Люся с трудом открыла отёкшие веки. Ей показалось, что кошмар продолжается. Она не могла пошевелить ни ногами, ни руками, будто тугая гипсовая повязка обернула всё тело.
Ужас сковал душу. Она закричала изо всех сил, боясь, что её не услышат. Женщина гигантских размеров приподняла её прямо за повязку и положила на каталку. Куда-то её везли по просторному мрачному коридору и так же бесцеремонно сунули на чью-то постель.
- А вот и ваша Люся, - проговорила хриплым голосом гигант в белом одеянии той, которая приподнялась на локотке и с нежностью взглянула на Люсю.
Люся обмерла: на неё в упор смотрела Лита. Она была ещё красивее, чем вчера. Люсе хотелось о многом поговорить с ней, но рот, лишённый всех зубов только и смог, что широко открыться ей навстречу, то ли в улыбке, то ли в гримасе отчаяния. Лита обнажила полную красивую грудь. Она неуверенно подала сосок широко открытому ротику младенца. Люся до того проголодалась, что с удовольствием и, захлёбываясь, присосалась к тёплой и мягкой материнской груди.
Лолита рассматривала новорожденную дочку, поглаживая пальчиком лобик младенца, и ей казалось, что её ребёнок самый хорошенький изо всех детей родильного отделения больницы. Девочка явно напоминала кого-то, но кого? Мужа? Да не всё ли равно!
Из-под чепца младенца выглядывала прядка лиловых волосиков. Лолите казалось, что их специально чем-то обработали. А может быть, цвет лампы влиял на естественный оттенок волос новорожденной девочки?
- Заметив напряжённый взгляд молодой мамы, акушерка поспешила утешить родильницу, что новорожденные быстро изменяют цвет волосиков, необычные пряди скатываются в течении первых же месяцев.
- А мне нравятся такие волосики, как есть! И красить не надо. Как по заказу! – на мгновение Лита что-то вспомнила, будто уже был такой случай, когда она помогала кому-то менять цвет волос, но ребёнок подал голосок и Лита забыла, о чём подумалось.
Дверь индивидуальной палаты приоткрылась, и в палату вошёл молодой стажёр. Люся краешком глазика посмотрела в его сторону и улыбнулась. Это был толстячок и добряк Веня.
- Смотри, Люсенька, это твой папа пришёл! Знакомься с ним.
Вениамин был на седьмом небе от счастья. Ему так хотелось иметь именно дочурку. Он наклонился и поцеловал сначала Литу, а потом и Люсю в крошечную головку.
- Я вам гостинчики принёс, любимые мои девочки! Угощайтесь. Соскучились по домашней стряпне?
Люсе хотелось щипнуть себя, чтобы поверить происходящему. «Недаром младенцы не могут говорить, - подумала она, - а то бы о многом поведали! Неужели я забуду об этом с годами?»
- Доктор, с девочкой всё в порядке? Почему она плакала? – спросила Лолита вошедшего педиатра.
Дмитрий Иванович улыбнулся:
- Младенцы не плачут, а оповещают о своих запросах. Ваша была голодна. Видите, присмирела уже? Умненькая у вас дочурка, знает, как своего добиться, - он подмигнул Люсеньке, и Люся поняла, что с его памятью действительно всё в порядке. Неужели вправду началась новая жизнь? А если это действительно так, то лучшего и придумать было нельзя.
- «Значит, я родилась. У меня есть мать и отец. Какой интересно на земле год? Какая разница! Вот наберусь сил и сама обо всём узнаю. Впереди целая жизнь!» – Она сладко зевнула и тут же успокоенная и счастливая уснула на материнских руках здоровым сном сытого младенца.