Никитка пришёл из школы, захлопнув за собой дверь. Его трясло, внутри – бессильная злоба, обида, разочарование, желание отомстить. Ребята уже который день над ним издеваются, и все его попытки ответить им либо встречаются смехом, либо показывают его ещё более ничтожным и слабым для детей. Это было настолько ужасно для мальчика, что он очень хотел разреветься, будто маленький, и готовые в любой момент сорваться слёзы постыдно щипали глаза. Снимая ботинки, он подумал, что было бы неплохо, если бы он мог убить своих обидчиков. О, да, убить! Как можно больнее, дольше, страшнее! Одного за другим, разрывая на части, внушая страх тем, кто его столько лет подряд унижает и обижает! Они станут его бояться, все станут его бояться, вся школа! Все узнают, каково это - к нему лезть!
Шмыгнув носом, и продолжая прогонять в мозгу сцены того, как он мучает и убивает одноклассников-задир, Никитка прошёл в ванную, помыл руки (ведь на самом деле он был воспитанным и хорошим мальчиком) и только потом пошёл на кухню. Там бабушка что-то готовила. Во время еды мальчик более-менее успокоился, и за уроки сел уже почти в хорошем настроении.
Несмотря на всю занятость, его не покидали мысли о том, что же делать. Как ответить одноклассникам? Он намного слабее физически, а говорить у него от страха получается очень тихо, и вообще отвечается какой-то бред, от которого обидчики каждый раз корчатся в противном смехе. Выхода пока что Никита не видел. Ну только если он как-то достанет силу супергероя. Это наверняка возможно, но пока что возможности не представлялось…
Вечером вернулись с работы папа и мама. Они приходили чуть в разное время, мама обычно приходила раньше и помогала Никите с уроками, делала уборку, стирала, в общем, занималась домашними делами. Папа сегодня отчего-то пришёл в очень хорошем настроении, и довольно быстро поведал всем о его причине.
-Итак, я теперь участковый! С работой всё получилось, мне уже выдали все документы, форму, табельное оружие!
-Кто такой участковый? – удивился Никита.
Папа присел рядом с сыном, и объяснил, что теперь работает в полиции, будет расследовать преступления, ловить воров, убийц и других плохих людей.
-Папа, а ты можешь поймать мальчиков из школы? Они же плохие
-Никит, опять они тебя обижают? Я с ними поговорю. Завтра мне нужно будет чуть-чуть разобраться с документами, а послезавтра я зайду в твою школу.
-Но пап, не могу я так долго ждать. Не могу я их терпеть! Ну как ты не понимаешь…
-Не терпи их. В конце концов, ты у нас будущий мужчина. Дай им отпор, ответь, даже ударь, если потребуется. Не бойся.
От родителей опять никакого толка? Нужно брать ситуацию в свои руки? Никите от этого стало страшно. Он должен в одиночку справиться с явно превышающим его по количеству и по силе соперником. Как, как? Вдруг он заметил у отца пистолет. После нескольких нехитрых вопросов отец похвастался, что пистолет настоящий и даже заряжен, показал, где предохранитель и как его снимать, куда нажимать, чтобы выстрелить. Да всё идёт даже лучше, чем нужно! Теперь Никитка знал, что сделает. Он возьмёт с утра у отца пистолет, и пойдёт с ним в школу. Вряд ли завтра папа заступит на новую должность, и поэтому не заметит пропажу пистолета на утренние часы. А напугать мальчишек, или же расквитаться с ними он успеет.
Однако, когда он представил, что у него есть реальная возможность убить, сначала почувствовал ликование, а затем начало закрадываться сомнение. Убить… то есть больше задиры никогда не улыбнутся, никогда ничего не скажут, никогда не придут домой из школы к своим родителям и не порадуют их ничем? Это же хорошо, они же плохие? Или плохо? Вдруг родители их любят также, как папа с мамой любят Никиту? То есть он сделает хорошо – его больше не будут обижать, но это «хорошо» будет одновременно и плохо – ведь кто-то будет плакать из-за потери ребят?
Ложился спать Никита с тяжёлыми мыслями. Никак не могла сложиться картина того, как же ему всё-таки поступить. Ему очень хотелось взять с собой завтра в школу пистолет. Но тогда он бы стал преступником, за которым папа как раз и должен охотиться?
Наутро он проснулся, и осознал, что ещё так и не решил, что сделает. Оставалось менее получаса, чтобы на что-либо решиться, или оставить всё как прежде. Он знал, где лежит пистолет, знал, как его достать, и знал, что охранник при школе не проверяет детей. Да и вообще оружие – это как сила супергероя – оно же решит все его проблемы. Его станут бояться и уважать!
После завтрака он зашёл в комнату, где лежал пистолет. Несколько минут, борясь с собой, смотрел на оружие, а затем, разом всё решив, тихо вытащил его из кобуры и не менее тихо положил к себе в портфель. Пистолет оказался очень тяжёлым, руки под тяжестью дрожали. Но это, наверное, не помешает?
…перед уроком физкультуры все разошлись по раздевалкам. Никита – мальчик неторопливый, и вот, все уже давно переоделись и вышли, а он остался один на один со своими обидчиками. Они, к слову, тоже уже давно переоделись, и теперь всячески издевались над ним. Обида, ярость, гнев начинали подкатывать, сердце уже бешено колотилось, мальчишку начало трясти. «Пистолет!» - вспомнил он. «Сейчас я с ними разделаюсь!» Впервые за много лет издевательств Никитка поднял глаза на смеющихся над ним ребят, и, срывающимся голосом, но всё же твёрдо крикнул:
-А ну отстаньте от меня! У меня… у меня оружие есть! Я вас застрелю…
Последняя фраза утонула в их заливистом смехе. Они просто захлёбывались в хохоте, даже не подозревая, что Никитка потянулся в портфель за самым настоящим пистолетом. Трясущимися руками он достал оружие, снял его с предохранителя и направил дуло на одного из ребят. Желание убить, или хотя бы причинить невыносимую боль сейчас было огромным. Мальчики немного притихли. Тот, на кого было направлено оружие, крикнул:
-Да это же водяной пистолет! Ха-ха! Припёр водяной пистолет, и думает, что мы испугаемся?
-Заткнись, иначе я выстрелю…
Мальчишки ответили на это заявление дружным смехом. У Никитки проступили на глазах слёзы: они не слушались его, не верили ему… Он перехватил пистолет второй рукой и двумя пальцами нажал на курок, думая только о том, чтобы разделаться хотя бы с одним. Грянул страшный грохот, руки и всё тело Никитки дёрнулись из-за отдачи назад, он чуть не упал. Его одноклассники подскочили от страха и неожиданности, и вместе посмотрели на того, в кого целился Никита. Мальчишка, которому должно было разнести голову от выстрела, стоял белый как мел, а чуть выше над его головой торчала пуля из потерявшей свою целостность стены. Второй раз Никита выстрелить бы уже не смог – он представил себе, что сделала бы пуля с его одноклассником, если бы попала ему в тело, а не в стену школьной раздевалки. Но второго раза и не потребовалось. Его обидчики ещё какое-то время смотрели на дымящееся дуло пистолета в руках Никиты, на пулю в стене, а потом бросились вон из раздевалки, запутавшись в двери, и не в силах даже кричать.