Воробей, - птичка певчая. Почти по Брему
Это был самый обыкновенный Воробей.
Каждое утро, мрачно глядя на мир, он задавался вопросом: - Каким будет сегодняшний день?
Дни, большей частью, выдавались серыми и беспросветными, заполненными бесконечными поисками пищи и судорожными усилиями не влететь в какие-нибудь неприятности. Проще говоря, наш воробушек отчаянно сражался за место под солнцем. В основном приходилось воровать еду из-под носа неповоротливых голубей; доедать, по возможности, остатки за воронами да зорко поглядывать по сторонам. Зевать никак нельзя; мальчишки с рогатками, коты, да мало ли какую ещё пакость могла преподнести такая жизнь.
Силы же у воробья, сами знаете, никакой. Умишком, опять-таки, не блистал - серенький такой умишко. Но и жить ему так, как жил, ох как не хотелось. Хотелось лёгкой, беззаботной жизни. Взять хотя бы Курицу: ведь даже и не птица, а, поди ты, с утра полная кормушка. И это, заметьте, каждый день. А Орёл? Весь день высоко под облаками и совершенно безразлично, что происходит внизу.
Конечно, какой из Воробья орёл. Смех один. Но, уж очень ему хотелось хоть на минутку взлететь выше всех.
А ещё у него была и вовсе безумная мечта - стать певцом. Чтобы Соловей завидовал, не говоря уж о канарейках. Но, попробуй, расскажи кому - куры, и те засмеют.
Новый день не стал исключением. Завтрак пришлось перенести на обед, однако и тут возникли различные сложности. Гнали отовсюду.
Нахохлившись, бедолага сидел на карнизе, мрачно поглядывая по сторонам. Внезапно, пролетевший мимо камень едва не сшиб его на землю. Воробышек дёрнулся, потерял равновесие и свалился вниз, на крыльцо. Прямо перед собой он увидел ужасную зверюгу.
Огромный рыжий Кот лежал на крыльце, раскинув в стороны все четыре лапы, и страдал. Котяра стащил на кухне килограмм печёнки и почти всю сожрал. Оставшийся недоеденным маленький кусочек вызывал у него жуткое отвращение, но так как двигаться совершенно не оставалось сил, то он лишь тяжко вздохнул и, чтобы не видеть этой мерзости, закрыл глаза. Знай он о существовании общества вегетарианцев, то немедленно бы туда записался. Раздавшийся перед самой мордой шум немного взбодрил обжору, и он слегка приоткрыл один глаз.
Воробей понял - настал его последний час. Душа его попыталась выйти вон, но застряла в пятках, лапки заплелись, и он снова растянулся перед самым носом Кота. От возмущения тот судорожно дёрнул ухом и снова зажмурился. Только рахитика в перьях ему ещё не хватало.
Несчастный воробышек боком, боком, потихоньку отодвигался от этого лежащего кошмара и, уже хотел улететь, но, заметив остатки печёнки, замер. Есть хотелось страшно. Видя, что на него не обращают никакого внимания, серенький задёргался. Ну, а как рыжий бандит притворяется? Сейчас схватит и проглотит. Однако голод завсегда сильнее страха. С замирающим сердцем, бедный воришка прыгнул, подхватил лакомый кусок и свечкой взвился вверх. Кот даже не пошевелился.
Добыча оказалась слишком тяжёлой и ослабевшая от голода и треволнений пичуга, пролетев из последних сил всего несколько метров, шлёпнулась на землю, едва не сбив сидящую на куче старого хлама сонную ворону.
Это было совершенно уникальное создание, трусливое, до икоты.
От неожиданности Трусливая Ворона высоко подскочила, сдавленно каркнула и ринулась вперёд, подальше от внезапной напасти, врезалась головой в мусорный бак и растянулась на земле.
Воробей, тем временем, осмотревшись и не заметив поблизости ничего опасного, стал быстро клевать свой трофей.
Ворона, придя в себя, наконец-то разглядела, кто это её так напугал: ишь ты, какое-то мелкое недоразумение. А тут ещё еда. Она решительно направилась к серому наглецу, но тот, похоже, окончательно спятив с голодухи и всех пережитых злоключений, растопырив крылья, полез в драку. Трусишка, сразу же струхнув, пустилась наутёк и юркнула за бак.
На другой стороне сидели три её товарки. Увидев взъерошенную Трусливую, они всполошились.
- Что? Кто? Кот? Мальчишки?!
- Хуже! Сумасшедший Воробей! Отлупил Кота, отобрал у него мясо, а меня чуть не заклевал!
Троица недоверчиво переглянулась.
- Думаете, вру? Сами посмотрите.
Четыре головы осторожно высунулись наружу.
Действительно, на крыльце без движения, с закрытыми глазами валялся Кот. Внизу Воробей доедал печёнку. Ну, а недобитая жертва – вот она, рядом, трясётся от страха.
