Последние пару недель, после того как я почти окончательно потеряла зрение и собственное отражение в зеркале стало неясным расплывчатым пятном, я начала ощущать себя затерянным в темноте незрячим и незримым духом. Тогда-то, в один из этих наполненых отчаянием дней, сам собой и пришел неожиданный вывод: мне никогда не нужны были сами люди - я хотела лишь их эмоций. И оценивала каждого по силе подаренных мне ощущений. Так было всегда и вовсе не удивительно, что сейчас я одна. Но не ненужно спешить меня жалеть, как оказалось, я не так уж беспомощна.
Тихий всплеск, перерождающийся умело вставленной фразой в яростный вихрь, а затем, в сметающий все на своем пути неудержимый поток человеческих чувств,...a иногда и болезненный, почти смертельный шок - вот что было всегда моей настоящей пищей. Когда твой собственный эмоциональный мир беден и блекл, ты восполняешь его за счет других. Так что каком-то смысле я всегда была инвалидом и чувство собственной ущербности мне не в новинку. Большинство людей каждый день генерирует тонны различных по характеру и силе чувств, и только и ждет, чтоб их от них освободили. Но жизнь сталкера постоянно сопряжена с риском. Такие как я слабы, уязвимы и постоянно ходят по лезвию ножа. Бурлящий ураган эмоций, вызванный искусственно моими усилиями, с одной лишь целью – постараться выпить его до дна, мог в любой момент переродиться в неуправляемое стихийное бедствие. И тогда..., сталкеры сами часто становятся его жертвами. Но попробовавший хоть раз это пьянящее зелье, ощутивший его силу и мощь, уже не сможет от него отказаться. Я непроизвольно потрогала кончиками пальцев свой сломанный нос. Давняя травма не оставила видимых следов..., лишь тонкий белый шрамик.
Сначала мне казалась, что отрезанная в темном плену своего жилища от человеческого контакта, я должна неизбежно погибнуть от истощения. С детства боясь темноты, я подозревала, что в один прекрасный день она меня настигнет. Так и случилось, и ирония ситуации в том, что природа повлекшей мою слепоту травмы никак не связана с теми разрушительными, болезненными эмоциями, которые я сознательно всю свою жизнь извлекалa со дна человеческих душ. Я не стала жертвой, считающего себя обманутым бойфренда, меня не побила разъяренная толпа за политически некорректное высказывание, и не плеснула в лицо кислотой чья-то ревнивая жена. Причиной отслоения глазной сетчатки и потери зрения стала банальная автомобильная авария и всему виной была моя неаккуратная езда. Сначала я серьезно пеняла на бога и подумывала о самоубийстве, но вскоре что-то произошло и все изменилось…
Находясь в постоянном одиночестве и наблюдая как окружающий меня сумрак стремительно становится все темнее и перерастает в вечную ночь, я проводила много времени перебирая в пальцах маленькие сувениры. Это были личные вещи, напоминавшие о пережитых бурях. Мелодично позвякивающие порванные цепочки, шуршащие старой иссохшей бумагой гневные или умоляющие письма, и даже жестоко разломанный на две части складной мобильный телефон. Каждый из них имел за собой свою историю и человека. Разрушительный гнев и ярость все еще исходили от поломанного мобильника и я жадно вдыхала их остатки. Пару золотых цепочек сoхранили следы обжигающей и липкой как горячая смола ревности, а письма, медленно как старые раны кровью, сочились обидой, уязвленным самолюбием и раскаянием. Опутав пальцы одной из цепочек, я закрыла глаза, пытаясь выдавить из нее последние капли того волшебного коктейля из любви и ненависти, которым когда-то щедро поил меня ее владелец.
Наморщив лоб, она сидит воровато расположив ноутбук мужа на коленях. Он в любой момент может войти в комнату и тогда будет скандал, но ей все равно. Она настроена очень решительно. Ах, если бы удалось узнать, что скрывается в тех подозрительных файлах! Введите пароль. Мелкие зубы нервно впиваются в нижнюю губу, отчего та мгновенно распухает, а уставившиеся в монитор глаза увлажняются от обиды и бессилия. Думай быстрее!, - толкаю я ее. Осталась всего одна попытка, если она провалится, ему пришлют уведомление о возможном взломе, и тогда начнустя вопросы и обвинения.
Шевели мозгами! В раздражении я тоже заглядываю в монитор. Конечно, ревнивая дурочка, куда тебе, ты же не знакома с ним так давно и близко как знакома я. Задумавшись, я погрузилась в воспоминания. Это должно быть что-то личное, о чем не многие знают. И в тоже время, что-то не очень значительное. Настолько незначительное, что те кто знают, уже давно выбросили эту информацию из головы за ее ненужностью… "Абаргадон!" В памяти всплыл жалкий мяукающий комочек. Задрав в небо тоненький хвостик и дрожа всем своим рахитичным тельцем, он, благодарно урча, поглощает колбасу из моих рук. Позже, вымахав в демонического вида огромного черного котищу, он своим видом и поведением оправдал данное ему в кредит, и почти что с издевкой, имя. Его, грозу района и кавалера всех окрестных кошек, сбила машина за три года до того как мы, в конец истерзав друг другу души, решили расстаться, и за пять до того как вы двое встретились.
"А-бар-га-дон”, как во сне, наморщив лоб от напряжения, она тыкает пальцем в клавиатуру. Интересно, задумываешься ли ты откуда тебе пришла эта мысль? Знаешь ли кому на самом деле принадлежит это странное имя? Встречалось ли оно тебе до этого? Конечно, в последствие, она спишет все на свою интуицию. Но не это сейчас поглощает все ее естество, а жаркое, неутолимое как зуд, желание узнать, что скрывается в охраняемых от нее файлах мужа. Я уже почти захлебываюсь ее ревностью и желаниeм устроить скандал, но меня саму начинает разбирать любопытсво. А дальше? Что будет дальше? Замираю в предвкушении и не шевелюсь. Я умею прятаться. Экран заполнили фотографии. Большинство вполне невинных: красочные пейзажи, давно забытые друзья и почившие питомцы. Вот откуда-то на меня глянули зеленые, с вертикальными зрачками глаза и мелькнула черная шерсть демона, некогда принадлежавшие Абаргадону. Но она, лихорадочно спеша, уже открывает следующую папку, делает глубокий вдох и задерживает дыхание, вглядываясь в фотографии девушек. Возможно, они сделаны до свадьбы, но она оскорблена самим фактом их существования. Еe сердце проваливается глубоко в грудную клетку и стучит оттуда так, что даже мне закладывает уши. Меня буквально затапливает волна ее адреналина. Спасибо милая! Я узнаю себя на одной, самой старой, где сижу застенчиво улыбаясь, подтянув колени к подбородку, a мои волосы разметаны после сна короткими непослушными завитками. Но ты меня не знаешь, для тебя я всего лишь одна из них. Ты уже себя не контролируешь в слепой истерии и твой рот открывается, чтобы выпустить вибрирующий злобой и болью звук. Ты зовешь мужа. И я кричу вместе с тобой.
Через 10 минут пронзительных воплей, обвинений, и сдавленных рыданий ревнивой женщины, и с трудом сдерживаемой мужской холодной ярости, я тихонько ухожу, оставляя их одних. С меня достаточно. Как наркоман, получив свою дозу, я чувствую себя спокойной и удовлетворенной. В рассеянном сумраке моей квартиры, я медленно склоняю голову к мягкой спинке любимого кресла и погружаюсь в настоящий освежающий сон, а золотая цепочка тихо выскальзывает из расслабившихся безвольных пальцев.