На крыльце металлического вагончика восседал Иван Небудько, и с тревогой смотрел на необъятный, одним взглядом, участок земли в пять гектаров, засеянный помидорами.
На Кубань пришла жара. Солнце безжалостно выжигало, начинающие уже буреть, помидоры.
Иван был в отчаянии: в том году град побил арбузы, а в этом жесткое палево выжигало последние остатки имущества фермера. Иван потратил все деньги и понимал, что помощи ждать неоткуда. Подумывал уже бросить это занятие, хотя других дел, кроме сельского хозяйства, он и не знал.
- Бог в помощь! – услышав знакомый мужской голос, Иван встрепенулся от мрачных мыслей.
- А?! Ага! – ответил Иван и повеселел. – О! Серега! Мурашко! Заходи в дом.
- Да не, Вань, - отказался Мурашко.
- О, что приехал? А то пошли по стопочки опрокинем мозголома*
- Да, мне сейчас не до стопочки, да и с сыном я… ты, что?
- А, что? Ну, тогда давай «голую барыню»** опрокинем.
- Да, нет! Что, ты! Некогда. Станичный комитет создаю партии «Единая Россия».
- Ты же вроде был в станкоме «Справедливой России».
- Передал Димке Дворнику. Он там теперь «первый». А мне депутатом районного Совета стать хочется. Навар там получше.
- А я тут причем?
- В комитет людей подбираю. Своих родственников всех уже перевел – мало. Людям то оно и на хрен не надо, а «на верху» план по привлечению новых партийцев требуют.
- А мне какой навар?
- Деньгами помогут.
- Деньги вперед.
- Ты, что это? Прояви еще себя!
- Что?! Ха, ха! Деньги!
- Хорошо, будут тебе деньги. Ты вот возьми бланки анкет и заявлений.
- Деньги!
- Ну, хорошо! - Сергей Мурашко оглядел поле. – А плантация у тебя, смотрю, ухоженная. Чем сорняки убираешь.
- Да вон, - Иван кивнул головой в сторону желтой металлической бочки, - гербицид «Ураган».
- А жука колорадского побьет?
- Побьет.
Сергей наклонился к сыну и прошептал ему на ухо.
- Беги к машине. Там канистра пятилитровая. Я отвлеку, а ты набери этого гербицида.
Обсудив внутриполитические проблемы с Иваном, Сергей Мурашко пожелал удачи себе и немного Ивану, затем, крепко пожав ему руку, покинул поле.
***
Через час после визита Мурашко к вагончику подъехал автомобиль «Жигули-семерка» белого цвета. Из нее, кряхтя и отдуваясь, вылез человек в рубашке малинового цвета и белых брюках.
- Хозяин! – крикнул он. – Выходи! Встречай дорогого гостя.
- А, святой отец! – вышел из вагончика Иван. – Сто лет, сто зим! Где Вас только не было.
- Ай, перестань, - поморщил лоб и махнул рукой человек, - не называй меня так.
- О! И Нина с Вами. А как матушка, отец Иннокентий?
- Матушка жива, здорова. Тебе поклон передает.
- Спаси Господи! Заходите в мои апартаменты. По стопочки опрокинем!
- Ой, не томи плоть, искуситель, - сказал отец Иннокентий и повернулся лицом к Нине. – Нина, набери домой помидор.
- Набирай с рядка, что слева, - показал рукой Иван. – А то на поле – для горожан.
Отец Иннокентий и Иван расселись на мягких креслах друг против друга. Их разделял маленький столик, на котором Иван разложил помидоры, хлеб, сало, поставил стаканы, достал четвертную бутыль крепкого самогона и началось скромное застолье.
- Иван, - сказал отец Иннокентий, - а знаешь, почему мы непобедимы?
- Почему?
- Потому, что наш народ так нищ, что может позволить себе удобства на улице. Ведь дошли французы до Москвы, а удобства то на улице, вот и потерпели поражение. Пришли немцы – та же история!
- Вы это о чем?
- О том, что мы к природе ближе.
- И что?
- Если мы не поможем Западу и не снимем с себя последние портки, и не отдадим их им, то они могут сгинуть.
- Портки?
- Евро! А вместе с ними греки, испанцы, немцы, Путин, Медведев, Чубайс…
- Ну, и, слава Богу! Они с воза – русским легче.
