Телевизор тихонько играл, я почти не слышала его. Мои руки подстроились под мягкую, еще не твердую, не оформившуюся глину, скользя по ней, придавая нужную форму. Внучка хлопотала на кухне. Солнце освещало комнату, я с упоением творила. Наверное, когда это происходило, я не замечала того, что происходит вокруг. это был какой то волшебный момент и надо было насладиться им сполна.
Вдруг я услышала это слово. Нет, не ослышалась.
— Здравствуйте, Трейси. Как известно, гибель «Титаника» - не просто кораблекрушение, а кораблекрушение с большой буквы, величайшее в истории. – донеслись до меня обрывки фраз.
Я медленно встала, и, с замиранием сердца, будто сомневаясь, подошла к маленькому телевизору, на экране которого молодой симпатичный человек, что- то рассказывал репортеру.
Внучка с удивлением посмотрела на меня
- Что- нибудь хочешь? – спросила она, подойдя ближе. Ее тонкая фигурка была облачена в синего цвета джинсы и белый свитер, белокурые распущенные волосы ниспадали, придавая ее нежному личику хрупкость и утонченность. Моя красавица, всегда переживала за меня, большего счастья у меня в жизни и не было. Она жила со мной, выносливо снося все мои старушечьи капризы и брюзжания, и была при этом всегда улыбчива и терпелива.
— Пожалуйста, сделай погромче, дорогая. – Попросила ее я, подойдя ближе к заветному экрану.
Лизи сделала звук громче, и я могла теперь отчетливо все слышать.
— Никто не называл разграблением возврат памятников из гробницы Тутанхамона. У меня тут есть эксперты по музейному делу, гарантирующие, что найденные вещи правильно сохранены и каталогизированы. Взгляните на этот рисунок, который был найден сегодня...
Я была удивлена. На экране заполонил кадр рисунок молодой девушки, в бриллиантовом колье. Я не могла и вдохнуть от изумления. До боли знакомые нарисованные глаза, смотрели на меня, пронизывая своим взглядом, как откровение и шепот из прошлого.
— ...кусок бумаги, который пробыл под водой 84 года... а моя команда может сохранить его нетронутым. Должен ли он оставаться незамеченным на дне океана вечно, тогда как мы можем видеть его и радоваться ему сейчас...? - радовался молодой человек.
Я не могла скрыть своего удивления.
- Всемилостивый Боже – только и могла вымолвить я.
Минут десять я сидела, не решаясь сделать важный звонок. И задать главный вопрос.
Но все же, я набралась мужества, подойдя к телефонному аппарату, набрала семизначный номер.
- Алло, - сказал тихий мужской голос. Говорите.
- Добрый вечер, - мой голос звучал гулко. - Я б хотела поговорить с мистером Левитом. Это насчет « Сердца океана».
Секунд пять ответа не было. Через какое- то время мне ответили.
- Сейчас, одну минуту.
Наверно прошло минут десять, как к трубке подошли.
— Это Брок Лавит. Что я могу для вас сделать, миссис...? – ответил мне голос человека с экрана и, после секундной заминки, он продолжил, - Миссис Келверт.
— Я была бы просто поражена, если бы вы уже нашли «Сердце Океана», мистер Лавит. – с замиранием сердца спросила его я.
В ответ последовала тишина, шепот за кадром, слова я не различала. Вскоре мне ответили:
— Хорошо. Я весь – внимание, Роза. Вы можете сказать мне, кто та женщина на рисунке? – спросил он на одном дыхании, с нетерпением в голосе.
— Да. – Сказала я, еле слышно. Женщина на рисунке - это я.
Вертолет медленно парил над океаном. Его спокойный гул меня успокаивал. Выглянув в окно, я видела лишь безбрежный океан. Синий, глубокий, какой то бесконечный. Словно завороженная я смотрела на гладь воды и, почти не дышала, воспоминания заполонили меня, их тяжелый груз не давал мне спокойно сидеть, от нетерпения я ерзала на стуле, Лизи была очень удивлена моим поведением.
- Бабушка, все хорошо? – спросила меня она удивлено, - Может тебя укачивает?
- Нет, милая, все хорошо. – ответила ей я, не отрывая взгляд от океана. – Просто немного волнуюсь. Сказав это, я повернулась к ней и улыбнулась как можно шире, стараясь не показывать своего волнения. Но внутри меня всю трясло от волнения и нетерпения. Нет, это был какой - то знак судьбы…
Вновь вернуться сюда, в эти воды, где я столько всего пережила, потеряла и обрела…
Именно здесь и началась моя новая жизнь и родилась новая я.
Мы приближались к « Академику Келдышу», снижая высоту, скорость.
