ПРЕДИСЛОВИЕ:
Все события и герои этого рассказа вымышлены. Любое совпадение с реальными людьми или событиями, всего лишь совпадение!
Желаю Вам приятного чтения!
Глава 1
Телефонный звонок разбудил меня среди ночи. Он нарушил глубокую тишину и покой, испугав меня! Почему-то мне сразу же стало страшно и тревожно! Почему? Откуда мне знать? Это просто был страх, сжавший ледяными пальцами мою затрепетавшуюся душу! Я проснулась. Телефон настойчиво требовал к себе внимания. Я сняла трубку, ожидая услышать что-то неприятное, ведь по-иному поводу среди ночи, когда спать положено, не звонят!
"Здравствуйте, Вы – Инна Владиславовна?" — прозвучал в трубке вопрос, заданный незнакомым женским голосом.
"Да! — лаконично ответила я и поспешила уточнить, — А Вы кто?"
— Ваш муж просил позвонить Вам. Он попал в автокатастрофу. Я – медсестра.
— Где он сейчас? Я могу приехать?
— Да. Поспешите. Вашего мужа отправили вертолётом в обл. центр, в Челябинск.
— Что всё так серьёзно? Как он?
— Ничего не могу Вам сказать.
— Соедините меня с доктором!
— Минуточку.
В трубке раздался треск, и приятный баритон строго произнёс: "Доктор Ивановский слушает!"
— Здравствуйте. Я Инночкина Инна Владиславовна. Медсестра позвонила мне …
— Простите, что перебиваю Вас, но я в курсе.
— Что с моим мужем?
— Рискуя его жизнью, мы решили отправить его в областную клинику. Его состояние нестабильно и … диагноз, … мы не смогли поставить точный диагноз. Единственное, что могу Вам сказать, поспешите в Челябинск. Не хочу Вас пугать, но состояние вашего мужа так нестабильно, что он может умереть в любую минуту.
— Сколько Вы даёте ему времени до смерти …
— Пятьдесят два часа!
— И ничего нельзя сделать, доктор.
— Мы бессильны, поэтому его срочно отправили в обл. центр.
— Спасибо и до свидания.
— До свидания.
Глава 2
Положив трубку, я чутко прислушалась. В комнате было тихо. Я сидела на постели словно бы в трансе. Не могла не пошевелиться, не вздохнуть, не заплакать. У меня было такое ощущение, словно бы чья-то беспощадная, ледяная рука безжалостно сжимала моё сердце, Всё сильнее и сильнее. Мне было больно и холодно, но слепому и безжалостному существу, по-имени Случай, было, всё равно. Не знаю, сколько прошло времени, но вдруг кто-то словно бы встряхнул меня за плечо. Ледяная рука вдруг резко ослабила свою мёртвую хватку. Я глубоко и судорожно, словно утопленник, которого вытащили из воды в последнюю секунду, вздохнула и задышала часто-часто. В виски била кровь, а в обоих полушариях мозга осталась всего одна мысль. Хотя, это была даже не мысль. Это набатом били в затылок слова доктора: "Пятьдесят два часа! Пятьдесят два часа! Пятьдесят два! Пятьдесят два! Пятьдесят два!!!" Я судорожно встряхнула головой, отгоняя от себя эту мысль, эти слова! Тяжело поднявшись с кровати, я, покачиваясь, направилась в душ. Только через четыре часа, сидя на кухне и, прихлёбывая чай из фарфоровой кружки, я начала осмысленно сознавать, что же произошло. И, хотя я была человеком решительным и не боялась трудностей, но в этой ситуации, честно признаться, испугалась. Я не знала, что же мне делать. Первое что пришло на ум – позвонить брату и попросить у него совета. Мой старший брат – Алексей Станиславович – был лучшим другом моего мужа. Именно благодаря Лёше, мы с мужем когда-то познакомились, а через три месяца поженились! Лёха был старше меня на целых 15 лет и всегда знал, что делать. Едва эта мысль пришла мне в голову, как я, оставив на столе чашку остывшего чая, отправилась в спальню. Сняв трубку, я набрала давно знакомый номер. Мне ответили после третьего гудка. Едва я услышала в трубке голос брата, как слёзы потекли сами собой.
"Лёш, Лёша, привет … у меня … беда случилась!" — чуть дрогнувшим голосом произнесла я.
"Что на этот раз?" — устало спросил брат.
— Мой муж, … муж … он …
— Ну! Что он натворил?!
— Он … Серёжа …
— Ну!
— Серёже …
— Говори!
— … осталось жить всего пятьдесят два часа! Серёже осталось жить всего … пятьдесят … два … часа!..
