Соседи мои

Геннадий Баум
Кореной.
Я кореной кустанаец здесь родился и вырос. Край наш пеньзянский( это район пединститута и вокруг до кладбища). Мой дед приехал в Кустанай из Пензы, первое время работал на водяной мельнице расположеной на реке Тобол, а когда её снесло по весне, перешёл работать на паровую. Дедушка  построил этот дом, каждое бревно выбирал сам и покупал каждое отдельно, строил
 дом три года. Это сейчас в день по этажу, а раньше не торопились строили для себя. Дом по годам староват, а нижние венцы даже не подгнили, дед дерево прямо на каменный фундамент не поставил, прослоечку положил из картона замоченого в олифе и облил поверх  смолой, правильно всё делал, по-уму.  По сторонам фундамента есть вентиляционные отверстия, это чтобы дом дышал и влага уходила наружу. Летом я открываю северные и южные отверстия, а два других закрываю. Весной, как снег сойдет, открываю наполовину западное и восточное отверстие. Это все зависит от положения солнца на горизонте. Пол в доме двойной: нижний черновой пол доски подогнаны плотно к друг другу, пропитаны олифой и обмазаны стыки смолой, верхний из пятидесятки широкой, между полами - смесь моха  и семян полыни. После каждого бурана беру метлу и обметаю стены и фундамент, а дождя дерево не боится-ветром обдует. Крышу железную ещё дед делал, каждый лист железа вороненый, потому и не ржавеет, но раз в три года красим свинцовым суриком. Окна и двери поменяные, а вот входная дверь родная еще, только навесы новые, а старые наверху лежат. Отец, вернувшись с войны, русскую печь развалил, а поставил голандку, места стало больше, но вот хлеб, как раньше бывало, не спечешь. Покупайте,не пожалеете, дом еще 100лет простоит, а мне без бабки какая здесь жизнь, переберусь к сыну жить, там хоть присмотр будет. Завидую я бабке  уже определилась там устроилась, а мне она  по ночам снится-зовет... Дом купил, в нём действительно дышится легко, когда полуденное солнце светит в окна я ощущаю прилив счастья.  Я купил всего лишь за деньги дом, где всегда жило счастье и надежда на ещё большее...
 Август 1989года.

Сосед.
Чуть-чуть под вечер, предварительно договорившись о встрече через свою дочь, пришел ко мне сосед. Бутылочка у него была с собою, он нежно вертел ее в руках, незная куда ее поставить. Обошел дом похвалил за удачный выбор, да и цену отданную за него назвал очень справедливой. Незаметно за беседой пролетел вечер новоселья и знакомства.  Теперь и я стал бывать у него, но никогда он не принимал меня, если о визите не предупреждал заранее. Однажды, он пригласил меня побывать у него вечером. Поставив стол и стулья в садик и выставив самовар среди деревьев, мы долго пили чай, переговаривались о бытовых и жизненых ситуациях, рассказывали смешные истории. Сосед иногда вставал и переставлял самовар на новое место, подкидывал березовую кору, подливал воду, подсыпал заварку и снова садился. Выпили чая много, но абсолютно никакой тяжести в желудке, от долгого разговора душа моя успокоилась, проблемы стали микроскопическими и ночь я спал наудивление спокойно. На следующее утро повстречал его одетым по праздничному, сосед собрался на базар за саженцем яблони, за ним увязался и я. Выбирали долго, большое значение он придавал личности продавца, нежели саженцу.  Посадили вместе в уже выкопаную ямку, на том месте, где вчера стоял самовар. Сосед мой умер, растёт заботливо ухоженая яблоня, посаженная им в знак нашей только начавшейся  дружбы. Его сын рассказал, что отец долго выбирал место для яблони поэтому переставлял самовар с места на место и саженец хотел непременно купить у хорошего человека.   Вот такой незаметной бывает дружба.  И я всегда думал, душевный мне сосед попался!
Август. 1989год.
 
Сосед.
По осени похоронили незаметную, тихую  соседку напротив, за машиной с открытыми бортами шла маленькая кучка людей из родственников и соседей. Весной  дом был продан. Все лето  кипела работа на  большом участке. Приезжали машины и разгружали стройматериалы с необыкновенной тщательностью, каждый кирпичик ложили ровненько по шнуру. Провели к ещё недостроенному дому воду и газ, трубы красились и сварились и ещё  раз красились, делалось всё или с необыкновенной любовью или от страха.  К вечеру на стройке появлялся типичный беготливый прораб, матерился изощрено и пинал от души всё, что на дороге валялось, у такого не забалуешься! Осенью состоялось новоселье, праздновали несколько дней, к дому подъезжали черные "Волги", входили в дом только важные пассажиры, остальные ждали на улице. Визиты закончились и потекли будни. Новый сосед на наши приветствия отвечал кивком головы и незаговаривая проходил мимо, неся в руках папку с бумагами. Город наш на первый взгляд большой, а на деле маленький. Разузнали мои соседи, что новый сосед вышел на пенсию с должности руководителя треста. Подчинённые гуляли три дня, радуясь неожиданному освобождению.  Порою мы видели нашего соседа сидящим на чьей нибудь завалинке или бесцельно прогуливающимся по городу. Его домочадцы на нас внимания не обращали, с нами не общались. За забором  текла жизнь, картинка менялась, мои соседи красили заборы и дома в разные цвета, иногда появлялись новые соседи, но проведывали меня все.  Тихо было в доме напротив. Наш нелюдимый сосед  умер внезапно.  Большую помощь в проведении похорон оказали соседи.  В последний путь провожали его домочадцы и мы соседи, которых он не знал. Много неожиданного мы узнали от вдовы, солдат прошедший всю войну,  был незаконно репрессирован и осужден на восемь лет, но людям подлости не простил - всем!

 Жил в Кустанае поэт, выходили поэтические сборники, газеты печатали стихи, в мемуарах упоминается его имя,  редкие литературоведы читают наизусть его стихи.  А мы его забыли напрочь. Мой папа дружил с ним долго и хорошо, это с его слов были записаны заметки: "Журналист", "Мишка", "Кореной", "Сосед".  А что останется после нас, о нас?
Август. 1989год.