Мистер Ловет уже ждал меня у выхода из вертолета, помогая Лизи с моим креслом – каталкой. Он смотрел на меня изучающе, с любопытством.
- Добро пожаловать на « Келдыш» – сказал мне он, оживленно пожимая мне руку.
Я, молча, кивнула.
Теплый соленый морской ветер дул мне в лицо, я замерла, наслаждаясь каждым его дуновением.
Двое работников бортовой команды подхватили мою каталку. Через какое- то время Лизи, выскочив из вертолета, уверено покатила меня вперед.
Каюта была маленькой, но очень уютной. Поставив любимых рыб на тумбу, я начала наводить уют, расставляя фотографии, которыми я очень дорожила. В них была вся моя жизнь, все мое прошлое. Самые красочные и важные моменты моей жизни, которую я ценила…
Брок и Бодин стояли в дверном проеме, будто не решаясь войти.
— Вас устраивает ваша каюта? – с интересом спросил он меня.
— Да, очень мило. – Оживленно ответила ему я.- Вы уже встречались с моей внучкой Лизи? Она заботится обо мне.
Лизи, переглянувшись с ними взглядами, напомнила мне
— Да, мы все встречались несколько минут назад, бабушка. Помнишь, на палубе? – спросила она, с трудом скрывая улыбку.
— Ах, да. – Я смущенно отвела взгляд к фотографиям, вновь углубившись в воспоминания, переставляя свои фотографии.
— Вот так, прекрасно. – Сказала я, поправив последнее фото. - Я всегда беру с собой мои фотографии, когда путешествую.
— Вам бы хотелось чего-нибудь? – спросил меня Лавит, оторвав от моего монолога.
Я подняла на него глаза, и, помолчав, протянула:
— Я бы хотела взглянуть на рисунок.
Наверное, не было большего желания у меня, чем это…
Прикоснуться к прошлому, которое было давно похоронено и так неожиданно вновь объявилось в моей жизни.
В комнате было прохладно и темно. Подойдя к лотку с водой, я увидела свой рисунок. За 84 года он не испортился, сохранился идеально. Глаза встретились со своими глазами, моложе меня на 84 года. Рисунок покачивался и колыхался, как живой. Легкая рябь на воде делала его почти невесомым. Закрыв глаза, в памяти промелькнули картины прошлого.
Его руки, рисовавшие меня в тот вечер, небрежными штрихами, создающие этот шедевр, его глаза, которые я пронесла в своих воспоминаниях на всю жизнь.
— Людовик XVI носил этот знаменитый камень, названный «Голубым бриллиантом короны», который исчез в 1792 году, примерно тогда, когда Людовик потерял все, что у него было выше шеи - отвлек меня от воспоминаний голос Лавита. От удивления я открыла глаза, вслушиваясь в его речь. Теория гласит, что бриллиант короны был тоже обрублен... повторно огранен в форме сердца... и стал «Le Coeur de la Mer», «Сердцем океана». В наши дни он мог бы стоить больше, чем «Бриллиант Надежды».
Пока он говорил, он взял фотографию ожерелья, поднес его ко мне ближе. Не узнать его было нетрудно. На старой, слегка пожелтевшей фотографии было изображение аккуратного бриллианта, заключенное в огранку в форме сердечка. Вспомнив его тяжесть на моей шее, я вымолвила:
— Это была ужасно тяжелая вещь. – Лавет с удивлением посмотрел на меня, затем на Лизи. Я надевала его только однажды.
Лизи с недоверием посмотрела на мой рисунок.
— Ты действительно думаешь, что это ты, бабушка? – ее вопрос звучал неуверенно.
Я улыбнулась. Я действительно стала многое забывать, я не обиделась на вопрос внучки.
Лишь терпеливо ответила ей
— Это я, дорогая. Правда, хорошенькая? – спросила я, слегка улыбаясь.
Лавет улыбнулся и продолжил:
— Я выследил его через записи страховой компании... по старому заявлению, которое содержалось под грифом полной секретности. Роуз, вы знаете, кто подал это заявление? – спросил он меня, пристально выжидая моего ответа, как экзаменатор, задавший самый трудный вопрос. Я не растерялась. Ответ на его вопрос я знала.
— Некто по имени Хокли, я полагаю. – сказала я тихо.
— Натан Хокли, верно. Сталепромышленник из Питсбурга. Бриллиантовое ожерелье его сын Кэледон Хокли купил во Франции для своей невесты... для Вас... за неделю до отплытия на «Титанике». А заявление было составлено сразу после гибели судна. Так что бриллиант должен был утонуть вместе с кораблем. – Лавет говорил, с воодушевлением глядя то на меня, то на Лизи, то на Боуди.
После, он повернулся к рисунку, обращаясь уже к Лизи.
— Видите дату?