— Жди. Сейчас приеду.
— Хорошо.
Брат положил трубку, а я всё ещё держала трубку своего аппарата в руках и тихо плакала. Слёзы ручьём текли по моим щекам и хрустальными кристалликами падали на ковёр, на одеяло, на мои колени! Так я и сидела, словно околдованная, пока на моё плечо не легла тяжёлая ладонь брата. Я нисколько этому не удивилась, ведь у Лёши были личные ключи от нашей квартиры.
"Ну, что так и будешь сидеть здесь и оплакивать живого?" — спросил меня Алексей.
Я закивала в ответ.
— Так дело не пойдёт! Давай вставай.
Брат потянул меня за руку. Не прошло и нескольких минут, как Лёха уже подробно знал обо всём, что мне поведал доктор несколько часов назад.
"Значит так, собирайся! Мы едим в Челябинск!" — строго и решительно произнёс Лёша, дослушав меня до конца.
"Т-ты уверен?" — как-то неуверенно произнесла я.
— А ты, что предлагаешь?
— Н-ничего.
— Тогда собирайся и поскорее!
Я торопливо преступила к сборам. Меньше, чем за час я уложила самые необходимые вещи в дорожную сумку. Всего через час после нашего с братом разговора на моей кухне чёрный "ландкрузер" Лёхи вырулил на автостраду и быстро покатил по направлению к Челябинску. Впереди лежала далеко ни одна сотня километров. Времени у нас было мало, слишком мало, чтобы успеть, но мы спешили. В запасе у нас оставалось ещё 46 часов. По прогнозам врачей выходило, что мой любимый муж, мой Серёжа должен был умереть 08.12.19**г. в 06:00 ч.
Глава 3
На небольшую площадку у больничных корпусов опустился вертолёт. Лопасти его мотора вздымали снежную позёмку. И вскоре около вертолёта образовалась бы, наверное, настоящая метель, но мотор затих, и лопасти винта замерли. Трое врачей бегом направились к вертолёту. Боковая дверь металлического гиганта отъехала в сторону, и двое в белых халатах ступили на девственно белый снег. С величайшими предосторожностями из вертолёта выдвинули носилки. Двое санитаров осторожно и быстро понесли драгоценную ношу в один из корпусов. Врачи остались стоять у "небесной машины". Один из новоприбывших передал профессору пакет с историей болезни пациента и произнёс: "Доктор Ивановский сказал, что этот человек безнадёжен!"
"Доктор так в этом уверен?!" — переспросил профессор.
— Абсолютно.
— Поэтому больного направили сюда? Вы же знали, чем Вы рискуете!
— Это было распоряжение главного врача. Что мы могли сделать?
— Вы правы, против течения трудно, а порой и невозможно идти! Родным сообщили?
— Кажется, да.
— Так "кажется" или всё же да?
— Когда мы вылетали, я слышал, как медсестра говорила, что обязательно дозвонится до его жены!
— Надеюсь, всё так и было.
— Истинно так.
— Ну, хорошо. Мне пора. До свидания.
— Удачи Вам, профессор.
— И Вам того же. Да, и передайте Ивановскому, что он не совсем добросовестно исполняет клятву Гиппократа!
Трое врачей быстро направились к входу в то здание, куда отнесли больного. Вертолёт, взлетев, направился прочь.
Глава 4
"Итак, кажется, операция прошла успешно!" — произнёс профессор Русаковский, снимания окровавленные перчатки. Он и его ассистент только что вышли из операционной. Сегодня ночью они оба приняли нелёгкий бой. Бой со смертью, ставкой в котором была жизнь больного – Инночкина Сергея Валентиновича!
"Да, профессор, Ваша правда, но, как говорится, не говори: "Гоп!", пока не перепрыгнешь!"— откликнулся заведующий отделением травматологии и реаниматологии а, по совместительству, ассистент профессора.
— Как Вы думаете, сколько ему осталось до смерти?
— Ничего определённого сказать не могу, но я не верю в долгую и СЧАСТЛИВУЮ жизнь! Если даже он и выживет, то навсегда останется инвалидом! Больше ему уже не крутить баранку!
— Тут Вы абсолютно правы!
И оба доктора, поспешно переодевшись, вышли в коридор.
"Куда поместили больного?" — спросил заведующий у дежурной медсестры.
"Его отвезли в реанимационное отделение, в пятнадцатую палату", — ответила та.
— Хорошо. Как только объявятся родственники, немедленно сообщите мне. Хорошо?
— Хорошо.
После этого короткого диалога доктор направился к выходу из отделения.
