На снимке: научно-исследовательское судно
"Академик Курчатов", 1966 год
«Стетсоновская» ШЛЯПА
Эта история припомнилась мне, когда речь зашла о поездках заграницу в те, незапамятные времена, когда, по выражению одного литературного героя, «Адам был юнкером, а я – ребенком».
Разговоры такие часто возникают при междусобойчиках «пособников Израиля», то есть, выходцев из Советского Союза, живущих в Израиле на пособии по возрасту. Сейчас поездки за рубеж стали делом обыденным даже для такой вот категории пенсионеров. И без проблем: купи билет и валяй за кордон, глазеть на достопримечательности другого мира!
А в ту пору, о которой пойдет рассказ, те из нас, кто в Стране Советов получал возможность вклиниться в экскурсионную группу, с намерением посетить другую страну, проходили долгую и унизительную процедуру проверки лояльности к власти и строю социалистической отчизны. Отвечали на дурацкие вопросы в партийных комиссиях, проходили собеседования и инструктаж перед выездом. Да и во время поездки каждый рядовой гражданин Страны Советов оставался под гласным и негласным надзором Государства. Уж очень тревожило Государство, а не проявит ли этот товарищ за рубежом некую слабость, растерянность перед тем, что увидит в другой стране, не уронит ли честь и достоинство СОВЕТСКОГО ЧЕЛОВЕКА, не нарушит ли заповедь поэта всех времен и народов Маяковского: « У советских – собственная гордость, на буржуев смотрим свысока!».
Но я об той истории…
Так вот, один наш приятель, телеоператор Крымского телевидения Толя Сыщук, получил задание делать репортажи с зарубежной экспедиции только что построенного научно – исследовательского судна «Академик Курчатов». Объектом первого исследования был руководством определен Атлантический океан, так что задание для Толика, сами понимаете, было очень престижным и ответственным! Когда через несколько месяцев Толя вернулся из рейса, мы, конечно, одолевали его вопросами: «Что и как там, за железным занавесом?» , полагая, что ему удалось повидать массу интересных вещей.
Но Толик вел себя странно, как-то не выказывал особого желания поделиться впечатлениями!
Но однажды, на каком-то застолье, после очередной рюмки, пристали мы к нему вплотную: «Давай, Толян, колись!»
«Ладно, хлопцы, расскажу я вам, как пришлось отстаивать честь родной страны! Рейс ни чем особенным не выделялся, хотя сам корабль мог поразить воображение новейшим оборудованием лабораторий, отделкой помещений, да и сам был красив! Заходили в разные воды, делали замеры, науке нужные, как оператор я процесс снимал, а вообще я членом судовой команды был. А вахта, ну, что вахта - рутина! Пару раз в порты заходили по делам, нас на берег не пускали, только тех, кто с делами связан был…
Но однажды зашли мы в американский порт Балтимор, капитан решил перед американцами блеснуть кораблем, устроил день открытых дверей для горожан! Ну, любопытный народ и повалил! По радиотрансляции музыка, марши разные, вся вахта одета, как на параде, по трапу взбираются праздные обыватели с женами, с детьми, я снимаю…
И вдруг вся эта толпа в один голос как завопит! Я успел увидеть, как с трапа ребенок в воду летит, как раз между стенкой пирса и бортом корабля, а я рядом! Сам не знаю, как среагировал, но сиганул вниз, в воду! Удалось схватить девчонку даже не ныряя, на ней платье колоколом стало, удержало, маленькая девочка, лет пяти! Ну, мне тут же «пробку» бросили, а потом спустилась на тросах пара ребят, вытащили! Вокруг суматоха, отец девчонки пробился, ее на руки подхватил, она, по-моему, и испугаться не успела, а может – сильно испугалась, молчит, но глаза круглые! Ну, я вижу, все в порядке, пошел переодеваться, только успел сухую робу на себя натянуть, меня к капитану потащили… А у него кто-то из портового начальства, пара журналистов тут же оказалась, и я в центре внимания! А я в себя придти не могу, в каком-то шоке… На какие-то вопросы отвечал, в голове туман, и дрожь жуткая во всем теле… Капитан сообразил, отправил в лазарет, там мне врач дал капли, на койку положил, я через пару минут уснул… А проснулся знаменитым!
Бремя славы обрушилось на меня чугунной плитой! Каждый из судовой команды, проходя мимо, обязательно то хлопал меня по спине, то тряс за плечо, то жал руку, то давал тумака в бок, я едва успевал отмахиваться! Нормально поужинать мне не дали: вызвал замполит! Он зачитал мне приказ по судну о благодарности за спасение утопающего, с освобождением на три дня от вахты, но предупредил, чтобы я был в форме: со мною хотят встретиться родственники спасенной девочки, а это –серьезный политический момент, и я должен не попасться в какую-нибудь провокационную ловушку! Кроме этого, в мэрии Балтимора собираются устроить прием в честь советских моряков – гостей города, и я должен буду сопровождать капитана, а там будут корреспонденты, а с ними нужно держать ухо востро!
