Есть какая-то необъяснимая сладость в жарких августовских днях и ночах. То ли витает повсюду запах спелых яблок, то ли дурманят сомлевшие под солнцем цветы и травы, только замечено, что кубанский воздух в августе похож на сироп. Небо все больше мутноватое, неяркое, знойное. В лесу поспевает кизил, фундук, наступают яблочный, ореховый и медовый спас.
По мере приближения к осени сверчки поют всё протяжнее, а птицы рассаживаются на проводах всё теснее. Лето пролетает, как один миг, ну или как три коротких мгновения. К середине июля у нас обычно наступают самые знойные, изматывающие дни. Часто дует сильный ветер, не приносящий ни капли облегчения. Над землёй стоит марево- так раскаляется она после полудня. Не удаётся отдохнуть и короткими, душными ночами. Иные ночи температура не опускается ниже 28-30 градусов, а уже к восьми утра солнце палит с новой силой. Сама жизнь, кажется, замедляет свой бег. В августе после Ильина дня (2.08) ночи становятся чуть прохладней. Днём еще сильно припекает. Потому, измученные от жары кубанцы ждут осенних прохладных дней, как спасения.
Одной детворе сентябрь не в радость. После трёх месяцев свободы и ничегонеделания наступают суровые трудовые будни. Но обычно, войдя в школьный двор и встретив загорелых и подтянувшихся одноклассников и одноклассниц, забываешь о грусти: столько накопилось новостей- не переслушать. И хотя сентябрь на Кубани ещё довольно жаркий, утренние росы уже дышат свежестью, небо становится прозрачнее и выше, точно, взметнувшись, открывает птицам новые горизонты.
Я любила сентябрь всегда. Это время кажется мне таким поэтичным, щемяще - грустным и особенно красивым. В сентябре лес ещё зелен, в нехитрых палисадах цветут золотые шары, бархатцы, астры, панычи и георгины. Осень вступает в свои права осторожно, недаром её часто сравнивают с рыжей лисицей. Только вчера, казалось, не было ни одного желтого листочка вокруг, а сегодня в роще засветились нежным золотом ясени. И вот уже запахло прелой листвой, и потянуло в лес побродить с корзинкой по родным балочкам и опушкам. Если с грибной охотой не повезёт, не приходится огорчаться - в лесу полно груши дички, кислицы, боярышника и ежевики. До чего хорош компот из этих маленьких, терпких груш! А какое чудесное варенье выходит из кислиц! Помню, мама варила его замечательно. Маленькие, золотые яблочки плавали в сиропе и были изумительны на вкус. Чтобы кислицы не теряли формы, мама протыкала каждую иголкой в нескольких местах. Особенно ценились такие изыски в нашем студенческом общежитии. По вечерам мы усаживались огромной, веселой компанией за стол и чаёвничали. Это выручало нас, особенно перед стипендией.
Если лето и начало осени не поскупились на дождики – жди грибных урожаев. Какой несравнимый ни с чем воздух в это время царит в наших лесах! Славная батарея баночек с маринованными грибками- награда за внимательность и усталые ноги. А ночью перед сном закрываешь глаза и видишь картину: лес, листья, пеньки и грибы, грибы…
В середине девяностых один из моих классов был так же помешан на недалёких походах в ближайший лес. Каждую субботу ребята собирались у моего двора с котелком, чайником, салом и картошкой и мы отправлялись сначала вниз, мимо криницы, где запасались родниковой водой, потом через балку по просеке в излюбленное нами место. По дороге собирали все те же груши и кислицы, из которых варили узвар. Жарили сало, пекли картошку, барлажились в огромных кучах желтой листвы, потом рассаживались вокруг костра и долго, спокойно рассуждали про жизнь, обсуждали наши классные дела, строили планы. Никакого регламента. Постепенно «раскрывались» все, даже самые замкнутые. Так мы ходили всю осень каждые выходные. После таких походиков ребятня особенно хорошо дежурила по школе, коллектив сплачивался, мы становились одной семьей. Да что говорить, я и сегодня не прочь сходить уже с нынешними в лес или на платину в выходные. Если бы можно было позволить себе отдохнуть с классом, а не писать кипу бумажек к понедельнику.