Глава 5
Я сидела на стуле в глубине коридора и тихо плакала. Слева от меня была стеклянная дверь, за которой был виден ещё один коридор. В него выходило множество дверей. Это было отделение реаниматологии! Там, в пятнадцатой палате, медленно, но верно умирал мой муж. Я ничего не могла с этим поделать! НИЧЕГО!!! Я просто сидела, как собачонка, под дверью и ждала, когда из этого отделения выйдет доктор или медсестра, или, на худой конец, нянечка, чтобы узнать о состоянии Серёжи хоть что-нибудь! После десятого вопроса, доктор начал меня игнорировать и даже мои заплаканные, красные и опухшие глаза не могли убедить его в том, что мне очень нужно увидеть мужа, просто увидеть, на секундочку! Увидеть его, пока он ещё жив! Доктор, бездушный и бессердечный доктор, этого не понимал!!! Ему было абсолютно всё равно!!! Я плакала, плакала, плакала, пока не выплакала все слёзы. И вот теперь, выплакав всё, до последней слезинки, просто сидела на стуле и смотрела в одну точку. Я не шевелилась, не думала, просто сидела и молчала! Даже у, всегда выдержанного и хладнокровного (ведь когда-то он служил в спецназе и даже имеет боевое ранение, полученное при освобождении заложников; служил в Афганистане!) Лёхи нервы сдали! Он не мог ни сидеть, ни стоять! Словно тигр в клетке, мой брат ходил из угла в угол. Я подумала, что если бы у него был хвост, как у настоящего тигра, то он сейчас бы хлестал себя этим хвостом по ногам, словно рассерженный кот! Я даже улыбнулась, когда эта мысль пришла мне в голову! Наверное, заметив мою глупую улыбку, брат решил, что я уже начинаю сходить с ума. Он подскочил ко мне и принялся трясти меня за плечи. Тревожно заглядывая мне в глаза, он произнёс: "Инн, Инна, ты меня слышишь? Что с тобой?"
Я слышала его голос, словно сквозь сон, голос, этот родной голос казался мне таким далёким, словно бы звучал со звёзд! Свой ответ я даже не услышала … да и ответила ли я тогда брату? Слёзы сами потекли у меня из глаз, оказывается, я ещё не всё выплакала! Последнее, что я помню – как Лёшка протягивал мне стакан с водой и всё уговаривал выпить какую-то пилюлю!..
Глава 6
Мне снился сон. Я была уверена, что это был сон, но каким же реальным он был! Это было моё прошлое, то, что случилось со мной много лет назад, ещё до замужества! Картинки менялись в моём подсознании быстро-быстро, как будто бы кто-то вращал калейдоскоп.
… Я помню комнату. В ней было много народа. Почти все женщины плакали, да и мужчины порой смахивали слезу. "Парадом командовал" тогда Лёша. Ему было всего семнадцать, но возраст ему ничуть не мешал. Помню, как из дома вынесли гроб, помню уже по-зимнему холодный ноябрьский ветер, помню могилу и мужчин, заколачивавших крышку на гробе. Лёшка держал меня на руках; он старался держаться хладнокровно, но я всё равно видела слезинки в его глазах. Это были похороны нашей мамы. Отца я не помнила. Лёшка говорил, что наш папа погиб всего за месяц до моего рождения, а через два года умерла и мать...
… Лёшка стал для меня не просто братом, он заменил мне отца и мать. Когда мне исполнилось семь лет, и я пошла в первый класс, Лёша отправился в Афганистан. Решил служить. Ему было тогда всего двадцать два года!..
… Он всегда писал мне. Часто его письма терялись на почте, но иногда они доходили. Я берегла все эти "пилотки" – письма с войны. Я жила тогда у дальних родственников со стороны нашей матери…
… Через год он вернулся! Сколько тогда было радости! Я и тётя встречали его на вокзале. Он спрыгнул с подножки вагона, не дожидаясь, пока поезд остановится. Обнял тётю и меня. Мне было уже восемь. Лёшка говорил, что я сильно выросла и повзрослела!..
… Потом он женился. Она была хорошей женщиной, но я так и не смогла полюбить её, сама не знаю почему! У них не было детей. Мне всегда казалось, что рано или поздно она предаст моего брата. Я не ошиблась! Жена ушла от моего брата через десять лет! Он тогда уже служил в спецназе. Когда мы узнали, что Лёша в госпитале, что он в тяжёлом состоянии и, скорее всего, не доживёт до утра, она сбежала! Торопливо собрала вещи и уехала к маме! Мне было тогда семнадцать, и я очень боялась потерять брата. Мне казалось, что если я буду там, в госпитале, то Лёшка не умрёт, не сможет умереть!..
