Эльфы, как и феи, наделены волшебством, только оно у них разного рода. У каждой феи есть волшебная палочка, раздобыть её как нельзя проще – срезал ивовый прутик и палочка готова. Эльфам такое не под силу, зато они тонко чувствуют природу. И не просто чувствуют, а умеют приспосабливать её к своим нуждам – погода, там, и всё такое. К примеру, не хотите вы сегодня дождя, так он и не пойдёт… Или не то чтобы совсем не пойдёт, а пойдёт завтра, или не завтра, а сегодня ночью, когда вы будете дрыхнуть без задних ног в родном дупле… Ну, и всё в том же роде.
Иногда это очень ценное качество, иногда нет – когда как.
Пинкус проснулся от дикой жажды и рывком вскочил на ноги. Вокруг стояла полная темнота. Эльф расправил крылышки и хотел было вылететь наружу, но тут же больно ударился о прутья клетки. Да-да, он действительно сидел в клетке, ничего ему не приснилось, это был самый настоящий реальный факт.
Сам виноват, вот олух-то! А ещё считал себя самым сообразительным эльфом в лесу. Курица ты мокрая, а не эльф! – такие, ну, или примерно такие мысли с космической скоростью проносились в голове у Пинкуса. Вчера он с ними же заснул, а сегодня с ними же и проснулся. Но если вы думаете, что за ночь его ситуация изменилась в лучшую сторону, то в реальности всё обстояло с точностью до наоборот.
Как он сюда попал и вообще весь свой вчерашний день Пинкус помнил очень-очень смутно. Он с Тильдой был в деревне, в человеческом доме, потом полетел в лес – после этого в его памяти возникал туман – примерно до середины ночи, когда он несколько раз засыпал и просыпался в этой самой клетке.
Пинкус снова подёргал железные прутья, но они прочно сидели в своих гнёздах. Да без толку это, вчера он всё перепробовал. Клетка была небольшая, металлическая, явно предназначенная для птиц мелких пород. Пинкус определил это по насесту, или жёрдочке, или как там ещё называется эта штуковина, которая свисала с потолка, раскачивалась и при каждом шаге била его по лбу. Дурацкая ситуация.
В помещении было темно. Пинкус определил его размер как «небольшой», короче – кладовка. Окно имелось – крохотное под потолком, занавешенное прозрачной шторкой, через которую в кладовку проникал призрачный лунный свет. Как и любому эльфу, часы ему были без надобности, он и так знал, что до рассвета ещё ровно сорок пять минут. Пинкус приготовился к томительному ожиданию. Вчера он ощупал всю клетку, но никакой защёлки не обнаружил. Должна ведь она как-то отпираться, что они, амбарный замок на неё навешивают, что ли? Но самое главное – в этой каморке он оказался не один, вокруг него, в кромешной тьме, возились тыщи запертых живых существ, именно шум их возни и разбудил его в первый раз. Путём логических рассуждений Пинкус пришёл к выводу, что это птицы. Во всяком случае, они каркали, хлопали крыльями, раскачивали клетки и возились именно так. Ну, может, и не тыща, но сотня – наверняка.
Птицы чувствовали приближение утра. По мере того, как света в каморке прибавлялось, Пинкус постепенно начал различать их смутные силуэты и очертания клеток. Птицы жутко воняли – и стоило Пинкусу об этом вспомнить, как его собственная насущная проблема предстала перед ним с новой силой.