В общем, и то я был должен, и это я был должен, и вроде бы лестно все это, а с другой стороны, был я в страшном напряжении, попав неожиданно в центр внимания!
Ну, с семьей девочки все прошло даже очень славно: они пришли на корабль, папа, мама, брат, ну и сама Элиза, которая очень стеснялась, и пряталась за маму, отец ее, полный, добродушный дядька все благодарил меня, хотя я мало что понял из его речи со своим слабым английским, мама все платочек к глазам прикладывала… Настоятельно просили придти в гости к ним в дом, замполит сожалел, что никак нельзя, я очень нужен на корабле, стоянка короткая, в гости не получится… Расстались тепло, обменявшись адресами!
А вот на приеме у мэра , где тоже была вся семья Элизы, во время торжественной части произошел конфуз! После обмена любезностями, голова города сообщил, что благодарные жители замечательному матросу Анатолию решили преподнести подарок: автомашину, и хотели бы знать, какую модель я предпочитаю… Когда мне перевели его слова, я, в буквальном смысле, потерял дар речи! Во-первых, я никакого понятия не имел об американских марках автомобилей! Во-вторых, на лице замполита возникло такое дикое выражение, какое разве что в триллере можно увидеть! Он стал сверлить меня взглядом, вращая глазами, и медленно поворачивал голову туда-сюда, давая понять, что мне ни в коем случае нельзя принимать такой подарок! Ну, я и стал мямлить, что я благодарен, что это лишнее, что вроде, и с машиной у меня полный порядок!"
Тут мы рассмеялись: "...тебя в твой край везет трамвай!" - как там у Утесова поется! О какой машине у обычного телеоператора какой машине могла идти речь, когда лишь для немногих тогда она была средством передвижения, а для остальных – роскошь!
"Вот, вот!" - продолжал Толя, - "Не помню я всего того, что я там лепетал, но закончил на пафосе: мол, сам прием в мэрии Балтимора – для меня огромный подарок, и память на всю жизнь!
Да видимо, причину моего смущения все, кто присутствовал, хорошо просекли, потому, что мэр сказал многозначительно, что все понимает, и они обязательно подумают о другом памятном сувенире!»
Тут Толя налил еще одну рюмку, долго задумчиво смотрел на ее содержимое, потом выпил. И махнул рукой, ладно, мол, проехали!
«Ну, а сувенир – то тебе вручили, или один треп был?» - не отставали мы.
«Сувенир к отходу корабля посыльный принес!» - кивнул Толя, - «Дома на почетном месте висит!»
«Какой?» - хором воскликнули мы.
«А не скажу! Придете - покажу!»- загадочно улыбнулся Толя. И больше мы из него ничего не вытащили… Но договорились о встрече, и нагрянули к нему на квартиру скопом: «Показывай!»
Толик вышел в другую комнату, включил магнитофон, и под громкую мелодию из модного мюзикла « « Хелло, Долли!», вальяжной походкой вышел к нам «на подиум». На голове его красовалась роскошная ковбойская шляпа, по типу той, что мы видели в «Великолепной семерке» на Юле Бриннере!!!
Мы встретили его одобрительным свистом!
-«Стетсон»! – объявил Толя,- самая дорогая американская фирма, специализирующаяся только на ковбойских шляпах!.
Шляпа была шикарная! С вышивкой, с меховой оторочкой, с витым шнурком, блеск!
- …-Толя, - воскликнул кто-то, -- Сколько же она стоит?
- Давайте не будем об этом…
-- Ну… хорошую машину можно за нее купить?
-- Можно… Но не нужно! Подумаешь, - машина! Повезет, - будет и машина!
Мы были молоды и легкомысленны! Мы "обмыли" Толину шляпу, мы поддержали Толяна: хрен с ней, с машиной, (хоть и была она пределом мечтаний каждого из нас), шляпа твоя, Толя, действительно, класс!
Но вспоминая этот эпизод спустя полвека, в других местах, и при других обстоятельствах, я понимаю, что тогда гнобило парня... Нет, не машина... Принесла бы она ему большее счастье? Не знаю, вряд ли... Но поселилась в душе его неосознанная горечь обиды и стыда от потери собственного достоинства, от того,
что был вынужден "прогнуться" в угоду идеологических требований той страны, которой сегодня нет...
* * *