… Суровый доктор не пускал меня в палату, а я просила его пустить! Я ходила за доктором попятам и просила. Когда же хирург спросил меня: "Зачем Вы хотите увидеть брата? Он всё равно без сознания, он не сможет поговорить с Вами, он даже не услышит Вас!" А я тогда ответила просто и кратко: "Услышит! Я – единственный человек, кто его любит!" У доктора не нашлось слов, чтобы возразить мне, и я добилась своего! Я провела тогда у постели брата ровно сорок восемь часов, без еды, сна и отдыха! На вторые сутки моего "бдения" Лёшка пришёл в сознание! Он узнал меня и услышал, потому что мы с ним всегда понимали друг друга с полуслова! Я не дала своему брату умереть!..
… Через три года я вышла замуж! Это Алексей познакомил нас, и мы оба были ему бесконечно благодарны за это!..
Вдруг перед моим внутренним взглядом встала совсем другая картинка. Это уже было не прошлое! Будущее? Только не это!!!
… Чёрный "ландкрузер" с быстротой мысли мчится по дороге. Гололёд. Но водитель, похоже, не замечает отвратительных погодных условий! Он выжимает из машины максимально возможную скорость! Вдруг машину заносит на повороте, "ландкрузер" вылетает, кружась волчком, на встречную полосу … ничего-ничего, водитель, справившись с управлением, выравнивает машину, но, … отчаянно сигналя, на джип налетает КамАЗ … … … "Скорая", милиция и МЧС – вестники горя! Я вижу и себя, стоящей у перевернувшегося джипа. Трое мужчин в форме "МЧСников" разрезают автогеном покореженную дверь со стороны водителя. Один из спасателей ищет у несчастного пульс. Через пару минут доносится голос врача: "Бесполезно! Он мёртв! Осторожнее, ребята, осторожнее!" Вскоре на асфальт опускают носилки с телом водителя джипа. Перед тем, как один из милиционеров застегнул молнию на "чёрном саркофаге", я увидела лицо погибшего!
"Боже! Нет! НЕТ! Лёша!" — закричала я, бросаясь к погибшему!..
… и проснулась! Оказывается это, в самом деле, был сон. Я осмотрелась, тяжело дыша. Я сидела на больничной кровати. Рядом со мной сидел мой брат абсолютно живой и здоровый! Во сне я бросилась вперёд, а наяву попала в объятия брата. Он ласково гладил меня по волосам, словно маленькую и шептал: "Тихо, девочка, тихо! Успокойся. Всё хорошо!"
Я крепко обняла брата и вздохнула. Все, в самом деле, хорошо, если Лёшка жив и сейчас ему ничто не угрожает!
Глава 7
Я снова "заступила" на своё дежурство у двери в реанимационное отделение, всё ещё надеясь, что мне позволят войти к мужу! Лёшка рассказал мне, что у меня был нервный срыв в очень лёгкой форме. Наверное, оттого, что я сильно переживаю за мужа. Я только фыркнула в ответ. Как же мне не переживать! Ведь по прогнозам врачей ему оставалось жить всего несколько часов! И я НИЧЕГО не могу с этим поделать. Брат говорил мне, что всё будет хорошо, что он говорил с доктором и тот сказал, что состояние больного заметно улучшилось. Его шансы на жизнь возросли. Алексей не уставал убеждать меня в том, что Серёжа обязательно будет жить! Я уже не верила брату. Впервые в жизни я не верила своему родному брату!!!
Наступила ночь. По словам докторов, выходило, что если Сергей переживет эту ночь, то он выживет, если же нет, то …
Я сидела на стуле в глубине коридора. Слева от меня была стеклянная дверь, за которой был виден ещё один коридор. В него выходило множество дверей. Это было отделение реаниматологии! Там, в пятнадцатой палате, медленно, но верно умирал мой муж. Я ничего не могла с этим поделать! НИЧЕГО!!! Я уже не плакала. Вот теперь слёзы действительно закончились. Я просто сидела и ждала, ждала, что будет! Мне очень хотелось, чтобы Серёжа выжил! Под утро я, склонив голову на плечо брата, забылась тревожным сном! Мне снился сон!
Глава 8
Мы с Серёжей встречались всего три месяца, а потом решили пожениться! Свадьба была пышной. Были все самые близкие друзья, сослуживцы и просто знакомые! Это была свадьба по всем правилам. Мы с мужем венчались и только потом расписались в ЗАГСе! Вечером, вернее сказать, уже под утро, когда мы, наконец, остались одни, Серёжа спросил меня:
"А если случится так, что меня не станет, ты полюбишь другого?"
