одновременно дарила надежды на исполнение всевозможных желаний, на чудесное исцеление от болезней, на мирную жизнь, на добрый урожай, на достаток в доме. Комета плавно пролетела над Шампанью, и небывало щедрый, доселе невиданный урожай винограда был совершенно естественно воспринят французскими виноделами как «Знак кометы». Собирая роскошные гроздья пино-нуар или шардоне, отправляя их под пресс и в бродильные аппараты, люди возносили слова благодарности небесной «Покровительнице вина и винограда», отнюдь не задумываясь о чистой случайности «совпадения» событий. А сама комета, под наблюдением астрономов , продолжала свой блистательный полет уже в небе 1812 года. пока не скрылась в глубинах космоса. Так что как раз сегодня мы можем отметить двухсотлетие этого «космического полета».
Урожай 1811 года был необычайным не только по изобилию плодов, но и по высокому качеству вина. На редкость искристое и ароматное, «с невероятно нежным и гармоничным букетом» вино кометы превосходило другие шампанские вина. Однако возникли трудности с его реализацией. В странах, разоренных наполеоновскими войнами, трудно было найти новые рынки сбыта. И тут мы отдаем дань уважения великой француженке, хозяйке винодельческой «империи», чьи подземные винные погреба протянулись на 25 километров, Барбе Николь Клико Понсарден, ее мудрости и дальновидности. Опередив всех конкурентов, она отправляет Русскому Двору десять тысяч бутылок отменного вина со знаком кометы и заключает контракты на поставки в течение последующих пятидесяти лет. Неудивительно, что после таких, далеко не легких усилий, в России из всех шампанских вин наиболее популярным становится «Вдова Клико». Именно это вино более всего было любимо и воспето Пушкиным!
Несколько лет тому назад во время подготовительных работ по прокладке газопровода «Северный поток» дайверы обнаружили на дне Балтийского моря обломки корабля, затонувшего два века тому назад, и старинной формы бутылки с шампанским, Да еще с каким шампанским! «Лучшее в мире. Элитное. Благородное. Знаменитое. Легендарное»,= писали газеты. И всё, между прочим, соответствовало истине. Жаль, не дошел корабль до Санкт-Петербурга, куда держал он свой курс. А вино в его трюмах называлось, как вы уже догадались, «Вдова Клико». То самое «вино кометы», которое холодным, зимним вечером Пушкин (или, простите, Онегин) с друзьями пили в ресторане у француза Талона, в доме 15 по Невскому проспекту. То самое, которым Евгений Онегин угощал своего соседа Владимира Ленского. То, что на всю жизнь скрепило братскую дружбу поэта и «самого знаменитого гусара России» Дениса Давыдова. А Иван Пущин привозит в дар опальному Пушкину не только рукопись «Горя от ума», но и три бутылки «Veuve Clicquot», купленных в городке Остров по дороге в Михайловское. Кстати, уместно будет упомянуть, что примерно столько же, сколько эти три бутылки, стоила на рынке корова. И сегодня тоже «Вдова Клико» не относится к дешевым винам. Но это вино – праздник. Поэтому в год и продается двенадцать с половиной миллионов бутылок.