Смешно, сейчас надо записывать темы всех бесед с детьми. Да у нас их по десять в день! А с некоторыми каждый день по нескольку раз. Впрочем, я отвлеклась, наболело просто…
Возвращались домой мы обычно уже на закате, спускались в балочку, в которой уже начинали закипать чудеса. Вдыхали прохладный мокрый, ни на что другое не похожий воздух и поднимались вверх к самому началу моей родной улицы Комарова. Оборачивались напоследок и замирали в восхищении: в самом конце просеки догорал ослепительный оранжевый закат, а из балки по пятам за нами быстро полз густой белый-белый туман. Почему- то всем хотелось припустить побыстрее из леса, до того сказочно-таинственным и даже жутковатым казался он на границе сумерек.
Уж не знаю, чего это так тянет наш народ в экзотический Тайланд, по мне, так нет на белом свете ничего прекраснее родного леса, прудов и речушек.
Кстати, я поняла это, когда побывала в Германии на стажировке. Там мы жили в современном 18 этажном общежитии в городе Халле, недалеко от Лейпцига. Всего 28 минут езды на электричке. Да, да, именно 28. В Германии транспорт приходит тютелька в тютельку. Так вот. Бродили мы по Халле, Лейпцигу, Дрездену, Берлину, восхищались ухоженностью и цивилизованностью, уступали удивлённым немецким старикам места в автобусах, а сами понимали: на этом празднике жизни мы – чужие. Не нашими руками создана вся эта красота, не для нас она, и не мы тут должны жить. А нам надо домой. Туда, где бабушки гуляют с внуками, а не с собачками, где пахнет свежим хлебом с коричневой корочкой, где на обед подают кубанский борщ, а не луковый суп. Хорошо тут, но дома лучше. И когда мы вернулись в Москву и разъехались на один день по разным её уголкам (наш поезд был ночью), совершенно не сговариваясь, через несколько часов в полном составе оказались на Красной площади. Мы бродили по ней с блаженными улыбками и были абсолютно счастливы. Ночью мы сели уже в совсем другой, полуразвалившийся вагон. (Берлин - Москва, это вам не Москва –Адлер) Но когда через сутки я вышла на горячеключевский перрон, вдохнула родной воздух и обняла маму, осознала, что понимаю смысл слова Родина.
Может кто – то, завидуя нашим эмигрантам, и подумает, что автор больна на всю голову- имеет право. Мне же важно не только то, чтоб было сытно. На чужбине душа не поёт, понимаете?
РОДИНА
(памяти ушедших, но бесконечно близких людей)
Есть такой неприметный кусочек земли,
Что из всех, самых лучших, дороже и краше,
Здесь беспечного детства мгновенья прошли.
Это тихая сельская улица наша.
Небольшая, таких по станицам не счесть,
Прямо в лес вытекает, спускаясь с пригорка,
Палисадник у каждого домика есть,
Где сирень зацветает на Красную горку.
У калиток ромашка и мята растёт,
А в лесочке под дубом родная криница.
Я сюда убегаю от бурь и невзгод,
Чтоб живою водою её причаститься.
Здесь обычные люди, что прочих родней,
И о том, как мне дороги, сами не знают.
Сколько горьких и радостных прожито дней…
Мы сроднились, не ведая. Вот, как бывает.
Ни за что, никогда не смогу разлюбить
Я вечерний туман, что струится по балкам,
И июльских дождей разноцветную нить,
И холмы, где весной зацветают фиалки.
Бесконечного неба простор голубой,
Песни южных лесов, что шумят неустанно.
… Если мне разлучиться придется с тобой,
Я, наверное, просто, дышать перестану.
19.03.о8.
на фото дорожка к кринице