Странная и дурацкая забава была в ту пору у нас в Первомайке: воровали цветы. Спрашивается: зачем? Для куража. Это бестолковое поветрие охватило почти всю молодёжь – палисады обносили, как саранча посевы.
Мы с Санькой Бурьяном однажды тоже «отправились на дело». Я заканчивала уже пятый, Санька третий. Разбойниками мы себя не считали, скорее, робингудами какими-нибудь. Решились на такой шаг неспроста, хотели сделать сюрприз моей старшей сестре. Оля заканчивала школу, был канун Последнего звонка.
На соседней улице Гагарина жила себе старушка Есина, а у старушки росли не слишком далеко от забора два совершенно восхитительных куста пионов- красный и бледно –розовый. Наши, тогда ещё не избалованные разноцветьем глаза так и притягивали эти кусты. А запах… Оля любила пионы. Я любила Олю, а она мной вечно тяготилась, особенно в раннем детстве. И захотелось сделать сестре приятное в честь праздника. В общем, улавливаете мысль?
Санька сказал, что на такое дело надо отправляться не абы как, нужна специальная форма. У него такая есть. В назначенный час Санька явился ни много ни мало, в длиннющей серой шинели старшего брата Витьки, который недавно демобилизовался из армии. Мой подельник был рослым пацаненком, но все же еще не достаточно велик. Полы шинели волочились по земле, однако Санька наотрез отказался снимать её и храбро полез через бабкин забор.
Хорошо экипированный Санька Бурьян не предусмотрел, что пионы так просто не рвутся. Пока он таскал стебель вправо – влево, случилось непредвиденное: до толе не подававшая признаков жизни старушка вышла полюбоваться на луну. Маленькая кривоногая бабулька в короткой исподней рубахе появилась в дверях хаты, постояла немного и зашаркала по направлению к колонке с водой. А именно там и проводил свои преступные манипуляции молодой воришка. У Саньки хватило ума замаскироваться. Он бесшумно рухнул в деревянный желоб, ведущий к самому бабкиному крану. Весьма неосмотрительно. Бабуся открутила вентиль, набрала немного воды в стоящее на земле ведро, ополоснула его и вылила воду в желобок. Потом она подставила ведро и отошла в сторону, повозилась у лавочки под деревом, вернулась. Вода уже лилась через края ведерка, по желобку, прямо под Санькино пузо. Кряхтя и перекатываясь, как утка, бабуся скрылась в доме с полным ведром.
Санька лежал беззвучно еще несколько минут. «Саань, позвала я его жалостливо и виновато, ты живой?» «А то», - ответил мой героический друг и зашевелился. Он выкарабкался из желобка, мокрая шинель, казалось, придавила его к земле. «Вылазь, пошли домой, прошептала я, ну их, эти пионы…» «Неее, помотал головой Саня, теперь я их все …и начал с остервенением ломать кусты.
Вернулись мы поздно, поставили огромный букетище в ведро и не знали, что ответить, если спросят, откуда цветы. Санька поплёлся домой, обреченно размышляя, что с ним будет, если брат увидит свою солдатскую шинель.
Как – то всё утряслось, наше преступление не имело последствий. Почти. Через несколько дней бабушке Нине рассказывала бабушка Луша, « шо якись парубкы повыламувалы у Есихи уси цвыткы. Сабачи шкуры…»