Пинкус не видел, кто посадил его в клетку – вчера его предательски схватили и запихали сюда в полной темноте. Его сердце бешено билось от страха и от предчувствия приключения. Но вот к чему он абсолютно не был готов, так это уронить собственное достоинство. Пусть даже его тюремщиками окажутся низко падшие существа, и что с того? Он, Пинкус, эльф в сотом поколении, и никогда вам не заставить его…
Пинкус тихо застонал. Нет, это просто ни в какие ворота не лезет! Однажды он краем уха подслушал историю об одной ужасно преданной собаке – овчарке. Хозяева её очень любили, но у них что-то случилось и они три дня не могли попасть домой, чтобы её покормить. А собака оказалась слишком преданная и воспитанная, чтобы, скажем так… испортить интерьер. Короче, кончилось всё плохо. Ничем кончилось. Никакого оптимизма, и голод или жажда тут ни при чём, а вовсе и наоборот…
Пинкус постарался думать о чём-то другом, но это вряд ли было возможно. Птицам хорошо, они где живут там Это и делают, потому тут так жутко и воняет. Но от эльфа вы этого не дождётесь, ясно вам? Не дождётесь!... Нет, до рассвета он, конечно, потерпит, а вот потом…
Внезапно его «приятные» размышления были прерваны противным скрипом и последовавшим за ним металлическим звяканьем – это отворилась дверца одной из клеток по соседству. Вслед за этим раздалось хлопанье крыльев. Пинкус ушам своим не поверил – какое-то безмозглое пернатое существо смогло прекрасно выбраться из своей темницы, а он, Пинкус, подлинный эльф… Пинкус резко оборвал сам себя, время для подобных заявлений было самое неподходящее. Ещё пару часов и придётся сменить пластинку, и безмозглым окажется он сам. Пинкус постарался сосредоточиться на мыслях птицы.
-Цып-цып-цып-цып-цып, сюда-сюда! – самым умильным голоском, на который был способен, проговорил он.
Открывшаяся клетка стояла где-то над ним. Судя по ощущениям, две или три стены этого чулана полностью покрывали широкие деревянные полки, на которых стояли клетки. Пинкус бросился на колени и зашарил по полу. Вчера он обнаружил там засохшую шкурку от ветчины, которую с отвращением отшвырнул прочь. Сейчас ему очень важно было побыстрее её найти. Только бы она не выпала за пределы клетки!
Наконец Пинкус нащупал её, подполз на четвереньках к дверце и стал натирать остатками сала то место, где, по его мнению, должна была находиться защёлка. Птица приближалась к клетке – крупная, размером с ворону.
-Еда, еда, - зашептал Пинкус.
Не только зашептал. В этом и заключались волшебные способности эльфов – приспосабливать природу к своим потребностям. Над клеткой он, конечно, не властен, а вот птица – дело другое. Птицы – это часть природы.
-Шоколад…, - он зажмурил глаза и попытался представить себе кусочек шоколада. Прутья сделаны из шоколада, да-да, именно. Сам-то он знает, что это не так, а вот птице этого знать не обязательно.
Птица несколько раз клюнула решётку. В чулане уже порядочно посветлело. Пинкус теперь ясно различал полки и ряды клеток на них. Птицы к этому времени окончательно проснулись, и к отвратительному запаху прибавились их резкие недовольные крики. Эльф никогда не испытывал к пернатым особой любви, а после сегодняшней ночи тем более. Но посадить их в клетки! За что? Ну ничего, он им ещё покажет!
Прутья из шоколада. Мягкие, очень. Их только клюнул пару раз и всё. Хрусь – и они переламываются… Шоколад с орешками, вкусный…
Пинкус старался представлять как можно более чётко. До сих пор ему ничем подобным заниматься не приходилось. Эх, фею бы сюда – им-то что, прутиком махнул и все дела.
«Хрусь!» Пинкус осторожно приоткрыл один глаз. Птица продолжала энергично клевать прутья клетки, там где, как предполагал эльф, должна была находиться защёлка. Пинкус сосредоточился, направляя её усилия на одну единственную самую слабую точку. Хруст раздавался ещё несколько раз, прежде чем дверца клетки наконец заскрипела и отворилась. Пинкус вылетел наружу.
Ну что, получили! Теперь он им всем покажет!
На улице почти совсем рассвело, эльф огляделся. Это и впрямь оказалась кладовка – кое-где на полках, между клетками, виднелись покрытые паутиной банки с соленьями. Он пересчитал клетки – четырнадцать! Странно, он бы мог поклясться, что их тут не меньше сотни. Птицы пялились на него и яростно каркали. Теперь Пинкус видел, что это сойки – жирные, раскормленные. Только та, что освободила его, была другой породы – грач. Интересно, как только ему это удалось? Чудом, не иначе… Теперь понятно, зачем им жёлуди – сойки ведь их едят. Они и дубы рассеивают, когда прячут, что не успели съесть… Стоп! Причём тут дубы? Сосредоточься, ты, мямля!
