Геологические истории. Картошка

Нина Измайлова 2
                Картошка

    Середина сезона, лето 1975 года, жара. Стоим в 2-3-х километрах к северу от станции Талдан на реке Худагачи. Работу закончили. Нужно было возвращаться на базу участка, чтобы немного отдохнуть, набрать продуктов и переехать на новый лагерь. Геологи (мой муж и главный геолог Инна Павловна) уехали на поисковый участок. Начальник (Вольский Александр Сергеевич) собрался встречать в Талдане комиссию из ДВТГУ (Дальневосточного Территориального Геологического управления) г. Хабаровска. Старшей на лагере оставили меня, велели собраться и на вездеходе возвращаться на базу.

    По пути в Талдан начальник поручил мне купить мешок картошки, заехать на предыдущую стоянку (южнее станции Талдан), где было возгорание, проверить ещё раз, нет ли там пожара. Потом дал мне 25 рублей денег (огромная сумма по полевым меркам) и уехал на станцию встречать комиссию на вездеходе, который потом должен был вернуться за нами. Всё вроде бы ничего, план действий намечен, но плохо было то, что факт передачи денег видел маршрутный рабочий Саня Барабанов, бывший уголовник, вор-рецидивист. Очень колоритный мужик, лет 35-ти, высокий с огромными ручищами. Один раз он сопровождал меня в маршрут, который проходил по водоразделу, никаких ручьёв в пути не предвиделось.

    Для чаёвки взяли с собой фляжку с водой. Костерок развели на полянке в лесу, погода была сухая. Пообедали, костёр затоптали, но кругом сухой мох, нужно бы окопать кострище, а лопату как назло забыли. И тут Саня своими ручищами разгрёб мох, дёрн вокруг костра и быстренько забросал костёр землёй. Он вообще считал, что устроился не на работу, а в дом отдыха. Говорил: «Кормят, поят, да ещё на прогулки водят». В маршруты он ходил с нашим начальником Вольским Александром Сергеевичем, не понимал, что маршруты и есть наша работа, спрашивал всё время: «Товарищ начальник! Когда же мы придём на работу?».

    Как-то утром, когда мы все собрались у костра, чтобы собрать еду для обеда в маршруте, он, многозначительно глядя на нас, забрал последние полбуханки хлеба, которые мы собирались поделить между собой. При этом он важно проговорил: «Мне товарища начальника кормить нужно». Конечно «товарищ начальник» велел ему вернуть хлеб назад.
Кстати о рабочих. Среди них редко попадались нормальные люди. В основном бичи (БИЧ – бывший интеллигентный человек, может это и не соответствовало действительности, но звали их так). Это пьяницы, опустившиеся люди, нередко бывшие уголовники. Из-за дефицита рабочих перед полевым сезоном их просто собирали по Зее. Хороший рабочий на работу в геологическую партию просто не пойдёт, целое лето до поздней осени провести в тайге, где огромное количество кровососущих насекомых, довольно изнурительные маршруты, жизнь в палатках. И за всё за это ещё смешная зарплата маршрутного рабочего в 165 рублей (это вместе с полевым довольствием).

    В этот полевой сезон среди рабочих было особенно много уголовников. Парочка таких ходила со мной в маршруты. Весь маршрут мне невольно приходилось слушать их тюремный жаргон, на котором они переговаривались друг с другом. Я и сейчас помню некоторые слова: чемодан – угол, часы – котлы и т.д. Кроме того, если начинали спорить друг с другом, то постоянно слышались угрозы: «Я тебя сейчас выключу». С рабочими никогда нельзя было фамильярничать, звала их только по имени и отчеству, и на Вы. Общалась примерно так, допустим: «Михаил Иванович, закопайте, пожалуйста, закопушу. Подпишите образец. Спасибо». Если хоть чуть-чуть допустишь с ними фривольность, сядут на шею, обнаглеют.

    Какой-либо опасности со стороны рабочих я не чувствовала, поскольку они совершенно не ориентировались на местности. В начале маршрута часто можно было услышать: «Нина Константиновна, что-то мы идём не туда, вчера мы ходили в другую сторону». Как-то сижу, пишу полевой дневник на вершине горы, а рабочий пошёл в туалет. Нет его и нет. Потом издалека слышу его голос. Казалось бы, чего проще, чтобы вернуться назад, нужно идти вверх, вот и всё, но даже в такой ситуации он умудрился заблудиться.

    Продолжаю. Иду в палатку и лихорадочно соображаю, куда спрятать деньги. Ведь эти уголовники в поисках денег перевернут всю мою палатку и полевую сумку. Прячу в бюстгальтер, а куда ещё? Больше некуда. Собрали вещи, ждём возвращения вездехода. Подходит Саня Барабанов – огромный мужик с бородой, говорит мне приказным тоном: «Так, сейчас едем в Талдан обедать и пить пиво». А нужно сказать, что народ голодный. Последний ящик тушёнки накануне украли два моих маршрутных рабочих и исчезли, даже за расчетом осенью, естественно, не пришли.

    Я говорю Сане, что за деньги мне нужно купить мешок картошки. Не слушая меня, он обыскал все мои вещи и полевую сумку, потом вытащил здоровенный охотничий нож, сел напротив меня, стал его точить и гипнотизировать меня взглядом. Я поняла, что в покое рабочие меня не оставят. Пришлось согласиться. Подъехал вездеход, погрузились, поехали. Путь на прежнюю стоянку, где нам нужно было проверить пожарную обстановку проходил мимо огородов. Там мы ссадили «десант» из двух рабочих, скинули им лопату и мешок. Минут через 15-20 возвращались назад. «Десант» уже ожидал нас у дороги с полным мешком и ведром картошки.

    Душа немного успокоилась. В Талдане сразу же поехали в рабочую столовку, расположенную на окраине станции. Под неусыпным взглядом Сани Барабанова взяла всем по кружке пива и по второму блюду. Денег хватило в обрез. И вот только приступили к еде, как в столовую заходит Александр Сергеевич с высоким начальством, по-видимому, тоже перекусить. С удивлением смотрит на нашу вакханалию. Несколько смутившись, говорю: «Александр Сергеевич, с картошкой всё в порядке».

    Потом, уже вечером, когда ехали на базу участка в кабине вездехода, начальник заметил: «Картошка, наверное, ворованная, в горле застрянет». На базу приехали уже в темноте. Утром за завтраком ели картошку, которая была очень вкусная, и не подавились.