Поэт и Режиссер - потомки горцев?

               
               
               
  Неожиданно глубокое погружение в мир Андрея Тарковского произошло по приезде в Махачкалу, в гостиничном номере. Из большого окна открывался бесконечный простор, пустынный, неуютный, но завораживающий. Темная земля смотрела в хмурое небо бесчисленными бесстрастными глазами разной формы и размера — это светились слюдяным блеском всевозможные маленькие озерки, лунки, лужи, которыми была изрезана береговая линия моря, полоской мерцавшего вдали. Казались игрушечными разбросанные трубы, сиротливо торчащий экскаватор где-то посреди этого пейзажа. Все это на фоне тишины, отсутствия радио и телевизора, видимо, и вызвало то, что на меня нахлынули образы фильмов Тарковского. 
         Казалось, Тарковский весь уже просмотрен, как положено «культурному человеку», оценен по достоинству и поставлен на соответствующую полку.  Ан, нет. Оказывается, он сидит, что называется, в печенках. И вот именно такой паузы, отключения   от суеты, такого вида из окна нехватало, чтобы все ожило, затрепетало, заговорило, чтобы безумно захотелось все это вновь  увидеть, пережить...
       Но, к сожалению, нам — московским гостям, не удалось увидеть фильмов Тарковского. Слишком насыщенной была программа: встречи, поездки, вечера, организованные Дагестанским отделением фонда культуры.  Нас захлестнуло безудержное, беспредельное дагестанское гостеприимство, воплощенное в лице Луизы Карповны Гавриловой, заместителя председателя фонда культуры, и директора Института истории, археологии и этнографии Ахмеда Ибрагимовича Османова.
    А фильмы Тарковского были — все семь. Часть — из местного проката, часть — из фонда Тарковского. Директор фонда П. Волкова и ее заместитель Е. Бутузова предоставили возможность махачкалинцам посмотреть и фильмы последователей Андрея Тарковского—«Московскую элегию» А. Сокурова, «Прорву» И. Дыховичного и «Гостью» А. Кайдановского. Нам же удалось увидеть на открытии кинонедели гениального режиссера только фильм Сокурова о нем самом — правдивый и щемящий.
    Из всех выступлений и бесед я сделала вывод, что у каждого — свой Тарковский, каждый видит и находит в нем свои ключевые проблемы... как в волшебном зеркале. Столь многогранен и всеохватен мир Человека, явленный в его фильмах.
    На открытии Дней было зачитано приветственное письмо сестры Андрея Тарковского — Марины. Она не смогла приехать в Махачкалу.   Ее муж кинорежиссер Александр Гордон рассказал, что его жена жила обычной жизнью, пока не ушли из жизни брат и отец. После этого с ней произошли большие внутренние перемены. Все, что годами копилось внутри, вдруг прорвалось и вылилось. В ней открылся литературный дар. Она написала книгу воспоминаний, занимается архивом отца и брата. Она — талантливая хранительница рода. Вот строки из ее письма устроителям этого праздника культуры на земле Дагестана:
     «Творчество моего отца и брата — явления не только русской культуры. Оно органически влилось в современную мировую культуру, потому что оказалось созвучным духовным исканиям человечества конца XX века. Тарковские оставались верными глубоким духовным традициям нашего трагического времени и призывали к их мужественному преодолению. Они глубоко верили в силу жертвенности и добра.
Истоки творчества Арсения и Андрея Тарковских— это простые человеческие понятия — любовь, мать, дом, это первозданные стихии — вода, огонь, воздух. Их искусство соединило человека и Бога, небо и землю».
    Жизнь и творчество Андрея Тарковского преисполнены трагизма, но его сокурсник по мастерской М.Ромма Александр Гордон помнит его жизнерадостным и веселым человеком. Когда его «Иваново детство» получило признание, правда, не в своей стране, он лег на снег, раскинул руки и сказал: «Как я счастлив!» Он был счастлив тем, что может много сказать миру. И он много сказал миру на ноте любви к жизни, красоты. Но как тернист был его путь к нашему зрителю!
Даже великая киноэпопея «Андрей Рублев» о судьбах России, названная в числе ста лучших фильмов мира, несколько лет провалялась на полках, уже проданная во Францию. По воспоминаниям участника фильма Юрия Назарова, вскоре после завершения «Андрея Рублева» он был отправлен на Каннский фестиваль, но потом наши киновласти чего-то испугались и срочной телеграммой вернули уже уехавший фильм прямо с границы. «Но как-то из-под полы (не по официальным каналам) фильм на фестиваль все-таки попал и был показан». С тех пор началось его победное шествие по экранам мира. Он получил 10 международных премий. А у нас просачивался на экраны, как и другие фильмы мастера, долго и осторожненько, клубными показами в урезанном виде.
    «Первым вестником свободы кинематографии было именно то, что фильмы Тарковского, которые уже сняли с экрана и никому не показывали, — показали», — сказал в своем выступлении кинокритик Виктор Матизен. — Это же относится и к творчеству Арсения Тарковского. Ведь когда появились первые его сборники, практически не осталось поэтов, которые бы продолжали традиции русской культуры. Последняя из них — Анна Ахматова — умерла в 1966-м. И долгое время Арсений Тарковский был единственным посланцем серебряного века русской поэзии. Каждое дыхание его строк говорит о такой культуре, которую мы, к сожалению, утратили».
      В Дагестане знают и любят Арсения Тарковского, может быть, больше, чем у нас.  Дагестанские поэты переводят его стихи, как и он переводил поэтов Дагестана.  С Дагестаном его связывало нечто большее, чем литературные связи.

