Возникают непредвиденные и совершенно досадные обстоятельства, когда тебя выпускают из сумасшедшего дома.
Долгое время, живя в тепле и ласке в кругу по-домашнему рыхлых овощей, ты и сам теряешь свою форму, с охотой принимаешь заношенный халат и нестираное бельё, поешь вместе в церковно-пижамном хоре, чистишь со всеми вместе туалеты и картофель, и жизнь становится осмысленной и понятной.
Постепенно ты понимаешь, что твоё предшествующее существование было игрою китайских теней, что мечта о славе и подвиге - навязчивая мания, от которой можно спрятаться под склизкой подушкой. Ты забываешь свои стихотворения и книги, которые читал когда-либо, твой рассудок становится чистым, а ты сам - до болезненного восприимчивым. Это очень ценный и нужный опыт.
Текущая в определенном свыше русле жизнь в своей непосредственности не позволяет вспоминать прошедшее, и видится оно серою, мрачною пеленой. Наконец и пелена падает за пределы обыденных полушарных ассимметрий, и, погружаясь в почерневшее бессознательное, иногда напоминает о себе в болезненных полночных припадках.
А главное, ты, наконец, миришься с тем, что никак не мог принять ранее: ты ненормален, и твоя ненормальность - болезнь, отступление от нормы.
И вот внезапно страшные ворота прошлого открываются, чистые белые руки подписывают приговор. Возникают непредвиденные и совершенно досадные обстоятельства, когда порог сумасшедшего дома остается за твоей спиной.