Питер, июнь. Белая ночь...
Думать не хочется, дела накапливаются, спать ночами совершенно невозможно - облачный туман окутал северный город, удивительное состояние - то ли мечтать с чашкой кофе на подоконнике, то ли сесть за нетбук и набросать намётки нового романа. Впрочем, романы в последнее время тоже не пишутся, тянет бросить все и уехать далеко... И не насовсем!
Кошка проснулась и, потягиваясь, зевнула. Досадливо оглядела пустую миску и недовольно скрылась в проёме кухонной двери. Однако я за ней не последовала, поскольку задумалась и отрешенно курила, глядя в молочное небо, впрочем, окрашенное уже золотисто-оранжевым близ моста.
Да, с этого месяца у нас теперь есть кухня. И подъезд имеется, с самостоятельным подъемом без лифта на пятый этаж - классическая спальная хрущевка. Мы с подругой дошли до почти взрослой стадии - выбрались из студенческой общаги и начали снимать жилье. Поэтому и "свой" туалет, и ванная и даже санузел без особых очередей утром и вечером кажутся нам сказкой. Впрочем, кому как; многие нам сочувствуют - вот, приезжие горемыки, все необустроенные да неказисто живём. Ну а нам что? Сумки-шмотки перевезли, рюкзаки, палатку да гитару на антресоли забросили - вроде обжились. Уже неделю живем, да и кошке понравилось новое обиталище - как у себя дома.
Правда, мы живем не одни. Наши соседи по двухкомнатной квартире - отец с сыном-подростком, и его папа горестно готовит на кухне на двоих - жарит картошку, заваривает чай, покупает сладости, парню ведь учиться надо, глюкоза мозгу нужна...
И впервые варит борщ. Очень смущается нас поначалу: вдруг что не так делает? Не выдерживает больше придуманного им самим "укоризненного" нашего взгляда, поясняет, что давно сам себе не готовил - жена раньше была.
"А где она сейчас?", не выдерживает подруга, с которой живём, - "Жена спилась", грустно свидетельствует сосед и нервно помешивает борщ. Однако вижу за этой мнимой сосредоточенностью желание-таки раскрыть душу, что он вскоре (за чаем) и делает.
"Приехали с ней с юга на северо-запад, нашли оба работу, сына вот растим. А она не выдержала всего нового, да и плюс работа по организации праздников на корпоративах её подкосила. Много искушений в большом городе, она и не выдержала. Началось с рюмки-другой, закончилось приносом домой какими-то пьяными мужиками. Я увещевал, просил, даже угрожал - бесполезно. Нюра (жена) решила сдаться. По барабану было, что маленький сын, ему еще школу заканчивать...". Борщ уже сварен, вкусно дымится в кастрюле на термоподставке. Сын Вася подходит обедать, садится с нами; при нём молчим - пьянство матери и развод родителей для него больная тема.
Трогательно видеть, как окончательно решивший стать одиноким мужчина моет посуду; бережно намыливает каждую тарелку, а перед этим ещё более аккуратно убирает приборы со стола, намывает пенной губкой полиэтиленовую подстилку под посудой, стряхивает мусор со скатерти. Наконец, расставляет чистую посуду и извиняется, что до сих пор не научился готовить борщ. Ах, да, забыла сказать - он угостил и нас, и по-нашему, так вышло неплохо. Но ему всё же кажется, жена лучше готовила.
Эх, коммуналка, жизнь наша! Где бы и как ни жил приезжий, его образ жизни однозначно напоминает извечную коммунальную квартиру - сумки под кроватью и на антресолях, полусложенные и полуразбросанные по комнате вещи, общая атмосфера вынужденной мобильной подтянутости и невозможной длительной оседлости считывается особыми датчиками "коренных" жителей, которые диву даются, как это приезжие столько успевают. А мы просто носимся как угорелые по эскалаторам метро круглый год, бегаем по разным районам города, чтобы однажды признать: достичь чего-то весомого мы бессильны. И падаем в объятия или санитаров и врачей, или вовремя найденных друзей и любимых. Ну это лирика. А наш сосед уже отправился спать, у меня же не получается.
Земляк-друг рассказывал о жуткой коммуналке на Восстания, где его соседка по коридору, пожилая мать спит со своим неразвитым еще по-мужски сыном. Друг был настолько шокирован, когда осознал это; он попробовал вмешаться, но именно совращенный матерью сынок чуть не вмазал ему по морде, после чего друг зарекся вмешиваться "в общественный бедлам", как он выразился, и погрузился в собственные хлопоты. Однако тонна грусти опустилась на его плечи, а я бы на его месте ещё и в полицию обратилась. Да кому же нужны проблемы мальчонки? Обществу пофиг, и это прекрасно видим со стороны мы, приезжие. Санитары города, млин.
В итоге другу удалось-таки сообщить о факте инцеста куда следует, но благодарности от парнишки так и не дождался - тот уже эротически обожествлял мать и радостно спал с ней, даже сбегая от социального надзора, куда его поместили. Мать, ессно, была не против.
Есть еще один друг, жутко злой на весь свет, что приехал во вторую столицу продвигать свою группу и тут натолкнулся на жуткий снобизм и презрение "власть, деньги и всяческую силу имеющих", которые не только осмеяли его творчество, но и успешно продвинули его пищевых конкурентов - бывших друзей по музыкальной кухне, группу Z, солист которой даже бутылку водки держал увереннее, чем ноту ля или самый задрипанный микрофон. В итоге этот мой друг едва сам не спился на почве зависти и сознания мировой несправедливости, а после резко подался из творчества в бизнес. Теперь стоит вот на незакрытой пока Апрашке* и торгует порнокассетами и дисками. А чего? Востребованный бизнес, да и радость какую-никакую людям приносит. Мораль? Да никакой совершенно; каждый ищет свой Дао-путь, и далеко не всем на нем везёт - истина старая, но всегда актуальная.
А я? Мне ...дцать; семью не завела, диссертация "висит". Кошка, гитара и нетбук - мои спутники в этом спящем городе. Паучьими паутинками творческих образов пронизан мир Петербурга - пожалуй, именно этому мужчине я и верна все тринадцать лет, что живу здесь. Оу, Питер - любовь моя!!!
Пойду поставлю тоже готовиться что-нибудь из полуфабрикатов, пока есть что есть - спасибо Богу и на этом.
* Апрашка - Апраксин Двор, популярный рынок Петербурга.