     Разве гадал я тогда,
     Что в последний раз
     Читаю арабские буквы на камнях горделивой земли?
     Как я посмел променять на чет и нечет любови
     Разреженный воздух горы?
     Так писал поэт в верлибре «Дагестан».

     Согласно семейному преданию, предками Тарковских были кумыкские шамхалы.  Старинный центр шамхальства Тарки находится близ Махачкалы. Возможно, какая-то ветвь этого древнего царственного рода оказалась в Польше. Установлено, что прадед поэта Матвей Тарковский был польским шляхтичем. Далее родословная пока не известна и ждет своих исследователей. Отец и сын поддерживали это предание.  И Дагестан усыновил их. Более того, у них появились кумыкские родственники из рода Тарковских, и поэт с удивлением узнал, что его отец Александр Карлович — на самом деле кумык Айнутдин, переменивший имя и отчество. Арсений Александрович сочувственно отнесся к посетившей его в 1977 году Барият Гамринской (урожд. Тарковской), осиротевшей в 30-е годы в результате репрессий. Она надеялась найти в его лице пропавшего когда-то дядю. Быть может, по доброте душевной он не стал развеивать созданный ею миф. Но сейчас, к сожалению, его подхватили некоторые средства массовой информации, выдавая за исторический факт. И это удручает хранительницу семейного архива Марину Арсеньевну Тарковскую — человека обостренной щепетильности и ответственности.
     Она пригласила меня к себе домой, показала большой альбом, в котором множество старинных фотографий и деда и прадеда. Их жизнь хорошо известна. Не остается сомнений, что искать родственные связи надо в более далеком прошлом. Но даже, если они и не отыщутся, так ли это важно? Ведь известно, что даже близкие родственники порой бывают абсолютно чужими людьми. Разве не важнее духовное родство?
    Поэтика отца и сына — этих двух титанов духа — питалась космической гармонией и мудростью Востока, его горним величием. И недаром в Русском драматическом театре Махачкалы целый вечер звучали вдохновенные строки Арсения Тарковского на кумыкском языке. Недаром на дагестанской земле прогремел праздник в честь 85-летия Поэта и 60-летия Режиссера, столь незаметно, к сожалению, отмеченных  у нас в России.

 
                наш спец. корр.
                Элеонор  Белевская

               «Литературные новости» №19

          ДНИ  ТВОРЧЕСТВА АРСЕНИЯ  И   АНДРЕЯ   ТАРКОВСКИХ
                В  ДАГЕСТАНЕ
               
                (19-24 октября 1992г.)   
                                                
,