Алексей Гаврилович родился в Москве, в семье купца. Отец его торговал плодово-ягодными кустами, вареньем, и время от времени давал в «Московских ведомостях» объявления о продаже картин. В ту пору многие торговали картинами. Они были разного достоинства: для простого, невзыскательного покупателя, и для настоящих ценителей живописи. Отец Алексея Венецианова продавал картины, написанные пастелью. Пастельная живопись сама по себе изящна, а в рамках и под стеклом выглядела особенно хорошо. У автора этих картин, так и оставшегося безымянным, как большинство русских художников из дворовых людей, Алеша Венецианов учился рисунку, учился мастерить рамки и обрезать по размеру стёкла.
Родители не думали делать из сына художника, учился он в пансионе, но живопись тоже не оставлял, ходил в галерею М. П. Голицына, которую называли «Московским Эрмитажем», копировал пастелью полюбившиеся картины.
Окончив пансион, работал чертежником в земельном ведомстве. Одновременно совершенствовался в пастельной технике, дойдя в ней до виртуозности. Мечтал о Петербурге, об Академии художеств. В 1802 году Алексей Венецианов простился с Москвой.
По приезде в северную столицу дал объявление в газету: «Венецианов, списывающий предметы с натуры пастелем в три часа, живет в Рижском кофейном доме». Помнил рекламные объявления отца. Но в Петербурге такие рекламы ничего не решали, там все решала протекция. Обращение Венецианова к публике не привело к желанной цели. Мечта начать в столице жизнь профессионального художника не сбылась. Только через два года он получил первый заказ на портрет.
Венецианов служил в канцелярии директора почт, затем в лесном департаменте. В свободное время ходил в Эрмитаж копировать картины, принимал заказы на портреты, и вскоре стал пользоваться известностью гораздо большей, чем некоторые академики живописи. «Рисующий чиновник» –– называли его в Петербурге. Большинство его работ было выполнено пастелью, которой до Венецианова редко пользовались русские живописцы.
Вскоре он сблизился с прославленным портретистом Боровиковским, став его учеником. Семьи Боровиковский не имел, ученики жили в его доме и на его хлебах. То, что ученики переселялись в дом учителя, было стародавней не только русской, но и европейской традицией.
Боровиковский очень ответственно понимал профессиональный художнический долг перед самим собой и перед людьми и старался передать это ученикам. Венецианов совершенствовался у него не только как художник, но созревал как личность. Много значила и атмосфера в доме Боровиковского, наполненная творчеством.
Россия в ту пору переживала сложный процесс зарождения и развития национального самосознания. Академия художеств как будто бы откликалась на призывы общества обратить свой взор на родную почву, однако ее вниманием пользовались только «заслуженные люди отечества». Между тем идея национальности неразрывна с уважением к простому народу.
Венецианов не раз бывал в Академии. Сравнивая торжественность академических произведений с произведениями Боровиковского –– теплыми, искренними, у него появилась мысль соединить их вместе.
Писал он в те годы не очень много, больше размышлял. Понял, что в России быть свободным художником почти невозможно, надо хотя бы получить официальное звание художника. По академическому уставу те, кто не учился в Академии, имели право вначале представить работы на звание «назначенного», то есть художника, а затем, если работы будут одобрены, на звание академика. Венецианов решил представить на конкурс свой автопортрет.
В XVIII веке и начале XIX-го автопортреты и портреты художников писались довольно редко: положение живописцев на общественной лестнице было так незначительно, что и личности их считались малоинтересны. Представить на конкурс свой автопортрет было со стороны Венецианова дерзостью. Но члены академического совета, прежде всего, являлись профессионалами, они сумели разглядеть высокие художественные достоинства автопортрета. Венецианов получил звание «назначенного».
Программой на звание академика был портрет инспектора Академии К. И. Головачевского. Написав его с блеском, Венецианов 1 сентября 1811 года стал академиком. В том же году он получил повышение по службе, став губернским секретарем. Жизнь его до отказа наполнилась трудами и хлопотами. К тому же он вскоре женился, обзавелся детьми и для заработка брал заказные портреты.
Суета Петербурга начала утомлять его. Подкопив денег, Венецианов купил имение Сафонково в Тверской губернии и круто переменил свою жизнь. Было ему уже сорок лет.
НА ПАШНЕ. ВЕСНА
Когда человек попадает на новое место и остается наедине с собой, ему приходят мысли, как бы собирающие в одно целое разбитую сутолокой сущность. Еще нет определённости, но в голове уже что-то укладывается, уравновешивается. Так было с Венециановым, когда он бродил по окрестным полям своего небольшого имения, смотрел на крестьян в их повседневном труде или в редкие праздники. Поначалу испытывал чувство раздвоености, не зная, к какому лагерю принадлежит и должен принадлежать –– к тому, который в стенах Академии, или к тому, который теперь перед ним? Не раз задавался вопросом: где правда? Там или здесь?
Всё-таки понял: мертв человек, который стоит на месте, и он должен идти, если хочет быть жив. Пристально останавливал взгляд на ком-нибудь из крестьян. Это был взгляд, каким смотрят на человека, внутреннюю красоту которого неожиданно почувствовали и человек стал своим, близким. Крестьяне пугались, смущались. Потом привыкли.
Венецианов начал картину «На пашне. Весна». С юности он любил полотна Сандро Боттичелли, жившего в эпоху возрождения. Копии с его картин «Рождение Венеры», «Весна» иностранные купцы в изобилии привозили в Москву. Изумительные пропорции юных тел, мечта и фантазия Боттичелли завораживали. Весна кидает вокруг себя розы и лилии, она беременна новой жизнью, –– это гармония мира, это вечная радость и обновление!
Будучи классиком и романтиком одновременно, Венецианов в своей картине «На пашне. Весна» перекликнулся с Боттичелли. Но сделал свою Весну крестьянской женщиной. Спокойная, с кротким взором, с пропорциями античной богини, она ведет коней по вспаханному полю. Лазурное небо, мягкая зелень, приглушенный колорит земли, легкая золотистая дымка над пашней… Это причащение человека к вечности через слияние с миром природы.
Впервые в русской живописи была изображена русская природа, впервые представительницу низшего сословия отождествили с античной богиней и приподняли над миром. Впервые было показано, как на русском нечерноземье совершается великое таинство круговорота жизни.
Как художник, Алексей Гаврилович сделал огромный рывок вперед, далеко обогнав всех своих современников.