В иле осевшем на дне жизни жили эти два пятнадцатилетних парня, два подрастающих капитана городских трущоб. Окраина города, старенькие запущенные дома с покосившимися ставнями, давно уже спившиеся родители, каша сечка и "Вася, покурим?" на обед и ужин, завтрака не было - полный чемодан проблем, поднять который многие не находят сил всю жизнь. Школа, учеба кое как. Людская жалостью, но не помощь, презрение, но не понимание, отвращение, но не сочувствие. Стыд за свою беспросветную нищету, искренняя детская жалость и любовь к своим больным, никому не нужным как и они сами родителям.
Как и все дети они хотели одного - жить, а для детей это значит играть. Играть в компьютерные игры, забивать голы, как и получающий за это миллионы долларов хоккеист или футболист, купаться, есть мороженное и конфеты - все как у всех. Но, к сожалению, со всеми быть им доводилось крайне редко.
Морковка почти не говорил - только улыбался. Он не был отсталым, каким его считали учителя в школе. Все он понимал, просто не мог позволить себе грубость и обидится он тоже не мог - иначе бы остался совсем один. Поэтому просто не открывал рта когда над ним подшучивали, помалкивал когда ругали, лишь натужно улыбался когда ставили щелбаны и давали легкого подзатыльника, ничего не говорил и когда кто-нибудь искренно жалел. Он не плакал и не смеялся - как Сенека просто все понимал и тихо, молча в душе перемалывал свои же собственные не выраженные страхи, обиды и горечь. О великом прообразе сути своего существования, естественно, Морковка никогда не слышал. У него не было друзей — лишь дворовый пес, который облизывал руку маленькому хилому мальчику, приносящему не доеденный им самим кусочек хлеба.
Смиту повезло больше. Дома ему раз в неделю перепадало на неплохие по местным меркам сигареты. Он покупал пару пачек Бонда и растягивал их на семь дней до следующей подачки, меж тем никогда никому не отказывая и охотно угощая. Все знали что Смит не жмот и за это уважали, хотя больше ничем он не выделялся - был худой, даже тощий, не был драчуном и едва ли мог даже за себя постоять. Но в этом низу общества такое качество как открытость и отсутствие жадности значило для людей очень много и ставило Смита всего на одну ступень ниже уважаемых воров в законе или чемпионов мира по панкратиону.
Как и вся округа Смит и Морковка часто приходили в компьютерный клуб, но не для того чтобы посидеть за монитором и поиграть в любимую игру, а чтобы просто потусоваться. У них не было денег заплатить даже за пол часа и им оставалось лишь глотая слюну наблюдать, иногда подменяя на пару минут товарищей, вышедших на перекур или в туалет. Все же иногда они находили деньги на вожделенные пол часа и с упоением играли в какую-нибудь бессмысленную стрелялку или стратегию, с неохотой вставая, когда кончалось их время. Морковку поднимали всегда позже, жалея еще не повзрослевшего парня. У него не было часов и поэтому он не замечал той доброты, которая ему тихо перепадала.
Где брал деньги Смит никто не знал, а Морковка сдавал бутылки, цветной металл и все что мог найти, все что плохо лежало. На эти деньги и существовал, иногда покупая что-то на закуску падшим родителям. Часто он выносил мусор в клубе и за это ему позволяли поиграть минут пятнадцать. Не раз ему предлагали работу уборщика, но он всегда отказывался быстро лихорадочно тряся головой — гордость не позволяла пасть так низко.
На пьянках, устраиваемых обычно на школьной или детсадовской площадках, Смита и Морковку часто угощали и тогда они оживали. Смит рассказывал никому не известны истории, но мало кто верил в их правдивость. Меж тем Смит никогда не врал. Морковка начинал вдруг разговаривать и все понимали что он совсем обычный ребенок, самый обычный Человек — добрый, скромный, застенчивый, с причудливой, бурной фантазией и интересной мимикой, просто забитый, зашоренный, раздавленный своими проблемами.
Когда кончалось спиртное, все расходились по домам и на утром о Смите и Морковке снова забывали, погружаясь в дела, заботы, учебу, строя планы на будущее, мечтая о дальнейшей жизни. Смит - Серега Сметанин - никогда ничего не планировал. Не потому, что он был глупым или недальновидным человеком, просто у него не было надежды, не было точки опоры в жизни. Он часто не знал будет ли сегодня что-нибудь есть и до завтрашнего дня ему просто не было никакого дела.
Имя Морковки не знал никто и временами казалось, что он и сам его уже давно позабыл. Родители и учителя в школе просто не замечавшие живое существо находящееся с ними рядом. А он был. Ходил, ел, спал, вдыхал тот же воздух что и мы. Он был точно, а вот нас, возможно, и не было.
Прошло пятнадцать лет. Где сейчас эти два парня? Живы ли они, здоровы? Закончили ли школу, пережили ли армию? Хватило ли им сил встать на ноги под сокрушающими ударами судьбы, выбираться из болота или оно тихо, обыденно, без эмоций засосало обоих как и их родителей? Наверное не нет — не хватило. Хотя хочется верить, что они сами или кто-нибудь другой протянул им руку помощи. Или хотя бы лапу.