Заметив вороньи головы, Воробей решил, что его ждёт взбучка. Отчаянно чирикнув, он, одним судорожным движением проглотив последние крошки, метнулся прочь через дорогу, в парк, и с лёту врезался в свежеокрашенную решётку. С истошным воплем отодрался от чугунных завитков, по пути вляпался в только что выкрашенную скамейку, пулей вылетел на площадь и ввалился прямо в голубиную кучу. Шлёпнувшись на асфальт, он ещё несколько метров проехал на хвосте и остановился перед самым носом изумлённого этим явлением Голубя. Тот сначала шарахнулся в сторону, а затем уставился на это всклокоченное чудо удивлённым глазом.
Голубь был толстым и глупым. Он катился по жизни гладким колобком, не затрачивая на это никаких усилий, и был о себе самого лучшего мнения. С утра сидел на центральной площади, поджидая туристов. При появлении людей надувался и, непрерывно гукая, качал головой, выпрашивая гуманитарную помощь. Единственная забота – не попасть под ноги. Толкаться из-за крошек считалось неприличным; еды-то, навалом. Нет, конечно, если появлялась какая-нибудь посторонняя птица, вся стая мигом наваливалась на неё и гнала прочь. Делиться своим, пусть даже халявным, никто не собирался.
Голубь очень любил иностранцев. Умопомрачительная одежда, яркие наклейки, тысяча сортов самых разнообразных крошек; не то, что местные – одна булка. Тут даже получить по хвосту заморским ботинком не унизительно, так как вслед за пинком завсегда следовала компенсация - сладкая печенюшка с обалденным запахом. Голубю очень хотелось за границу, где, если перекраситься, можно запросто стать знаменитой птицей. Вот только имя этой птицы он подзабыл.
- Ты кто? - спросил Голубь у Воробья.
- Павлин! - ляпнул тот первое, что пришло на ум.
Наступила пауза.
- Не веришь? Смотри. Перо серое, перо красное, а вот тут ещё синего немного, - Воробей выставил вперёд перемазанные краской перья. – А, да что с тобой говорить, темнота. - И улетел.
Вскоре, по городу, разнёсся слух, о появившейся в городе совершенно ненормальной птице. Какой-то особенной расцветки, а главное, без комплексов и тормозов.
Нашего героя эти сплетни мало интересовали. Вот если бы объявили о бесплатной раздаче хлеба.
Слухи же тем временем ширились, обрастая новыми, иногда самыми фантастическими подробностями.
Трусливая Ворона всем рассказывала, что сама видела, как этот Сумасшедший Воробей насмерть заклевал Кота, (наверняка не одного), гнался и за ней, но, на её счастье, не догнал.
Глупый Голубь с умным видом изрекал, что Vorobej прилетел прямо из-за границы, и есть мнение, он незаконнорожденный Королевских кровей. Доказательство тому - проявившиеся цветные пятна. Голубь вращался среди иностранных ног; его слушали, раскрыв рот.
На следующее утро, прослышав о появлении нового авторитета, из ближайшего леса прилетел Ястреб. Все затаились в ожидании предстоящей схватки.
- Хм, чирикалка как чирикалка, ничего особенного, - усевшись на крыше и с любопытством рассматривая местную знаменитость, размышлял лесной разбойник. – А шуму-то.
Тут он заметил краску на воробьином хвосте.
«А, вот оно. Охотников проделки. Ловушку приготовили. Ищите другого дурака, а меня на такую ерунду не купить», - подумал он и улетел.
Это вызвало настоящий переполох. Улетел, значит испугался, а раз испугался сам Ястреб, то, о чём можно говорить остальной пернато-мохнатой живности.
К концу недели все уже знали, Воробей очень древнего рода. Даже двух. Нашлись документы, которые со всей очевидностью свидетельствовали – он помесь Орла с Павлином.
Не обошлось без перегибов. Сова где-то сослепу вычитала, что «ОН» произошёл прямиком от птеродактиля; просто рано вывалился из гнезда, в детстве много болел, и потому такой миниатюрный. Но, разве у того, кто наверху, могут быть недостатки или болячки? Никогда! Так что эту теорию потихоньку замяли.
Отныне жизнь у Воробья наладилась. Он стал толстым и важным, уверенным в своей исключительности. Самый умный, самый сильный, самый красивый.
Его старались не сердить. При его появлении Куры разбегались от кормушки. Петух, по случаю, предложил прогуляться в один, расположенный неподалёку, очень неплохой курятник с молодыми симпатичными курочками. Коты, на всякий случай, обходили стороной. Голуби объявили Воробья Учителем и, надувшись от гордости, ходили гурьбой следом, согласно кивая каждому его слову.
Сбылась даже старая, потаённая воробьиная мечта.
Одним прекрасным утром, он вылез на карниз и громко чирикнул, а уже вечером, через весь город протянулся баннер со сверкающей надписью: - «ВОРОБЕЙ – ПТИЧКА ПЕВЧАЯ».
А потом Воробей исчез. По городу поползли слухи, что он пошёл на повышение - правителем в дальний лес. Все с тревогой обсуждали эту новость и гадали, как теперь повернутся события.
И лишь несмышлёный котёнок, впервые вылезший из подвала на белый свет ничего не знал о происходящих событиях. Да они его и не интересовали. Он самозабвенно гонял по двору комок сереньких перьев - свою самую первую добычу.