Отец Иннокентий остановил удивленный взгляд на Иване и замер.
- Что с Вами, батюшка? – толкнул в плечо Иван отца Иннокентия..
- А где я? – спросил батюшка.
- У меня на поле.
- А как я у тебя оказался?
- Вы же сами приехали. И Нину прихватили.
Священник загадочно улыбнулся и тяжело вздохнул.
- Боюсь я, Ваня, боюсь. Раньше ничего не боялся, а теперь боюсь. Тебе вот хорошо – ты нищ. Люди от Бога опять отринули. Взгляд у них всех завидущий и злой! Все – яко порох! Одна искра и полетели мы все в тартарары. Сребролюбие – зло, а я уже по уши в нем.
- Только ли Вы? А власть и ее холопы? Там же! По уши!
- Ты нищ и хвали Господа.
- Может быть лучше Путина похвалить?
- Нет, Ваня. Хвали Господа и Ангела своего, что дьявола с искушениями к тебе не попускают делами Путина.
- Талант, хотя бы один дали. А то, если и этот год неурожайным окажется, то, как я свои гроши делить буду, чтобы зимой не околеть или от голода, или от холода. Я фермер, а газ провести – денег нет! А, что говорить о других? Половина станицы без газа. Даже завести в дом не на что, не говоря о том, чтобы газопровод довести многим селянам до их домов. Вот и думай, русский Ваня.
- Талант у тебя уже есть. Ты хозяин хороший.
- Так не могу до сих пор развернуться!
- Не дают! Зависть! Подарков не возишь. Да, и для них ты обуза. Запад им важнее. Там их активы. И я бы туда побежал, так ведь в рясу уже одетый. Они убегут, а я вами растерзан буду. И не как мученик, а як Иуда за то, что власть сию иродову восхвалял!
- И Вы бы на Запад сбежали? Во логалище беса?!
- И Храмы повалите снова.
- Так Вы, о чем больше печетесь?
- Не знаю. Запутался. И душу жалко, что бесы давно ее гложут, и прелесть златом сладка и тело ласкает.
- Разве от нас ничего не зависит?
- Зависит! Кто, как к кому подойдет с делами своими, тому так и воздастся. Если с добрыми, то к Богу и в жизнь вечную, и в радость, а если с делами злыми, то к сатане и в смерть мученическую и в горе.
- Согласен: в этом есть некоторая правда.
- Может быть и кусочек истины. Чем ближе делами мы своими к дьяволу, тем ужаснее дары его нам, тем горче слезы наши и больнее нам кровь наша. Ум мой видит падение души моей в ад, а тело уже пошевелиться не может – в неге. Не ропщи и не завидуй тем, у кого денег много. Тлен все это! Хвали Господа, что пощадил тебя и держит тебя при Себе и ты нищ. А меня отпустил и теперь сатана мой господь, хотя и ряса при мне и благодать Святого Духа на мне Епископом рукоположена. И бегу я теперь подскакиваю, бесами гонимый, прямо в пасть адову дьявола. Знал ведь – не укради. А крал! Думал: ну, что там – малость всего-то. А воровство! Грех!
- Так и я крал. Где гвоздик, а где щепку какую.
- Плохо, Ваня! Плохо – это!
- А как без этого? Путинские чиновники, миллионы у народа крадут. Ну, пожурят! Сосед мой Витек украл три вязанки сена на поле, так ему сроку три месяца дали, плюс полгода за рецидив. У меня украл. А я никуда и не жаловался на него. Поймали на трассе и дали. Об иных вся пресса трещит, а с них как с гуся вода.
- Крадешь у себя! Да, и у ближнего и дальнего своего тоже. Сатана журить не будет. Проклятием зловонным тебя и твой род зальет. Как поступишь ты, так и с тобой поступят, и с детьми и внуками твоими! И я думал – это не ко мне! А украл теперь меня сатана и в логово свое тащит, чтобы начать мое терзание вечное. Аминь.
- Да, батюшка, - Иван вышел из вагончика и крикнул Нине. – Нинок, батьке твоему, похоже, крышу сдвинуло малость. Сама доехать сможешь на машине?
- Ну, да! – ответила Нина.
- Ну, тогда: «Ангела в пути!»
- В Путине?!
- В пути! Пусть хранит тебя и народ весь русский от вора.
* Крепкий самогон.
** Бутылка хорошей водки.