24.06.12
Прошло почти три недели… И только теперь доходит, что умер – это умер, а не уехал.
А ведь до сих пор не хочется в это верить. Молодые ведь не должны умирать. У моло-дых ведь все впереди. Молодые должны жить. Но никто не знает, что будет завтра. Никто.
Все видела с самого начала. И проводила в последний путь, и помянула… Но не верю. Поэтому и придумала для себя отговорку, что уехал. Просто уехал – навсегда – далеко – скрылся – исчез, чтоб никто не мог найти.
Но мы-то все помним его. Как-то сознательно не подходила к гробу, чтобы не видеть лица. Хочу, чтоб в памяти он остался с живым лицом…
Смерть настолько глупая… Хотя начинаешь думать, вспоминать других «уехавших». Не глупо умирали только те, кто болел. А здоровые всегда умирают глупо.
Может и не права, но удалила сразу после похорон смс-сообщения и номер. Не хочу каждый раз вспоминать, что он умер. Я его ведь все равно помню: улыбающимся, смею-щимся, добрым…
Видела, как закапывали. Видела, как устанавливали крест. И стояла вчитывалась и вчи-тывалась в надпись на кресте, стараясь себя убедить, что все-таки умер, а не уехал. И не могла убедиться в этом, не могла….
Много людей – молодой же все-таки. Все стояли и смотрели, как закапывали гроб. А вокруг летала бабочка. Большая. Я таких и не видела никогда. Она ко всем подлетала, пы-таясь найти место для приземления. Она и ко мне подлетела, села на руку. И даже не со-биралась улетать. А мне подумалось, что это он летает, его душа все еще с нами. Мы ведь все равно его помним. В нашей памяти он до сих пор жив.