АРЕСТ НЕМЕЦКОГО КОММУНИСТА
-Обершарфюрер Ганс Климке явился по вашему приказанию, герр оберст-лейтенант-браво отрапортовал, щёлкнув каблуками плечистый широкоплечий унтер-офицер, войдя в кабинет начальника политической полиции Штеттина.
Высокий худой подполковник в сером мышиного цвета мундире встал и подошёл к бравому полицейскому унтеру.
-Мне очень жаль тебя отпускать Климке, но фюрер требует пополнить наши доблестные войска настоящими арийцами. Выбор пал на тебя. Сегодня я подписал приказ о твоём производстве в звание офицера. Ты больше не унтер. У тебя за плечами подвиги во Франции, аресты коммунистов и сочувствующих, наведение порядка в лагере военнопленных, затем бесценный опыт боёв с партизанами и подпольщиками в Югославии, уничтожение евреев. Ты был достоин звания офицера ещё тогда, но ранение в самом начале подавления майского восстания сербов в Белграде лишило тебя многих наград. Надеюсь, за полтора месяца ты смог поправиться и готов служить дальше? На тебя пришёл запрос из твоей родной дивизии.
-Я был бы крайне счастлив служить под вашим началом и дальше герр оберст-лейтенант, но призыв в дивизию «Полицай», в дивизию СС стоит того, чтобы проситься на фронт-браво ответил Климке.
-Я очень рад, что не ошибся в тебе-ответил его начальник. Но у меня одна просьба. Людей совсем не хватает. Нам надо арестовать семью тайного коммуниста и еврея. Это будет твоё последнее дело в рядах штеттинского гестапо. Надеюсь, ты не откажешь мне в просьбе?-улыбнулся подполковник и пожал на прощание тяжёлую руку бывшего унтера.
-Шмитке, Хауссен, Вольф и Хайземанн! Быстро, за мной! - приказал новоиспечённый офицер Климке, стремительно ворвавшись в дежурку.
-Что за спешка? - заворчали сонные гестаповцы.
-Едем на арест и обыск. Торговец тетрадями и бумагой- коммунист. Это моё последнее дело. Мне присвоено звание лейтенанта и я всех товарищей вечером веду в пивную. Завтра я уже еду на фронт в мою родную дивизию.
Группа Климке выехала из ворот гестапо на двух машинах через десять минут. За окнами мчащихся с ветерком машин мелькали чистенькие городские кварталы Штеттина. Послеобеденная жара душила город и навевала сонную одурь.
-Парни, а ну-ка хором «Хорста Весселя»!-приказал Климке и затянул первый куплет.
Подъехав к пятиэтажному дому из серого кирпича с большим бумажным магазином на первом этаже гестаповцы проехали под арку во внутренний двор и оставив шоферов сторожить машины, вошли в чистенький подъезд и стали подниматься на третий этаж. Они громко топали ногами, пугая обывателей. Сами они не боялись и чёрта, зато как чертей обыватели Штеттина боялись их.
Дверь открыла испуганная женщина только после пятого звонка. Гестаповцы шумно ввалились в квартиру, где за обеденным столом съёжилась перепуганная семья.
-что вы себе позволяете?-возмутился мужчина и упал с разбитой головой на чистый паркетный пол.
Под дикие крики и плач жены, дочери и кухарки гестаповцы попинали мужчину ногами и устав разошлись по комнатам, переворачивая всё вверх дном.
Найденные коммунистические листовки привели их в бешенство и Клемке собственноручно начал избивать усаженного женщинами на стул мужчину.
-Отдохните, господин офицер. Сейчас товарищи добудут вам подарок-и с этими словами, один из гестаповцев повалил мужчину на пол и тяжёлым ударом каблука выбил у него из передней челюсти золотые зубы. Мужчина сплюнул их на пол вместе с кровью. Гестаповец поднял самый крупный золотой зуб и отерев его о скатерть преподнёс начальнику.
-Положи его в нагрудный карман и осколок никогда не попадёт тебе в сердце. Золото сильнее стали-засмеялся он.
Закончив обыск гестаповцы увели арестованных и оставили Климке одного с молоденькой девушкой
-Не теряйся, начальник. На фронте тебе будет некогда этим заниматься-засмеялись они.
Климке остался с прижавшейся к стене девушкой, смотревшей на него перепуганными глазами. Он почувствовал, как желание медленно овладевает им и приказал ей идти за собой. Девушка пошла за ним в спальню, едва переставляя ноги, и Климке вдруг почувствовал над ней огромную власть. О сорвал с неё одежду и, надавав пощёчин, бросил на кровать. Она отползла в угол и перепуганным зверьком смотрела, как гестаповец раздевается и, поймав её за ногу, тащит к себе. Девушка ослабла и покорилась даже не вскрикнув. Климке резко вошёл в неё, наконец заставив закричать и долго старался разрядить в неё своё возбуждение. Он спокойно оделся и ушёл, бросив обнажённую девушку в полубесчувственном состоянии.
-Завтра на фронт-подумал он весело, мечтая о солнечной Югославии, но действительность оказалась страшнее.
Климке ждали грязные дороги и болота русского севера.