"Серёж, не говори об этом! Сегодня наша СВАДЬБА!!!" — откликнулась я.
— Нет, Инна, я хочу об этом знать!
— Я никогда и никого не смогу полюбить так, как люблю тебя! Если уж ты завёл разговор об этом, то скажу честно – если тебя … не станет, то я навсегда останусь вдовой, даже если у нас не будет детей!
— У нас будут дети! Обязательно будут!
— Кого ты хочешь – мальчика или девочку?
— Я хочу сына. Если ты не против, то я дал бы ему имя Роман!
— Нет, я совсем даже не против!
— А если родится девочка, то, как ты назовёшь её?
— Я назову её Александра! Мне очень нравится это имя!
— Превосходное имя! Как у королевы!
… И вдруг, вдруг я увидела наше последнее, перед свадьбой, свиданье, словно наяву.
… Я увидела себя идущей по парку, где мы всегда встречались. На мне было белое подвенечное платье. Серёжа ждал меня, как всегда, у фонтана. Я окликнула его – он обернулся.
"Привет", — сказал он, протягивая мне букет алых роз.
"Привет!" — ответила я, как старому знакомому.
— Знаешь, мне всегда нравились алые розы и то, как красиво ты танцуешь! Потанцуй со мной, пожалуйста!
Я согласно кивнула. Неизвестно откуда вдруг раздались первые аккорды вальса. Мы закружились по парку. Мы танцевали и танцевали, а я держала в одной руке букет роз. Их было ровно шесть!..
… музыка смолкла так же внезапно, как и зазвучала. Сергей отпустил меня. Он отошёл от меня и вдруг, опустив глаза, тихо произнёс: "Прости, Инна, что так недолго танцевал с тобой вальс жизни! Я очень хотел бы всё исправить, но, увы, уже не могу! Береги Лёху! Вдвоём вы сможете ЭТО пережить! Прощай любимая!" Он вдруг начал отступать назад, а я стояла, сжимая в руках букет роз, и не могла двинуться с места, слёзы текли по моим щекам и, падая на землю, разбивались, как хрустальные кристаллы, на тысячи "осколков". Моя душа летела к нему, но что-то не давало сдвинуться с места телу!..
Глава 9
Я проснулась от лёгкого прикосновения к плечу. Это Лёшка разбудил меня. Было в его глазах что-то такое, от чего мне стало страшно!
"Он умер?!" — каким-то чужим голосом спросила я.
Лёха не ответил. Он просто отвёл взгляд. За брата мне ответил доктор: "Инна Владиславовна, пройдёмте со мной. Ваш муж пришёл в сознание и зовёт Вас!"
Я мгновенно вскочила со стула и устремилась вслед за доктором. В палате было светло и сильно пахло какими-то лекарствами. Я подошла к постели мужа и чуть тронула его за руку. Его рука была холодна. Я позвала мужа по-имени, но он не ответил мне. Доктор, взглянув на приборы, тихо сказал: "Пойдёмте, Инна … Владиславовна!"
Только в эту минуту я вдруг поняла, что мой муж мертв, и я не смогла ему помочь. Я вспомнила свой сон, во всех подробностях, и бросила взгляд на часы, … они показывали ровно шесть часов утра! Ещё раз, взглянув на мужа, я прошептала, коснувшись его руки: "Я тоже люблю тебя, Серёжа и мне тоже нравятся алые розы!"
В сопровождении врача я вышла из палаты …
… Я не плакала, … никогда больше я не плакала … ни тогда, когда мы вернулись домой, ни до, ни после похорон, ни на похоронах … никогда!..
… Я никогда не плакала, потому что разучилась, наверное, тогда, за те пятьдесят два часа я выплакала все слёзы! Все, до последней слезинки!..
… Серёжа оказался прав – Лёшка очень тяжело переживал смерть лучшего друга, но вместе мы смогли ЭТО пережить!..
ЭПИЛОГ:
Прошло пять лет. На старом кладбище уже не хоронят. Многие могилы заброшены, не убраны и забыты, но одна из них выделяется своей ухоженностью. Часто к этой могиле приходят двое – мужчина и женщина. Они подолгу стоят у ограды и смотрят на памятник, под которым покоится самый дорогой им человек – лучший друг и муж! Надпись, вырезанную на граните, оба они помнят наизусть, но каждый раз, приходя сюда, перечитывают её вновь и вновь. Каждый раз, приходя сюда, женщина кладёт на могилу шесть алых роз …