Эльф встряхнулся. Вызволивший его грач теперь с удивлением разглядывал металлические прутья бывшей Пинкусовой темницы, недоумевая, куда делись те съедобные коричневые соломинки.
Пинкус облетел кладовку. Она оказалась не такой уж и крошечной – полки с клетками по стенам, под потолком маленькое застеклённое оконце, у стены стоит деревянный стол. Эльф выглянул в окно – до леса всего каких-то пара шагов, и что это даёт? Надо попытаться разбить стекло, вот только как – запустить грача на таран? Жалко, убьётся ведь… Да и хватит ли ему разгона?
Пинкус прикинул расстояние от двери до окна – скорей всего, не хватит. К тому же эльф подустал, ещё на один сеанс внушения его сил может и не хватить. Эх, найти бы что-нибудь маленькой, но увесистое… Хотя, что толку? Эльфу ничего тяжелее грецкого ореха не поднять, а у птиц и рук-то нет, а в клюве камень не зажмёшь…
И всё-таки эльф решил ещё раз, на всякий случай, повнимательней осмотреть чулан. Он пролетел вдоль рядов клеток. Все они, в отличие от его клетки, были закрыты на простые защёлки. Открыть их ничего не стоит, а дальше? Наружная дверь заперта. То есть, эти пернатые начнут метаться по всей кладовке, ломая друг другу крылья, или ещё чего похуже. Могут и сожрать. Пинкус решил не торопиться.
У дальней стены он заметил деревянный стол и поспешил к нему. На столе, у самой стены, стоял чугунок, наполненный густой жидкостью, наподобие бульона. Но самым удивительным оказалось то, что жидкость бурлила, как будто стояла не на простом деревянном столе, а на раскалённой плите. Пинкус осторожно поднёс руку поближе – тепла не чувствовалось. Тогда он дотронулся до котелка – холодный. Но, тем не менее, жидкость продолжала бурлить. Волшебство.
Из котелка тянуло необычным запахом, пробивающимся даже сквозь стойкое «амбре» птичьего помёта. Пинкус подлетел к самому краю котелка и практически всунул нос внутрь. Эльфы прекрасно разбираются в травах и в разных отварах, любой эльф без труда – только по цвету – определит, из чего составлен любой аптечный травяной настой… Хммм... Пинкус озадаченно потёр затылок и к своему удивлению обнаружил там громадную шишку… Нет, этот запах ему ни о чём не говорил. Внезапно Пинкус улыбнулся. Решение его насущной проблемы просто бросалось в глаза. Но перед этим оставалось ещё кое-что сделать. Пролетая по кладовке, острые глаза эльфа различили прислонившийся к одной из банок кожаный мешочек. Где же это?...
Эльф взлетел вверх – ага!
Он приземлился на полку. Мешочек оказался «небольшим», размерами примерно с самого Пинкуса. Он с усилием развязал стягивающую его края бечёвку и всунул голову внутрь. Так и есть! Тот самый запах ударил ему прямо в нос. Внутри лежали какие-то стружки, эльф зачерпнул горсть – похоже на измельчённую кору дерева, но вот что за дерево – он определить не смог. Вдруг какой-нибудь эвкалипт? Ладно, разберёмся. Пинкус бросил стружки обратно, снова затянул бечёвку и задумался. Интересно, сможет ли он его поднять? Или лучше завязать шнурок колечком и навесить на шею грачу? Только потом придётся им как-то управлять, а то рванёт прямо в чащу… Ладно, что-нибудь придумаем… Похоже, этот мешочек очень дорог хозяину этой хибарки, а значит надо приложить все усилия, чтобы его отсюда извлечь. А сейчас – вот вам! Будут знать, как засовывать в клетки честных эльфов – скажите ещё спасибо, что легко отделались…
Пинкус завис над котелком и с наслаждением в него помочился.
Волшебство вам? А этого не желаете? Ну так получите!
10 Неожиданный звонок
Талию разбудила бабушка. Часы показывали девять утра. Бабушка рассматривала её, сдвинув очки на кончик носа.
-Что? – быстро спросила Талия и, не дожидаясь ответа, выскочила из кровати и подбежала к зеркалу.